***
Свежий воздух бодрил как никогда. На сонные улицы опустился утренний туман. Осенняя погода вводила в меланхолию, хотелось сидеть дома у окна, наблюдая за мимо проходящими людьми. Серые будни превратились в нечто привычное и жаловаться Ханаби не смела. Беговая дорожка терялась впереди, но девушка знала парк вдоль и поперёк, поэтому спокойно продолжала движение. Рядом семинила небольшая собака с чёрной короткой шерстью. В определённый момент хозяйка поняла, что питомец сошёл с дистанции. Она остановилась, продолжая бежать на месте, пока пёс справлял естественную нужду. — Давай скорее, я не могу ждать тебя вечно, — отозвалась Ханаби. Пока собака усердно скрывала следы преступления, девушка увидела в сквере, среди невысоких деревьев, фигуру в голубом сарафане. Туман не давал точно разглядеть, но яркий цвет одеяния бросился в глаза сразу. «— Утром в лёгком платье? Вот странные люди», — подогнав молнию спортивной кофты под шею, Ханаби поёжилась. — Ещё и с зонтиком... Она не любила зонтики. В её руках они вечно ломались или очень скоро оставались забыты в случайном месте. Дождь Ханаби приветствовала и скрываться от него не видела смысла. Пользы от данного приспособления казалось совсем мало. Скоро позабыв про дивную незнакомку, Ханаби побежала с питомцем дальше.***
Днём Ханаби вернулась в парк для обычной прогулки. Все выходные она старалась проводить на воздухе, стены высоких каменных джунглей огромного мегаполиса душили. Родилась девочка в маленькой деревне, вокруг природы, но во имя прогрессивного будущего пришлось пожертвовать средой обитания. Она стремилась хотя бы ненадолго заглушить тоску за зарослями диких кустов в глухом лесу. Вечно молчаливая такса чёрного окраса внезапно разразилась лаем. — Хазо! — встрепенулась Ханаби, вскочив с лавочки. Один наушник упал на асфальт, отчего девушка поспешила наклониться. — Чёрт, сколько раз себе говорила, что на поводок его сажать надо. Обычно маленький друг был спокойным и на других не обращал внимания. Поводок жутко не любил, как и всякие ласки. Иногда Ханаби думала, что её пёс сильно гордый для своей породы. Фигурка таксы свернула на зелёную лужайку, где сидели компании людей на пледах. Через колонки слышалась музыка, в воздухе витал запах закусок, краски пестрили перед глазами, но Ханзо бежал целенаправленно. В итоге они пришли к месту, где утром Ханаби видела девушку с зонтиком. На маленьком кусочке полянки развернулось лазурное покрывало с белыми узорами лотоса. На нём лежала утончённая фигура в небесном сарафане до колена. На белых лосинах парили жёлтые облака, замшевые балетки под цвет платья попадали в ритм музыки, которая играла в наушниках незнакомки. Лежала она спокойно, с закрытыми глазами, пока шершавый язык не прикоснулся к пальцам. — Ой. — Хазо, фу! — поспешила приблизиться Ханаби, взяв собаку за ошейник. — Прошу прощения, сорвался. — Ах-ха, ничего страшного, — девушка приветливо улыбнулась, вытягивая наушники-ромашки из ушей. — Может он к моему Бусе пришёл? От неё веяло спокойствием не от мира сего. Да и одета девушка была не по осенней погоде. Холод едва ощущался, но свежесть приходила с порывами ветра. А она в своём сарафане словно в летней поре осталась. Глаза васильки с беззлобной хитринкой оглядели Ханаби и её питомца. Потом её руки потянулись к открытой переноске неподалёку. Оттуда девушка вытащила огромный ком белой длинной шерсти. Кот надуто-недовольно взглянул на хозяйку, но не стал сопротивляться. У него глаза темно карие, выразительные, но даже так Хазо в руках Ханаби всё равно гавкнул для приветствия. — Ух ты, многие животные боятся Бусю, — удивилась та. — Твой Хазо очень смелый. — Скорее глупый... — Ханаби даже не обратила внимание, что к ней обратили на ты. — Питомцы перенимают всё у своих братьев старших. Не говори так, — парировала белокурая. — Как скаж-... скажешь. — Меня Кагура зовут, кстати. — Меня Ханаби... Странное знакомство, как и не знакомство совсем. Создалось ощущение, что они уже знали друга друга, просто долго не виделись.***
— Дай угадаю, ты любишь моти. — Точно! — Кагура прямо засияла от счастья. — А ты... м-м-м, яблоки в карамели?.. — Откуда ты знаешь? — Ханаби удивлённо вскинула бровь. — Многие предполагают, что я сладости не люблю. — Они думают, что ты слишком хмурая просто, — девушка подскочила к новоиспеченной подруге, тыкая указательным пальцем в щеку. — Но щёчки-то у тебя пухленькие, ах-ха. — О-отстань, — отшатнулась брюнетка, быстро обеими руками проверяя лицо. — Скажешь ещё, нормальные у меня щёки. — Нормальные как для любителя сладких яблок! — ... Парк стал местом их постоянных встреч. Даже по утрам, когда Ханаби делала круг по всему скверу, ей удавалось краем глаза наблюдать за подругой. На небольшом коврике, под пристальным вниманием Буси, Кагура выгибала удивительно пластичные руки и ноги в разных позах. Скудные знания подсказывали, что это йога. Потом они покупали по чашке кофе — Кагура любила со сливками, а Ханаби обожала молотый. Шли до выхода из парка и прощались. Неважно каким был будничный осенний день. Неважно чем они занимались и кем желали стать в будущем. Они обе одинаково стремились к новой встрече. Кагура задумчиво вертелась у зеркала, примеряя одежду на глаз. Настроение подсказывало принарядится в скромное оранжевое традиционное кимоно. Очень странно для мегаполиса, но девушка уже привыкла к косым взглядам со стороны. С другой стороны был голубенький костюм из джинс, рубашки и ветровки. Кагура шумно выдохнула, сдавшись, она села на кровать. Телефон одобрительно звякнул, впуская на главный экран. Пальцы с нежно-лазурным маникюром быстро ввели сообщение: «— Хана, помогииии (╥﹏╥)» Долго жать не пришлось. Ханаби появилась в сети. «— Что случилось?» «— Ты же меня ждёшь, да? Так вот, я не знаю во что лучше нарядиться» «— Во что хочешь. Почему это тебя тревожит?» «— То есть кимоно будет в пору?≧◉◡◉≦» «— Ты дура? Конец осени на дворе. Давай во что-то по теплее». «— У меня есть костюмчик голубенький, шарфик может ещё?» «— Пойдёт». «— У меня два шарфика: один с узорами кошачьих следов, другой с косточками для собак». «— Давай с косточками. Шапку не забудь». «— Чтооо?? Шапку??? Кошмар, моя причёска этого не перенесёт!!» «— Да шучу я. Спускайся». «— Уже лечу, моя карамелька (≧◡≦)» Ханаби стояла возле ларька, где они часто покупали кофе и с глупой улыбкой уставилась в экран. — Возьмите, — продавщица протянула два стакана. Брюнетка оторвалась от своих мыслей и поспешила пропустить очередь: — Спасибо. Уже через десять минут прибежала Кагура, принимая угощение. Горячий пар поднимался вместе с приятным запахом трав. На этот раз они гуляли без питомцев — тучи в небе грозили вылиться в целый ливень. Выяснилось, что обе подружки дождя не боятся, наоборот, даже очень любят. Только Кагура любила находиться под ним вместе со своим очаровательным зонтиком. По дороге у Ханаби развязался шнурок, передав напиток в чужие руки, она присела исправлять ситуацию. — Какие красивые у тебя волосы, Хана — пролепетала подруга, глядя сверху и не имея возможности прикоснуться. — Эх, а после брака с зажиточным мужчиной придётся завязать их в пучок, а то и отрезать вообще. Наигранный вздох заставил черную бровь изумленно выгнуться. Ханаби встала и с хмурым выражением лица проворчала: — Ты в каком веке живёшь? У нас равноправие, не буду я ради какого-то мужика красоту свою гробить, — выкинув пустой стаканчик она добавила: — Вообще замуж не собираюсь. — Дай угадаю, перспектива мамочки и милой жены не радует? — Ага, почему-то передергивает от одной мысли, — согласилась Ханаби, забирая пустую ёмкость и у подруги. — Мне тоже такое неинтересно, но по другой причине, — улыбка расползлась на аккуратных губах, покрытых мягким, едва заметным блеском. — По какой, если не секрет? — Не секрет конечно же, — Кагура встала на носочки, прошептав кокетливое: — Мне девчонки нравятся. Ханаби сначала замерла, но её подруга привычно улыбнулась и продолжила путь. Прежде чем девушка успела о чём-либо подумать громыхнула гроза. Ливень последовал за этим почти сразу. — Хана, иди ко мне! — Кагура быстро открыла ярко-голубой зонтик, поднимая над головой. — Всё хорошо, — та уже накинула капюшон куртки. — Не простудишься? — Нет, я с детства по родному лесу в одном нижнем белье бегала во время грозы, — улыбнулась брюнетка. — Ах-ха, вот как, а мне нравится звук падающих капель, — Кагура начала разглядывать водянистые кружочки на той стороне ткани. И снова пошла вперёд, ведомая хорошим настроением. Её походка казалась невосомой, гляди и зонтик ветер сдует вместе с ней, а она ещё будет в состоянии его направлять. — Хана, идём, — Кагура протянула руку под небесную влагу, ожидая застывшую подругу.***
Дождь сильно мешал разглядывать окружение. Но даже сквозь его шум звонкий смех отчётливо резонировал между деревьями. — Ханаби, Ханаби, это дождь! Первый дождь в году! — юбка голубой юкаты крутилась вместе с хозяйкой. Она даже подпрыгнула достаточно высоко, аккуратно приземляясь на грязную землю. Белые носочки испачкались, волосы промокли, но от этого сияли ярче стали клинка или белого лотоса на воде. — Не шуми, нас найдут, — не слишком грубо напомнила Ханаби, разделяя некую радость от дождя вместе с напарницей. — Ну и что? Мы же со всеми справимся, они нам ни по чём! — Кагура сделала изящный круг вокруг своей оси, лепестки из магии расцвели под ногами, замедляя капли дождя в небольшом радиусе. Ханаби сняла мокрую маску, скрывающую лицо и застыла. Долгое путешествие в дали от дома подарило их душам свободу. Пока общий знакомый находился где-то впереди, они вдвоём объединились на нелёгком пути. Сначала Ханаби отрицала, потом смирилась, потом приняла, а вскоре отказывалась от мысли, что придёт время прощания. Уж лучше умереть. — Ханаби, ты на зонтик мой смотришь или на меня? — Кагура в один невосомый прыжок сократила расстояние между ними. Руки в чёрной ткани, с золотыми металлическими ободками для защиты, рефлекторно поймали фигуру в голубом юкато. Зонтик закрыл их в тот момент от неба. Ханаби подумала, что так лучше и потянулась к губам, которые с детства вкушали лишь сладкие плоды. Из них иногда срывались слишком наглые, порой наивные и детские возгласы, но под серым небом их непроглядного мира эти самые губы ответили теплом на робкий холод. «— Я была настолько счастлива, что готова была расплакаться, а потом и умереть».***
Ханаби приблизилась к Кагуре. Та взяла её за руку и повела вперёд, по пустынным тропинкам. Чёрные волосы из-за воды казались темнее бездны, как и глаза. Они мерцали обворожительной сталью — холодная, но не бессердечная, её легко раскалить до красна. Ханаби вообще выглядела как девушка из жутковатых и таинственных легенд древней Японии. Но внутри она была открыта для тепла, обожала его поглощать и умела отдавать его сильнее в сто крат. — Ты такая милая, Хана, — Кагура краем глаза любовалась живописным образом подруги и мечтательно вздохнула. — Любишь цветы? — Н-не знаю... — А я вот терпеть не могу ирис и ликорис. — Почему? Дождь продолжал лить как из ведра, девушки стояли друг к другу достаточно близко, чтобы разглядеть малейшую мысль в глазах напротив. — Они мне напоминают о разлуке, — Кагура встала на носочки и запечатлела аккуратный поцелуй в районе виска, к которому прилипло пару чёрных прядей. — Но мы с тобой увидимся уже завтра, я буду ждать. Пальцы выскользнули из некрепкой хватки. Ханаби сама не заметила как они обошли круг, стоя на выходе из парка. Голубой зонтик вприпрыжку постепенно скрылся из виду, оставляя в душе два противоречивых чувства. Тоску и радость.***
Тогда тебя хоронили среди ирисов. Знак доблестной и отважной души. Твои чёрные волосы отталкивали их свет, а белое кимоно сливалось с пепельной кожей. Чёрные ресницы больше не дрожали от чувств, горячие, слегка горьковатые губы больше не открывались в попытке что-то сказать. А я провожала тебя в руках с голубым зонтиком и до конца своих дней приносила ликорисы на каменную плиту, повторяя в голове одно и тоже: «— Прощай и до новой встречи».