Alice and Mad Hatter

В современном мире поколения Z многие вещи начали всячески романтизировать. Учёбу, психологические травмы, домашнее насилие, употребление запрещённых препаратов, рпп. Не знаю, повезло ли мне, раз я столкнулась лишь с психологической булимией. А может и нет, я не особо задумываюсь насчет зависимостей. В детстве у нас дома был своего рода «happy house» из-за папы. Конечно, такое происходит во многих семьях в СНГ, но пару лет назад казалось, будто я один на один с этим ужасом. Я счастлива, что это всё закончилось. Родители развелись, когда мне было двенадцать, а малой шесть лет. Это было событие из событий, и этот развод пошел на пользу всем: мне, маме и младшей. Папа, конечно, страдал, но уже было поздно что-то менять. С проблемами другого характера тяжелее. Из-за многочисленной травли я очень замкнулась в себе и нашла утешение в похудении. Уже в течение нескольких лет мое утро начинается с похода к весам. То ещё зрелище, должна признать. Похожая на труп девочка, еле волоча ногами, идет к весам. Каждым утром, как и этим, я думаю лишь об одном: «Почему именно я?» Но сонная голова и боль во всем теле не дают поразмышлять об этом. И, затаив дыхание, и зачем-то втянув живот, встаю на эту проклятую вещь, которая вынесет мне смертный приговор. Барабанная дробь. Пятьдесят килограмм и двести грамм. Не так плохо, как я думала. Чаще всего после компульсивного переедания я вижу плюс килограмм, а иногда и больше. А тут всего лишь сто грамм. В такие дни я больше похожа на психа, не воспринимающего ничего нормально. А иногда просто грущу, играя в царевну-несмеяну. Но моя голова всегда забита. Не зацикливаясь на цифрах иду к зеркалу. Уставшая от жизни, кареглазая блондинка смотрит в зеркало. Я любила себя и своё тело, несмотря на это долбанное расстройство. Все было в голове, я знаю это. Вообще, кто-то говорил мне, что похудение — это лишь способ взять хоть что-то под контроль в своей жизни. Теория интересная, но думать об этом не особо хочется. Весогонка изматывала меня, предавая лицу нездоровый цвет и огромные синяки под глазами. Плоский живот, стройные ноги, милая мордашка. Я была идеалом для самой себя, хоть общество и говорило о том, какая я уставшая и истощенная. Какая разница, что они говорят. Пока они говорят без умолку, я делаю себя лучше. Так мне казалось по крайне мере. Но жизнь от рецидивов к ремиссиям — ужас. Даже сейчас я не могу сказать точно, рецидив ли у меня. Я теряюсь во времени и происходящем. А иногда и вовсе забываю, кто я. «Дереализация сведет меня в могилу», подумала я и приступила к сборам. Телефон и несколько пропущенных от Даши говорили, что я жутко проспала. В режиме турбо подкрашиваю губы и брови, надеваю первые попавшиеся шмотки и бегу в свою комнату, чтобы хоть что-то закинуть в свой рюкзак. Пары учебников и одной тетради, думаю, будет достаточно. Идти мне минуты две от силы, но даже на начало второго урока я умудряюсь опаздывать. Выходя из серого дома, вижу красную как рака Дашу. Злится. Но стоило ей взглянуть на меня, как ее пыл утих. Интересно однако. Видимо, сегодня я выгляжу хуже чем обычно. — Здорово, как ты? — максимально быстро пытаюсь переключить внимание Даши на что-то другое. — Алис, ты давно себя в зеркале видела? Ты на труп похожа. Извини за прямоту, — виновато сказала шатенка. -Даш, я знаю. Все в порядке, забей. Медленно, но верно, до Даши доходит, что у меня рецидив. Я выглядела слишком плохо, знаю. Волосы не видела ухода уже неделю, а глаза были краснее спелой клюквы. Но несмотря на всё это, Даша без лишних слов потащила меня к школе. Я не люблю говорить о теме рецидива или же ремиссии, поэтому Даша и не поднимает эту тему. Знает, что если захочу, то расскажу сама. Но каждый раз в голубых глазах девушки плескается беспокойство за меня, хоть это и приятно, когда за тебя переживают, но все же. — Ты помнишь, что сегодня проверка на никотин и другие вещества? — очнувшись от своих беспокойных мыслей спросила Даша. Ага, забудешь тут. Ещё вчера достала мочу левой, но чистой девочки. — Если б забыла, то мы бы никуда не пошли. Помню я, все готово. Даша посмотрела на меня с максимальным неодобрением, ей не нравилось моя тяга к травке. Я курю ее относительно не часто, но всегда перестраховываюсь. Мало ли. — А что насчёт Кирилла? Вы списывались? — этот вопрос был произнесен с максимальной неприязнью. — Нет, ты ведь знаешь, мне плевать. Пусть делает, что хочет, выгораживать его я не собираюсь. Сколько можно то. Кирилл — мой бывший. Ну как бывший, вернее бывший любовник, если ебущихся друзей так можно называть. Так было несколько лет, мы никогда не встречались, но любили друг друга, принося жуткую боль. Это была странная любовь, если вообще это чувство можно было назвать таковым. Мы росли на глазах друг друга, но в какой-то момент наша дружба переросла в хороший секс, а из этого вышло черти что. Мы перестали нормально общаться около года назад и уже тогда он встречался с моей очень хорошей знакомой. Ее зовут Аня, она действительно хорошая девчонка, которая заслуживает любви и уважения. Но блядская натура Кира никуда не делась, он изменяет ей постоянно, прикрываясь тем, что зависает со мной. Несмотря на наш когда-то тесный контакт, мы остались в нормальных отношениях, но его похождения уже стоят поперек горла, особенно, если он прикрывается мной. Никогда не понимала таких людей как он, аж тошно. После такого краткого ответа девушка задумалась о чем-то своём и вовсе притихла. А пока она молчала, мы до школы дойти успели. До неё идти совсем чуть-чуть, даже если отбросить то, в какой дыре мы живем. И вновь обшарпанные стены, старая охранница, дебильные турникеты. Когда заходишь в это здание — хочется умереть. Дело даже не в том, что это школа, сама атмосфера и люди угнетают. Но времени думать нет, мы с Дашей несёмся к нашему кабинету под номером 321. Уже родной и действительно как второй дом. Без каких либо смущений заходим в кабинет по середине урока. Это привычное дело в принципе. Двадцать одна пара глаз уставилась на нас, включая биологичку. О да, гроза всей школы. Ей около восьмидесяти, типичная обозревшая бабулька. Но у нас с ней особые отношения. Дело в том, что не так давно моя мать стала спонсором этой дыры, и теперь преподы относятся ко мне как к восьмому чуду света. Порой я совершенно не понимала свою мать, несмотря на очень хорошие отношения. Мама знала, что спонсируя мою школу, она буквально устраивает мне один большой выходной, длиной в год учебы. Моя мама на самом деле была снисходительной и понимающей женщиной, но если дело касалось моей учебы, то строже людей я не знала. Но и у нее были причины устроить мне такой выходной, все-таки лучше дочь с красным аттестатом за красивые глазки, чем не иметь дочери вообще. И на удивление, учителя все понимали. Все, кроме учительницы по биологии. Понятия не имею, что за неприязнь ко мне такая. Причем это класса с восьмого идет, если быть точной. И отбросим то, что на ее уроках мы с Дашей страдаем фигней по полной программе, мы хотя бы делаем это тихо, а вот Ленка нас при всех отчитывает. «Ну и этот раз не станет исключением» — пронеслось у меня в голове. Мы с Дашей, как ни в чем не бывало, зашли в класс и непринужденно прошли к нашей галерочке. Пока мы заходили и доставали вещи, в кабинете висело гробовое молчание. Мы прекрасно понимали, что сейчас начнется именно та песня, которую мы слышим уже несколько лет, каждый раз, когда опаздываем. Хотя, даже если б мы были самыми порядочными ученицами, эта тетя нашла бы, к чему придраться. Усевшись поудобнее, и Даша и я уже были готовы к волне ругани и упреков, но стояла все та же тишина. Подняв глаза, мы увидели, как Ленка снимает свои старенькие и достаточно потертые очки, а в глазах копятся слезы. Но пожилая женщина смахнула слезы и, надев очки, продолжила объяснять тему урока. В это время наши с Дашей шары чуть не выкатились, как и у всего класса. Чтоб наша биологичка, ни сказав ни слова на отвратное поведение (по ее мнению), продолжила молча вести урок. Неужели в середине мая снег пойдет? После нескольких минут такого ступора мы с подругой переглянулись и пытались вникнуть в тему урока. -Ты ведь тоже ахуела? — шепотом сказала Даша, которая никак не могла отойти от шока. -Да не то слово, я в таком шоке была последний раз, когда Кирилл в любви признавался. -Ты б еще вспомнила, как нас на карантин посадили. — хихикнула Даша. -Между прочим, время было замечательное, даже вспомнить как мы тележку из пятерочки сперли, как боялись энергетики в табачке покупать, а еще наши постоянные ночевки. Круто ведь было, даже не спорь. -Пф, и не думала, родная. Наш диалог, пропитанный той самой атмосферой весны 2020 года, прервала Ленка. -Я не мешаю тебе, Смирнова? Ты давно не отвечала что ли? Если соскучилась по доске, то могу обеспечить тебе такую возможность. К доске, живо. — буквально прогавкала Ленка. Посмотрев на меня, как в последний раз, Даша поплелась к доске. На прощанье я перекрестила смертницу. Клянусь, я помогала ей как могла. Даша что-то в итоге намяукала, из тысячи вопросов на три точно правильно ответила. Я же ненадолго задумалась. «Вроде вместе говорили, да и голоса она слышала наши, смотрела на нас неоднократно, так почему Дашке одной прилетает? Да и сама ситуация странная была, то Ленка молчит и забивает на мои выходки, то плачет, то меня не трогает. Мое шестое чувство орало, что что-то не то происходит, прямо у меня за спиной. Еще с детства я была чувствительна к таким вещам, да и во многих ситуациях, полагаясь на свое шестое чувство, я не ошибалась. В этот раз было максимально не спокойно на душе, я извелась вся на этом стуле. «Может, я просто накрутила себя? Стресс, психика нестабильна, ведь это тоже надо учитывать.» Но здравый смысл был под контролем нарастающей паники, и вскоре даже соображать стало невозможно. Пока Даша еле как вытягивала свой зад на тройку с помощью отличницы за первой партой, прозвенел звонок. Биологичка, не терзая Дашу после и так неплохого расстрела на месте, отпустила ее. А я, не в силах больше терпеть и сидеть на жопе ровно, подскочила с места и буквально полетела к учительскому столу. -Елена Андреевна, извините, но можно узнать что происходит? — быстро выпалила я, надеясь услышать причину своего беспокойства. Учительница подняла на меня свои уставшие глаза, покрытые морщинами. Слез уже не было, просто сочувствие. Это было последней каплей, я уже не могла сдерживаться. -Да что происходит, вы можете дать мне ответ в конце то концов? — почти крича сказала я. Глаза женщины были очень печальны, это настораживало. Но наконец-то, хоть и дрожащим голосом, мне что-то, но сказали. — Видимо, ты не в курсе. Пройдем за мной. После чего я пошла за учительницей на нижний этаж. Никому не было дело, каждый занимался своим делами. Малышня орала и бегала, ребята постарше стояли компашками и обсуждали что-то своё. Тем временем оказалось, что мы идем в кабинет директора. Хм, все интереснее и интереснее. Почти перед самым кабинетом вижу Кирилла, чьи зеленые глаза наполнены жалостью, сочувствием и желанием… помочь? обнять? защитить? Я лишь раз видела у него в глазах такое по отношению ко мне, а тут такое и на пустом месте такое. Пока я в каком-то смысле тонула в этих зеленых глазах, не заметила, как уже сидела в кабинете директора. — Я оставлю вас, думаю, вы сами должны сообщить об этом. — закончила Ленка и вышла из кабинета, шмыгая носом. Мое беспокойство вернулось с новой силой, и я уже подумать боялась, что мне могут сообщить. Седовласая женщина, Анастасия Владимировна, сняв очки и будто до сих пор собираясь с мыслями, наконец-то сказала: — Алиса, мне очень жаль, что именно я сообщаю об этом тебе, но твоего отца больше нет с нами. Ступор. Просто ступор. Уже не было паники, страха, волнения, просто ступор. Меня будто окатило литрами холодной воды, лоб покрылся капельками пота. Мне понадобилась не одна минута, дабы переварить сказанное. Не могу описать, что у меня внутри. Будто образовался какой-то огромный ком, который давил на все внутренние органы разом, а тело била мелкая дрожь. — Алиса, я понимаю, ты шокирована и тебе нужно время, чтобы осознать всё и отдохнуть. Я снимаю тебя с уроков, можешь уйти домой и отдохнуть, — с явным беспокойством в голосе сказала директриса. — Можно Кирилл пойдет со мной? Я не хочу быть одна. Не знаю почему именно он пришел мне в голову первым. Возможно, игры подсознания или же самое обычное желание. — Разумеется. Получив ответ, я не спеша вышла из кабинета, попав в объятья парня. Он все слышал и знал. Знал и промолчал. Не знаю, что движило мной, но новость о смерти отца побудила агрессию и ненависть ко всему живому. — Ты знал, ты всё знал и ничерта не сказал! Кирилл, блять, я ненавижу тебя, почему ты не сказал, почему? — тараторила я, вырываясь из цепких рук парня. Кирилл молчал не предпринимал никаких попыток остановить мое красноречие. Он знал меня достаточно хорошо, чтоб понимать, что со мной. Пока я кричала на ни в чем неповинного Кирилла, не заметила, как в уголках глаз скопились слезы. Тем временем Даша принесла мне вещи, и быстро обняв, скрылась в толпе, которая состояла из случайных свидетелей происходящего. — Алис, пойдем домой, — прошептал парень. А я уже не могла держать все в себе. Осознание пришло. Парень взял меня за руку и начал протаскивать через толпу, в которой была и его девушка. Аня знала меня достаточно хорошо, чтобы отпустить меня с Кириллом и не влезать в наши взаимоотношения. Всегда задавалась вопросом, как такая рациональная и умная девушка встречается с таким балбесом как Кирилл? Глаза щипало, голова кружилась, ноги подкашивались. Оценив мое состояние, парень взял меня на руки, прижимая к себе. — Ты и до дома не дойдешь, давай так. Я уткнулась в его светлое худи, не боясь испачкать. Постираю, если что. У Кира был дубликат ключей от моей квартиры, так что трудностей не вызвало открыть дверь подъезда. Казалось, что мы будем вечно подниматься в этом лифте на пятый этаж. Но нет, нам повезло, и уже через пару минут мы вместе зашли в квартиру. Меня будто переклинило в этот момент. Я резко слезла с парня и пошла в свою комнату, шмыгая носом. У Кирилла от такого аж рот открылся. Еще минуту назад я рыдала ему в плечо как в сопливой мелодраме, а сейчас мчусь в комнату как в боевике. Зайдя в комнату, подхожу к столу и открываю самый нижний ящик. Меня переполняют эмоции, все смешалось в одно: забыться. Забыть тревогу, боль, осознание. «Да, они тут!» — пронеслась мысль. Косячки. Я скрутила их совсем недавно, запрятав на случай. Вот вам и случай. — Алис, это то, о чем я подумал? — недовольно спросил парень, который каким-то магическом образом очень тихо переместился ко мне в комнату. Как чеширский кот. — Ты прекрасно видишь, в каком я состоянии. Дай мне накуриться, иначе я сойду с ума. Будешь? Парень покосился на меня, но косяк взял. Я включила песню, сопровождающую меня именно в такие моменты. ЛСП-Канкан. Пережила со мной огонь, воду и трубы. После мы пошли на балкон с видом на наше учебное заведение. С моих губ слетел смешок, после чего парень не смог сдержать свое любопытство, и все-таки сказал, покручивая свой косяк: — Ты только что узнала о смерти своего отца, спустя пару минут ты поплакала, а еще через десять куришь косяк. Ты в своем уме? Кирилл будто знал, на что давить. Смерть, неадекватное поведение, наркотики. Я закипала, а косяк догорал в быстрых темпах. -А у тебя все в порядке с головой, раз ты изменяешь своей девушке, прикрываясь мной? Ты, мать твою, заканчиваешь десятый класс, уже не пацан, так а что ты творишь? Ещё и меня, блять, жизни учишь. Мне и без тебя тошно, у меня рецидив, папа умер. Каким бы он не был при жизни, я любила его. А о его смерти мне сообщил параллельный для меня человек. Не ты, не мать, не Даша, не Настя, а директриса, мать твою. Я ничерта не знаю, как он умер, что вообще случилось! — последние слова я уже кричала. Я уже на грани, слишком больно от осознания. — Погоди, рецидив? Дура, ты почему молчала? Спустя столько лет, вновь, ты даже не сказала! — кричал Кирилл, держа меня за руки в районе предплечья. — Он далеко не первый, но если б ты хоть немного интересовался мной, а не только прикрывал свой зад, то знал бы. А тебе тупо нет дела, ведь я — хорошее прикрытие для Ани. — Да что ты заладила, я не люблю её! У меня выбора нет, мы с ней помолвлены! — проорал парень. — Чего? Вот эта отмазка сейчас вообще не в тему. Если боишься признаться в том, что ты самый обычный мудак, то не стоит, страх — это лишнее, — делая последнюю затяжку, сказала я. Я уже собиралась выходить с балкона, как Кирилл перехватил мою руку и повернул на себя. — Алиса, я не шучу. Наши родители посчитали, что этот брак позволит нашим компаниям стать одной единой и обогнать многие по Москве и области. Все это время он смотрел в мои с какой-то жалостью, будто рассчитывал на поддержку. Но увы, Кирюша, у меня полно своих проблем. Не в этот раз. — Я конечно очень сочувствую, но это не оправдание, — уже спокойно и даже как-то устало сказала я, — ты должен оставаться человеком, а не животным, даже в такой ситуации. Я устала спасать тебя, делай что хочешь, но еще один загул по блядям, и я все рассказываю Ане. Она хорошая девчонка, заслуживает хотя бы правды. — Я тебя услышал, — пробубнил парень, отпуская мою руку. Я наконец-то вышла с балкона и устало облокотилась и на стол в гостиной. Слишком много информации, слишком много эмоций. Следом за мной вышел Кир и уселся за стол. Мы молчали около пяти минут, после чего я, набрав в легкие воздуха, осмелилась сказать: — Давай сведем наше общение на «нет». Мы губим друг друга и окружающих нас людей. Мы уже пытались быть друзьями, не вышло. У меня ушли последние крупицы здравого смысла, чтобы донести ему своим мысли. Парень, недолго думая, дал свое согласие. Нам было обоим жаль, но жизнь не заканчивается на нём или на мне. У нас разные взгляды на жизнь и разные пути. Так будет лучше. — Я тогда пойду. Удачи, Алиса. Постарайся не превратиться в безумного шляпника. С моих губ слетел нервный смешок после такой метафоры.