Провалы в памяти

Пи-пи-пи-пи-пи… Какой назойливый писк. Пи-пи-пи-пи-пи… Как будто прямо в мозгу. Пи-пи-пи-пи-пи… Проклятье, что за адская пытка? Пи-пи-пи-пи-пи… Голова раскалывается. Пи-пи-пи-пи-пи… Глаза с трудом открываются, ища раздражитель. Будильник. Светящиеся полоски складываются в цифры. 7:30. Какого хрена, он же только заснул! Руки плохо слушаются, но ладонь с трудом нащупывает кнопку. Блаженная тишина. Снова можно спать. *** Второй раз пробуждение застает Кайла в половине двенадцатого. Простынь под ним мокрая от пота: одеяло обвивает парня с ног до головы. Хочется пить. Кайл знает, что у кровати для него оставлена бутылка воды. Вместе с одеялом Брофловски сваливается на пол, и голова взрывается тупой давящей болью. - Чтоб я еще хоть раз… - голос хрипит, в горле першит, и Кайл закашливается едва ли не до рвоты. Вода помогает почувствовать себя лучше, но не намного. Рыжий тянет руку к сложенным на стуле вещам и не глядя смахивает с них записку. Читать нет смысла, он знает, что там написано. Взгляд падает на часы, и Кайл вспоминает, что утром звенел будильник. Неужели Картман в этот раз позаботился о том, чтобы он не проспал школу? Но где в это время был он сам? Не поймешь этого жиртреста. Надо валить домой. Нехорошо будет, если вдруг неожиданно вернется миссис Картман, а он еще здесь. О том, чтобы пойти в школу, Кайл даже не думал: очень уж ему было паршиво. Что вообще вчера было? По пути домой Брофловски вспоминал вчерашний вечер, складывая по кусочкам разломанный паззл. Вечеринка у Баттерса, игра в бутылочку, дурацкий коктейль Кенни, они с Картманом валяются в канаве, Кайл предлагает жиртресту выпить (какого хрена вообще?!), тот вдруг соглашается… Это не давало Брофловски покоя. Зачем Эрик согласился пить с ним, если они друг друга ненавидят? Но… ненавидят ли? Ведь оба знали, чем все закончится… Однако Картман пригласил Кайла к себе, когда они купили в магазине виски. Тогда-то уж точно они не ненавидели друг друга. А сейчас? Что Кайл чувствует сейчас? Нет ни страха, ни паники, ни даже отвращения, как тогда, после первой ночи. Тем утром Кайл мечтал сдохнуть, чтобы только не думать о том, что натворил. А теперь ему все равно. Или нет? Что это вообще за отношения такие у них с Картманом? Кайл напивается и приходит к нему, а тот, вместо того, чтобы прогнать – впускает. И ладно бы, если просто переночевать… Но все куда серьезнее. Почему это происходит? Жиртресту все равно, с кем спать, или… «- Слушай, Картман, если он не хочет, то ты не имеешь права ему приказывать. Да и вообще, тебе ли не все равно, с кем целоваться? - Мне не все равно». Он нравится Картману? Как иначе объяснить его поведение? А сам Кайл? Если бы он и вправду ненавидел этот кусок расистского дерьма? Стал бы залазить ему на колени и похабно дышать в ухо? И оставлять засосы на шее? За размышлениями Брофловски не заметил, как прошел мимо собственного дома. Пришлось повернуть обратно. Дверь была заперта, значит, в доме пусто. Первым делом – в душ. Потом – поесть. А потом… Что ж, там видно будет. Однако планы парня нарушил завибрировавший в кармане мобильный. - О-о-о… Черт, проклятье… - Кайл надавил на кнопку. – Да, мам? - Кайл! Что все это значит? – визгливый голос Шейлы Брофловски разрезал тишину. - Что именно? – рыжий насторожился, опасаясь, что худшие опасения сбылись. - Мне позвонили из школы и сказали, что ты прогуливаешь занятия! Где ты? - Мам, я дома, - Кайл вздохнул свободнее. Все-таки Картман не растрепал. Оставалось придерживаться легенды о том, что он ночевал у Кенни по просьбе куратора. – Я проснулся и почувствовал себя плохо, поэтому вместо школы пошел домой. Я хотел позвонить, но уснул. Прости, мам. - Заболел?! – миссис Брофловски встревожилась не на шутку. – Ты вызвал доктора? Что у тебя болит? Голова? Горло? Живот? Я знала, что тебе не стоит ночевать в доме этой семьи. Наверняка у них там полно заразы! - Мама, успокойся, мне уже гораздо лучше. Я выпью лекарства, и сразу все пройдет. - У тебя есть температура? – Шейла слегка успокоилась. - Нет, мам. Только немного болит горло, но это пройдет. - Ладно, тогда выпей горячего чая и немедленно возвращайся в постель, а я постараюсь вернуться пораньше, чтобы приглядывать за своим Бубочкой. - Хорошо, мам… - Целую, дорогуша. Кайл покачал головой и сунул телефон в карман. Его мать всегда чересчур пеклась о сыновьях. Что бы она сказала, узнав, что ее сын – гей? Однако горячий чай и впрямь был неплохой идеей. Но сначала – душ. Теплые струи воды вновь окунули парня в воспоминания. Он помнил, как они с Картманом пили виски и разговаривали. И все. Дальше – темнота. Почему его мозг всегда отключается на самом интересном? Нет, конечно, секс с парнем для него, Кайла, – это ужасно. С Картманом – тем более. Но… каково это? Брофловски нерешительно коснулся кончиком пальца отверстия в своей заднице. Слегка нажал, раздвигая кольцо мышц, вставил одну фалангу внутрь, но на большее его не хватило. Нет, не боль, а дикий стыд заставили парня вернуться в изначальное положение и начать неистово тереть себя мочалкой. Кайл чувствовал, как пылает его лицо. Никогда еще он не трогал себя там без особой необходимости. Господи, какая мерзость. Неужели ему это нравится, если он снова и снова приходит ночью к Картману? Неужели подсознательно он хочет, чтобы они занимались этим? Рыжий выключил горячую воду, оставив только холодную, и подставил под струи лицо. Кожа мгновенно покрылась мурашками, зато грязные мысли покинули голову. Кайл замотался в полотенце. Нужно было что-то менять, потому что больше так продолжаться не могло. Он должен был решить, нужно ему все это, или нет. Однако сделать ничего Кайл не успел, потому как с работы вернулась мать, напуганная болезнью сыночка. Весь остаток дня она кудахтала над ним, мерила температуру, поила чаем, бульонами и сиропами, кутала в плед, кричала на Айка, когда тот проходил мимо, чтобы не шлялся и не цеплял заразу и, в итоге удовлетворившись проделанной работой и убедившись, что у милой Бубочки все хорошо, уложила его спать в девять вечера. *** - Пятница-развратница, - хихикал Кенни, переступая с ноги на ногу на остановке. Его драные кеды едва ли грели, а на асфальте застыла ледяная корка, покрытая мелким редким снегом. – У кого какие планы, пацаны? - Да лишь бы подальше от вас, нищих, а то мало ли, какую заразу можно подхватить. Бывали случаи, когда нормальные люди впускали нищебродов в дом из жалости, а наутро покрывались гнойными чирьями. - Пиздишь, не было такого! - Завались, Кенни, я говорю – было, значит – было. - Не было. - Было! - Да завалитесь вы оба! – не выдержал Стэн. Он хмуро посмотрел на только что подошедшего к остановке Кайла. – Ты как, чел? Я тебе звонил вчера вечером, твоя мама сказала, что ты уже спишь. - Жиды живут по детсадовскому расписанию. Говорят, еврейские мамаши до старости подтирают своим детям задницы, потому что… - Заткнись, антисемит хуев! – психанул Кайл. Не прошло и минуты, а Картман уже заебал. - А то что, нажалуешься на меня своей жирной суке-мамаше? Брофловски глубоко вздохнул, мысленно считая до десяти, и отвернулся от ржущего Эрика. Захотелось напиться, чтобы снова почувствовать, что Картман не такое уж и дерьмо. Сейчас в это верилось с трудом. - А я вот иду на свиданку, - Кенни лучезарно улыбнулся. - И кто она? – Кайл поддержал разговор, чтобы отвлечься от собственных мыслей. - Ее зовут Никки, она из одиннадцатого класса. Говорят, она берет в рот в первый же день. - Фу, Кенни, твою мать! – Эрик брезгливо сморщился. – Я бы на твоем месте не стал совать свой член в пасть такой шлюхи. - А тебе никто и не предлагает, - парировал Маккормик, и Кайл со Стэном прыснули. – Тебе вообще вряд ли представится возможность куда-то сунуть свой член ближайшие лет десять. Если это не будет твоя собственная рука. - Когда захочу, тогда и буду совать что хочу и куда хочу, и уж точно не в рот всяким шлюхам вроде тебя, - Картман оскалился и ткнул пальцем Кенни в плечо. Кайл отчего-то занервничал. Ему совсем не хотелось, чтобы жиртрест обсуждал с Маккормиком, что и куда он сует. На его счастье, из-за поворота вывернул автобус, и тема сношений была благополучно забыта. *** Весь день Кайл наблюдал за Картманом. Не потому, что боялся чего-то, как в прошлый раз, а потому, что пытался разглядеть в нем частичку того, другого Эрика, который просыпался, когда Кайл приходил к нему среди ночи. Но все было, как обычно. Картман ржал, глумился над Баттерсом, ел сырные подушечки и конфеты. Брофловски даже попросил угостить конфеткой, надеясь, что в жиртресте проснется что-то, напоминающее о проведенных вместе ночах, но Эрик только вытаращился и послал в далекие дали, попутно не забыв промычать что-то о жадных евреях, охочих до чужого добра. А Кайл не находил покоя. Казалось бы, все идет своим чередом, и не нужно бередить прошлое. Надо просто забыть обо всем и больше никогда не повторять прежних ошибок, но… Брофловски не мог. Не мог и не хотел. Потому что его тянуло к Эрику. Хотелось быть ближе к нему. Хотелось смотреть на него. Конечно, эти странные чувства пропадали, стоило только Картману открыть рот и оскорбить Брофловски очередным высказыванием, однако вскоре все возвращалось. К концу дня Кайл понял, что сходит с ума. Ему чертовски хотелось снова набраться до беспамятства и заявиться к Эрику в дом. Только вот собутыльников не нашлось, потому что Кенни сваливал на свидание, Марш тоже планировал провести вечер со своей девушкой, да и ни у кого другого вечеринок не намечалось. А предложить Картману снова выпить вместе у Кайла в трезвом виде язык не поворачивался. И уж конечно, он не собирался пить в одиночку. Безвыходная ситуация. Уроки закончились, а решение так и не нашлось. Парни вчетвером, как обычно, возвращались домой. Первым откололся от группы Кенни, подмигнув на прощание и бросив похабную шуточку про минет, следом – Картман, которого Кайл проводил тоскливо-мятущимся взглядом, а затем и Стэн свернул к своему дому. Пятница-развратница, значит? Вот это уж точно не про него… *** Ночь, на удивление, принесла Кайлу покой. Он отлично выспался, хотя его и преследовали пошлые сны с участием Картмана, отчего парень пару раз просыпался, взмокший и тяжело дышащий. Вместе с отдыхом и хорошим настроением к Брофловски пришло простое и самое верное решение из всех, какие только были возможны. Весь день он планировал разговор с Картманом. В общем-то, планировать особо было нечего, но набраться достаточного количества решимости рыжий смог только к вечеру. В одиннадцать, когда родители, наконец, легли спать, а Айк заперся в комнате с каким-то докладом для школы, Кайл натянул куртку, шапку и перчатки и тенью скользнул в окно, свесившись с карниза на руках. Прыжок получился мягким, хотя снег едва прикрывал мерзлую землю. Тьма скрывала его от посторонних взглядов, но Кайл все равно оглядывался по сторонам, нервно вздрагивая от каждого странного шороха. Ему уже казалось, что просто поговорить с Картманом на трезвую голову – это очень плохая идея. Дорога заняла как-то слишком мало времени. Так бывает, когда не хочешь, чтоб что-то случилось. А Кайл сам не знал, хочет ли он этого разговора. Рука замерла, сжатая в кулак, в сантиметре от двери дома Картманов. «Хоть бы его не было дома, - подумал Брофловски, зажмурившись. – Хоть бы он не открыл. Хоть бы он просто послал меня нахер и захлопнул дверь. Пожалуйста». Еще секунду Брофловски стоял, замерев, а потом развернулся и быстро пошагал прочь, проклиная себя за трусость и в то же время чувствуя небывалое облегчение. У него будет еще куча времени, чтобы поговорить с Эриком. Вся жизнь впереди. Может быть, вообще не стоит этого делать? Но тихое звяканье и стук за спиной заставили парня испуганно замереть на месте. - Ка-айл? – Картман появился в дверном проеме, зябко ставя одну босую ступню на другую. – Я видел тебя в окно. Что ж. Так тому и быть. Брофловски развернулся и снова поднялся на крыльцо. Картман отступил, приглашая в дом. Дверь захлопнулась, и тогда только еврей понял, что пути назад нет. - Картман, - начал он серьезно, но Эрик придвинулся к нему вплотную. - Ты что, трезвый? – он удивленно принюхался. – А ну, дыхни, жид. - Совершенно трезвый. И не обкуренный. – Кайл демонстративно дыхнул, молясь о том, чтобы жиртрест больше ни слова не сказал о евреях, иначе никакого разговора не получится. - Так какого хрена ж ты приперся? – брови Эрика взлетели вверх, хотя лицо оставалось серьезным. - Меня совершенно не устраивает то, что происходит, - Брофловски вздохнул, успокаивая колотящееся в груди сердце. – Но после всего, что между нами было, я понял, что… ты мне нравишься. И я хочу… Я пришел, чтобы предложить тебе встречаться. Нормально встречаться, а не трахаться по пьяни. Картман вытаращился, и вид его говорил о том, что он невероятно охренел. - Вот, - подытожил Брофловски, отчаянно краснея и понимая, что Картман не собирается отвечать. - «После всего, что между нами было»? – пораженно повторил Эрик. – Ты в своем уме вообще, жид пархатый? Не было между нами ничего! - В каком смысле? – пришла очередь Кайла охреневать. - Так ты еще и не помнишь нихера, алкоголик блядь… - протянул Картман. – Нахрена так нажираться-то, если тебе память отшибает?.. Ты что, думал, что мы тут трахались с тобой? Да мы даже не целовались ни разу! - Но… Но… Картман… Весь мир перевернулся с ног на голову, и Кайл понял, что еще никогда ему не было так стыдно, как сейчас. Вот болван! Навыдумывал себе черт знает чего, да еще и приперся тут со своими предложениями… Неужели у них и вправду ничегошеньки не было? Значит он, Кайл, никакой не педик, и все в порядке? Вот почему жиртрест никому не рассказывал ничего – ведь рассказывать было нечего! А он стоит тут, красный, как свекла. Вот позорище! Крутанувшись вокруг своей оси, Брофловски вцепился в дверную ручку и дернул ее на себя, мечтая провалиться сквозь землю. - Да постой ты, - Эрик толкнул его в спину, впечатывая в дверь, отчего та снова захлопнулась. – Ничего не было, не потому, что я не хотел… Кайл развернулся и заставил себя посмотреть на Картмана. - А потому, что в моих мечтах ты делал это все не потому, что был пьян, а потому, что сам хотел этого. Зеленые глаза расширились от удивления, на секунду позабыв стыд, и встретились с серьезными карими. - Но… Картман, - Брофловски сглотнул и нахмурился. – Я точно помню, как мы обнимались, и я сидел у тебя на коленях, и засос… Я сам его видел. И я просыпался в твоей кровати голышом… Да и почему тогда у меня так болела задница после того, как я первый раз сюда пришел? Картман не сдержал смешок, а потом и вовсе заржал, отчего Брофловски окончательно отошел от смущения и начал злиться. - Твою ж мать, тупое еврейское животное, - Эрик отсмеялся и провел по лицу ладонями. – Ладно, заходи, раздевайся. Расскажу, что и как было. Кайл мгновенно скинул куртку и прошел вслед за жиртрестом в гостиную, поднялся по лестнице и вошел в его комнату. - А где твоя мать? – спросил он. Только сейчас до Брофловски дошло, что ни разу Лиэн Картман не было дома за все это время. - Ты только сейчас об этом подумал? – хмыкнул Картман, усаживаясь на кровать. – А почему не до того, как заявляться ко мне ночью и изображать хрюкающую свинью? Она уже две недели в больнице лежит, в Дэнвере. У нее была операция, что-то там с маткой, а теперь реабилитационный период. - Вот как… Прости, я не знал. - Угу, откуда тебе… - Эрик похлопал рукой по кровати возле себя. – Садись, чего ждешь. Кайл сел. - Ну, так что у нас было? – спросил он, вздыхая. - Первый раз ты пришел часа в два ночи. Заявил мне, что я расист, ублюдок, что ты меня ненавидишь и что-то еще в том же духе. Потом наблевал на меня, нассал в коридоре, полчаса не давал мне затолкать тебя в ванну с холодной водой, потом пил кофе на кухне, пока я убирал за тобой срач, а потом заявил, что я охренеть какой хороший и добрый, и ты меня любишь. И полез целоваться. Картман на секунду замолчал, словно окунаясь в воспоминания. Кайл сидел, пряча лицо в ладонях и сгорая со стыда. Он безоговорочно верил в каждое слово жиртреста, потому что понимал, что тот не врет. - А потом я уложил тебя спать, но ты голышом пролез в мою кровать и начал приставать. И, заметь, даже тогда я сдержался и не позволил себе тебя поцеловать, - Картман посмотрел в глаза Кайлу, который как раз отнял руки от лица. – Хотя очень хотелось. Но вместо этого я тебя столкнул на пол, и ты нефигово долбанулся копчиком и ныл потом еще полчаса по этому поводу. А потом заявил, что тебе надо в туалет, и почти час проторчал на толчке. Может, оттого задница и болела наутро. Картман прыснул, а Кайл сокрушенно зажмурился. Вот позор… Лучше бы они и вправду переспали. По крайней мере, с мыслью о сексе он уже смирился. - А в следующий раз, - Эрик продолжал. – Ты заявился обдолбанный, опять ко мне приставал, разделся, оставил мне засос, клялся в вечной любви и просил тебя трахнуть. - О-о-о-ох… - Брофловски даже не знал, что может быть хуже этого. Скорее всего – ничего. - Но потом ты вырубился прямо сидя на моих коленях. И я уложил тебя спать. - А почему я был в твоей пижаме? – убитым тоном спросил Кайл. Если уж знать – так все. - Потому что ты напялил ее на себя, и спрашивал, идет ли тебе. Это было как раз после засоса. - Проклятье… - Ну, а в третий раз мы просто пили до пяти утра, ну, скорее, ты пил и, кстати, снова объяснялся в любви, а потом попытался встать, чтобы опять приставать ко мне, но упал и тут же вырубился. Я уложил тебя, а сам пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок перед школой. Бессонные ночи не проходят даром. Картман замолчал. Кайл сидел, переваривая информацию, и проклинал себя, алкоголь, Кенни со Стэном и весь мир. - Я долбоеб, конченый, - наконец изрек он. – Больше такого не повторится. Парень поднялся на ноги, не глядя на Эрика, и шагнул в сторону двери. - Постой, - Картман в один шаг оказался слишком близко, касаясь грудью спины Кайла. Горячая рука сжала пальцы Брофловски, а дыхание обожгло шею сзади, отчего по позвоночнику пробежали колкие мурашки. – Я понимаю, что все изменилось теперь, ведь когда ты сюда шел, ты думал, что между нами что-то было, но… Если твое предложение еще в силе… Мы… Могли бы начать все сначала. - Картман, - выдохнул Кайл, разворачиваясь лицом и утыкаясь взглядом прямо в нерешительные карие глаза. - Что? – шепнул Эрик, и его дыхание скользнуло по губам еврея. – Когда ты пришел, то сказал, что я нравлюсь тебе. Или теперь, когда ты трезв и знаешь, что твоя задница девственна, это уже не так? Кайл замер. Его пальцы все еще были в руке Картмана. Сердце колотилось в ребра, мешая дышать. - Может, мы действительно могли бы… - произнес Кайл и увидел, как лихорадочно сглотнул Эрик. – Попробовать. Картман закрыл глаза. Возможно, от облегчения. А через секунду губы парней встретились. И тогда Кайл понял, что они и вправду раньше не целовались, потому что уж это-то он бы точно запомнил.