Занна, действуй!

      — Я больше не буду работать с этой воровкой! Она извращенка!       — Извращенка, которая способна вскрыть сейф Вернера.       — Вы бы сами её за километр обходили, если бы она попыталась залезть к вам в штаны!       Начальник Клауса устало пожал плечами.       — Ты всегда готов броситься под пули или выдержать самую жестокую пытку, но бесишься из-за какой-то извращенки? Она ведь не будет соблазнять тебя. Твоя задача — выполнить приказ.       В ярости покидая кабинет начальника, майор прошёл мимо секретарши и новой стенографистки. Тут же раздался шёпот:       — Что это с ним?       В голосе секретарши слышалась улыбка:       — Шеф снова приказал ему работать с воровкой. Ну, той самой. Эроикой.       Завернув за угол, майор остановился. Особенности профессии давно искоренили в нём угрызения совести по поводу подслушивания. Кроме того, ему было важно знать, что о нём говорят за его спиной.       Обе женщины захихикали.       — Эх, я бы с ней так поработала…       — В том и проблема. Эроика… — секретарша понизила голос, — гетеросексуальна.       — Какая жалость! — вздохнула стенографистка.       Затем их беседа свернула в другое русло, и майор вернулся к себе в кабинет. Как обычно, агент Цэт встретил его влюблённой улыбкой, отчего на душе Клауса стало совсем паршиво. Цэт был привлекательным, хорошо сложенным, внимательным, заботливым — в общем, обладал всеми качествами идеальной второй половинки. Так почему Клаус не мог его полюбить? Почему не был нормальным, как все остальные?       Зазвонил телефон. Ответил агент Гэ и передал трубку Клаусу.       — Это ваш отец, сэр.       Надо же, а он был уверен, что испортить этот день ещё больше не способно ничто. Майор взял трубку и тут же услышал приказ посетить какое-то скучное мероприятие, у хозяина которого был «подходящий» сын. По мнению отца, Клаус совсем забыл о долге перед своим родом. Должен ведь понимать, что ни одна женщина из хорошей семьи и с хорошими генами не согласится стать суррогатной матерью для холостяка. Эбербах-старший в возрасте Клауса уже был женат и многого добился в жизни.       Приоткрывшаяся дверь позволила майору избежать неудобного разговора.       — Ладно, я буду там, — пообещал он, лишённый выбора. — А теперь мне пора, у меня работа.       Повесив трубку, он поднял взгляд на посетителя. Точнее, посетительницу.       Вот и она.       С тех пор, как майор предупредил Букварь, чтобы они были особенно бдительными рядом с Эроикой, каждый из них бросал на неё настороженные и в то же время любопытные взгляды. Она никогда не упускала возможности поиздеваться над ними. Как и сейчас, когда наигранно похотливым взглядом пробежалась по подчинённым майора. Агенты бледнели, краснели, сутулились на стульях, пытаясь хоть как-то прикрыть свои тела. Потому что так на мужчин могут смотреть только другие мужчины. Это нормально и естественно. Но не для женщин…       — Прекрати таращиться на порядочных немецких парней, чёртова извращенка, — рявкнул майор. — Забирай схемы расположения сигнализаций и проваливай, — он швырнул одну папку на стол и уткнулся лицом в другую. Он не будет смотреть, как она проходит через весь кабинет, изящно покачивая бёдрами, как на её плечи ниспадают золотистые локоны, как чересчур короткая юбка обнажает ноги, как подпрыгивает её грудь — разве человечество не придумало специальной одежды во избежание подобного? Майор был уверен, что слышал об этом. Только задавать уточняющие вопросы не решался.       Широкие бёдра Эроики с лёгкостью помогли бы ему отдать долг перед родом Эбербахов, однако реакция отца на наследника, зачатого варварским способом, была очевидной.       — Это точно тот сейф? — спросила она, когда наконец добралась до его стола и открыла папку. Клаус перевёл на неё взгляд и тут же пожалел об этом.       Первое, что он увидел, были её руки, державшие открытую папку. Ловкие и с длинными пальцами, гораздо более тонкие, чем мужские. Клаус задумался, каково было бы держать маленькую женскую ручку в своей, какой была бы её кожа. Что он почувствовал бы, если б его шею обвили изящные женские руки вместо грубых мужских. Если бы эта мягкая грудь прижалась к его мускулистой. Если бы эти длинные стройные ноги обвили его талию…       Именно поэтому он никогда не примет в Букварь женщин. Разве что самых некрасивых, и то будет бояться, что рано или поздно выдаст себя.       — Самая подробная информация, которая у нас есть, — ответил он. — Если для тебя это слишком сложно, я сообщу шефу, и мне подберут другого напарника.       Эроика кокетливо наклонила голову. Даже уставившись в документ, который и не пытался читать, Клаус видел, как от этого движения качнулась её грудь. Делала ли воровка это намеренно или так было устроено женское тело, он понятия не имел.       — Сам знаешь, что кроме меня никто не даст тебе того, что ты хочешь, — ответила Эроика, и каждое её слово было наполнено двойным смыслом.       И она была права. Во всём. Но он не мог опозорить семью. Тем более, что ни армия, ни НАТО не допустят разврата в своих рядах.       — Убирайся отсюда, извращенка, — прорычал майор. И напоследок окинул взглядом упругие ягодицы Эроики, направившейся к двери.