Лекарство от холода

      Мороз неприятно покалывал кончики пальцев. В надежде согреть их, мальчишка сдергивает перчатки и, ближе поднося свои ладони к лицу, начинает выдыхать горячий воздух на них. Не лучший способ согреться в зимний вечер, но на время сойдет. И если пальцы можно спрятать в перчатки, а затем еще и в карманы теплой пуховой куртки, то нос и щеки нещадно горят от холода, опаляющего их. Шарф еще полчаса назад был намотан вокруг лица аж в три оборота, но он не помогает, ветер просачивается все равно. Втянув шею и прячась за шерстяным щитом от зимы, Лука смотрит на снег, падающий хлопьями с неба. Все бы ничего, если ветер кто-нибудь выключит! И если кто-нибудь притащит сюда Альберто, с которым они должны были увидеться час назад. Любой бы на месте Пагуро ушел, не дожидаясь таких оболтусов, как Скорфано. Но Лука не такой, он знает, что Альберто скоро придет. Нужно лишь потерпеть. Хотя, куда еще больше?!       Карие глаза уже совсем теряют надежду, тускло рассматривая снег под ногами, тело на миг перестало дрожать от холода, словно замерзло изнутри, и нечему там уже ледянеть, кроме как сердцу. Не мог Ал забыть, верно? Он же сам назначил эту встречу, в это самое время!       Рука невольно сжимает в кармане телефон. Он писал Алу, звонил! Но толку ноль! Абонент недоступен.       Пагуро отчаялся, когда еще раз пробежался взглядом по улице. Около фонтана скапливались парочки и семьи, наслаждаясь зимним вечером, напротив него в пекарне кто-то сосредоточенно сидел за ноутбуком, попивая горячий шоколад с вкусными пирожными, а из кинотеатра, заливаясь звонким смехом, выходили компании друзей, что обсуждали просмотренный ими фильм. Жизнь шла мимо мальчишки. Среди них не было обладателя озорных зеленых глаз.       — Бу! — раздалось сзади Луки.       Пагуро вздрогнул, от чего ему на миг показалось, что он согрелся лишь от испуга. Обернувшись, Лука увидел того, кого он ждал все это время! Шапка на голове Альберто была надета набекрень, куртка словно только для вида, а не для тепла — накинута, но застегнуть ее, видимо, Скорфано не додумался! Шарф повторяет учесть куртки, тоже для вида перекинут через шею.       — Ты опоздал!       — Да-а, прости, возникли трудности, — Скорфано неловко заводит руку за голову, потирая затылок.       — Что с твоим телефоном?! Я тебе звонил раз пять! И сколько оставил сообщений!       — Он разрядился, я не зарядил его ночью и… там было около двенадцати процентов. Сам виноват, знаю, прости!       — Еще немного, и я стал бы ледяной статуей посреди площади! — Лука машет руками, возмущается, хмурится, но Альберто это нравится. Ему нравится, когда Пагуро такой. Его щечки мило краснеют, нос слегка морщится, а глаза сияют, словно тысячи звезд. Скорфано не обижается. Он лишь терпит легкие удары ладонями по своей груди со стороны Луки, улыбается и только одним взглядом пытается извиниться.       — Зато ты был бы самой красивой статуей, — подмигивает Ал.       — А ты очень спешил, я погляжу, — выдыхая клубок пара из рта, Лука еще раз оглядывает внешний вид Альберто. — Решил заболеть? Учти, я не буду с тобой сидеть, если простынешь! — поправляя шапку на голове Скорфано, Лука затем обматывает шею парня шарфом, бережно поправляя его же, а после и застегивает его куртку.       — Мне и так жарко, Лука-а, — почти проскулил Скорфано, терпя всю эту заботу.       — Не надо было опаздывать и бежать, тогда бы не было жарко! Еще лучше, если тебя продует после твоих марафонов.       — Джулия на тебя плохо влияет. Ее одной было слишком много, а теперь и ты туда же!       — Да мы просто посменно за тобой будем присматривать, — Лука отмахнулся, засовывая покрасневшие руки в перчатки.       — Сильно замерз? — интересуется Альберто серьезным тоном.       — Если мы зайдем в какую-нибудь пекарню и ты угостишь меня чашечкой чая, то-о… вмиг согреюсь, — широко улыбаясь, Пагуро протягивает руку другу, но тот только всматривается в карие огоньки напротив. — Альберто, мы идем?       Скорфано не отвечает. Лука начинает чувствовать себя так, словно сделал что-то не то. Но что? Позвал выпить горячего? Протянул руку? В голове Пагуро начался неукротимый шторм мыслей, в попытках понять, что случилось. Но Альберто поднимает свои руки, протягивает их к лицу Луки и прижимает к щекам мальчишки. Ладони Скорфано всегда горячие, независимо от времени года, температуры за окном, и даже от настроения! Большими пальцами Ал оглаживает скулы Пагуро, согревая их своим теплом.       — Извини, — шепчет Альберто, прислоняясь лбом ко лбу Луки и глубоко выдыхая.       И теперь Лука в растерянности, он не понимает, что именно его греет больше: прикосновения Скорфано, сама ситуация? Кажется, он краснеет уже не от мороза, а от смущения.       — Дай свои руки, — настаивает Ал, отойдя лишь на шаг назад от возлюбленного. Лука неуверенно протягивает свои заледеневшие ладони. Скорфано сдергивает с них перчатки, засовывая те к себе после в карман, а ладони Пагуро вкладывает бережно в свои, переплетая пальцы и отдавая свое тепло. Ему не жалко, этого добра у него навалом, тем более после — как выразился Лука — марафона. — Согрелся?       Лука, немного погодя, кивает.       — У меня есть отличное лекарство от холода, знаешь.       — Это твои руки? — усмехается Лука, подкинув плечами.       — Лучше!       — Чай? Какао? — начинает перечислять Пагуро.       — Ну-ну! Этого навалом в твоих любимых пекарнях! А такое лекарство есть только у меня, — подкинув бровями, Альберто потянул поближе к себе за руки Луку.       — Только у тебя.? О! — мальчик словно одумался. — Это… шарф?       — Лука, какой же ты невыносимый иногда! Как что-то заумное, так сразу расскажешь, неважно, при каких обстоятельствах! А как до очевидного, так до тебя, как до медузы доходит! — Скорфано закатил глаза, шумно выдохнув. — Объятия!       Лука толком не сообразил, пока переваривал все сказанное своим возлюбленным. И Ал не даст ему разобраться до конца. Скорфано, игнорируя негодование своего друга, растегивает куртку и крепко обнимает Пагуро, прижимая к себе и не желая ни на секунду его отпускать.       — Обними меня под курткой, сразу будет теплее, — Ал говорил почти на ухо Луке, слегка наклонившись.       И Лука не сопротивлялся, лишь сделал, что от него потребовали. И действительно, это лучшее лекарство. Это лучше, чем чай, кофе, чем что-либо другое! Нет, конечно, будь они сейчас дома у камина, то все было бы просто восхитительно. Лука сейчас счастлив, он чувствует себя слишком радостным, вся злость испарилась. Да, он был зол, что Альберто опоздал, что он ходит, будто на улице не зима, а середина весны! Прижимаясь ближе, Лука утыкается носом в шею Альберто и вдыхает аромат, столь родной, необходимый ему, словно рыбе — вода.       — Альберто… — Лука говорил прямо в свитер парня, будто обращался именно к нему, а не к его владельцу.       — М? — Скорфано вопросительно наклонил голову вбок, выпрямившись и смотря прямо на забавную желтую шапочку с помпоном на голове Луки.       — Скажи мне, что ты любишь меня, — тихо раздалось из-под куртки. Альберто как-то растерялся, услышав это от Пагуро. Надо же, они вместе уже столько времени, а Лука сомневается?       — Лука, что случилось? Лекарство не должно ТАК действовать! Это что, побочка? — Скорфано пытается смахнуть всё на неудачную шутку, но Лука не смеется, не двигается. Можно подумать, что он вообще помер, вот так сжав крепко в своих объятиях Ала! Выдает его только горячее дыхание, которое ощущает сквозь свитер Скорфано. — Ti voglio bene, — еле слышно, словно нерешительно, проговаривает Ал.       — Тебе опять мешает Бруно?       — Никто мне не мешает!       — Тогда почему так тихо? Громче!       — Ti voglio bene! — Альберто резко отталкивает от себя за плечи Луку, обходит его со спины и, растерев ладони, подхватывает парнишку на руки. — Хватит сомневаться, Пагуро. Два года отношений тебе еще не стали подтверждением моих чувств?       — Я просто хотел услышать это снова, как тогда, два года назад, — Лука не сдержал смеха, когда увидел изменение эмоций на лице возлюбленного. Сначала Альберто негодовал, хмурился, объясняясь перед Пагуро, а теперь, в неком изумлении приоткрыл рот и вскинул брови.       — Стой, сегодня…       — Sì. Esattamente due anni.       Альберто не впервые забывает даты, да о чем речь, он забыл как-то про свой же день рождения, а потом удивлялся, с чем это его Джулия поздравляла. И Лука не обижается. Что такого? Их отношения, в конце концов, это куча дат и событий, как в учебнике истории, или именно чувства?       — Лука, я… опять забыл! Я такой… un idiota! Знаешь, я приду домой и обязательно отмечу в календаре все, на этот раз точно. Только, напомнишь? Можешь прямо сейчас написать мне с этим сообщение!       Но Пагуро не отвечает, только счастливо улыбается, слушая безостановочную болтовню и запрокидывая руки на плечи Ала. Всматриваясь в зеленые глаза, он тихо произносит:       — А у меня тоже есть лекарство на этот случай.       — Лекарство от моей дырявой башки?       — Лекарство от твоей нелепой, но милой болтовни, — Лука встает на носочки, немного приподнимаясь. Он оставляет на щеке Альберто теплый, нежный поцелуй.       — А можно удвоить дозу? Но только… на моих губах? — указывает пальцем на свой рот Скорфано, ухмыляясь.