Новая эра

Дэрил Диксон не был дураком. Может, шибкого ума у него и не было, но он определённо не был каким-то дебилом. Он бросил школу и толкал наркоту, крал и делал прочее мелкое дерьмо, но не потому, что был идиотом. Он знал это твёрдо всю свою сознательную жизнь. Даже когда барыги Мерла избивали его очередной раз, а сам братец-говнюк отсиживался где-то, зная, что попадёт в итоге Дэрилу, младший Диксон не думал, что это тупо. Потому что всегда было так — ты получаешь то, на что нарвался. Дэрил участвовал в делах Мерла, но максимум, что могли сделать с ним — отдубасить хорошенько, а Мерл рисковал подохнуть, так что жертва была невелика. Так они и жили, и Дэрил знал, что у него есть его брат и мутное «сегодня», в котором нужно найти пожрать и бабла, а там видно будет. Он просто так жил, они оба так жили, до всего. Наступивший апокалипсис настиг их посреди крупного замеса, так что первое время Дэрил даже был рад, что вокруг все резко передохли. Они просидели в каком-то подвале почти неделю, прячась от очередного надуренного Мерлом торгаша и его компашки. Дэрил праздно размышлял, куда бы податься через пару деньков, когда всё уляжется. Защищаться было особо нечем, вся надежда возлагалась на старенький кольт Мерла, который он когда-то спёр у отца. Да и по правде, вернее оставалось надеяться на свои собственные силы. Весь штат по горло сыт Диксонами, нужно было бежать подальше, чтобы спасти свои задницы. Мерл нарвался в этот раз по-крупному, как никогда раньше, так что, когда они выползли из вонючего погреба, Дэрил был удивлён, что никто не поджидал их за первым же поворотом. Но удивление сменилось неверием, когда очень скоро вместо парней со стволами к ним навстречу выползло два дохляка. Так всё и началось. И теперь, когда прошло хренова куча времени, Дэрил вспоминал это, словно сон. Несуществующую другую жизнь. Мерл был давно мёртв, заботы старого мира потеряли смысл. В той жизни, до ходячих, всё было просто, в этой жизни стало ещё проще. Но Дэрил в глубине души знал, что в той жизни ему не было места, в отличии от этой, ведь дураком он всё-таки не был. Что насчёт Граймса — идиотом тот уж точно не являлся, считал Дэрил. Рик, конечно, был куда умнее него, Диксон быстро понял, что у того голова не забита всяким дерьмом вместо мозгов. Так он думал до самого дня на проклятом мосту. А вот когда Диксон, удерживая на месте бьющуюся в истерике Мишонн, смотрел, как Рик сознательно не пытался ничего предпринять, кроме собственного умерщвления, он вдруг кристально ясно осознал, что Граймс просто чокнутый. Такой придурок, который карабкался на вершину горы, цепляясь зубами, а почти добравшись, разомкнул челюсти и сорвался вниз. И не было этому никакого объяснения, потому что из той ситуации было, по меньшей мере, пару верных вариантов выбраться живым. И если бы Дэрил своими глазами не видел, как Рик выползал не раз из самых глубоких задниц, он бы, может, смирился. Но Дэрил знал Рика и знал, что тот просто не стал ничего делать. И тогда Диксона прошибла дикая злость. Он был в ярости — ослепительной и живительной. Он осел неподалёку от моста, среди деревьев, чтобы не тратить время на дорогу. Дэрил искал его, прочёсывая устье реки, оба берега, воду — каждый чёртов день, от заката до рассвета. Искал что-то, что могло остаться от него, переворошил каждый труп в радиусе пару миль, потому что найди он Рика ходячим, он бы уделал его так, что смерть малиной не показалась бы. Позже ярость притупилась, и наступила пустота. Дэрил снова и снова проходил истоптанные десятки раз тропы, часами ковырялся в илистой почве, хотя знал, что уже ничего не найдет — он обыскал всё. Недели тратил, рыская по окрестностям, хотя это было даже более бессмысленно, чем искать труп Граймса в воде. А когда прошёл год, Дэрил решил, что возвращаться в общину нет смысла. Всё развалилось по-настоящему. Появились новые порядки, что-то постоянно происходило среди остатков людских коммун, но Диксон больше не хотел в этом участвовать. Люди с ещё большим запалом рвались воссоздать былую жизнь, где раньше Дэрилу не было места. Плечом к плечу с Граймсом Дэрил начал верить, что нашёл себя, и впервые за всю жизнь осознал осмысленность своего существования в конкретной цели. Он стал товарищем, соратником, другом…равным. Но всё это Рик утащил с собой в один миг. Теперь Дэрил много думал. Мерл бы сказал, что это тупо — думать много, но младший Диксон всегда думал гораздо больше, чем говорил. Так уж сложилось, что в его семье особо размышлять не разрешалось, ровно как и озвучивать свои мысли. Мерл болтал много, и отец часто хватался за свой шипованный ремень, избивая его, пока шлепки не переходили в хлюпанье, а визги Мерла — в глухое мычание. До средних классов Дэрил выхватывал пинки да затрещины, но летом, перед старшей школой, Дэрил старался быть подальше от дома как можно больше, шатаясь тут и там, а вернувшись однажды глубокой ночью, он обнаружил, что Мерла нет, как и его немногочисленного шмотья. В этот же день отец набрался и взял свой ремень. Дэрил просто смотрел телек и как-то огрызнулся. Он не успел ничего сообразить, когда отец схватил его за ворот и швырнул на пол. Сила в руках того была недюжинная, несмотря на вечные пьянки. Дэрил впал в ступор, не смог даже подняться, не говоря уже о самозащите. Уилл бил его до тех пор, пока тот не отключился. После того было ещё тонны подобного дерьма, но что уяснил младший Диксон, так это ценность молчания. Красноречиво выражаться он так и не научился, зато научился выживать. Вообще, выживать он, наверное, учился с самого рождения, потому что, если подумать, воспитанием Мерла и его самого никто особо и не занимался. Кто знает, возможно, благодаря этому он и выжил в апокалипсисе. Какая ирония.

***

Байк ржавел под брезентом, Дэрил экономил. Бензина оставалось две канистры, но он точно не пошел бы за ним к людям. У него возникали мысли попробовать уехать как можно дальше, умчать туда, где никого бы не было, кроме него, Пса и ходячих. Он бы расчистил место, обезопасил его и…что дальше? Так он и застрял на одном месте, по утру каждый раз надеясь проснуться, увидеть рожу Граймса и забыть весь этот год как страшный сон. Но утро встречало его лишь холодом приближающейся зимы и подозрительным спокойствием. Вокруг было тихо, уже почти месяц к лагерю Дэрила не припёрся ни один дохляк. Диксона это напрягало. Ходячие не могли просто так исчезнуть, их было слишком много, а значит, что-то произошло. Обычно, когда наступали холода, ходячие по каким-то причинам сбивались в стаи, и их набеги становились опаснее. Впрочем, в сильную жару происходило то же самое. Дэрил по обыкновению ожидал наплыв трупаков, был готов, но с места не уходил, потому что стаи не ходили лесами, к его лагерю могли прибиться лишь отбившиеся от основной массы. Но день за днём ничего не происходило. Когда нервозность доконала его, он прочесал лес вокруг лагеря, обошёл оба берега, но не встретил ни одного ходячего. Тогда-то Диксон решился наведаться в общину. Александрия цвела как никогда. Люди были счастливы не видеть мертвяков так долго, никто и не понял, отчего Дэрил волнуется, да и никому не было дела, потому что все просто были рады увидеть его. Джудит повисла на нём, обвивая тощими ручонками его талию, люди приветствовали, хлопали по плечу и лишь улыбались, пока он говорил о подозрительном спокойствии. Услышала его одна Кэрол, в прочем, как часто это бывало. Она отвела охотника в беседку, усадила за стол и щедро наполнила одну из мисок свежесваренным супом, Псу досталась та же кормёжка. И только когда Дэрил сдался и взял в руку ложку, женщина уселась напротив и начала говорить: — Есть кое-что, что показалось мне очень странным. Пару дней назад я дежурила на воротах в ночную смену и заметила одного ходячего. Было в нём что-то не то, он не шатался, не плёлся к воротам. Он просто подошёл к забору и остановился, и, клянусь…- тут она запнулась и огляделась, будто боялась, что кто-то услышит её монолог. Потом, понизив голос, продолжила, — Клянусь, он смотрел прямо на меня. Я в какой-то момент подумала, что это и вовсе не ходячий, а человек…потому что он не выглядел как труп, он выглядел…будто его кожа была сильно обожжена. Не знаю, может, было слишком темно, но я уверена, что то был не ходячий, а нечто иное… Дэрил всмотрелся в бледные глаза Кэрол, опустил взгляд на суп и постарался сдержать резкий порыв проблеваться тут же. Право, не хватало им ещё какой-то херни. — Может, это и был человек? С чего ты решила, что это был ходячий? Он старался говорить спокойно, но ему уже хотелось сорваться с места и вернуться обратно в лагерь, он ощутил свою ошибку — не надо было приезжать. Его измученная голова, как оказалось, не была готова к очередному дерьму. Тем временем Кэрол сверлила его взглядом. — Я не идиотка, Дэрил. Могу отличить человека от дохляка. Я думаю, может, это какой-то вирус у них новый? Как было в тюрьме. Может, что-то с ними происходит… — А другие знают о том, что ты видела? Кэрол потупила взгляд, вздыхая. — Нет…не думаю, что стоит сейчас что-то говорить. Это лишь посеет панику. Нужно дождаться Мэгги. Дэрил кивнул и поднялся, не желая больше развивать эту тему. Кэрол и другие были целы, стены в Александрии постепенно подлатывались. Даже если и появилась новая зараза, люди сумеют противостоять. Тем более, Мэгги превосходно справлялась с лидерскими обязанностями и уж точно не похерит всю общину. Дэрилу здесь делать было нечего. Они лишь условились, что в случае чего Дэрил приедет. На том и распрощались. Душа Диксона была не на месте. Все следующие недели он спал по несколько часов днём и старался ночами отследить ходячих. И в одну из таких ночей он дошёл до самого перевала, за которым уже много лет орды ходячих несли молчаливую вахту. Но на этот раз местность оказалась абсолютно пустой. Дэрила это повергло в шок. Он никогда не видел долину пустой, как теперь. Куда могли испариться тысячи ходячих? Диксона пробила дрожь, в горле пересохло. Вся эта мертвечина с лёгкостью сотрет с лица земли Александрию или любое другое поселение. Только вот не могло такое количество ходячих самостоятельно пройти незаметно. Значит, их кто-то вывел. Первая мысль — Шепчущиеся, их последователи или подобная нечисть. Но зачем? Дэрил прошёлся по периметру спуска, вглядываясь в пустующую долину. Луна ярко освещала пространство и воздух был холодный, так что облачка пара вырывались при каждом выдохе, мороз крепчал. Дэрил не знал, что ищет, но вид пустующей долины просто не отпускал его. Ему казалось, стоит спуститься и пройти всю долину, попасть на ту сторону и там он найдёт ответ. Но он так и не решился. Земля у перевала была не тронута, никаких следов. Это значило лишь, что стадо ушло в другую сторону. До раннего утра Диксон просидел у долины, надеясь увидеть что-то. Пёс жался к нему, уткнувшись в подмышку носом и сопел, согревая своим теплом. Долина пустовала, и в конце концов, голод и усталость взяли своё. Дэрил пошёл в лагерь. В импровизированном погребке у него ещё осталось парочка освежёванных белок с последней охоты, хвойные ветки и холод не давали протухнуть мясу. За что Диксон любил зиму, так это за возможность сохранить мясо про запас. Когда белки были съедены, а костёр обогрел их тент, Дэрил задремал. И ему приснился Рик. Будто они снова в тюрьме, а обезумевший от горя потери Граймс носится по бесконечным коридорам, в слепой ярости кромсая всех ходячих, какие попадаются под руку. А их непомерно много, так много, что они наваливаются друг на друга и падают на пол, давят друг друга и тянут руки и пасти к Греймсу. Тот размахивает мачете, и рубит эти руки, смачно вонзает лезвие в обезображенные лица. Дэрил всё это время за его спиной и не видит лица Рика, и ему кажется, словно он почти забыл это лицо, он видит только взмокшую спину и затылок, насквозь мокрые растрёпанные волосы, и слышит ни то вой, ни то рык. Дэрил пытается схватить его за руку, остановить и увести оттуда, но как только ему удаётся ухватиться за рукав обветшалой риковой рубашки, тот поворачивается остервенело и пялится мёртвыми глазами прямо в глаза Дэрила. Лицо Рика в язвах там, где ещё осталась сморщенная кожа, части нижней губы нет и проглядывают почерневшие зубы… Диксон инстинктивно отступает назад и проваливается в чёрную бездну, и кто-то надрывно кричит… Диксон проснулся от собственного крика и лая Пса. Бедное животное перепугано пятилось от Дэрила. Сердце Диксона колотилось так бешено, что казалось, будто звук этот заполнил всё пространство. Голова гудела. — Чёрт, прости, малыш, иди сюда…- Дэрил аккуратно поманил собаку, но тот рявкнул ещё раз, развернулся и смылся из тента. Диксон только тогда заметил, что вокруг темно. И снова раздался резкий лай. У Дэрила сердце ёкнуло и будто провалилось куда-то в желудок. Он молниеносно подхватил арбалет и притаился у выхода. Пёс лаял неистово, и в какой-то момент Диксон различил ещё какие-то звуки и…голос. Твою мать…он либо не проснулся, либо чокнулся. Арбалет затрясся в руках и Дэрил, собравшись, юркнул из тента. Совсем близко, переминалась с копыта на копыто, стояла бурая кобыла, тряся гривой, а Пёс ластился об руку человека, которого собака давным-давно не видела, потому и не узнала сразу. Охотник ощутил дикий спазм в горле, а арбалет грохнулся на землю из обмякших рук. Перед ним стоял чёртов Рик Граймс.