Под звуки цитры

Никкаль почти бежала по коридорам Академии, опустив глаза и ловя замыленным взглядом ускользающие расплывчатые линии на узорах белых мраморных плит, которыми были испещрены полы здания. В голове не укладывались слова Ниалла, не верилось, что ему далось так просто привести в исполнение свою любимую угрозу, которую, признаться по правде, Никкаль слышала далеко не в десятый, и даже не в сотый раз. С момента пропажи Этана она всё отчаяннее убеждала Ниалла в своей несерьёзности и лишний раз давала повод для его беспокойств, наверное, именно так оно и выглядело в глазах ректора, но ведь на деле всё было совсем наоборот! Сердце Никкаль изнемогало от неизвестности и страха за единственного живого существа, чья плоть и кровь были точно такими же, как у неё. И пусть они были абсолютными противоположностями друг другу, точный и быстро схватывающий на лету талантливый маг Земли Этан и она, неумелая и слабая недомагичка, почти случайно выбранная Огнём — они всё равно были и будут братом и сестрой, и найти Этана — её долг, и плевать, как к этому отнесутся окружающие. Комок в горле нарастал, мешая дыханию, в глазах застыли непрошеные капли слёз, меняя реальность и затуманевая и без того рассяенный взгляд небесно-голубых глаз. Внезапно возникшая преграда заставила Никкаль резко прийти в себя и почувствовать пространственно-временные реалии, оторвав от негодований и горьких думок, томившихся в голове девушки. Едва она пришла в себя, как до боли знакомый сладковатый и резкий восточный аромат винных нот и омелы ворвался в её сознание, оставив после себя лишь три буквы: «И Я Р». Никкаль бросила на него свирепый взгляд, пряча досаду за напускной злостью. Встретившись с янтарным прищуром вечно насмешливых глаз, она стушевалась и опустила голову. Ияр усмехнулся её спешке, и уже подготовил очередную шутку, как вдруг понял, что с подругой произошло нечто ужасное. — Хей, ты в порядке? — взволнованно спросил музыкант, внимательно оглядывая огненную. — Всё…всё прекрасно, — вдохнув поглубже, ответила она. Никкаль уж было собралась бежать дальше, чтобы остаться наедине с собой и дать волю чувствам, как крепкая рука наставника схватила её за плечо и развернула обратно. — Ты можешь врать Ниаллу, но не мне, я же вижу, что что-то случилось, Никки, — привычно игривый тон мгновенно стал серьёзным, неуютным и бесстрастным. — И вовсе я не вру, пусти, у меня…у меня…срочное поручение от Ниалла, вот я и бегу, а ты тратишь моё время! — быстро нашлась рыжеволосая, молясь Всем Пяти о том, чтобы наскоро придуманный лживый ответ устроил Ияра. — Нечестно использовать против меня те приёмы, которым я сам тебя научил. Выкладывай, что произошло, иначе мне придётся спросить об этом у ректора. — мужчина нарочито холодно пригрозил, слегка выпятив вперёд нижнюю губу. «О нет! Только не Ниалл, я не вынесу его снова, тем более сейчас, после всего того с Иштар, Лихы и…его последним высказыванием насчёт меня и моего пребывания в Академии.Ну же, Никкаль, думай!..» — мысли ураганом носились в голове девушки, что не могло не отразиться в её глазах, за которыми пристально наблюдал Ияр. — Никки, давай так: я не буду приставать к тебе с расспросами, и даже как к близкому другу не буду, просто пообещай мне не наделать глупостей и успокоиться. А ещё будет лучше, если ты пойдешь со мной в террасу, выпьешь чаю из трав и сама мне всё расскажешь. — Ияр, я…я лучше пойду, — неуверенно начала девушка. — Студентка Никкаль, я настаиваю. — процедил Ияр, меняя направление в сторону террасы и, как ни в чем не бывало, мыча под нос какую-то мелодию. Девушка нехотя поплелась за ним, вперив недовольный взгляд в спину музыканта. Тёмно-фиолетовый, почти чёрный, доходящий до голенища сапог плащ развевался от быстрой ходьбы хозяина, поворачиваясь и загибаясь к ней бирюзовой изнанкой. Рыжие, чуть волнистые волосы, едва касавшиеся лопаток, ниспадали на плечи мужчины. Ияр развернулся, предоставив ещё больше деталей для изучения влажных от слёз глаз магички. Белая хлопковая рубашка открывала взор на смуглую, рельефную грудь музыканта, доходя почти до пояса и демонстрируя накаченный, идеальной формы торс. Ворот рубашки, украшенный перьями павлина, качался в такт равномерному дыханию, гипнотизируя и успокаивая. Никкаль, сама того не замечая, отвлеклась от своих проблем и внимательно рассматривала друга. Тонкие косые черты лица, узкий подбородок и пара лукавых, насыщенных янтарным золотом глаз, прямой нос и бледные, персикового цвета губы были устроены на продолговатом смуглом лице, обрамлённом алыми волнистыми прядями. — Уж не влюбилась ли ты в меня, маленькая Никки? — задорно спросил Ияр, доставая из кожаной набедренной сумки ключи от дверей террасы, поймав смущенный взгляд ученицы. Голос Ияра, хоть и заставил Никкаль покрыться румянцем от смущения, подействовал неожиданно успокаивающе: на ум сразу пришли их посиделки, шутки и занятия по музыке, которые, в отличии от других, на редкость хорошо удавались Никкаль. Возможно, именно поэтому она так быстро смогла найти общий язык с Ияром, с полуслова понимая его команды и совершенствуясь в игре на инструментах. От свирели до, как показало недавнее занятие, арфы, магичка с лёгкостью разучивала новые мелодии и расставляла по местам хаотически разбросанные ноты. — Может быть, — совершенно неожиданно для себя на автомате выпалила огненная, спустя добрых пару секунд осознавая смысл сказанного. Ияр пропустил девушку вперёд, придерживая арочные ворота оранжереи, благоразумно сделав вид, что ничего не услышал. Никки была очень благодарна ему за неожиданный порыв понимания и предпочла не думать об этом, а занять мысли созданием последовательного плана своим дальнейшим действиям. Никкаль села на скамейку напротив лютни, оглядывая привычный открытый балкон, чьи белые колонны были увиты вечнозелёными цветущими растениями. Спокойное, красивое и такое родное место было по-настоящему важным для девушки. Одна мысль о том, что скоро ей придется покинуть дорогие сердцу стены Академии приводила в уныние, резала острым ножом, сдавливала горло. Ияр заваривал травы, стоя спиной к студентке и продолжал напевать. Его не на шутку встревожил вид подруги, и он всей душой хотел развеять ее тоску. Находу сочинив слова, он повернулся к ней и промурлыкал: "До чего прекрасна дева, Что по имени Никкаль. Разреши мне своей цитрой Разогнать твою печаль! " Впервые с момента их встречи на губах магички появилась улыбка, послужившая наградой для музыканта. — Неужто и правда прекрасной? — Никкаль с сомнением в голосе вскинула правую бровь, чем рассмешила наставника. — И ты даже не представляешь, насколько, красавица, — хитро улыбнулся Ияр, озаряя подругу очередной ухмылкой. Сощурив глаза и приподнимая уголки губ, Ияр посмотрел на девушку, убеждая в искренности слов. Подсев на стоящую рядом табуретку, музыкант протянул небольшую белую чашечку с горячим напитком рыжеволосой, на секунду удерживая ее пальцы в своих нежных, чуть шершавых ладонях, привыкших к аккуратному обращению с инструментами. Убедившись, что Никки отхлебнула глоток и блаженно закрыла глаза от удовольствия, мужчина взял в руки изящную маленькую четырёхструнную цитру, любовно устроив ее у себя на руках. — Иштар наложила на меня какую-то печать, почуяв энергию Тиамат, Лихы подралась со мной, Этан всё ещё не найден, Су на меня обиделась, а Ниалл выгнал меня из Академии. — спокойно и быстро поговорила Никки, устремив взор в одну точку и продолжая совершать небольшие глотки из горячей чашки. — Да уж, Никки, насыщенный выдался денёк, — удивлённо протянул Ияр, не поднимая глаз на подругу. Слова девушки заставили его перебирать в голове хор мысли, одну за другой, в отчаянных попытках предпринять хоть что-то. Пальцы сами переместились на цитру, перебирая струны одну за другой. — Да. Я знаю, я, как всегда, молодец и в очередной раз понесу наказание, — по-детски сморщила нос огненная, осозновая масштаб своих проблем. — Насчёт Ниалла не переживай: сам отойдет, ты ему не чужая, в конце концов. А если нет, то я вмешаюсь, Никки, поверь, я не допущу того, чтобы тебя исключили. С Су помиришься, с Лихы…ну, она ведь и так тебе не шибко нравилась, ведь так? — размеренным, успокаивающим голосом Ияр пробуждал в девушке надежду на то, что не все потеряно, что впереди ещё много-много непроигранных боёв, на которые стоит поберечь силы и перестать унывать. — Поиски Этана волнуют всех нас, мы делаем все возможное для того, чтобы понять, что могло произойти, и твои вылазки совсем не помогают расследованию, а наводят меня на мысль о том, что тебе бы прекрасно подошёл ошейник или какие-нибудь цепи, ключ от которых я бы носил в своей сумке. По поводу Иштар, — лицо музыканта помрачнело, приняв злую сосредоточенность. Никки протянула ему руку, давая возможность рассмотреть «подарок», совсем недавно украсивший тонкую руку девушки. По нахмуренным бровям Ияра магичка поняла, что ему, ровно как и ей, узор ничего не говорит, и уже хотела вернуть руку обратно, как почувствовала на ней горячие губы мужчины. Посмотрев в его сторону, она увидела как его лицо припало к запястью девушки, осыпая его рваными, мелкими поцелуями. Обхватив нежную бледную кожу девушки, Ияр двумя руками сковал ее руку и прижал к груди, давая почувствовать сбитый ритм дыхания. — Пообещай, Никки, пообещай мне, что не оставишь меня, — надрывающимся низким шёпотом проговорил наставник. Ничего не понимающая, она изумлённо оглядела его, но руки не отняла. Она тоже чувствовала, что не сможет оставить его, что бы не гнало её прочь от него. Ияр, такой нежный, родной, понимающий и хрупкий мужчина с наглым лицом, темной кожей и самыми мягкими на свете губами. Личина чеширского кота, весёлого шута, самая частая из тех масок, что носил музыкант, спадала, когда он оставался наедине с рыжеволосой. С ней он мог позволить себе быть уязвимым, молчаливым, грустным художником, чья душа нуждалась в понимании, хоть и тщательно скрывала это. «Твоя дружба дёшево стоит. Но твоя любовь бесценна,» — успела подумать Никкаль, прежде чем горячие губы Ияра накрыли её покусанные, бледные губы своими.