карамель.

      чужая рука, неприятно теплая из-за укрывающих пальцы колец, погладила щеку девушки, делая это с притворной осторожностью, будто боясь спугнуть тигра.       уставшие голени болью отзывались на затянувшийся контакт с сосновыми досками, но накаджима упорно продолжала сидеть, уперевшись коленями в пол.       голова чуи по-щенячьи наклонилась, пока глаза, по цвету будто наполненные липкой и тошнотворно сладкой карамелью, продолжали скользить по профилю сидящей напротив.       атсуко потребовалось два тихих вздоха и одно матерное слово, чтобы успокоиться. провокация была слишком знакомой, и резкая реакция была бы лишь наградой для мафиозницы. желанным призом.       – я уже согласилась на твою аферу, – тихо выдохнула девушка, не отводя взгляда и смотря с решимостью. – не понимаю, чего ты пытаешься добиться.       чужая голова плавным движением откинулась назад, стряхивая аккуратную челку со лба. бледная шея сотрясалась от благозвучного смеха, а широкая улыбка выточила собой пару небольших ямочек и разрывала тонкие ниточки слюны.       – mon amour, – горячий шепот кошачьими лапами прошелся по напряженной спине, оставляя после себя щекотливое ощущение. – вот именно: ты уже согласилась. в договор входило и то, что я вполне могу сделать с тобой все, что пожелаю. в рамках разумного, конечно же.       накахара наклонилась ближе к беловолосой, едва не соприкасаясь носами. длинные ресницы оставляли тени паучьих лапок на пьяно румяных щеках. духи, пахнущие чем-то сладким, — не то ванилью, не то персиком, — куполом окружили атсуко, забили нос невидимыми лепестками и охватили горло тонким обручем, отчего-то отсвечивающим золотом.       – ведь ты почти моя жена.       резко захотелось опустошить желудок.       девушка задержала подрагивающее дыхание. что-то противное и склизкое зашевелилось внутри, чуть ли не в желудке, пачкая стенки не только кислотой, но и каким-то непонятным, неестественным чувством. серебристые шестеренки в голове, казалось, закрутились еще усерднее, стирая металл с острых углов.       и пока беловолосая витала в лабиринте чертогов разума, чуя с лисьей улыбкой рассматривала лиловые с отливом золота глаза, скрытые тенью полуопущенных ресниц; аккуратные брови, что своей нахмуренностью выломали пару складок на белом листе чужого лба; бледно-розовые приоткрытые губы, испещренные тонкими трещинками. чуя слегка отстраняется, расправляя плечи.       тонкие пальцы обхватывают винный бокал и подносят его к губам. победа никогда не была столь ценной.       перед атсуко будто загорелась лампочка.       отлично.       игра теперь будет по ее правилам.       стоя на коленях и выпрямляя сгорбленную спину, девушка подалась к застывшей после ласки руке, заставив чую с удивленным выдохом откинуться обратно в кресло и раскрыть ладонь. нагревшийся металл неприятно обжег щеку.       накаджима, с поразительным актерским мастерством впустив во взгляд притворную нежность и желание, позволила своим тонким рукам охватить чужую талию в призрачной хватке.       мягкие подушечки осторожно прошлись сверху вниз и умело вызвали дрожащий выдох из мафиозницы.       та была слишком податливой для королевы "подземного" мира.       была слишком тянучей и липкой в легких руках атсуко.       как карамель.       оторвав свою щеку от чужой подрагивающей ладони, беловолосая быстрым движением приблизилась к нежной шее, опаляя и растапливая дыханием, словно огонь воск свечи.       касания-бабочки порхают куда-то в сторону ребер, пока влажные вздохи насмешливо скользят по трапеции, не спеша переходить в соприкосновение губ с кожей.       накахара давится вздохами, чувствуя в кончиках пальцев и в пояснице покалывание. близость пьянит сильнее недавно выпитого вина, и из головы вылетают все мысли о незамысловатой игре.       да и какая разница, ведь ее награда скользит своими цепкими пальцами одновременно и по спине, заставляя выгнуться вперед, и по бедру, скрытому и не ощущающему мягких касаний в полной мере благодаря бархату брюк.       атсуко наконец царапает шею чуи зубами, случайно скользнув языком. последовавшая дрожь вызвала улыбку.       неплохой сигнал продолжить.       левая рука спокойно располагается меж лопаток, слегка скользнув ногтями по позвонкам, правая — легко, но с твердостью прижимает бедро мафиозницы к креслу. уверенность сквозит в движениях, во взгляде.       – ну же. – мурчит в ухо накаджима, носом утыкаясь в рыжие пряди. она выдерживает паузу и выдыхает. – покажи себя.       девушка пораженно распахивает глаза, вглядываясь в потемневшие чужие. пытается разглядеть подвох.       зря.       притворство смешивается с истинными чувствами, путает правду с ложью.       хочешь понять что-то? попробуй.       пальцы аккуратно вышагивают куда-то к животу, цепляют ремень и оттягивают его насколько позволяют шлевки, большой палец проходится по оголенному животу.       мелодичный голосок, проявленный в стоне, змеей скользит вверх по темным узорчатым обоям, огибая бордовые завитки, цепляясь за темный жемчуг.       атсуко с хитрой улыбкой прикусила мочку накахары и подняла руку к шее, запутав чуткие пальцы в коротких волосах на затылке, а после потянув. полученный в ответ скулеж лишь сильнее укоренил в мозгу ассоциацию с требовательным щенком.       беловолосая смещает правую руку ниже по впалому животу, прижимаясь всей ладонью. лед небольших ладоней встречается с пламенем чужой кожи, плавится, постепенно скользя чуть ниже.       чуя вытягивается в струнку, елозит под аккуратными движениями. мысли теплым воском капают, стекают в комок где-то внизу живота.       накаджима передвигается к лицу накахары, храня тщетные сантиметры между ними. их выдохи сталкиваются, вгрызаются друг в друга, разбрызгивая везде приторно-сладкую похоть, красные капли которой пачкали рассудок.       мафиозница тянется ближе, намеревается получить поцелуй. ей хочется заклеймить свою награду и отпраздновать победу, столь легко полученную.       весь воздух покидает ее легкие. спина сталкивается с бархатной спинкой кресла, слегка пружиня, взгляд карамельных глаз растерянной птицей взлетает вверх.       атсуко поднимается с колен, одновременно с этим выгибая напряженную спину. тени красиво скрывают половину лица девушки, едва утаивая хитрый блеск разноцветных глаз. спавшая челка небрежным движением возвращается на место.       – кажется, время нашей встречи подошло к концу. как жаль, – по комнате проносится легкий смешок. – надеюсь, следующее наше свидание пройдет не менее продуктивно.       апельсиновые корки рассветного солнца небрежно опадают на пол и на стены, пробиваются сквозь алые гардины. густая дымка тишины обволакивает мебель и рыжеволосую, проникая в каждую щель, занимая все доступное ей пространство.       мафиозница тихо усмехается.       — кажется, тигр хочет поиграть.