Мгновение

Тюль беспомощно билась о стены, впуская холодный ночной воздух в комнату. На балконе стояла девушка невероятной красоты, она смотрела яркими, широко распахнутыми, зелеными глазами на миллионы скоплений рассыпавшихся по небу звезд. А я смотрел на нее и был счастлив. Я смотрел в ее глаза и видел отражения пляшущих звезд. Для меня ее глаза ярче всего небосвода. Ее одежду, казалось, вот-вот сдует ветер, но она ничего не чувствовала. По рукам бежали мурашки, когда наша кожа соприкасалась. Она будто зажигала своей энергией все звезды, она была источником для их свечения. У этой девушки миллионы возможностей быть в другом месте, но она сейчас со мной. Стоит рядом. Чувствует ли она то же самое? — Будто бисер разметался по полу, да? — прошептала Амала дрожащими губами, поворачивая голову в мою сторону и растягивая губы в самой счастливой, голой улыбке. Она была совсем нагая передо мной. Ее эмоции — она не боялась рядом со мной их. Я чутко наблюдал за каждой буквой, вылетающей из ее пухлых губ, за каждым взмахом густых ресниц. «Стой, мгновение, остановись», — твердил Киллиан сам себе, сдерживая свою руку, от того чтобы не откинуть ее прядь с лица. Он просто промолчал, скрывая свою улыбку. Она давно не видела такой потрясающей картины. Звезды на чистейшем темном полотне. Казалось, что она где-то далеко над землей, в космосе. Было все равно на убийства, на работу, на видения, на сумасшествие вокруг. Ей хотелось ловить звезды. Лишь рядом с ним она чувствовала себя частью необъятного мира, а не просто крупицей среди многих. Я наблюдал за ней, боясь спугнуть и гадал, над чем же она думает. Амала была ребусом, который требовал постоянной разгадки. Мне нравилась эта тайна между ними. Мне нравилась эта беззащитность и трепет. Она за всю жизнь единственная, кто разжигала во мне трепет к жизни, ради нее. Она прильнула ко мне как во сне, нежно положив свою хрупкую голову на мое плечо. Почему мне так хочется выяснить любит ли она меня? Мы были нужны друг другу — каждый из нас это понимал, но боялся чувства беспомощности друг перед другом. Почему мы всегда все портим? Почему не должно быть все равно на коллег? Почему должна волновать опасность? Почему я так боюсь, что не смогу защитить ее? Я боялся мечтать о том, чем не мог обладать. Сердце билось все слышнее, было страшно, что она «поймает с поличным» меня. Я усмехнулся тому, что даже сейчас думал, как военный. Она подняла глаза на меня. Ее глаза имели такое же выражение, как тогда, когда она смотрела на звезды. «Я для нее так интересен?», — поразился я своим мыслям. Все вопросы отпали, когда ее щеки зарумянились и она отвела взгляд, в страхе показать мне это. Я прикоснулся к ее подбородку, проведя грубым пальцем по ее нежной коже, не в состоянии больше сопротивляться своим чувствам и страхам. Я заставил ее смотреть мне прямо в глаза. Изучая таинства ее души через них. «Замечай как она смотрит на тебя. Чувствуй ее, идиот! все же видно и не надо спрашивать!» — говорил я сам себе. Ее губы дрожали от холода и страха. Она боялась, что я убегу, оттолкну или закроюсь от нее. Она боялась меня! — Знаешь, когда я увидел тебя, я сошел с ума, зная, что провалю все задание. Лишь глядя в твои глаза! Представляешь, что ты делаешь со мной? Учитывая, что ты мне не принадлежишь. Амала… — простонал я и аккуратно приблизился к ее лицу, касаясь ее лба своим, вдыхая нежный аромат. — Если встанет вопрос, что для меня важнее: задание или ты. Ты знаешь ответ. Я солгу ради тебя, я нарушу долг, я умру за тебя, я предам всех за тебя, Амала. Я убью всех, кто притронется к тебе или посмотрит на тебя. Ты знаешь, что все это значит для меня, ты знаешь, что я за человек. Амала хотела отстраниться, но я грубо схватил ее за запястья, притягивая к себе так, что она врезалась в мою грудь и от неожиданности выдохнула. Я вжимал ее в свою грудь, боясь, что она убежит и с надеждой заглянул в ее глаза. Я ослабил свою хватку, нежно поглаживая ее костяшки. — Я сделаю все ради тебя, Амала. Ты знаешь причину. Я весь в твоей власти, я бессилен. Если ты возненавидишь меня, я пойму. Я так боюсь не успеть! Я умоляю тебя… — Амала распахнула рот от удивления. Киллиан Лайтвуд умолял ее??? Он был загнан в угол. Ее сердце готово было распахнуться и взлететь. Она отрицательно начала мотать головой, понимая куда заходит русло разговора. На ее глазах появились слезы. — Я лучше выберу мину, чем потерять тебя! Ты должна это понять! И если ты хоть немного испытываешь ко мне такие чувства, то ты должна оставить меня, оставить задание, все это и вернуться. Амала, прошу! Амала, замороженными пальцами, оттолкнула меня от себя. На нее как будто вывернули ведро с ледяной водой приводя в чувство. Она выпрямила спину, чувствуя, что она начинает хрустеть. В ее глазах была боль и разочарование. На душе было очень тяжело. Она была обижена на кого-то очень дорогого. Она хотела бежать от него, оттого что он не слушал ее. Столько раз она твердила что она не трусиха и не бросит все так. Она не хотела бороться за право быть рядом с ним и быть в расследовании, она устала доказывать ему, что может все вынести, если он рядом. Она хотела бежать без прогляди, но она была так счастлива с ним. Это был мужчина ее мечты. Она не могла кому-то позволить решать за нее такие вещи. Собрав оставшуюся волю в кулак, она развернулась к нему спиной, вытирая слезы и ушла, оставив его совсем одного. Я хотел остановить ее, хотел бежать за ней, я хотел кричать ей в спину как она важна мне и как я переживаю за нее, но ее чувства были для меня выше собственных. Я обещал ее оставить, если она захочет. Вряд ли она когда-то вообще захочет услышать что-то обо мне после всего что я наговорил. Чувство саморазрушения убивало все внутри меня. Только что я потерял все, что делало меня человеком, потерял свой свет и путь. Я запустил пальцы в волосы, желая вырвать их все. Я не сказал ей даже что я вижу когда смотрю на нее… Я схватил бутылку бурбона, которая завалялась где-то в номере, выпивая едкую жидкость залпом прямо из горла, все еще не веря, что больше не увижу ее. Я пил, залпом не понимая сколько я уже выпил, желая, чтобы это горечь выжгла из меня всю боль, чтобы я ничего больше ничего не смог чувствовать. Я жалел обо всем, что наговорил ей. Я понимал, что больше никогда не встречу девушки, которая могла бы сравниться с ней. Никто больше и не нужен был, кроме Амалы. Любовь свербит болью мои мозги. Любовь??? «Прием, Прием, на улице Мэйн Базар, только что было обнаружено тело молодой девушки. Преступник не мог уйти далеко. Предположительно иностранка лет 20-25….», — заклокотала рация на моем столе. Не веря своим ушам, я схватил ее, даже не дослушав, на кобуру повесил оружие и побежал на место преступление. Это было в нескольких кварталах от меня. Кровь стучала в ушах. Я бежал так, что легкие жгло, а воздуха все не хватало. Все, о чем я думал была Амала. Как ее руки безвольно свисают вдоль корпуса, висящие плетьми. Как ее прекрасные изумрудные глаза навечно застывают, как застывшая рука. Как ее засохшие губы навсегда застывают в безмолвном крике. Как ее сердце больше не будет издавать мелодии жизни. Как ее тело будет изуродовано следами ножа, как из ее глотки будет течь струйка кровь. Все будет зря. Я думал о том, как возненавижу себя. «Умоляю тебя, только не ты» — крутилось у меня в голове. — «Это не можешь быть ты». Я представлял, как моя жизнь будет окончена, как только я узнаю, что не смог защитить все что у меня было. Я пообещал и не уберег. Как вообще я мог отпустить ее?! Я не достоин жизни, если ее не будет на этом свете. В глазах была пелена и я не видел куда бегу. Мне было без разницы, главное было убедится была ли эта несчастная Амала. Все вокруг было застелено пеленой. Она была достойного большего, чем такое ничтожество как я, обещания которого не оправдали себя. Все разлетелось к черту на куски. Я представлял, как пуля, выпущенная мной самим, таранит мои виски. Трудно будет с оружием… Вот бы просто проснуться из этого кошмара. Я налетел на кого-то, от чего пострадавший упал прямо на землю. Хруст его костей услышал даже я. Я уронил затуманенный взгляд на тело, лежащее у моих ног. Темный капюшон скрывал лицо фигуры, его руки пытались нащупать что-то что выскочило у него при падении. Я отреагировал молниеносно, ударив его по снующей в поиске руке, так что «пострадавший» свалился на землю тяжелой грудой костей. «Мне уже больше нечего терять», — говорил я себе, разглядывая свои дрожащие руки. Я с силой поставил ногу на его грудную клетку вглядываясь в его лицо обтянутое кожей. Бедняга захрипел подо мной, ударяя по ноге мол «сбавь обороты». Едва мигающего фонаря хватило, чтобы я сразу рассмотрел на нем следы крови и борьбы, оставшейся на его лице в виде царапин. Я ужаснулся, опешив. Алкоголь дал знать моей неуверенности. Одно движение преступника под моей ногой, и я лечу на землю, рядом с ним. Он хватает нож и с криком бросается на меня. Остервенело замахиваясь им. Я успеваю перекатится в бок и нож вскапывает землю рядом с моей головой. — Ах ты ублюдок! — кричу я и ударяю ему в лицо ногой, отчего он отшатывается и отходит. Это дает преимущество мне подняться и сосредоточится. Но недостаточно чтобы успеть схватить пистолет. Он наносит удар ножом, я парирую его руками, от чего нож проходит по ним. Пролилась первая кровь. Не сказать, что было больно, разум затуманили мысли и месть. Всего лишь царапина. Я должен выполнять свою работу. Мой долг прибить этого ублюдка. — Не советую играть со мной, дружок! — усмехнулся я, явно сбивая с толка нападавшего. Он был испуган. Этот бой был предопределен лишь временем. Я схватил руками его нож, который он планировал в этот раз вонзить мне в шею. С силой дернул на себя вырывая его из рук убийцы. Он отпустил его. Руки защипало, я почувствовал, как из ран течет горячая жидкость. Этот человек важнее даже чем моя смерть. Эту череду убийств, необходимо остановить любой ценой. Я отбросил в сторону нож, угрожающе наступая на него. В моих глазах играли бесы. Я достал свое оружие, направляя его на него. — Ты убивал иностранцев? Ты только что убил девушку, тварь? — крикнул я на него, наводя пистолет между его глаз. — Твое молчание плохо повлияет на продолжительность твоего существования. За свои действия я не несу какой-либо ответственности. Мои методы… крайне не гуманны — ожесточено произнес я, играя в руках смертоносным оружием, точно это была безобидная пластиковая игрушка — Тебе стоит хорошенько подумать, и расставить приоритеты прежде, чем ты заговоришь о чем-либо или дальше сохранишь свое драгоценное молчание. Мне стоит все же тебя предупредить — я страшно нетерпелив и безумно зол! — медленно растягивая слова, я бросил многозначительный взгляд. Мой приятель предпочел молчание, мне же принесло это невыносимый восторг и ликование. Я надвигался на него и надавил своим массивным ботинком на его пальцы, отчего они захрустели и разом сломались. Наверное, больно, но не так как жертвам этого ублюдка. Я поежился невольно, вспоминая картины преступлений. Он умоляюще кричал, так что скорее всего услышал весь город. Я замахнулся ногой и ударил лежащее тело, маньяк отлетел в сторону стены, с болью схватившись за подбородок, буйно рыча от злобы. Я подошел к нему вплотную и, сжав губы в узкую линию, готов был всадить ему пулю прямо в лоб. В моих глазах сиял огонек победы и наслаждения, которая томно разливалась по всему его телу в предвкушении. — Киллиан! — окликнул меня наш главный Мистер Роуз и видимо господа которые уже были рядом с ним ну и естественно отряд полиции. — Опусти оружие, мы его поймали! Ты молодец! Мои руки затряслись я не мог отпустить его не зная что с моей Амалой. Если это только она… Если он действительно убил ее, пуля в лоб — это лучшее что его может ждать. Я уничтожу его, разорву по кусочкам. — Кого он сейчас убил? — потребовал я, срывающемся голосом, но на самом деле я боялся услышать правду. Все внутри перевернулось и сделало кульбит. Я чувствовал, что уничтожу его. Я собрал мысли во едино, сосредоточившись и удерживая себя не сделать глупость. — Я слышал, что это была иностранка. Кто это был, твою мать, Роуз? Отвечай! Это был кто-то из наших? Роуз медленно начал подходить ко мне. Я испепеляюще посмотрел на него, так что он остановился. — Да, Киллиан, это был один из нас… — я простонал и не в силах держать себя ударил лежащего ублюдка в живот, от чего у него изо рта потекла кровь. Перед глазами стояла Амала которая тянется к нам руками. Картины прошлого… Это прекрасно. Все ее черты, родинки, ее чудачества. У жизни есть цена и этот ублюдок должен нести свой крест. Киллиан вспоминал нежные объятия Амалы, каждый спор, их поцелуй, как он помогал ей с сережкой, впервые чувствуя ее аромат. Воспоминания съедали его. — Киллиан… — окликнул он меня пытаясь достучаться до меня. — Это была Лима… Это была наша Лима. Лима Берг. Мы все переживаем это, мы переживем. Киллиан, ты самый сильный из нас, ты должен справиться с эмоциями и передать нам этого… человека. Прошу, сделай это. «Ты бежишь от своих проблем» — говорил я сам себе. Герой это не тот, кто в красивой позе и всегда побеждает. Это тот, кто делает то что должно, и запачкаться приходится и жестокость проявить. На то он и атташе, и мужик, чтобы сделать то что нужно. Он не преступник и не ублюдок. Я опустил сразу же оружие. Лима… На душе, к моему ужасу, стало легче. Я всем сердцем боялся услышать любимое имя. Я почувствовал себя монстром, просто животным, который готов свыкнуться со смертью коллеги, только не Амалы. Это пугало. Все раны ,мгновенно, дали о себе знать. Я схватил ублюдка и приволок его прямо к полиции. Лима была также молода как Амала. Киллиан прикрыл в ужасе глаза, оперившись о дерево, попавшее первым под руку. Роуз встал рядом, кудахтая о чем-то, но я уже ни слова не слушал. Собирая мысли воедино. «Амала» — имя пело и звенело в ушах. Все что хотелось увидеть ее и убедиться, что она здорова. — Киллиан! — пронзил мой затуманенный слух ее обеспокоенный нежный голос. Я обернулся, смотря на ее заплаканные, обезумевшие от печали глаза. Она бежала ко мне со всех ног. — Боже… — выдохнул я, срываясь с места к ней, забывая о всех ранах. Я в два шага оказался рядом с ней, сжимая ее крошечное тело в своих руках, оглядывая ее со всех сторон. Жива, здорова, ни царапинки. Я уткнулся ей в макушку, не веря в то, что я представлял ее мертвой. Все было так быстро и неожиданно. Все мысли метались и бегали в голове. Наконец-то рядом с ней он мог выдохнуть и отпустить все. Я бесцеремонно поднял ее подбородок, впившись самым страстным поцелуем ей в губы. Это было самое настоящее счастье. Я больше не мог ограждать ее от себя. Не мог держать субординацию. Ей ничего не угрожало. Было плевать что кто-то смотрит. Она была в моих руках, целая и невредимая, самая живая из всех живых. Я раздвинул ее губы, исследуя их каждый миллиметр, я чувствовал как по ее коже побежал разряд, я чувствовал как сильно она хочет остаться со мной. Она провела руками по моей груди, стоная мне в губы. — Могу я пойти с тобой? — сказала она, оторвавшись от меня на минуту, с мольбой заглядывая мне в глаза. Я был шокирован ее просьбой. — Не хочу больше отпускать тебя! — призналась она, прикрывая глаза, опираясь лбом о мою щеку. — Ты ранен я должна позаботится об этом! — ее оправдания заставили меня улыбаться, и я убрал прядь за ее ухо, проводя пальцем по ее щеке. — Я люблю тебя, Амала… — прошептал я ей в ухо. Я взял ее за руку и мы, быстрее бури, помчались в мой отель. Перешагнув его порог Амала скомандовала: — Раздевайся! Я опешил, непонятливо смотря на нее. Это даже было забавно. Не смотря на свой хрупкий вид, сразу командовать. — Необходимо быстрее обработать раны, Киллиан! — сказала она, прочитав мои мысли и закатила глаза. Как только все раны были обработаны и перевязаны под чутким наблюдением, Амала осталась сидеть рядом со мной на кровати, смотря с жалостью на перевязанные руки. В ее душе скребли все кошки. Такая уж она была. Стоит ей взглянуть на меня, и она не уходит из моей головы. Я больше не мог сдерживать себя и приблизился к ней, впиваясь в ее опьяняющие губы своими. Я пробовал ее на вкус будто лучшее вино. Она провела пальцами по моему лицу, спускаясь к плечам и обнаженной груди. Ее движения были целомудренны и осознаны. У нее это впервые, сразу понял я. Я сжал ее талию, проводя вверх по спине ладонью, от чего она возбужденно выдохнула мне в губы, проведя ногтями по моему разгоряченному торсу. Не церемонясь я сорвал с нее ее футболку, наблюдая за взымающийся грудью. Она простонала когда я прошел руками по ней и вцепилась мне в волосы когда прошелся легкими поцелуями от шеи до грудей. Возбужденно дернулась, когда я поймал своими губами ее сосок и провел вдоль живота. — Киллиан… — шепнула она, расстегивая мои штаны. Она больше не могла ждать этого. Я усмехнулся, убирая ее руки, и проходя поцелуями по ее дрожащему животу. Я видел фигуру о которой мечтало множество мужчин, но никто так ее и не добился. Я видел, то что скрывала ее одежда, когда она всегда находилась рядом со мной и это не давало покоя. — Скажи мне, Амала, чего ты хочешь? — заглянул я, снимая ее штаны, и игриво проводя пальцами по трусикам, между ее ног, от чего она задохнулась и взяв меня за подбородок возмущенно посмотрела на меня. Я опустил руку в ее трусики, заглядывая в ее глаза и потирая ее клитор, от чего она начала сладострастно стонать. Я прикусил ее губу в поцелуе. Было сложно сдерживать себя чтобы не сорваться. — Я хочу, чтобы ты был моим, Киллиан Лайтвуд, Полностью! — сказала она мне, целуя, когда мои пальцы медленно вошли в нее, она обезумевши провела ногтями по моей спине. Она потерялась в наслаждении. — Это только мои пальцы Амала, боюсь представить, что с тобой сделает мой член… — прошептал я ей на ухо, словно тайну, игриво прикусывая его. Она плотно сжимала внутри себя пальцы, и я медленно двигал их чтобы она могла привыкнуть к этому ощущению. Хотелось, чтобы она навсегда запомнила наш первый раз, чтобы было с чем сравнивать следующие. С этого момента я не стану делить ее ни с кем. Она прервала мою руку, забравшись на меня, и дерзко спускалась своими губами по моему торсу к паху. Ее нежные губы нашли мой член, который уже выл о том, чтобы с ним что-то сделали. Она испытывающе посмотрела на меня, и игриво провела по нему языком. Обезумев я схватился за простынь. Вскоре она приспособилась и всецело обхватывала мой член своим ртом, заставляя меня забывать собственное имя. Не в силах себя сдерживать, я схватил ее и перевернул на спину, опасно нависнув над ней. Поцеловав ее, и дал почувствовать ей мой член не входя в нее. Я потерся о ее вагину дразня ее, от чего она выгнулась на встречу мне. Его имя вырывалось из ее губ. Я медленно вошел в нее, дав ей привыкнуть. Ей не было больно, она сошла с ума вместе со мной. Наши вздохи переплетались. Тела двигались на встречу друг к другу. Она была такая узкая и тугая, что я молился всем богам, чтобы продлить это удовольствие, она стонала и извивалась, кричала. Я вошел в кураж и прижав ее за руку входил уже достаточно глубоко, от чего Амала закатывала глаза, в порыве экстаза и шептала мне на ухо всякую пошлятину. Как ни странно, к финалу мы пришли вместе. Так продолжалась вся наша ночь. Марафон где она победила, заставив меня сойти с ума. Под утро я смотрел на ее спящую фигуру на груди и был неимоверно счастлив что встретил ее. Мы вместе прошли через многое и наконец-то теперь по-настоящему и во всех планах едины и вместе. Она принадлежит только мне, а я ей. Уж поверьте, обещаю, она никуда от меня не уйдет, потому что, когда я впервые ее встретил в сари, я пообещал себе, что это та девушка, которую я добьюсь и это та, с кем всю жизнь проживу. А сейчас, она скоро проснется и мне надо позаботиться и сделать ей завтрак! Так что я пошел, а ты не расстраивайся. Возможно, мы с тобой встретимся, дорогой читатель!