Переменка

Оглушительная трель школьного звонка радостным гулом отдавалась в пустых желудках учащихся. Одноклассники, не обращая внимания на то, что учительница еще не закончила урок, стали быстро и радостно собирать свои вещи в рюкзаки, чтобы успеть взять миску с едой без очереди. - Так, класс, а куда это вы стали собираться? Звонок для учителя, не забыли? - произнесла нудным голосом стоящая у доски Римма Абдуловна - наш классный руководитель. - Пожалуйста, Римма Абдуловна, можно мы пойдем? А то в столовке очередь огромная вот-вот будет, - просящим голоском сказал Юра. - Да, пожалуйста, отпустите нас, - взмолились остальные обладатели талонов на бесплатное питание. - Хорошо, записывайте домашнее задание... Записали? Теперь можете быть свободны. Как только была произнесена эта магическая фраза, весь класс вскочил со своих мест и выбежал в коридор. Последний убегающий голодный одноклассник на прощанье громко хлопнул дверью. Римма Абдуловна сокрушенно покачала головой и подошла к учительскому столу. Расписавшись в классном журнале, посмотрев на меня ледяным взором, попросив открыть окно и стереть с доски меловые каракули, она также покинула кабинет, тихо притворив за собой дверь. А мне пришлось остаться в классе и выполнить все требования учительницы, так как только я одна не хожу на обед в школьную столовую по причине элементарной брезгливости. Не может мой желудок выдерживать ту ядреную смесь, которую повариха в нашей столовке называет супом и разливает по грязным тарелкам. В большом классе тишина стояла недолго - буквально через несколько минут дверь, так заботливо прикрытую классным руководителем, распахнула Наташа - девушка с длинными каштановыми локонами, большими голубыми глазами и прямым носом. Лучшая ученица класса, гордость школы. Именно она вела все мероприятия, участвовала во многих презентациях, конкурсах, соревнованиях, олимпиадах. Кроме того, она была старостой класса - а это что-нибудь, да значит. Без нее было бы немыслимо представить наш дружный и сплоченный коллектив. Но был у Наташи один существенный недостаток: она шпионила за одноклассничками и все, что ей удавалось услышать или увидеть девушка немедленно доносила Римме Абдуловне. Вот и сейчас она забежала в кабинет для того, чтобы рассказать классному руководителю, что Калашникова с Ковалевой без сменной обуви, Турецкий опять в туалете курил, а Смирнов вообще проспал первые три урока. Вы спросите, откуда же я знаю наперед все Наташины действия? А я с важным видом отвечу, что за три года, которые провела в стенах этой школы, я успела наизусть выучить все жалобы и кляузы нашей старосты, так как сама за ней следила. Я знала, где она живет, во сколько выходит в школу и по каким дням у нее занятия в гимнастическом кружке. Я даже знала, с какой стороны дома находится ее окно, в которое она смотрит по вечерам. Причина этой слежки была самая банальная - мне нравилась Наташа. Но это была не просто влюбленность, это было физическое влечение. Уж с чувствами я бы справилась, но побороть желание трахнуть Наташу у меня не получалось. Да и не получится никогда. И теперь, едва я увидела на пороге класса раскрасневшуюся от быстрого бега девушку с растрепавшимися локонами, в моей голове мелькнула шаловливая мысль. Зайдя в кабинет, Наташа огляделась и недовольно у меня спросила: - А где Римма Абдуловна? Не знаешь? - нет, Наташ, не знаю, куда делась Римма, но зато я знаю, что мы сейчас будем делать. - Я думаю, она скоро придет - как только насытится школьными харчами, - отозвалась я, поправляя волосы и медленно подходя к той, что столько раз снилась мне в эротических снах. - Ну что же, - решительно произнесла Наташа, - ради правого дела можно и обед пропустить. - Конечно, можно и обед пропустить, - совсем бездумно повторяю я, любуясь правильным овалом лица, большими, яркими глазами и розовыми манящими губами. - А пока ты ждешь Римму Абдуловну, мы с тобой можем заняться кое-чем другим. - Чем, интересно? - Наташа, испуганно озираясь, начинает пятиться. О, прямо как в моем любимом сне! - Догадайся с трех раз, - усмехаясь, почти прошептала я и, быстро наклонившись к испуганному Наташиному лицу, поцеловала ее в нос. - Ой, Сабина, что ты делаешь?! - пискнула Наташка. Моя Наташка. - Помогаю тебе скоротать томительное ожидание Риммы Абдуловны, - нежно промурлыкала я и, обвив ее шею сильными руками, впилась бешеным поцелуем в мягкие Наташины губы. Первые три секунды опешившая одноклассница не сопротивлялась, но как только к ней вернулась способность мыслить, она отпихнула меня и бегом побежала к двери. Хочешь убежать? Ха, как бы не так! На мгновение опередив Наташу, я всунула ключ - который мне отдала Римма Абдуловна - в замочную скважину и несколько раз его повернула вокруг своей оси. - Вот теперь-то точно все пойдет так, как надо, - с довольным лицом сообщила я Наташке и снова повернулась к ней. Девушка, замерев как статуя, с каменным лицом стояла посередине класса. Несколько минут мы провели в тишине. - Имей в виду, что если ты сейчас меня хочешь изнасиловать, то у тебя ничего не получится, - наконец проронила Наташа. - Это почему же? Кто мне помешает? Перемена только началась и идет тридцать минут, очередь в столовке большая, однокласснички вернутся не скоро. Так что же нас прервет? - с улыбкой маньяка я вновь подошла к Наташке, положила свои руки на ее талию и снова вырвала у нее терпкий поцелуй. Всхлипнув, староста класса опять постаралась вырваться. "Нет уж, все. Теперь играем по моим правилам", - подумала я и крепче прижала объект моих мыслей к светло-зеленой стене. Обняв трепещущее тело, я принялась быстро покрывать поцелуями ее лоб, глаза, шею. Губ старательно избегала. Наташа, беспомощно прикрыв глаза, терпеливо сносила все мои прихоти. Через пару мгновений я отстранилась от нее, чтобы посмотреть на реакцию старосты. К моему большому удивлению, девушка также в недоумении раскрыла глаза: - Что такое? Почему ты не продолжаешь? - Тебе... Нравится? - смутившись, пролепетала я. - А почему нет? В жизни надо попробовать все, - с этими словами Наташа резко обхватила мою шею руками и впилась в мой рот безумным поцелуем. Всасывая и покусывая мои губы, она щекотно провела своим языком мне по небу, зубам и внутренней стороне щеки. Улыбнувшись сквозь поцелуй, я прикусила девушку за нижнюю губу. Наташа, застонав, лишь продолжила щекотать меня своим язычком. Проведя пару минут в столь неудобной для поцелуев позе - крепко прижатой к холодной стене - она наконец оторвалась от моих губ и взглянула на меня расширенными зрачками. - Ты правда этого хочешь? - Если бы я не хотела тебя до потери пульса, я бы, наверно, не стала с тобой тут целоваться, - пробормотала я, еле шевеля заплетающимся языком. Кивнув, Наташа рывком стянула с себя футболку и отбросила ее в сторону. Присев, она занялась моими джинсами. Расстегнув пуговицу, староста помогла мне выбраться из плена совершенно не нужной сейчас одежды. Подняв девушку с колен, я, зачарованно смотря на чуть приоткрытые полноватые губы, расстегнула ее лифчик. Усмехнувшись, Наташа швырнула и его в общую кучу уже скинутой одежды. Я, не желая терять ни минуты драгоценного времени, вновь прижалась к ее горячим губам и протолкнула свой язык вглубь ее маленького ротика. Постанывая сквозь поцелуй, девушка запустила руки под мою блузку и принялась мять мою грудь, потихоньку снимая трикотажный топик. Решив ей помочь, я рванула ворот рубашки и негнущимися пальцами стала расстегивать пуговки. Как будто специально решив помешать нам, маленькие пуговицы не желали освобождать меня от томительного плена серой блузки. Наконец, после нескольких бесконечно долгих минут я все-таки одолела маленьких бунтарок и рубашка полетела туда же, куда и джинсы. На пол. Наташа же, как только я избавилась от надоедливой блузки, с глухим рычанием толкнула меня на одну из парт. Не обращая внимания на то, что приземление на деревянную поверхность было довольно-таки чувствительным, я обвила руки вокруг Наташиной шеи и потянула девушку на себя. Староста нависла надо мной и, неровно дыша, посмотрела мне в глаза. Потом, осторожно наклонившись, она принялась покрывать поцелуями мои плечи, ключицы, грудь. Особенно грудь. Не вынеся этой сладкой муки, я толкнула Наташу и заставила ее лечь рядом на холодную парту. Сама же, приподнявшись на локте и хитро улыбнувшись, спросила прерывающимся голосом: - Так значит, в жизни надо попробовать все? - Именно, - рвано выдохнув, кивнула девушка - Ну хорошо, - прошептала я и, решительно вздохнув, оседлала Наташины бедра. "Словно лихая наездница", - быстро мелькнуло в голове. Усевшись сверху, я стала тереться об старосту, одновременно с этим терзая губами и пальцами ее затвердевшие соски. Выгнувшись подо мной, Наташа крепко сжала губы, стараясь не выронить ни одного слова, ни одного протяжного стона, который свидетельствовал бы о том наслаждении, которое она испытывала. Вдоволь наигравшись с ее грудью, я постепенно стала спускаться вниз. Пройдясь губами вокруг пупка и заставив старосту покрыться стаей мурашек, я заметила, что девушка тянет руку к своим трусикам, намереваясь самоудовлетвориться. - Нет, я сама, - тихо, но настойчиво произнесли мои губы. Наташа согласно улыбнулась и покорно убрала свои пальцы от промежности. - Только давай быстрее, сделай это прямо сейчас, я не могу больше, - дрожащим голосом выговорила она. - Попроси хорошенько, - прищурившись, хитро сказала я. Даже не знаю, откуда во мне вдруг проснулась такая извращенная "вторая" Сабина. - Ну же, Наташка, ты очень сильно хочешь, чтобы я сделала это, я знаю. - Пожалуйста, Сабина, миленькая, умоляю, не мучай меня, помоги, - послушно произнесли Наташины розовые губки. Привстав над распростертым в сладком ожидании телом старосты, я протянулась к ее трусикам и залезла в них рукой. Мои шаловливые пальцы безошибочно нашли твердую горошинку и принялись ее тереть, пощипывать, подстраиваясь под Наташины стоны. Когда я сама не могла больше сдерживаться и одного вида раскрасневшейся старосты мне стало недостаточно, я залезла рукой в уже свои трусы и принялась удовлетворять себя так же, как и Наташку - щекотать половые губы, теребить клитор и резко погружать пальцы в обволакивающую теплоту девического тела. Спустя несколько минут я очнулась на влажной от пота груди старосты. В дверь кто-то нетерпеливо ломился и что-то громко кричал. - Ах, - испуганно воскликнули мы в унисон и принялись быстро подбирать раскиданную одежду с пола. Ломая ногти, я натянула одежду и, кое-как пригладив волосы, побежала открывать дверь. Щелкнув ключом пару раз в замочной скважине, я нос к носу столкнулась с Риммой Абдуловной. Позади нее стоял весь класс с заинтересованными лицами. - Что же это вы тут заперлись и нам не открывали? - строго нахмуря брови, произнесла Римка. - Звонок между прочим уже был. Неужели не слышали? И чем, интересно, таким важным вы тут занимались целую перемену? - продолжала допрашивать она меня. В поисках поддержки я оглянулась на Наташу. Поняв по моему беспомощному взору, что я оказалась в затруднительной ситуации, и нам необходимо спасать наши шкуры от праведного гнева классного руководителя, староста решила взять управление этим моментом в свои руки: - Римма Абдуловна, мы Вам подарок готовили ко дню учителя, и поэтому не открывали дверь. Ведь Вы же не хотите увидеть наш сюрприз от класса раньше времени, не так ли? Все это было сказано с такой искренностью и простотой, что даже я поверила врушке-однокласснице. Когда все успокоились и расселись за парты, а Римма Абдуловна отвернулась к доске и что-то стала писать, я повернула голову к Наташе. И увидела, как ее губы насмешливо шепчут: - Сабинка. Моя Сабинка.