Секс на пляже

Сквозь тёмно-серые грозные тучи пробивались одинокие, холодные лучики солнца. Нил лежал на песке, который, будто издевался над ним — он то ли порох, то ли сахар. Чешуйки его хвоста поблекли из-за долгого отсутствия воды, а в рыжих кудрях запутались скользкие водоросли. Последнее, что Нил помнил, перед тем как оказался на этом безлюдном пляже — было рыболовной сетью. Он не уверен, что меньшее из двух зол: быть пойманным браконьерами или мучительно умирать, здесь, лёжа на холодном песке в нескольких сотнях метров от моря. Люди начали массово охотиться за такими как Нил — русалками — с целью заработать денег. Прошлой ночью он был почти пойман известным по всему миру рыбаком — Рико Мориямой, но его спас шторм, который в итоге и погубил — высокие волны и сильное течение прибили Нила к берегу. Он перестал кричать о помощи ещё десять минут назад, потому что в этом, очевидно, нет ни единой капли здравого смысла. Помимо знакомого запаха морской воды и рыбы, Нил уловил что-то чужое, что люди называют сигаретным дымом. Табак на дне морском найти невозможно, но вот чего не отнять, так это кораллов разных цветов, форм и размеров. Повернув голову на бок, он увидел чёрное приближающееся пятно, что, вероятно, является силуэтом человека. От безысходности, Нил закрыл глаза, в надежде, больше никогда не просыпаться. Он представил как волны ласкают его кожу и на секунду ощутил вкус соли на языке. Из мира грёз его вывел несильный толчок по хвосту. Столкнувшись взглядом с обладателем карих глаз, Нил зашипел на него демонстрируя острые, словно у вампира, клыки. Этот жест можно интерпретировать как: Видал, какой я опасный? Если ты меня хоть пальцем тронешь, я откушу тебе целую руку! Не думай, что я шучу. — Ой, как страшно, — равнодушно произнёс Эндрю. Светлые прядки волос развевались на ветру безобразно прикрывая лоб и глаза. Рассматривать Эндрю оказалось увлекательным занятием. Нил ещё ни разу за свои девятнадцать лет не приближался к людям на настолько крошечное расстояние из-за потенциальной угрозы. — Пялишься. Проигнорировав его слова, Нил вытянул руку вперёд и провёл кончиками пальцев по ладони Эндрю, сцепляя их в замок. Кожа того совершенно не такая как у Нила. Её цвет напоминает морскую пену, а по ощущениям она невероятно сухая, тёплая и абсолютно не скользкая. — Как тебя зовут? — поинтересовался Нил, хлопая хвостовым плавником по песку. Мелкие песчинки неприятно скользнули под чешую. Миньярд не отличался общительностью, он построил вокруг себя высоченные и крепкие стены, которые сейчас, по непонятной причине, вмиг рухнули. В любой другой ситуации, Эндрю даже не позволил бы к себе прикоснуться и достал бы ножи, спрятанные под повязками на его предплечьях, но сейчас всё иначе. — Эндрю. — Я Натаниэль, но зови меня Нилом. Он кивнул. В голубых глазах промелькнула искорка надежды на спасение. Миньярд не кажется ему опасным, по крайней мере у него нет рыболовных сетей, удочек или гарпуна. Мягкие руки Эндрю и его невесомые касания щекотят кожу Нила, что сравнимо с щупальцами медузы, которые приятно жалят, посылая по телу мурашки. С каждой секундой, сделать вдох и выдох становилось всё труднее и труднее. Нил не привык к такому количеству кислорода — под водой его в разы меньше. Жабры, красующиеся на шее, начали склеиваться. Лишь на мгновение, Нил подумал, что Эндрю способен читать мысли, ведь тот сказал: — Я могу отнести тебя к воде. Да или нет? — Да, — поражённый добротой Эндрю, прошептал Нил. Все люди, с которыми он сталкивался, желали одного: заставить его плакать, чтобы заполучить жемчужины или лишить его хвоста, который на чёрном рынке стоит сотни миллионов. Нил неловко приподнялся на локтях и обвил руки вокруг его шеи, извиваясь словно морской угорь. Когда он оказался в надёжных и крепких руках Эндрю — стал наблюдать за тем, как под кожей напряглись мышцы Миньярда. Ветер прогнал тучи с неба, позволяя солнцу делиться с окружающими своим теплом. Луч осветил лицо Нила, заставляя того прикрыть веки. Его чешуйки на скулах и лбу начали поблёскивать яркими цветами — примесь оранжевого, жёлтого и красного. Эндрю никогда в своей жизни не был очарован чем-либо настолько сильно, как сейчас Нилом. Прижавшись ухом к плечу Миньярда, Нил провёл кончиком носа по его шее, снова, и снова. — Пиявка, — проворчал Эндрю, ощущая как уголки губ Нила дёрнулись вверх. После вчерашнего шторма морская гладь стала спокойной и умиротворенной. От одного вида своего дома сердце Нила затрепетало. Вдали кружились чайки, переговариваясь между собой на птичьем языке. По пояс зайдя в воду, Эндрю сказал: — Плыви, пиявка. Нил недоверчиво взглянул на Миньярда, но осмелившись — тут же нырнул, полностью погружаясь под воду, будто укрываясь бирюзовым одеялом. Кончик его хвоста показался на поверхности и, перед тем как скрыться — плавник шлёпнул по воде, посылая брызги прямо в невозмутимое лицо Эндрю. Проплыв несколько кругов вокруг Миньярда, Нил вынырнул прямо перед его носом, скользя своим телом по торсу Эндрю, от чего тот вздрогнул из-за неожиданности и нахлынувших на него новых ощущений. Он осторожно положил руки на плечи Эндрю и улыбнувшись, произнёс: — Спасибо. Ты потрясающий. Слегка смутившись, Эндрю посмотрел вниз, рассматривая хвост Нила: там, где у человека находятся бёдра — у Нила красуются два полупрозрачных плавничка, которые голографически переливались от бордового к тёмно-алому и поблёскивают под солнечными лучами. Место перехода туловища в хвост не имеет чёткой границы, её довольно трудно определить. Эндрю легонько надавил на пупок Нила и провёл подушечкой пальца — вверх — по подтянутому животу к груди. Невысокие волны укачивали, убаюкивая. — Эй, — сказал Нил, привлекая внимание. В следующее мгновение, Эндрю ощутил холод от чужих ладоней на своих щеках и жар на кончике носа, последовавший после чмока. Нил потянул Миньярда за собой на глубину, отплывая всё дальше от берега. Он крепко вцепился за край футболки Эндрю, которая плотно прилипла к телу второго, очертывая накаченные грудные мышцы и контуры кубиков пресса. — Ты собираешься утопить меня? — Не путай меня с сиренами. Неожиданно волна, которая будто пыталась достать до самого неба, накрыла их по самые макушки. Эндрю не торопился выныривать на поверхность. Стоило ему открыть глаза, как они тут же защипали из-за соли, но он не собирается жалеть об этом пока у него есть возможность наблюдать за Нилом, который сейчас глупо улыбается и смешно покачивает своим хвостом вперёд-назад. Когда лёгкие начали намекать Эндрю, что если они в скором времени не получат кислород, тогда он может начинать подыскивать себе местечко на кладбище — Миньярд вынырнул, делая глубокий вдох. Возможно, Нил не совсем правильно истолковал намерения Эндрю, который лениво подплыл к нему, сокращая расстояние между ними, но, на всякий случай, он выпалил: — Я никогда ни с кем не целовался. Резко Нил вспомнил о неловком поцелуе, которым его одарила миссис Краб. — Не считая миссис Краб, — добавил Нил. Он устал лгать окружающим на протяжении своих девятнадцати лет, разумеется, исключительно в целях безопасности, но Эндрю кажется ему человеком, который заслуживает правды, который заслуживает его доверия. Однажды рыбак метнул в ладонь Нила гарпун — он отчётливо помнит эту острую боль. Миньярд замер, а затем рассмеялся. Нил обиженно надул губы. — Это было ужасно. У меня даже шрам от её клешни остался, — он указал пальцем на свою щеку. — С чего ты решил, что я хочу тебя поцеловать? — А ты не хочешь? — И в мыслях не было. — С трудом верится. — Тебя никто не спрашивал. Рыжий локон некрасиво выбился из причёски, бросаясь в глаза. Эндрю заправил его за ухо Нила, которое сильно напоминало крыло летучей мыши. Пальцы зарылись в волосы, перебирая мокрые прядки, и притягивая Нила за затылок, Миньярд поддался вперёд, накрывая его губы своими. По началу растерявшись, Нил замер на месте, но секунду спустя задвигал губами, отвечая на поцелуй. Он затаил дыхание, а его сердце забилось чаще, выпрыгивая из груди. Эндрю словно тонул в Ниле: в его холодных губах, скользкой коже, блестящих чешуйках и голубых радужках. От вкуса соли слегка закружилась голова. Пока каждая клеточка тела кричала: люблю — Нил полностью отдался Эндрю, позволяя зацеловывать себя до ярких звёзд перед глазами. Эндрю обвёл кончиком языка клыки Нила, мысленно примечая, что они действительно довольно острые. Они оторвались друг от друга только тогда, когда волна накрыла их с головами. Миньярду показалось, что сейчас Нил просто исчезнет, раствориться в воде, окажется галлюцинацией, вызванной его таблетками. Но когда они вынырнули на поверхность, их губы вновь встретились. Напористые нажимы, язык скользящий во рту, ладони на плечах — всё это кажется реальным. Напоследок оттягивая зубами нижнюю губу Эндрю — Нил отстранился. Волны врезались в острые скалы, которые точно лезвие разрезали воду. Лучи солнца осветили щеку Нила, по которой стекала одинокая слеза. В мгновение ока, из прозрачной слезинки, она превратилась в перламутровую жемчужину, напоминая крупную, гладкую бусину. Он вложил её в тёплую ладонь Эндрю, уверенный в том, что она будет в целости и сохранности. Это меньшее, что он может сделать в знак благодарности за спасение. — Девяносто два процента, пиявка, — заявил Миньярд. Улыбаясь, Нил оставил невесомый поцелуй на губах Эндрю и прижался к нему, утыкаясь носом в его шею. Стоя в обнимку с Нилом, пока прохладная вода ласкала их кожу, Эндрю думал о двух вещах: во-первых, он построит чёртов бассейн для Нила или просто купит дом около побережья, а во-вторых, он влюбился в Нила-русалку-пиявку.