Не забывай о прошлом

В предверье свадьбы Чону и Юкхей были завалены делами. Им нужно было выбрать цветы для декораций, одобрить меню и отправить гостям приглашения. Свадебный агент им хорошо помогал, но у Чону уже спустя неделю кружилась голова от бесконечного выбора. Ему уже было всё равно какого цвета будут шторы или скатерть, какой шрифт будет в пригласительных открытках и как лучше рассадить родственников. Его мама поняла по лицу сына, что ей придётся многое решить за него. И Чону с благородностью доверился ей. Омега продолжал надеяться, что, как только они разберутся с организацией свадебной церемонии, у них будет возможность отдохнуть от суеты. Но чем ближе к заветной дате, тем больше дел наваливалось на них. Дверь за родителями глухо закрылась, и Чону глубоко вздохнул от облегчения. Они навестили их, желая убедится, что их дети хорошо обустроились в новой квартире. Ему пришлось встать пораньше, чтобы убраться и помыть посуду, которая осталась со вчерашнего ужина. Он не стал будить Юкхея и в своём темпе в тишине справился со всем сам. После выпуска из университета, Чону ненавидел делать любую работу по дому. Даже готовка не приносила ему удовольствия, как до этого. Но спустя время он нашёл к нему свой подход. Доён сказал ему, что всё дело в переезде, и именно это стало причиной изменения его отношения. Чону не стал с ним спорить. В их прошлой квартире стало тесно и душно, что вызывало у него неприязнь к любым домашним обязанностям. Ему правда очень нравится их новая светлая квартира, и уборка в ней не чувствуется тягостью. Больше всего ему нравится детская комната. Она по особенному тёплая и светлая, как будто самая лучшая и чистая энергия скопилось там. В моменты, когда она чувствовал пустоту внутри, тягость мыслей или усталость, он заходил в неё и ему сразу становилось легче. Они с любовью украсили комнату, поэтому Чону ещё сильнее привязался к ней. Его мама подарила детскую игрушку — пушистого белого кролика с голубыми глазами. Юкхей посадил его в угол кровати, и игрушка удивительным образом стала её неотъемлемой частью. Как будто этот кролик всегда там был. Когда он вышел из коридора, альфа лежал на диване в их уютной гостиной и смотрел пустым взглядом в стену. У него выдалась тяжёлая рабочая неделя, но даже на выходных ему не удалось побыть в покое. Чону сел рядом с ним, поджав свои ноги, и положил голову ему на плечо. Напротив них на стене висели фотографии, котыре омега повесил в один из тех дней, когда он обживал их квартиру. В центре висела пустая рамка среднего размера, ожидая их портретную свадебную фотографию. Вокруг неё в маленькие рамки Чону вставил фотографии их семьи и близких друзей. Они все счастливо улыбались, от чего при взгляде на них становилось только теплее. Он остановил свой взгляд на той, где его друзья крепко обнимали его. В тот день он праздновал с ними свой день рождения, который ему никогда не забыть. Его друзья подготовили ему прекрасный и желанный подарок — профессиональную камеру. Эта фотография всегда была для него особенной. — Как прошла примерка костюма? — спросил его Юкхей, на что Чону тяжело вздохнул от воспоминаний того дня. — Я думал, что не выдержу. — признался он — Нам нужно было только забрать мой костюм, но твоя мама заставила меня померять пять других. От мыслей об настойчивой госпоже Хуан, Чону начал раздражаться. За сегодняшним семейным обедом она вела себя тихо, но на едине в неё как-будто вселялся другой человек. Юкхей подоброму посмеялся над ним. — Ты ведь знаешь, она хочет для тебя лучшего. Он приобнял его и поцеловал в порозовевшую щёку. Ему совсем не хотелось начинать ссору из-за будущей свекрови, как и скрывать свои переживания. Они договорились между собой о том, что буду честными друг с другом. И Чону ничего не скрывал от Юкхея, не боясь осуждения или недопонимания. — Знаю, но иногда с ней так трудно. — Надо просто набраться терпения и пережить этот период. Когда родится сын, они будут ещё чаще к нам приезжать. Рука альфы тут же легла ему на живот. Домашняя футболка уже не скрывала округлово очертания, растягиваясь по бокам. В его голове иногда проскальзывали мысли о том, что тело теряет привлекательность с каждой неделей, но внимание и любовь вокруг отметали их. Он напоминал себе, что сам принял решение оставить ребёнка, и после этого было легче смириться со своим внешнем видом. Его радовало, что их ребёнок растёт. Пару недель назад они узнали, что у них будет мальчик. Чону совсем не было важно какой будет пол у ребёнка, его больше волновали новости о состояние здоровья. Юкхей полностью поддерживал его точку зрения, но омега знает, что глубоко внутри его жених хотел дочку. — Не забудь забрать свой костюм из ателье после работы, — напомнил он альфе. — Постараюсь, — сонно пообещал Юкхей. Чону чувствовал, как его дыхание стало стихать. Альфа засыпал, облокотившись на него, рука Юкхея скользнула вниз по его животу, невольно щекотя кожу. Не смотря на то, что он позволил ему спать дольше, альфу все ещё клонило в сон. Омега даже не мог представить насколько тому тяжело. Вина уколола его. Он долгое время жаловался на своё положение, на скуку и на ненависть к уборке и стирке. А в это время его парень целыми днями проподал на работе ради комфортного будущего их семьи. Конечно, Чону тоже принёс свой вклад в их финансы. Он потратил свой денежный грант на их квартиру, но ему казалось, что это не сравнится с тем, что делает для них Юкхей. Ему стало тяжело на душе от этих мыслей. Он приобнял спящего альфу за торс и поцеловал в щёку, прошептав слова благодарности. Юкхей не услышит их, но Чону будет стараться благодарить ещё чаще. * * * Янян не выходил из своей комнаты весь день. Деджун надеялся, что брату будет достаточно одного, чтобы уложить произошедшее в голове. Он не стал стучаться в дверь или писать сообщений, дав возможность брату побыть в одиночестве. Но к его сожалению этого было недостаточно. Омега не вышел на завтрак и на следующий день, его стул тоскливо пустовал. Родители ничего не сказали об этом, что почти не удивило Деджуна. Они явно старались сохранять спокойствие в присутствие Чэнле, не понимающего, что на самом деле случилось. Напряжение и тишина давили на него. Госпожа Кан старалась разрядить обстановку, разговаривала с ними о привычных вещах, как-будто ничего не случилось, также готовила вкусную еду и делилась новостями с ними. Она нежно улыбалась, но её глаза не могли скрыть обеспокоенность. Деджун ценил попытки женщины наладить отношения в их семье, но он не мог заставить себя закрыть на всё глаза. Ему было сложно уложить в своей голове, что отец мог на такое пойти. Ненависть не овладела им, но мучали сомнения. Он поглядывал на папу, чьё лицо было бледнее обычного. Отец всегда умело скрывал свои эмоции, но сколько бы папа не пытался также прятать их, у него не получалось. Только так Деджуну удавалось узнать были ли ссоры между родителями, есть ли проблемы в их семье или у кого-то из родственников. — Почему брат не пришёл? — прошептал ему младший, когда они выходили из столовой. Деджун замер. Выжидающие глаза напротив путали его мысли. Он не знал как объяснить Чэнле, какие слова лучше подобрать, а что лучше скрыть. Деджун мог бы и дальше стоять, раздумывая над ответом, но голос сзади спас его. — Яняну не здоровится, Чэнле, — сказал госпожа Кан, — Ему нужен покой. Иди в свою комнату, поиграй во что-нибудь, — предложила она, —а Деджун отнесёт ему обед. Мальчик понимающе закивал, проверив её словам, и послушно ушёл к себе, на что Деджун с недоумением повернулся к ней. — Так будет лучше, — заверила она, — Я правда оставила еду для Яняна. Постарайся достучаться до него и отдать ему завтрак. Деджун последовал за ней на кухню. Ему хотелось спросить, как ей удалось так легко соврать и сохранить спокойствие. В тот день, она ушла в плохом состоянии, а сегодня не осталось и намёка на плохое самочувствие. Женщина поставила на стол поднос и положила на него полную тарелку каши, стакан с соком и миску с фруктами. Она напевала себе под нос и не замечала, что Деджун всё ещё был растерян. — Как тебе удаётся сохранять хорошее настроение? Госпожа Кан тут же перестала петь и замерла. Она повернулся к нему, и её добрые глаза погрустнели. — Вчера произошло несчастье, — вполголоса начала она, — Нам всем тяжёло, но такое случается не в первый раз. Мой возраст не позволяет быть хладнокровной, поэтому я стараюсь ради Чэнле сохранить хоть что-то хорошее. — Не в первый раз, — повторил он под нос, — Что тогда случилось? — Не мне это рассказывать, милый, — она передала ему поднос и посмотрела ему прямо в глаза — Вам лучше узнать всё от своих родителей. — Отнеси еду брату, — с обнадеживающей улыбкой повторила она, — Попробуй поговорить с ним. Дверь брата ощущалась как стена, которую никому не сломить. Ему было трудно решиться постучать, но упоминание прошлых событиях пробудило в нём интерес. Хотелось вновь вернуть сияющую улыбку брата и спокойствие в их дом. Он прислонился ухом к двери, пытаясь что-нибудь услышать. Янян чем-то шуршал, ходил по комнате, но голоса его не было слышно. Ему было не просто решиться постучать в дверь, но он должен это сделать. Он должен быть решительным как старший брат, как альфа. — Кто там? — осипшим голосом спросил Янян. Шорох прекратился. — Это Деджун. Я принёс еду. Открой мне, пожалуйста. — Ты один? — Да, — уверенно ответил он, надеясь, что Янян доверится ему и впустит. Послышались медленные шаги, и сердце юноши замерло в ожидание. Пальцы крепко сжали края подноса, когда дверная ручка повернулась, приоткрывая вход в комнату. Янян не пустил его внутрь, он открыл достаточно для того, чтобы поднос прошёл в проём. Деджун успел рассмотреть заплаканое побледневшее лицо брата, когда тот забирал еду. Он ничего ему не сказал, когда Янян снова закрыл дверь. — Ты ещё здесь? — спросил его омега. — Да. — Почему ты не уходишь? — Ты знаешь, для меня эта новость тоже была неожиданной, — из далека начал он, — Моё отношение к тебе не изменилось и никогда не измениться. Я не могу полностью понять твои чувства, но готов выслушать тебя и поддержать. Деджун снова замер, прислушиваясь к своему дрожащему дыханию. Ему было страшно, что его слова не убедили брата, и он не захочет с ним поделиться своими мыслями и переживаниями. — Мне страшно, — признался Янян, — Я никогда не предполагал такого и теперь не знаю, что с этим делать. Как смотреть им в глаза. — Они любят тебя, — заверил он его. Ему казалось, что это именно то, что Яняну хотелось бы услышать. — Ты правда так думаешь? Они врали мне всё это время. Последние слова брата показались ему холодными. Как-будто эта истина — причина его разочарования. И он не мог винить его за это. Деджун понимал, что их родители поступили не лучшим образом, но ему не хотелось разрушения их семьи. — Уверен, что у них были на это причины. За дверью снова послышались шаги и стук подноса об стол. Он вновь прижался к двери ухом, прислушиваясь к шороху шагов брата. — Ты не выйдешь из комнаты? — Я ещё не готов, — всхлипывая признался Янян, — Мне нужно ещё подумать. Деджун почувствовал как пару слезинок потекли по щекам. Ему было больно осознавать, что его брат страдает. Каким бы рациональные он не хотел казаться, у него не получалось скрыть своих чувств. — Что я могу сделать для тебя? — Хочу поговорить с Хендери, — с нотками нежности попросил он — Пригласи его к нам, пожалуйста. Деджун улыбнулся на его слова. Ему стало легче от проблесков изменений к лучшему. Надежда зацвела в его сердце. — Как пожелаешь. * * * Янян впервые за выходные почувствовала себя спокойнее и счастливее. В объятиях Хендери он нашёл свой покой и убежище. Они сидели в тишине в его комнате, смотрели в окно, погрузившись в момент. Янян поделился с ним тем, что произошло, открылся ему и вновь не сдержал слёз. Реальность вновь столкнула его в пучину сомнений и самокопания. Хендери внимательно выслушал его, не перебивая. Он держал его за руку и взволновано смотрел на него. Омега чувствовал, что его не осудят и примут. От этого стало чуть легче. Котёнок мурчал на его коленях, свернувшись в глубок. Он согревал его своим маленьким тельцем и напоминал об их первом свидании. — Тебе стоит поговорить с ними, — высказал своё мнение альфа, — Неизвестность только мучает тебя. Он говорил тоже, что и Деджун. Янян сам знал, что это верное решение, он не может прятаться вечно. Но ему было боязно выходить из своего убежища и столкнуться с горькой правдой. Он всё ещё не был готов посмотреть в глаза своим родителям. — Знаю, — он сильнее прижался к нему и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, который не может сделать шаг без помощи со стороны. — Дай им шанс. Они всё ещё твои родители. Янян поджал губы. Перед его глазами всё ещё мелькало серьёзное лицо отца и глаза, в которых он хотел найти ответ. Ему сложно решиться, шагнуть в неизвестность. Но тёплые руки поддерживают его, тёплые слова подталкивают его к действию, и он чувствует, что становиться более уверенным. Они просидели в его комнате до вечера и больше не затрагивали эту тему. Хендери предложил ему посмотреть фильм, о котором он не слышал до этого. Он полностью погрузился в историю главного героя, забыв о всех тревогах и страхах. Но внутри он чувствовал, что скоро придёт время, и он выйдет из своей комнаты, готовый узнать правду. Ему надо было только услышать желанные слова. * * * В гостиной горели только светильники, освещающие тёплым светом мебель и лица двух людей. Кун сидел в кресле с бокалом красного вина в руке с заплаканным лицом, Юнцинь сидел напротив и задумчиво смотрел в пол, подперев рукой голову. Они сидели так больше десяти минут с того момента, как альфа нашёл своего мужа с бутылкой в руках. В комнате было слышно только короткие глухие всхлипывания и тяжёлое дыхание. — Всё это время я прятал эту проклятую папку, пока она снова не появилась и не раскрыла всё, — осипшим голосом сожалел Кун. Слёзы вновь потекли по щекам, он сделал большой глоток, допив сухое вино до дна. С его щёк дорожки слёз потекли к шее. Как бы ему не хотелось, горечь и пустота внутри не исчезли. Его жизнь разбивалась на мелкие осколки перед его глазами, и ему казалось, что он не сможет её собрать в единое целое. Он потянулся за бутылкой, но Юнцинь ему помешал. Он забрал её и бокал из его рук, поставил их на журнальный стол с звонким стуком. Омега растерянно смотрел на него, его подрагивающие руки застыли в воздухе. — Тебе уже достаточно. Юнцинь снова сел на диван, сжал его ладони и посмотрел прямо в глаза. Омега почувствовал, как начинает трезветь. — Это не поможет нам помириться с сыном. Ты снова уходишь от проблем. Ему нужно дать время, принять правду, а потом нужно попытаться с ним поговорить. И дать возможность узнать настоящую мать. Его голос звучал спокойно и уверенно, но сердце омеги всё ещё болезненно сжималось. Кун склонил голову, чувствуя лёгкое головокружение. Слёз уже не было, только мокрые дорожки светились на лице. Он коротко всхлипнул, пытаясь собраться с мыслями. Одна из них кольнула его. — Скажи мне правду, — попросил он застившего супруга, — Вы с Суян видились после той встречи рядом с торговым центром? Юнцинь отвёл взгляд, и Кун задержал дыхание. Он догадывался об этом. Позже звонки с её номера и красноречивые взгляды в тот вечер подтвердили разъедяющие мысли. Ему не хотелось вновь столкнуться со своими страхами и слабостями, хотелось закрыть глаза на прошлое и не оглядываться. Но оно настигло его. — Да, она звонила мне, — признался альфа, — Ей нужно было узнать, как сблизиться с Яняном и не обидеть тебя. Куну хотелось верить его словам, но ревность съедала его. В голове всплыли слова работницы, которую он уволил после её резких слов. Слова, которые он сам когда-то говорил себе. Кун вновь глубоко вздохнул, подавляя подступающие слёзы, и сжал в ответ ладони супруга. Они прожили друг с другом почти двадцать лет, но сомнения всё ещё мучали его. Время как-будто застыло. Его голова уже не кружилась от алкоголя, осталась только слабость в теле. — Ты снова сомневаешься во мне, — прошептал Юнцинь, — Я стараюсь не давать тебе поводов, говорю правду и не задерживаюсь после работы. Но ты всё ещё сомневаешься во мне. Я не знаю, что ещё должен сделать для тебя? Он развернулся к нему, и Кун увидел в его глазах обиду. Ему было сложно ответить, он не мог понять, что на самом деле хочет от него и что ему мешает довериться. Он не видел своего мужа флиртующим с кем-то и тем более за поцелуями с другими людьми. На мероприятиях они всегда были вместе, и никто не осмеливался в открытую заигрывать с Юнцинем. Кун прекрасно знал, что альфа привлекает к себе большое внимание своей харизмой, особым стилем одежды и холодной, немного надменной внешностью. Таких людей сложно не заметить в толпе. В кругу их знакомых, кто как и они принадлежит к состоятельному слою общества, главными бриллиантами в парах всегда остаются омеги. Их одаривают комплиментами, дарят заинтересованные и восхищенные взгляды, шепчутся об их нарядах и привлекательных лицах. Кун не знает какого им купаться в лучах восхищения. В их паре главным бриллиантом всегда был Юнцинь. " — Ты просто не замечаешь этого. Они тоже шепчутся о тебе," — уверял его Сычен. И ему хотелось в это поверить, только прислушившись к разговорам гостей на светских вечерах, он слышал имя своего мужа. Каждый раз он твердил себе: "Я не должен завидовать ему. Он мой супруг. Мне не нужно их внимание". Но зависть перешла в ревность, и его уверенность постепенно исчезала при взгляде на сияюшие заинтересованностью взгляды, направленые на его мужа. — Вернись ко мне, — услышал он голос альфы. Они всё также сидели в полутьме, держась за руки. Его взгляд упал на обручальные кольца, отражающие блеском тёплый свет ламп. — Не знаю, какие мысли у тебя в голове, но мне не хочется портить наши отношения. Мы уже проходили через это. Давай не будем повторять наши ошибки? Омега кивнул, соглащаясь с ним. Они встретились взглядом, и сердце Куна замерло, когда альфа притянул его ладони к губам и коротко поцеловал их. — Давно хотел тебя спросить, — нерешительно начал Юнцинь, — знаю, у нас и так трое детей. И до рождения Чэнле у нас были трудности. Но я давно думал, может быть у нас получится... — Пап, отец, — прервал их голос Яняна. Они с удивлением обернулись к сыну, нерешительно стоящему недалеко от них. В нём не было заметных изменений, но они разглядывали его, как будто видели в первый раз. — Да, сынок, — отозвался Юнцинь. — Расскажите мне, что тогда произошло.