Бесконечная мечта

— Патриот! Веном! Очнитесь! — закричал Бен и замахнулся на очередную лиану шипом. Ситуация уже начинала его конкретно раздражать. Этот Господин спокойно восседал на своём троне и подпитывался энергией теперь ещё и от Флэша с Гарри. А лианы, подобно змеям, кружили вокруг и не давали подобраться к ним. Майлз и Мэри кружили рядом и так же старались как-нибудь подойти к товарищам, пока Амадеус что-то упорно делал со своим костюмом. Бен бросил взгляд на тело своего названного брата, и это заставило всё внутри вспыхнуть с новой силой. Спасти, забрать из этого места, искупить свою вину. Вот только противник явно оказался умнее их. Да что уж там… Складывалось ощущение, что весь корабль подчинялся его мыслям. Как победить того, кто особо даже не действовал? — Готово! — раздался крик Амадеуса, и Бен обернулся, чтобы узнать, что задумал их маленький гений. Железная рука собирала какой-то заряд, а после он взорвался и разлетелся по всему пространству. Лианы начали сгорать одна за другой, и на лице Господина мелькнул опасный огонёк. Бен выдохнул и теперь более спокойно подбежал к Гарри, чтобы шипом разорвать неповреждённую алую лиану. Именно они погрузили героев в сон. — Очнись! — Бен встряхнул костюм и удовлетворённо выдохнул, когда раздался болезненный стон. — Давай. О чём ты там ни мечтаешь, сейчас важнее другое. — Что? Где я? — протянул Гарри и повернул голову в сторону Господина. Тот теперь защищался руками от атак быстрой Карнаж, но в какой-то момент извернулся и ухватил её за руку. — Не смей! Бен сорвался на бег одновременно с Гарри, и вдвоём они устремились на Господина. Секунда. Бен видел, как Мэри отлетела в сторону Гарри, который был готов поймать её. Он же сам сделал рывок вперёд, а когда метнулась лиана, то ушёл в сторону. — Чёртовы людишки… — прошипел Господин и сжал руку в кулак. Лианы засияли сильнее, а лица Клинта и Питера исказились в гримасе боли. Он забирал их жизненные силы и восстанавливал самого себя. — Значит… Ты всего лишь паразит, который существует за счёт других… — прорычал Бен и позволил своим инстинктам взять вверх над разумом. Сердце горело, а в голове застыла только одна мысль: убить. Жар прошёлся по ногам, и Бен ощутил, как начал бежать быстрее. Его сила и вправду увеличивалась в порывах гнева, но сейчас это шло только на пользу. Господин сверкнул глазами и готов был уже нанести удар, когда рядом с его головой взорвались выпущенные ракеты. — Вот так тебе! Два — ноль в пользу Венома! — позади раздался крик Флэша, а за ним боевой от Майлза. Две паутины устремились к голове противника и застыли там, закрыв обзор. — Давай! — одновременно закричали Гарри и Мэри, и уже к ногам монстра устремилось две ракеты. Господин заревел громким свирепым рыком и упал на колени. Его шея оказалась раскрыта. Бен отбросил всю нравственность, всю человечность. Паук хотел крови. Паук хотел защитить родную кровь. Шип устремился прямо к раскрывшейся коже и вонзился в неё. Жидкость зеленоватого цвета брызнула на маску, но Бена это не остановило. Он дёрнул рукой в сторону и с жаром в груди наблюдал, как кожа на шее разорвалась от такого действия. Всё вокруг застыло. Бен отскочил назад, где его тут же подхватил Флэш, чтобы удержать на дрожащих ногах. Господин смотрел широко распахнутыми глазами, а после неверяще коснулся разорванной шеи. И как он вообще после такого ещё жив? Бен тяжело дышал, а перед глазами слегка темнело, но даже так он заметил, как лианы начали пылать алым. Рана на глазах затягивалась. Господин регенерировал за счёт других. — Не позволю! — ещё один крик позади, и звук выстрела прорезал воздух. Пуля устремилась прямо между глаз и вошла в голову с характерным треском. Господин замер. Но прежде чем он смог что-то сделать, началась череда выстрелов. Пули пробивали тело в разных местах, монстр просто не успевал регенерировать, но всё равно оставался живым. Амадеус вышел вперёд и вместе с Гарри направил свою руку с зарядом прямо в область сердца. Бен расслышал, как оба сказали «гори в аду», и два лазера устремились в одну и туже точку. Раздался очередной рёв, но уже наполненный болью, и в области сердца Господина образовалась дыра с пылающей кожей. — Теперь-то всё? — с опаской спросил Майлз, но ответа не понадобилось. Лианы начали на глазах чернеть и распадаться. Тело врага словно превратилось в песок, и постепенно от него не осталось ни следа. Бен выдохнул. Они победили. Взгляд коснулся подбежавшего Ника Фьюри, который выстрелил по кристаллам. Из них хлынула вода, но сами тела оставались висеть на чернеющих лианах. Гарри встал на ноги и подлетел с помощью костюма к кристаллу с Питером, после чего уничтожил остатки кристалла. — Чо, помоги, — крикнул он, и Амадеус поспешил на помощь. Вдвоём они сорвали лианы, и теперь Бен мог увидеть, как на их местах образовались покраснения. Как ожоги. В это время подлетевшие Сокол и Тони поспешили снять Клинта. Оба пленника снов были бледны, но дышали. Пульс оказался слабым, но самое главное, что они были живы. После сканирования Тони сообщил о том, что они лишь обезвожены, как и остальные. Но в целом всё обошлось. Бен выдохнул и посмотрел на то, с какой нежностью прижимал Гарри к себе Питера, как шептал что-то. — Ты как? — раздался рядом голос Флэша, и Бен позволил себе облокотиться об него. Слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать. — Скоро будем дома… После этого и остальные противники рассыпались песком на глазах всех героев. Кристаллы погасли, что немного затруднило поиск живых, но через пару часов всех освободили. Нова связался со Стражами Галактики, а те вызвали корпус Новы. Нелюди с удивлением обнаружили нескольких из своей расы и, само собой, забрали их на остров для дальнейшего оказания помощи. Герои же помогали, чем могли. А Клинта и Питера перенесли в Академию Щ.И.Т.а, где ими занялись Коннорс и Стрэндж. — Их души повреждены… Но их можно восстановить. Только… — Стрэндж вздохнул и посмотрел на собравшихся героев. Бен сжимал руку Флэша и не сводил взгляд с капсулы, под которой лежал Питер, подключённый ко всем возможным аппаратам. — У всех, кто уже очнулся, проблемы с пониманием реальности. Хоть им и объяснили всё, но они до сих пор не могут поверить, что всё было только сном. — Вы хотите сказать, что психика… — начала говорить Мэй, но так и не смогла завершить фразу. Она всё прекрасно понимала и без дальнейшего объяснения. Как, впрочем, и остальные. Влияние на разум всегда оставляло за собой последствия. Изменённое сознание, в котором всё казалось таким светлым и прекрасным, не сможет просто взять и принять настоящую реальность. Бен понимал, что им придётся столкнуться с Питером, который пережил предательство всех родных и близких, кроме тёти. С Питером, который влюбился в собственную мечту… Точнее, в монстра, который едва не погубил его. Что теперь вообще будет? — В Щ.И.Т.е есть внештатные психиатры и психотерапевты. Думаю, мы справимся, — проговорил Ник, хотя в его голосе чувствовались нотки неуверенности. Бен закрыл глаза. Оставалось только ждать… Состояние Клинта и Питера заметно улучшалось. С помощью лекарственных препаратов, заботы врачей и постоянного наблюдения через неделю все аппараты были выключены. А ещё через пару дней, когда Бен решил навестить Питера и зашёл в палату… Он увидел, как уже открытые глаза с интересом осматривали помещение. — Бак… Питер? — осторожно начал Бен и медленно начал подходить к нему. Питер пару раз моргнул и перевёл взгляд на него. Реагировал, слышал и понимал. Уже хорошо. — Ты в медицинской палате Щ.И.Т.а. Всё хорошо. Теперь ты в… — Где Кеони? Что произошло? — сразу с лёгкой агрессией в голосе сказал Питер, и Бен начал понимать, о чём говорил Стрэндж. Разум цеплялся за иллюзию мечты и не позволял показать реальность. — Я всё сейчас объясню… Только не перебивай, хорошо? — Бен дождался, когда после длительного наблюдения Питер кивнёт, и присел на стул рядом с койкой. — Я начну с самого начала… Бен рассказал детально всё, что происходило за последний месяц. Как вёл себя Питер, о чём думала команда и почему не отреагировала сразу. Как они всё же догадались обо всём и пришли к тёте. Как выяснили правду, как проникли на корабль Господина и как прошла сама битва. Бен внимательно следил, как менялось лицо Питера. Гнев сменился на шок с побледневшим лицом, а под конец на страх и боль. — Мы победили их… Всех пойманных освободили и отправили по домам, — закончил Бен и посмотрел, как начало дрожать тело Питера. Он закрыл лицо руками и покачал головой. — Я говорю правду… Мне очень жаль… — Нет… Я сам виноват, что поддался. Но… — Питер поднял на него взгляд, а слёзы начали скатываться по бледным щекам. — Я не могу… Я до сих пор верю… Что вы все предали меня… — Питер… Всё в порядке. Тебе нужно время, и мы понимаем это, — прошептал Бен, хотя сердце и сжалось. Питер продолжал верить в иллюзию того, что они предали его. И от этого становилось больно на душе. — Мы никогда бы не предали тебя. — Я… Я вроде и понимаю… Но отчего-то моя душа отрицает это, разум не хочет принимать… Я… Я даже не хочу никого видеть, — Питер всхлипнул и уже не стал сдерживать свои слёзы. А Бен не знал, что и делать. Он не был силён в поддержке. Но отчего-то он понимал, что если позвать Гарри или Мэри, то станет только хуже. Наступила тишина, нарушаемая только всхлипами. Бен сжал руки в кулаки и думал, что делать дальше. Нужно было просто поддержать Питера. Но не сделает ли он хуже? Вздох сорвался с губ. Силён, но сейчас так слаб. Бен покачал головой и посмотрел на плачущего брата, а после тело само потянулось к нему. Руки осторожно скользнули на дрожащие плечи. Питер замер, но после сам прижался к нему и заплакал сильнее. Бен чувствовал, как в костюм вцепились чужие руки, и начал гладить спину. Скрип двери заставил его чуть повернуть голову. В дверном проёме показались Флэш и Майлз. Они удивились, но секундой позже уже начали приближаться. Питер замер и дёрнул головой в их сторону. Отчего-то Бен понимал, чувствовал, как внутри брата шла настоящая борьба с самим собой. Но очередной всхлип дал понять, что битва проиграна. — Не могу… Уйдите… Все, — проговорил Питер и отвернулся от зашедших, не отпуская чужого костюма. Бен видел, как мелькнула боль на лицах Флэша и Майлза, и осторожно покивал головой. Как только они остались вновь вдвоём, Питер тяжело вздохнул и отстранился, чтобы вернуться в лежащее положение. Он смотрел на потолок, но словно в пустоту. О чём-то думал? Корил себя? Терялся и не понимал происходящего? — Бен… Они ведь до сих пор считают меня своим другом? Ответь честно, — прошептал Питер, но Бен его услышал. И этот вопрос вызвал колющее ощущение в сердце. Опять сомневался, искал обмана. — Ты наш друг, Питер. Самый близкий. Мы никогда не откажемся от тебя и не бросим. Обещаю, — проговорил Бен и посмотрел на то, как закрылись чужие глаза. Через пару секунд Питер уснул. Бен вдохнул и поднял взгляд к потолку. Мечта сломала Питера, заставила его сомневаться в друзьях, в самом себе. Сколько времени пройдёт, прежде чем он вновь поверит в них? Бен не знал ответа на этот вопрос… Самое ужасное — наблюдать за тем, как терзалась команда все эти дни. Но Питер не находил в себе силы поговорить с ними. Каждый раз, когда кто-то стучался и спрашивал разрешение на вход… Он вспоминал, как сидел под дождём и смотрел на веселящихся друзей. И это заставляло его чувствовать отвращение, а комок в горле поднимался выше, вызывая тошноту. Он отмахивался и гнал прочь. Даже Мэри, даже Гарри. Только Бену он позволял сидеть рядом. Раз за разом он пытался убедить себя, что всё было ложью, иллюзией. Но то влюблённое лицо Кеони, его нежные прикосновения и поцелуи… Это вызывало только слёзы и сжатое до боли сердце. Питер дрожал, стискивал зубы до скрежета, до зуда в челюсти и пытался гнать воспоминания прочь. Про Кеони, про прекрасный мир, про свои геройства, про уважение народа. — Просто уйди прочь из моей головы… — шептал он раз за разом, когда перед ним возникал образ Кеони, и вновь начинал плакать. Он влюбился в собственную мечту и теперь не мог убедить себя в этом. Он до сих пор думал, что всё было реальностью. Тётя и Бен поддерживали его. Но болезнь оказывалась сильнее. Он погибал. Клинту было легче. Он оказался взрослее и на объяснения лишь кивал головой. Питер знал, что уже через пару дней лучник покинул палату и даже смог поговорить с Наташей. Атмосфера в команде стояла напряжённая, но он хотя бы разговаривал со всеми. Понемногу. Когда было совсем плохо — уходил в тренировочный зал, где пытался вернуться в форму. Из-за мечты его руки начинали дрожать каждый раз, когда он брал стрелы и лук. Меткость… Он больше не мог попасть в цели, но не сдавался. А Питер… Питер сдался. Мысль о костюме вызывала тошноту. Ни о каком геройстве речи и не было. Он мог встать с койки, походить, но когда взгляд останавливался на городе, а в голове возникали воспоминания о Человеке-Пауке… Ноги начинали дрожать, и он спешил вернуться на мягкие простыни. Питер понимал, что сломался. Но при этом понимал, что ничего не может сделать. Друзей гнал прочь, Ника и Колсона не подпускал слишком близко, с Коннорсом не разговаривал, хотя и молча позволял делать проверки и анализы. Человека-Паука больше не было. Питера Паркера… Тоже. Он не чувствовал, что хоть когда-нибудь оправится, и в какой-то момент ему стало всё равно. — Если тебя тошнит, то я могу принести что-то более лёгкое, — сказала Мэй, но Питер даже не взглянул на тарелку с едой. Его взгляд оставался прикованным к потолку. — Детка… Ты слишком похудел за неделю… Ты почти ничего не ешь. Пожалуйста… — Я правда не хочу. Меня слишком сильно тошнит. Извини, — ответил ей Питер и прикрыл глаза. Он понимал, что так нельзя. Но… Ничего не мог с собой сделать. Еда больше не привлекала его. Желудок периодически давал знать о себе болью, и только в такие моменты Питер заставлял себя что-то съесть, после чего сдерживал рвотные порывы. Спал тоже мало: во снах к нему приходил Кеони или же кошмар в виде предательства. Он не хотел больше видеть ни одно, ни второе. Поэтому старался спать урывками. И так прошла ещё неделя. Дверь скрипнула. Питер не открывал глаза. Ему стало всё равно, кто пришёл к нему. Гость потоптался на месте, а затем, судя по шагам, начал приближаться. Глаза чуть приоткрылись, и Питер заметил Сэма с подносом в руках. Кажется, это была тарелка с каким-то салатом. Рядом же стояла кружка с запахом мяты… — Привет… Пит… Я тут приготовил тебе… Сам, — начал Сэм и посмотрел уверенно, что сразу зацепило Питера. — Вот. Тут лёгкий салат, но с курицей. И кружка чёрного чая с мятой… Уже от Дэнни. — Незачем… — Проговорил Питер и прикрыл глаза. Раздался вздох, но Сэм не ушёл. Его шаги раздались совсем рядом, и Питер вновь открыл глаза, чтобы посмотреть, что происходило. — Я поставлю на стол. Будь осторожнее: курица и чай горячие, — проговорил Сэм и после посмотрел на Питера. — А завтра вместе с тётей Мэй приготовим тебе домашний бульон. — Зачем… — прошептал Питер, на что Сэм посмотрел на него наигранно непонимающим взглядом. А после мягко улыбнулся. — Мой друг болеет, а я буду сидеть и ничего не делать? Поддерживаю я ужасно, но готовлю хорошо и вкусно. Так что, пожалуйста, покушай. Хорошо, Питер? — Сэм посмотрел на него, а после медленно направился в сторону выхода. Как только дверь закрылась, Питер приподнялся на локтях и заглянул на тарелку. Овощной салат с кусочками курицы. Сэм, серьёзно? Сам взял и приготовил это? Для него? Дыхание немного сбилось, сердце начало биться сильнее, но разум вновь и вновь подкидывал сцены предательства. Питер хотел опуститься обратно на кровать, но… Он заставил свою руку взять вилку и подцепил один из кусочков курицы, чтобы положить себе в рот. Сэм сказал правду — язык немного обожгло, но Питер всё равно прожевал и проглотил еду. В этот раз тошнотворного чувства не возникло, но на его место пришла пустота. Питер оттолкнул их. Так зачем всё это?..