***
— У тебя не застревает в голове эта песня? Солнце, будучи полностью уверенный в том, что он остался один в Звездном садике, от неожиданности выронил стопку рисунков. Перед ним стоял Монти, которого точно не должно быть в садике. Уж тем более после закрытия плекса. И все же он неподвижно стоял на небольшом расстоянии, сверля его взглядом. Только хвост перемещался из стороны в сторону, привлекая своим мерным движением взгляд. Песня не застревала, если слушать ее каждый день, тем более, она действовала на воспитателя умиротворяюще, однако он не был уверен, что аллигатор правда хочет услышать ответ на свой вопрос или просто решил таким образом начать разговор. Солнце быстро подобрал листки и радостно сказал: — Приветствую в садике! Что привело тебя сюда? — Пришел на звон твоих колокольчиков. Солнце крутанул лицевым диском, из-за нервов чуть сминая рисунки в руках. Он до этого никогда близко не общался с Глэмрок аниматрониками, видя их лишь на плакатах, в плюшевых вариациях или на рисунках детей. И присутствие Монти ощущалось так ярко, что Солнце сам удивлялся, как он сразу его не заметил. А еще при ближайшем рассмотрении аниматроник выглядел довольно… мило. Безопасно, даже несмотря на клыки и когти. Может, дело было в том, что он правда был похож на свою плюшевую игрушку. То есть, конечно, это игрушка была на него похожа, но все же Солнце до этого проводил время с ней, а не с настоящим аниматроником, так что теперь невозможно было отделаться от плюшевых ассоциаций. И он только что сказал, что пришел на его колокольчики. Которые, кстати, громко зазвенели, когда Солнце отложил рисунки на детский столик. — Должно быть, чуткий слух присущ всем музыкантам? — Солнце, осененный внезапной мыслью, хлопнул в ладоши, снова заставляя колокольчики на запястьях заливаться мелодией. — Ты ведь играешь на бас-гитаре? Это звучит очень-очень здорово! — С таким инструментом, как у тебя, вообще не стоит удивляться такому, ты и сам мог бы играть в группе, — Монти плавным движением приблизился к лазалке, с интересом ее рассматривая. — Маленькие сопливчики наверняка там постоянно теряются. Солнце не был уверен, что колокольчики подойдут для большой сцены. Да и он сам тоже. Свет прожекторов, крики фанатов, гитарное соло… и Солнце размахивает руками в ритм мелодии. Мысль заставила его глупо хихикнуть, и он в один прыжок оказался возле Монти. — Иногда бывает, но я их быстро нахожу, — он крутанул диском, разглядывая аниматроника. — Кто вообще называет детишек сопливчиками? — А тебе стоит, ты тут самых сопливых нянчишь. Солнце снова усмехнулся и указал рукой на разбросанные возле горки игрушки, что он еще не успел собрать. Некоторых из них после сегодняшних игр нужно было помыть, других — вообще заменить. — Может, тебе стоит считать за комплимент то, как много маленьких друзей сопливят и слюнявят твою плюшевую копию. — Маленьких друзей, — эхом повторил Монти, поднимая одну такую игрушку с пола. Затем он снова обратил свое внимание на воспитателя, и тот чисто инстинктивно вытянулся по струнке, как на техосмотрах. — Тут даже следы зубов есть. — Это дружеский кусь. — А ты знал, что аллигаторы кусаются в качестве проявления чувств? — Оу, — Солнце сверкнул белыми глазами, его лицевой диск описал полный круг, из-за чего почти ритмично движущийся хвост Монти сбился и сильнее дернулся. Солнце надеялся лишь, что это не потому, что его движение было слишком странным, все-таки у других аниматроников лица так не двигаются. — Тогда, может, твои маленькие фанаты именно это и делают. Монти хмыкнул и снова слишком резко махнул хвостом. Он больше не был похож на маятник, вводящий в гипнотическое состояние. Теперь это свойство больше подходило огненно-золотистым глазам, что через оправу смотрели с живым интересом.***
Сначала Луна увидел бродящего возле сувенирного магазина аллигатора, а потом все само как-то случилось. Он сверкнул красными глазами в темноте, и Монти посмотрел наверх и наконец-то его заметил. — Ты вообще из садика не вылезаешь? Луна спрыгнул с потолка, оказываясь рядом с аниматроником. Благодаря амортизаторам приземление получилось мягким и бесшумным. Монти выглядел впечатленным, даже очки приспустил ниже, из-за чего Луна только сейчас заметил фиолетовую молнию у него на носу, которую до этого не замечал. Теперь они оба светили друг на друга глазами в темноте, разглядывая. — А ты так нагло решил вторгаться на чужую территорию? А что, если я так же приду к тебе? — Луна слегка присел, готовясь к очередному прыжку, считая разговор оконченным, но Монти рычаще усмехнулся, и этот звук почему-то заставил Луну задержаться. Всего на мгновение, но этого хватило. — Тогда, пожалуй, я назову тебя лузером, потому что, уверен, ты хреново играешь в гольф, — услышав агрессивное скрежетание в свою сторону, Монти и бровью не повел. — А потом научу играть. — Не боишься, что я могу превратить твои дурацкие клюшки в оружие против тебя же? — Я бы на это с удовольствием посмотрел. Он был просто невозможен. И отказать ему тоже было невозможно.***
Монти вручил ему рисунок, и Солнце непонятливо на него смотрел. Желтое пятно. Рядом синее пятно. Все в блестках. Прокрутив лицевой диск, он смог взглянуть на изображение с другого угла, и тогда-то до него дошло. — О! — восхищенно воскликнул Солнце. — Ты решил принять участие в недели живописи? У тебя очень-очень хорошо получилось! Монти довольно рыкнул и начал активнее размахивать хвостом. Солнце сдержал умиленный писк — что это вообще за реакция на его слова? — и повесил рисунок на стенку к остальным. — Идеально! — Почему у тебя пальцы зеленые? Солнце показательно прочистил горло и выпрямился, словно собирался показывать представление: — Леди и джентельгаторы, позвольте представить мой последний шедевр, чей свет озарит сегодняшний аукцион. Солнце хихикнул, а потом указал на стол, где высыхал его рисунок: джунгли, водопад и все-все было нарисовано пальцами. Монти заинтересованно склонился над картиной, разглядывая, и даже не заметил, как хвостом уронил детский стульчик. Этот аниматроник явно был слишком велик для уголка рукоделия. — Аукцион, говоришь? Солнце хотел было сказать, что это всего лишь шутка, но потом подумал, что может и подыграть: — Только самые редкие и эксклюзивные образцы современного искусства. — И каковы же ставки? — М, билет в мини-гольф? — чуть робко произнес Солнце, не уверенный, стоит ли заканчивать шутки, а то не хотелось бы видеть, как его надежды сыграть рушатся. — За эту картину? — Монти осторожно взял рисунок в руки. — Годовой абонемент подойдет? — Более чем! Солнце снова хихикнул, осознавая, что это такое. Флирт. Они вот прям сейчас флиртовали, глазели друг на друга и почти что договаривались о свидании. Хихиканье звучало все более истерично, так что Солнце, группируясь, укатился в сторону горок. Абонемент они потом обсудят, сначала нужно дать своему процессору остудиться, а то он будет пылать не меньше настоящего солнца. А рисунок Монти по окончанию недели живописи можно смело перевесить в свою комнату.***
— Что ты здесь делаешь? — Солнце буквально слышал нервный треск статики в своем голосе, и постарался добавить дружелюбия в голос, игнорируя глюки звуковой коробки. — То есть, тебе здесь всегда рады, Монти, но разве ты не должен быть… вне садика? — Я не видел здесь таблички с зачеркнутым моим изображением. — А такие правда есть? — Против моих когтей. Их запрещают использовать, если они не играют на гитаре. — Жалко. Раз уж ты здесь, я хотел бы попросить тебя использовать когти в качестве ножниц. Сегодня так много маленьких друзей, что не всем хватило ножниц для поделок. Какая-то девочка, завороженно глядя на аллигатора, протянула ему свои бумажные квадратики в форме цветочка. Монти пустил в ход когти, но форма при этом немного изменилась. Не в лучшую сторону: на цветочек вырезка теперь не была похожа. Девочка против не была, только ахнула удивленно и в благодарность погладила его по хвосту. — Все равно цветы дурацкие, — буркнул один мальчик. Даже ногой от недовольства топнул и бросил на пол свой бумажный квадратик. Солнце присел, чтобы быть с ним на одном уровне, и ласково взял за плечи: — Тебе правда не нравятся цветочки? — Нет! Они некрасивые! — мальчик снова топнул ногой, но уже не так агрссивно. — А если я помогу тебе нарисовать? Мы с тобой вместе сделаем самый-самый красивый цветочек! Тебе нравятся розы? У них очень острые шипы! Мальчик громко втянул воздух, будто раздумывал над предложением, а потом покивал. — Блестки! — вдруг воскликнул кто-то из малышей, и они все вернулись к своим маленьким разноцветным столикам, продолжая мастерить и добавляя как можно больше блесток на свои поделки, на столы, на себя. Чем больше, тем лучше. Солнце умиленно посмотрел на своих прелестных подопечных и хотел было сказать Монти, что он может остаться, если не занят, но тот вдруг взял его за плечи так, как Солнце минутой ранее держал ребенка: — Ты всегда можешь так делать? — Цветочки выбирать?.. — Успокаивать. Солнце не совсем понимал, зачем Монти успокаивать какого-то ребенка с его помощью, но, может, ситуация правда серьезная. — Да, всегда найдется способ вернуть хорошее настроение и улыбку, — уверенно кивнул воспитатель. Монти так же уверенно кивнул ему в ответ. Солнце кивнул еще раз — для пущей уверенности. Монти сделал так же. Солнце не выдержал и усмехнулся. Хорошо, что дети слишком заняты наведением бардака и не увидят, какими глупостями могут заниматься аниматроники. — Тогда после закрытия плекса приходи в мою гримерку. Монти отсалютовал ему и стремительно направился в сторону выхода. Солнцу не дали долго размышлять над тем, почему вообще: дети потянули его за штаны, прося помочь. Ему срочно нужна блесткотерапия, чтобы привести нервишки в порядок, а то его пневмопривод скоро начнет испускать пар из всех швов металлической оболочки.***
Солнце изредка был вне садика и вне технических помещений, так что он лишь примерно представлял, где должна находиться гримерка Монти. Он шел, оглядываясь кругом, думая, на что он себя вообще подписал. Почти-свидания в гольфе — одно дело, Солнце даже до сих пор чаще мячи закидывал во все места, кроме лунок, это было уже дело привычным. Вот посещение чужой комнаты — о, это огромный шаг вперед, в его голове уже завывала сирена, говорящая об опасности. Ну, может, это просто были язвительные комментарии Луны, звучало почти одинаково раздражающе. — Солнце! — Фредди радостно помахал ему рукой. Вместе с ним были и другие Глэмрок аниматроники, и они все смотрели на воспитателя с таким интересом, словно на какого-то чудовища, впервые вышедшего из своей пещеры на свет. От придуманного самим собой сравнения стало как-то печально, но Фредди мягким жестом положил ему руку на плечо. — Не хочешь с нами на гонки? — Станешь свидетелем того, как я всех размажу, — Рокси самодовольно хмыкнула. — Может, с тобой как новичком буду помягче. — Помягче — это не разрушая машину? — усмехнувшись, спросила Чика. — Я думаю, ребят, у него другие планы, — Бонни ему улыбнулся. — Тебе нужно дальше по коридору и налево, а потом иди на шум. — Божечки-кошечки! — воскликнула Чика. — Так это ради него Монти спросил, есть ли у меня блестки? — Я чую приторно-сладкий запах свиданки, — Роксана довольно оскалилась. Солнце нервно хихикнул, не представляя, что отвечать. С одной стороны, они же друзья Монти, вряд ли стоило скрывать тот факт, что они правда встречаются. Видятся. Как друзья. С другой стороны… Монти правда просил у Чики блестки ради рисунка для него? — Тогда мы не будем тебя задерживать, — Бонни подхватил по руку Фредди, подмигнул Солнцу и сказал, что такими темпами они до рассвета не разобьют ни одного карта, а надо бы. Солнце же последовал указаниям Бонни и вскоре правда нашел комнату Монти. Он постучал, и дверь сама открылась. Внутри была своя атмосфера. Так, кажется, говорят детишки постарше. Царапины на стенах, поломанная мебель, части ботов-охранников… И на стене рисунок Солнца, который странным образом вписывался в интерьер, если погром вообще можно таковым назвать. Солнце еще раз огляделся и понял, что ему правда так нравится. Это место разительно отличалось от садика, где царил порядок, и Солнцу это показалось свежей переменой. Не нужно было следить за каждой соринкой и по много раз на дню поправлять стульчики и лежащие вровень карандаши. Когда он заметил на себе чуть беспокойный взгляд Монти, он радостно хлопнул в ладоши: — Отличное логово! Много когтеточек! — Это не… А знаешь, ты в чем-то прав. Монти подвел его к остаткам кресла и чуть надавил на плечи, усаживая. Подумав, он откопал чистый листок и ручку зеленого цвета, видимо, для автографов, и вручил все Солнцу, а сам лег на диван. — Так… — Солнце постучал ручкой по бумажке. — Успокоение. — Верно. — Как сеанс психотерапии. — Только лучше, потому что ты не занудный психотерапевт. — Хорошо. Так что ты… — это разительно отличалось от разговора с детишками. Одно дело заставить малыша позабыть о ссоре с другом и помирить их, и совсем другое — лежащий перед ним аниматроник. — Это не странно вообще? — Если не считать, что со стороны это выглядит, как типичное нарисуй меня как одну из своих француженок со мной на диване и с тобой с бумагой и ручкой напротив, то нет. Ни разу. Солнце хохотнул и крутанул лицом. У него не было ни малейшего понятия, чем рисование француженок отличается от рисования любых других девушек. Круассанами вместо фруктов на натюрмортах? — Так с чего начались твои приступы агрессии? Монти металлически заскрежетал, а потом все же начал постепенно выдавливать из себя слова, рассказывая о постоянном желании уничтожать все подряд. Солнце внимательно слушал, прекрасно понимая, о чем он. У Луны иногда тоже были такие приступы, но они вместе справлялись. Пока Монти рассказывал, Солнце чисто автоматически начал набрасывать что-то ручкой на бумаге. Изначально предполагалось, что это должны быть краткие записи рассказа «пациента», но теперь там был портрет самого аллигатора. И почему-то возле него в воздухе витали звездочки и сердечки. — Итак, док, каков вердикт? — Прописываю художественную терапию, блестки и колыбельные Луны. — Он скорее будет всю ночь обзывать меня, чем споет. — С ним не так и сложно договориться, — в защиту Луны сказал Солнце. — Может, мне это даже нравится. — Звучит как уже совсем другой диагноз. Монти усмехнулся, а потом как-то плавно стек с дивана и оказался ближе к креслу. Ближе к Солнцу. — Что ты там успел написать? — Совершенно ничего. Монти хищно прищурился и резко совершил прыжок в его сторону, но у Солнца были годы практики со всюду снующими на невероятной скорости детишками, так что он оказался быстрее. И им лучше не задевать выключатели, потому что Луна закончит эту игру в их сторону, а Солнцу еще хотелось поиграть в эти детские догонялки самому — и не отдавать же рисунок, в самом деле.***
Луна называл Монти идиотом. Солнце знал, что он это обзывательство произносит почти ласково, и все же. Монти сидел на полу, окруженный детишками, и показывал им кукольное представление. Из-за его когтей, правда, тряпичная кукла-Бонни, надетая на его руку, местами порвалась, но все еще что-то энергично рассказывала восторженным зрителям. На голове аллигатора красовался венок из цветных ленточек, выполненный идеально ровно — на нем Солнце показывал детям, как правильно плести такие венки. На голове воспитателя, вися на одном лучике, был примерно такой же венок, только ужасно кривой и местами рваный, и смотреть на потуги Монти, пока он плел этот венок под дружное хихиканье малышей, было бесценным зрелищем. И вот теперь кукольный театр. Один из любимых Солнцем способов проводить досуг. Теперь, видимо, его досугом будет дыхательная гимнастика вдох-выдох, заставляющая охлаждающую систему работать эффективнее, потому что все провода и микросхемы внутри просто плавились от такого чудесного зрелища. А все из-за того, что Луна назвал его очки дурацкими, нагло соврав. Солнце присел рядом с Монти, поджимая ноги к себе, и надел на руки куклы Монти и Фредди. — Наконец-то пришел мой люби-и-имый аниматроник, — пропищал Монти, словно Бонни правда когда-либо так говорил. После такого можно и шаром из боулинга получить. Детишки восторженно заголосили: «Фредди!», а кукла-Чика на другой руке Монти не менее высоким голосом произнесла: — Ой, уединитесь уже, слушать невозможно. Дети захихикали, а кукла-Фредди пробасил: — Мы всего лишь готовимся к концерту, осталось лишь дождаться Рокси. Не так ли, Монти? — Конечно, ни один концерт не обойдется без ее язвительных комментариев! — произнес кукла-Монти, растягивая звук «р». Солнце мог так самозабвенно часами разыгрывать сценки, правда. Лишних рук ни у кого не было, но Монти хвостом подцепил тряпичную Рокси, так что Глэмроки были в сборе. — Кажется, мы кого-то забыли! — воскликнул кулка-Бонни и огляделся по сторонам. — Кого же не хватает? Солнце уставился на Монти изумленно: больше у него не было кукол. — Кэт, Элис, как мы договаривались, — шепнул двум малышкам Монти. Все дети как-то хитро захихикали, посматривая на воспитателя, зато эти две девочки оставались серьезными. Им доверили важную миссию, и они ее выполнили. Каждая достала из-за спины спрятанную там руку, на которой были бумажные куклы, похожие на тех, что Солнце сделал для спектаклей. Они были немного криво нарисованы и склеены, зато персонажи прекрасно узнавались: это были Солнце и Луна. Солнце почувствовал, что сейчас у него и оболочка плавиться начнет, не только ее содержимое. Монти же прочистил горло и снова пропищал голосом Чики, хотя заметно было, что такая тональность была за пределами его комфорта: — А вот и звезда нашего шоу! Так что подвинься, Фред, они сегодня будут играть на колокольчиках! Детишки восторженно захлопали в ладоши, две девочки, что помогали Монти, выглядели особенно довольными, а Солнце все еще не мог и звука произнести, только тихое гудение издавалось его механизмом, а по застывшей на лице улыбке мало что можно было сказать. Монти же наигранно поклонился под шум оваций и заявил, что теперь они могут продолжить веселиться и бегать по лазалкам. Солнце вот думал, сможет ли он продолжить функционировать, но Монти просто подмигнул ему и предложил помочь убрать раскиданные игрушки.***
Луна так глубоко погряз в своих мыслях о том, почему он вообще это делает, что даже не сразу услышал, как его зовут по имени. — Хэй, Луна? Земля вызывает… Хэй, погоди, это не странно звучит, учитывая то, что Луна — спутник Земли? — А что странного-то? Я уж точно не такой же спутник. Луна глубже провалился в бассейн с цветными шариками. Непонятно, чем он думал, когда этот аллигатор предложил «почиллить» с ним и спросил, знает ли он, что такое Нетфликс. Очередные угрозы в свой адрес он проигнорировал, так что Луна по какой-то причине все же согласился. Он, вообще-то, у себя в садике мог полежать в этих шариках, но Монти так взволнованно вилял хвостом, а еще продолжал это свое «Луна, пойдем-пойдем-пойдем», и, ну. Монти был придурком. А у Луны был плохой вкус, из-за чего его, видимо, привлекали идиоты. — Звучит странно, — Монти вдруг приблизился к нему, из-за чего Луна глубже погрузился в шарики. — Тогда будешь моим спутником? Луна ярко сверкнул глазами. Монти сверкнул в ответ. Искра, буря… — Зачем шариками-то в меня кидать? — Монти, несмотря на наигранно-раздраженный тон, усмехнулся, принимая правила игры. — Потому что ты глупости говоришь, вот что.***
Нравится. Нравится-нравится-нравится. Это слово звучало мягко, тепло и блестяще, и Солнце думал, почему же тогда его так тяжело произнести? Монти вряд ли над чем-то таким раздумывал, продолжая показывать, как бить по мячику так, чтобы попадать в лунку, а не в самого себя. — Понял теперь? Попробуй забить. Солнце принял позу, что показывал ему Монти. На всякий случай бросил на него взгляд — он кивнул. Прицелился, замахнулся… И мячик отлетел в аллигатора. Тот поймал его зубами, а потом откинул в сторону. Такие вещи вообще нормально находить привлекательными или Солнце правда слишком много времени провел наедине с блестками? — С каждым разом все лучше, но такими темпами мне точно придется продлить твой годовой абонемент. Солнце крутанул лицевым диском и вернул клюшку, все еще держа в голове бьющее по всем его системам нравится. — Все еще играешь не хуже Рокси, она просто разносит все к чертям и ломает мне клюшки, — Монти оперся на одну такую клюшку, неотрывно смотря на Солнце. — Еще пару лунок? Солнце активно закивал, словно пытался вытряхнуть не перестающее пульсировать в процессоре нравится.***
Луна сказал, что идея глупая, но Солнце не был в настроении спорить. Они должны были прийти к какому-то соглашению, так что пусть вот это оно и будет. Тот набросок, что Солнце сделал у Монти в комнате, теперь украшала надпись сверху: «Мы тебе нравимся? Обведи внизу ответ: да, нет». Да, это было по-детски, но они целыми днями вместе с детишками лепили из пластилина и устраивали кукольные представления, так что это не самое худшее. Подумав, что тянуть больше не стоит, Солнце направился на выход из садика на поиски Монти, но в дверях столкнулся именно с ним. — О, я как раз к тебе! Видимо, у гениев мысли сходятся! Или это у безумцев? И вообще, как у нас они могут не сходиться, если они состоят только из нулей и единиц, правда же? Солнце нервно усмехнулся, и Монти мягко повел его обратно в садик к бассейну с шариками: — Почти уверен, что у обоих. И мне кажется, ты вообще мыслишь картинками. Его взгляд упал на рисунок, и Солнце подумал, не поздно ли еще нырнуть в шарики и спрятаться там, но это нравится продолжало рваться наружу сквозь переплетенные провода, и он несмело протянул рисунок. Монти явно узнал и листок, и то, чем рисунок был сделан. Он так долго на него смотрел, что Солнце из последних сил сдерживался, чтобы в кувырке не засесть в горке, откуда его точно не достанут. Но тут Монти подошел к одному из маленьких столов, по пути сбивая стульчики нервно качающимся хвостом, подрисовал что-то цветным мелком и протянул обратно Солнцу. Теперь слово «да» было обведено в кружочек, по которому было видно слишком сильное нажатие, от которого бумага почти порвалась. — Солнышко, — низко рыкнул Монти, и Солнце вытянулся по струнке, но тут его ладони Монти взял в свои. — Я прихожу к тебе каждый день, тусуюсь с твоими детишками и вожу к себе в гольф. Как ты думаешь, почему? — Корыстное желание затащить меня в группу звенеть колокольчиками? — попытался отшутиться Солнце, начиная нервно вибрировать всем телом. Такими темпами он просверлит себе путь из этой неловкой, страшной и очень пылкой ситуации. Монти только притянул его к себе ближе: — Я бы не стал так много времени проводить с кем-то, кто мне не нравится. Романтически нравится. Как хочу оставить только себе нравится. Солнце решительно кивнул, слушая эту раскатистую «р». Его нравится звучало точно так же, он прекрасно все понимал. — То есть, мы теперь официально… — Солнце поднял руку выставленным мизинцем, как обычно дают клятвы. Монти без раздумий соединил их пальцы. — Вместе? Типа… вместе-вместе? Монти в ответ довольно рыкнул и притянул его руку к своей. А потом слегка прикусил, напоминая, как именно аллигаторы проявляют чувства.