Теплая душевая

Прошло чуть больше двух недель с момента боя в Сигансине, в связи с колоссальными потерями, развед-корпусу дали время оправиться перед полным разбором полетов. Это стало хорошим шансом взять паузу. Уровень сплочения коллектива, теперь состоявшего из 9 человек, возрос, как никогда раньше. В казарме было на удивление тихо. Кровати начинали шуршать еще задолго до зари, однако никто не стремился начинать новый день, в этом мутном полумраке каждый мог вести свою беседу. Глухие крики товарищей отзывались гулом в ушах. Почти две сотни разведчиков пали в бою, так и не узнав тайну титанов. С рассветом, в казарму заходил Леви, не желая нарушать тишину, в полголоса оповещал о завтраке. Никто практически не говорил, они просто держались вместе, негласно установив правило не бросать никого даже в столовой. Из всех самым живыми выглядел Армин, который постоянно навещал друзей в заключении. Однако и его не покидали кошмары из обрывков памяти Бертольта. Ханджи в который раз убедилась, что к смерти не привыкнешь никогда. Учитывая положение Парадиза, ей уже некогда было проливать слезы. Собрав все силы и целиком вбирая немую поддержку своих подчиненных, она проводила время, подробно изучая все записи Йегера. По утрам Леви заходил и к ней, бледное осунувшееся лицо тускнело, глаз он вовсе не смыкал. В один день его состояние было столь удручающим, что руки потряхивало от усталости. Ханджи не могла не заметить этого. На ужине тонкий фарфор звонко стукнул по столу, казалось, Леви практически уронил чашку. Может, стоит зайти к нему вечером? Вряд ли она сможет поговорить с ним про Эрвина, однако немного отвлечь его вполне реально. Ханджи повезло, ведь она может целиком окунуться в работу, чтобы избежать апатии, у Леви же этой возможности не было. Хорошо, сумей она занять его руки и голову. С этими мыслями главнокомандующая не торопясь поднялась в кабинет. Рухнув за стол, она устало вытянула ноги, работа вновь захватила бы ее, не упади взгляд на коллекционные шахматы. Дорогущий, сделанный на заказ из кости, подарок развед-корпусу. Она уже и забыла про них. Эрвин почему-то редко их доставал, или она не заставала эти моменты. Дотянувшись до последний полки шкафа и вызволив это сокровище, Ханджи поспешила к столу. На удивление, на доске почти не было пыли, скорее всего, это из-за стараний ее чистоплотного коллеги. От мысли, как тщательно, две недели назад, он вымывал старый шкаф, Ханджи тронула улыбка. Изнутри доска была покрыта красным бархатом. Все выглядело совершенно новым, несмотря на внушительный возраст, наверное, Эрвин просто любовался ими, не решаясь использовать. Да, учитывая его любовь к шахматам, он бы мигом стер бархатные ножки этих резных коней и пешек. Хоть Ханджи и не разделяла такой подход к вещам, однако экземпляр был действительно красивым. Завороженно перебирая тяжелые белые фигурки, она практически потеряла ход времени. - Зое! – строгий голос Леви донесся из дверного проема. Не дожидаясь приглашения, он уверенно двинулся в сторону входа в спальню. Она, как и положено, находилась внутри кабинета, крохотная комнатушка, всю площадь которой занимала кровать и немудреный комод. Деревянная раздвижная дверь скрипела и не поддавалась, пока он не навалился плечом. Из тесного помещения вывалилось толстое тяжелое одеяло, вывернутое из смятого пододеяльника. Опешив, Леви перешагнул препятствие и потянулся к комоду, вынул оттуда стопку чистых вещей, гребень и махровое полотенце. - Еще пара дней, и на твоей голове кто-то поселится. И правда, она не распускала волосы, с тех пор как ее заплетал Моблит, а это было… на удивление давно… - Душевая свободна. Леви стоял на месте, дожидаясь, когда Ханджи первой выйдет из кабинета. Ее это даже позабавило. Тихий полумрак коридора навеивал приятные воспоминания былых времен, в мгновенье ставшие грустными. Если подумать, впервые за пару лет она идет в ванную на своих двоих. Клубы пара обволакивали теплом душевую комнату, явно подсказывая, что ей только недавно пользовались. Капли свежей влаги стекали по небольшой, но глубокой купальне, выступавшей из стены. Ханджи стянула сапоги и пожмурилась от холодного мокрого пола. Чужие руки аккуратно расстегнули задние ремни. Она уже и забыла, что до сих пор ходила в УПМ. С трудом стягивая брюки, Ханджи в полной мере ощутила последствия этой ошибки. Ссадины на ее талии и бедрах явно не ожидали такого расклада событий. Уже практически заменяющая кожу грубая ткань жестко шоркнулась об оголенные раны и заставила сжать зубы от боли. На белых брюках виднелись небольшие кровавые следы, очерчивающие места прикосновения ремней, а в районе пояса ткань и вовсе задубела. Шум горячей воды сопровождал попытки расстегнуть мелкие пуговки рубашки. И вот Ханджи ежится от холода, наблюдая, как Леви возится с вентилями, он снимает жабо, закатывает рукава и зовет ее. Забираясь через край ванночки, Ханджи с размаху подскальзывается и неуклюже валится в горячую воду. - Твою ж.. – сильные руки успевают подхватить ее, уберегая от удара об каменную плитку. - Даже очки не сняла… - с темных, грубо подрезанных волос капает вода, все рукава, плечи и грудь безнадежно промочены, однако их хозяин остается все так же непоколебимо серьезен. От такого зрелища Ханджи звонко заливается смехом. Но улыбка сходит с ее лица, когда она видит растерянный взгляд. Его брови слегка изогнулись в домик, а глаза пристально смотрели на нее. - Ты чего, Леви? Прости, ты из-за рубашки... – Ханджи пальцами смахнула капли с очков. Выражение лица Леви снова стало серьезным. - Ты не говорила со мной 2 недели. – в его голосе не слышалось ни намека на шутку, только горечь и еле уловимая обида. * Черт побери, Ханджи, ты же такая неисправимая болтушка, раньше часами рассказывала мне свои теории, по утрам и за обедом… Вечерами приходила ко мне в общий зал, пока я работал, сидела на столе, скрестив ноги, и рассуждала о мире, в котором мы подчинили титанов своим нуждам. Носилась по корпусу с восторженным видом, пропадала в библиотеке ночами напролет, строча без продыху целые тома научных работ, а по утрам тебя еле живую уносил в кабинет Моблит. А рукописные исследования? Из-за твоей необъяснимой ненависти к печатной машинке и удивительно корявого почерка мне пришлось перепечатать больше пяти тысяч страниц, продиктованных тобой. Твой бархатный, гибкий голос преследовал меня последние 15 лет и тут замолчал. Две недели, Ханджи. В этой пугающей тишине. * - Что? Я? Разве? - Да. В ее голове пролетели воспоминания недавних дней. Как Леви приходит к ней по утрам, как вместо обеда она в очередной раз зарывается в работу с дневниками. Все это время она говорила только с Армином. Уйдя в себя полностью, игнорировала Леви. Такое уже случалось с Моблитом, но тот никогда не обижался, зная повадки капитана. Однако Леви не был в курсе такой ее особенности. - Прости. Некрасиво получилось. – минута тишины помогла принять вину и унять обиду. Прервал ее Леви, он убрал на полку намокшие очки и начал не спеша расплетать подопечную. - Так что там с дневниками? Придумала, что нам делать дальше? - Пара идей конечно есть. В любом случае, решать будем на самом военном собрании… Твой мальчишка большой молодец! - Ты про Армина… да, он подает большие надежды… - Сыграем сегодня в шахматы? - Конечно. Вот так гробовую тишину вечернего корпуса разбавил шум воды и их живые голоса. За ними вслед начали оживать остальные разведчики. Когда Микасу и Эрена выпустили, Леви снова погнал всех на тренировки, Ханджи во всю готовила речь для собрания, ручаясь помощью Армина. А по вечерам, они вдвоем вновь и вновь стали встречаться в кабинете главнокомандующей. Однако рабочих разговоров становилось все меньше, то Леви сетовал на не глаженные рубашки в комоде и старательно приучал их хозяйку к утюгу, то Ханджи учила его тактике в шахматах. Дошло до того, что они нашли тоненькую книженку по плетению и Леви весь вечер потратил на мудреные косы на каштановых волосах. Себя заплести он почему-то не дал…