Хочешь знать, откуда эти шрамы?

      Наверное, этот день можно с легкостью отметить на календаре, как самый ужасный выходной в жизни Геральта. Хотя, кто говорит о легкости? Только с тяжестью уж. И понимай, как знаешь — то ли от того, что утро началось у него, пока солнце еще не взошло, то ли от навязчивых и обрушившихся на голову, словно град камней, мыслей... Можно бесконечно перебирать причины, по которым Геральт мог возненавидеть сегодняшний день. Или причина, всё-таки, одна? Грубо называть этого человека, во-первых, причиной, а во-вторых, обращаться к нему в женском роде! Но тут Йеннифер бы поспорила насчет последнего.       Лютик.       Этот придурок приезжает в любое время, когда его душе угодно, и неважно, есть кто дома или нет. Он будет стоять у двери и бренчать на своей балалайке, напевая разные незамысловатые, с точки зрения Геральта, песни. Пока в него не прилетит тапок какой-нибудь бабульки, высунувшейся из своей квартирки и бубнящей о шумном и невоспитанном парне. А что Лютику? Он же идет спорить, доказывать, что законом не запрещено быть творцом, ведь искусство приносит в историю ничуть не меньший вклад, чем те же работяги в офисах! Бабке этой, честно говоря, до лампочки. Она каждый раз грозит кулаком, говоря что-то о полиции. И тут их мнения сходятся. Им обоим плевать на слова друг друга! Надо же, какая идиллия.       И сейчас это не было чем-то новым.       Бабулька со своим тапком даже не высунулась поздороваться, как и всегда, с творческой и великой личностью двадцать первого века!       «Надо же, завтра что, снег пойдет?» — пронеслось в голове Юлиана. Но дверь открылась, а на пороге, как и всегда в идеальной форме, замер Геральт. Его побаивались многие, но неужели и подушка с одеялом в том числе? Иначе почему платиновые локоны будто после укладки?       — Все дело в шампуне, да? — указывая пальцем на свои волосы и не особо церемонясь, начал Лютик, входя в квартиру. Вот, что значит — давно знакомы. Никаких приветствий, разрешений. Просто сходу в дом! Еще чуть-чуть, и их отношения выйдут на новый уровень — Лютик просто в ботинках начнет пробегать к холодильнику, дай только двери приоткрыться.       — Что ты тут забыл в пять часов утра? — Геральт закрыл дверь, не удивляясь поведению Юлиана. Но со своей стандартной, хмурой гримасой он последовал за Лютиком, усевшимся на диване в гостиной.       — В общем, я вот, что придумал!       Мучительные три часа безудержной болтовни, песен и бренчания лютни начинали утомлять. Геральт вообще все еще задается вопросом, где этот идиот взял гребаную лютню.       И даже слова о том, что в соседней комнате отсыпается Цири, не останавливали Лютика. Он только тихо ойкал, кивал, понимая ситуацию, и продолжал что-то там напевать — Геральт не вслушивался. У этого болтуна, может, когда-нибудь сядет батарейка? Ну невозможно быть настолько активным и энергичным в такую рань! Но, судя по уже третьей выпитой чашке кофе, понятно, насколько это радио еще в рабочем состоянии.       Геральт хотел провести этот день вместе с дочерью, они запланировали сходить вместе в кино, а там, уже после, он пообещал ей зайти в книжный. Если Цири сейчас проснется и заикнется об их планах, то, конечно же, Юлиан побежит с ними. Он не спросит никого об этом, просто пройдет следом в зал, сядет еще рядом, даже если его место будет на рядов двадцать выше.       Очередной звонок в дверь, но уже, спасибо, почти в девять, заставил Лютика на секунду заткнуться.       — Ты кого-то ждешь? — Юлиан отложил инструмент на диван, подскакивая и смотря в сторону входной двери.       — Нет.       — Тогда просто не открывай.       — Тебя я тоже не ждал, знаешь ли.       Шоркая тапочками по полу, — да, ему их на день рождения еще в том году подарила Цири, говоря, что именно эти, в виде волков, очень ему идут, — Геральт уже догадывался, кого следующего занесло к нему в обитель. Только два человека наведывались к нему почти каждый день — Лютик, как уже стало ясно ранее, и...       — Йенн. Какими судьбами? — потерев переносицу, Геральт наклонился на дверной косяк и скрестил руки на груди, ожидая и от этой особы весьма интересное оправдание.       — Проходила мимо пекарни и купила парочку пирожных для Цири. А то её папочка-волк оберегает даже от кариеса, — кивнула на тапки девушка и после показала в руке пакет со сладостями.       Геральт не забывал баловать свою принцессу, просто относился к этому крайне осторожно. Да и Цирилла не часто выпрашивала что-то из сладкого. Он не пожалеет денег и купит ей почти все, на что она покажет. Естественно, не без каких-либо ограничений и условий.       — Надо же, и ты тут, — вздохнула Йенн, скидывая туфли и проходя к барной стойке, разделявшей гостиную и кухню. — Опять притащился свои любовные серенады петь?       — И тебе доброго утречка, ведьма, — слегка нахмурился Лютик, проскользая поближе и осматривая пакет. — А это что за приворотные кексы?       — Это для Цири, — Йенн заслонила собой выпечку, ударив по протянувшейся руке Юлиана.       — Да ладно, один что ли жалко?       — Кого жалко? — аккуратными, почти беззвучными шагами Цири промелькнула мимо компании к плите и поставила на нее чайник.       — Доброе утро, принцесса, — включил свое некое обаяние Лютик, привлекая к себе внимание девочки.       — Как тебе спалось? Мы разбудили? — Йеннифер не могла сдержать улыбки. Она любила проводить время с Цириллой, считала ее почти своей младшей сестрой или... даже дочерью? Эта девочка была, конечно, копией Геральта в чем-то, но то, столько интереса у нее к окружающему миру, Йеннифер не видела ни у кого прежде. И это очаровывало ее.       — Нет, все нормально. А вы тоже с нами в кино?       — С тобой мы хоть на край света! — Лютик театрально взмахнул рукой. — Только мне нужно забежать домой. Я не совсем удобную для прогулок обувь надел. Вы же не хотите, чтобы я всю дорогу ныл?       — Ты в любом случае будешь ныть, — заметила Йенн.       Плечи Геральта были напряжены, приподняты, грудь вздымалась, словно огромные волны в ночную бурю. Он лишь шумно выдохнул носом, приземлившись в кресло и осуждающе смотря на незваных гостей.       Завтрак в компании старых друзей не очень радовал Геральта, хотя, кто-нибудь понимает его эмоции? Он сейчас пережевывает омлет с ненавистным взглядом? Радостным? Осуждающим? Его мимика почти всегда одна!       — О, я знаю, ты хочешь что-то высказать. Давай, не держи это в себе. Это вредно, — запихивая за щеку очередной кусочек своего завтрака, любезно приготовленного недовольным мужчиной напротив, Лютик готовился выслушать все претензии. — Цири, не бойся своих эмоций, как твой отец, а то поседеешь рано.       — Каждый раз, когда ты открываешь рот, мне хочется, чтобы в нем оказалась твоя же бренчалка, — с некой усмешкой замечает Геральт. — День, когда тебе вывихнули челюсть, был одним из самых тихих. Относительно.       — О, так вот, откуда у тебя тот шарм, на щеке, — Цири указала пальцем на свою щеку, а после, широко открыв в удивлении глаза, посмотрела на Лютика. Она не раз замечала мелкие шрамы на руках Юлиана, на той же щеке, над бровью, и ей всегда было интересно, откуда же они.       — А ты как думала! Конечно, это не совсем от того случая, но-о... Суть та же, — Лютик самодовольно ухмыльнулся, кивая девочке. Она не отрывала взгляд, любопытно вглядываясь уже в подбородок Юлиана. — Их много, считать устанешь. Хочешь знать, откуда эти? — он закатил повыше рукав рубашки и указал на предплечье.       Девочка кивнула. Лютик только раскрыл рот, вооружился своей лютней, чтобы преподнести все в песне — у него на любую ситуацию найдется, что спеть, уж точно.       — Это он на катке навернулся, пока пытался научиться кататься на коньках, — перебивая, выдавила, чуть ли не смеясь, Йеннифер.       — Вообще-то, это я тут рассказчик, а не ты, — строго и слегка обиженно заметил Лютик, но вмиг встрепенулся и поставил пальцы на нужные аккорды. — Так, о чем я.       — А на лодыжке у него от обувной ложки, — подключился к передразниваниям и Геральт.       — Может, вы позволите мне рассказать все этой юной леди так, как было на самом деле?! — громко возмутился Юлиан, разводя руки в разные стороны и вскидывая плечами.       — Да, конечно, продолжай, не забудь только о том, ну, знаешь... — Йеннифер указала пальцем на свои бедра, ухмыляясь. — тот случай с чихуахуа.       — Я погляжу, вы лучше меня разбираетесь в моей жизни?!       — А который не особо заметный на губе у тебя, это же тогда Геральт врезал случайно и ты в этот момент закусил ее? — Йенн переглянулась с Геральтом. Нет, второй держал лицо, а вот девушка готова была смеяться во весь голос с того, насколько Лютик все драматизирует.       — Знаете, что! — забыв, что здесь, раз барный стол, то и стулья соответствующие, Лютик слишком резко попытался встать и, не рассчитав высоту, грохнулся, ударяясь лбом об острый деревянный угол столешницы.       — А этот шрам за какие подвиги ты получил, герой?       — С кикиморой дрался на мечах во время партии в шахматы, — улыбнулся Геральт.