самый лучший способ бросить курить

арсений мягко целует шею антона, хочет отпечатать в памяти вкус и запах его тела. шастун дрожит, как осиновый листик, стесняется, что выглядит недостаточно хорошо, хотя сам же в арсе не видит ни одного недостатка. – люблю тебя, мой хороший мальчик – напоминает попов, чувствуя, что это напоминание сейчас важно для антона, говорит таким серьезным мягким голосом, проницательно смотрит пару секунд и снова целует: сначала в щеку, а потом где-то за ухом оставляет влажный след - такое чувствительное место, что шастун непроизвольно выгибается и тихо мычит. арсений растирает смазку по длинным пальцам, в какой-то степени наслаждаясь тем, как антон выжидающе на него смотрит, поджимает губы и ерзает на кровати, чтоб лечь поудобнее. – ты ноги-то раздвинь, принцесса – полушутит на сильном контрасте со своими осторожными действиями, напомнив шастуну, который, кажется, уже давно как-то отключился от реальности, что они тут не просто так голенькие лежат. и теперь у него задрожали коленки и бледные щеки окончательно покрылись пожаром бледно-розового румянца. прелюдия была приятной, нежной, и как-то страшно совсем не было, потому что первую половину они вообще были одеты, а вторую - медленно раздевались. раздеваться даже весело в каком-то смысле, только вот свои любимые кольца светловолосый оставил при себе, и сейчас крутит то одно, то другое на пальцах и отчаянно пытается не думать о том, в каком виде он предстает перед своим парнем. попов начинает растягивать шаста очень неожиданно для второго (видимо, тоша думал, что будет двадцать минут преспокойно теребить свои украшения в руках), вводит два пальца сразу и все глубже и глубже, антон непроизвольно сжимается весь и снова ерзает, тихо мыча. – не больно ведь? – заботливо уточняет арсений, облизывая губы, а потом, получив в ответ несмелый кивок и какое-то неразборчивое мычание, наконец целует шастуна, отстраняется и целует снова, только дольше, чувственнее. и добавляет третий палец, надавливая под другим углом и снова выбивая из парня короткий всхлип. – а чего напрягся так? – а ты представь, что тебя сейчас трахнет самый прекрасный парень в мире, и поймешь меня – шастун умоляюще смотрит снизу вверх и обнимает арсения двумя руками, мягко стучит подушечками пальцев по его спине. засмущал, сразу видно, на чужом веснушчатом лице читалась нежность и искреннее удивление. попов пару секунд думает и закрывает антону рот ладонью, вынимает из него пальцы, намереваясь заменить их членом. шастун блаженно закрывает глаза и опускает руки, чтоб хотя бы немного себя приласкать, раз его парень не удосужился этого сделать, но насухую выходит не особо приятно. – вот так, хороший мой мальчик.. тише, тише – арсений шепчет парню прямо на ушко, периодически целуя невпопад, пока медленно входит в его тело. у антона даже немного заслезились глаза и он сам не понимает, почему, только поскуливает в ладонь и пока еще размеренно дышит – такой узкий.. и горячий. почему-то шаст очень громко дышит. или так кажется попову, когда он слушает эти тяжелые вздохи, переходящее в мычание и стоны, особенно когда он начинает - пусть и медленно, - но двигаться внутри, немного меняя угол каждый раз и оглаживая чужое тело свободной рукой – арс..арсений.. – светловолосый радуется, что ему наконец вернули дар речи, но сказать ничего толком и не может. – быстрее.. пожалуйста, быстрее. и кто арс такой, чтоб перечить просьбам своего любимого мальчика? он тут же ускоряется так, что становится слышно шлепки, тут же заглушенные стонами антона, который если не умоляет или мычит, то всхлипывает или пытается прижаться еще ближе, чтоб почувствовать арсения полностью, захлебнуться им, ведь такая возможность у него есть неприлично редко. – мой сладкий хороший мальчик... – попову и вправду начало казаться, что бледная кожа парня слегка сладковата на вкус, и что он нежный и хрупкий и даже не будет после секса бубнить, что арс ему торчит как минимум несколько отменных минетов за то, что он ближайшие два дня не сможет спокойно сесть. – только тв-вой.. блять, как же.. – шастун чувствует, как чужая кожа обжигает, а поцелуи и подавно плавят его кожу. ощущает, что готов отдаться, согласиться на все что угодно, лишь бы этот момент не кончался. антон хотел бы попросить трахать его почаще, но арс вечно в делах, весь в своей ебучей работе, поэтому нужно запомнить все эти ощущения, чувства, нечто зажигающее прямо изнутри так, что сердце колотится, а в животе на самом деле как будто бабочки. запомнить, чтоб вспоминать как можно чаще, себя же вгоняя в краску, и чтобы дожить до их следующего раза. арсений кончает на плоский чудесный животик своего любимого дорогого мальчика, приоткрыв рот и как-то прошипев. делает несколько глубоких вздохов, размазывает сперму пальцами по животу шастуна, а потом эти же пальцы мигом оказываются у антона во рту. – не кривись, я-то в отличие от тебя не курю, у меня не горькая – попов снова прямо в душу смотрит своими голубыми глазами-стекляшками и чуть хмурится – ну правда не горькая ведь, м? и тут он понимает, что светловолосому до оргазма еще далеко, поэтому он так выжидающе смотрит и так тянется то к нему, то к себе. – хочешь, отсосу? но глотать я не буду, шаст, пока не бросишь, я серьезно – арсений мягко опускается от чужой шеи к животу, не брезгует его облизать и поцеловать, от чего у антона чуть ли дыхание не перехватывает: то ли от того, насколько это мило, то ли насколько горячо смотреть за этим его глазами. арс сам кладет чужую руку в кольцах себе на голову, давая держать себе за волосы и направлять, как душе угодно. для удобства сразу открывает себе головку и языком проходится по самой ее серединке, даже с излишним энтузиазмом растирая рукой свою слюну по члену антона. берет в рот целиком - ему даже нравится это ощущать, и наконец чувствует, как его парень слабо давит ему на затылок, заставляя опуститься ниже. и попов сейчас покорный и хороший, так что с удовольствием это делает, параллельно неприлично хлюпая, совсем без привычного этикета. – пиздец, ох, ебаный в рот блять, пиздец нахуй! – бормочет шаст между вздохами, и лучше бы он заткнулся, на самом деле. – бля-ять, арсений.. а темноволосый чувствует, что антон уже близко, даже передумывает его дразнить, скорее наоборот - ускоряется, потому что хватку сам шастун потерял от слова «совсем», никак не направляет, только бревном лежит и нещадно кусает свои горячо любимые колечки. хоть попов и не проглатывает, все-таки часть горьковатого привкуса остается у него на губах и языке, так что он совершенно бессовестно хватает парня за щеки и целует, чтоб он точно в следующий раз сто раз подумал, прежде чем взять эту дрянь в зубы.