Взгляды

      -Wunebar. Hist das Herraus...       В этот раз Алиса приехала в обитель ночных существ налегке – из оружия только меч да пара ножей. Походные кармашки с флаконами в основном наполнены пустыми склянками. Потому что в этот раз цель визита была срочной. Да и предупредить лидера Братства Тьмы удалось только за пару часов до непосредственного приезда. Акронт даже не могла сказать – знает ли кто-то кроме Владимира о её визите. Но сейчас это волновало меньше всего.       Массивная дверь в особняк была заперта, так что пришлось немного поорудовать нитями ветра, чтобы отпереть её с обратной стороны. К счастью - взлом не занял так много времени, чтобы привлечь внимание обитателей этого места. Алиса входит в особняк и сразу же оглядывается по сторонам, снимая капюшон теневой накидки.       (Если с кухни никто не пришёл на звук – значит там никого. В библиотеке тихо, значит там либо никого, либо кто-то один.)       В процессе логических размышлений Алиса проходит на кухню. Большая её часть заполнена лунным светом, просачивающимся из-за стеклянной стены и двери в сад. А на небольшом настенном крючке в тени висит точно такая же, как у акронта накидка. Из-за главной особенности материала – полного поглощения света – создаётся впечатление, что в тёмном углу стоит чёрная фигура.       (Капюшон здесь – в саду делать нечего. Остаётся библиотека, второй этаж и само логово Аристократа… прав на ошибку у меня не много – не хочу лишний раз напороться на какого-нибудь Этана. Но с другой стороны… есть Рафаэль… грубить не станет и может помочь в поисках. Имеет смысл первым делом осмотреть именно библиотеку.)       Акронт отстёгивает пару пуговиц и снимает с плеч накидку, вешая её за капюшон к "подружке". Взгляд цепляется за дверь в кладовку в одной стороне кухни и лестницу на второй этаж, ведущую прямиком в большую гостиную, в другой. В голове крутиться план замка и то, что находиться дальше этих двух ходов.       (Там ниже – лаборатория Этана. Если он там – он может выйти в любой момент. Задерживаться тут не стоит. А наверху света нет… но кто-то может быть и в малой гостиной. Но для начала - библиотека!)       Гостья разворачивается на низких каблуках и следует обратно в вестибюль. Минует небольшой коридор и на пару секунд останавливается у входа в библиотеку. Почему-то в голове на мгновение пронеслась мысль, что она была бы рада повидаться с Рафаэлем перед встречей со своим вампиром. Может это из-за того, что с ним всегда легче вести диалог, чем с Владимиром? А может ей просто нужно было набраться смелости, а заодно и информации о том, что произошло на острове, пока её не было.       Но с другой же стороны – если не встретить Владимира сейчас – потом это сделать будет намного сложнее. Алиса знает, что с большой долей вероятности она будет долго стоять перед дверью комнаты своего вампира в колебаниях и опасениях. А в голову будут лесть совершенно разные мысли, что окончательно собьют её с нужного настроя. "Вдруг он не в духе? А вдруг на острове произошло что-то серьёзное, а я только нагружу его лишними обязательствами? Plödann-plödas..."       Резкий выдох заглушает тихий скрип двери. В глаза бьёт яркий свет луны, проходящий сквозь толстое стекло витражей. Глаза то и дело на мгновение закрываются, метаются из стороны в сторону и наконец фокусируются на фигуре в золотистом костюме, сидящей в кресле и держащей в руке книгу. Мужчина с волосами цвета тёмного моря настороженно поворачивается в сторону двери.       -Рафаэль! – как-будто отвечает на свой же вопрос Алиса. Но тут же осознаёт, что это было сказано в слух и быстро добавляет, чтобы не показаться грубой. – Рада видеть вас в целости после прошлой нашей встречи!       И ведь и вправду рада. В последний визит акронта призраки, населяющие остров, осмелились подойти так близко к особняку, что оборонятся пришлось всем, без исключений. И в число сильно раненых, по мимо самой Алисы и её давнего товарища Аарона, что стояли в первых линиях огня, был и Рафаэль. Услышав знакомый голос, лицо вампира смягчилось.       -Мисс Алиса? Я уже начал думать, что слух меня подводит… Вы только приехали в особняк? - Рафаэль откладывает книгу на стоящий рядом стол и слегка дотрагивается до тёмной повязки на глазах, как бы проверяя её положение.       -Да, я только с дороги. Прошу прощения за столь внезапный визит – на самом деле я здесь по срочному делу.       Акронт прикрывает дверь и проходит чуть дальше по комнате, опираясь на книжный шкаф плечом. Если бы она не торопилась, она бы присела во второе кресло, чтобы провести приятную и, возможно затяжную беседу. Ей, как творческой и свободной в душе персоне всегда было, о чём поговорить с Рафаэлем – бывшем художником и человеком искусства. Но, не в этот раз.       -Срочному делу?.. Ах, вы верно искали Владимира, посему пришли в его излюбленный уголок?       -Да, вы правы. И, вы бы оказали мне большую услугу, если бы сказали, где он. Если, конечно, он попадался вам на глаза…       Эта фраза заставила усмехнуться обоих, несмотря на то, что сказана была не специально. За что Алиса всегда уважала бывшего живописца – его нисколько не стесняла тема его слепоты. Даже наоборот – он и сам иногда мог шутить на эту тему и посмеяться над чужими шутками вместе с остальными, если они были сказаны без злого умысла. Так и сейчас – ему явно пришлось по душе выражение, сказанное акронтом.       Но это продлилось не долго. Скоро Рафаэль вновь стал серьёзен       -Но вы только с дороги, вам следует отдохнуть перед тем, как браться за столь серьёзные дела. В особенности – если вам нужно увидится с Владимиром. – В его голосе читается беспокойство за гостью.       (Хоть мне и приятно, что кому-то я не безразлична, но пока что, как говориться - nich di rige it auruhen…)       -Я ценю вашу заботу, но поймите меня – дело и вправду не терпит отлагательств. Я бы и сама была рада отдохнуть…       Акронт выпрямляется во весь рост, не отводя взгляда от собеседника. Его голова повёрнута в её сторону, но она не может определить, куда направлен его взор. В голове всплывает то зрелище, что скрыто за плотной повязкой. Его блёклые глаза, словно направлены совсем в другую реальность. Они движутся так медленно, будто следят за проплывающими мимо образами, невидимыми для других. Иногда Алисе было интересно почувствовать себя на его месте. Окунуться в мир, который невозможно увидеть, но можно очень остро ощутить. Окунуться в мир чувств и ощущений, которому зрячие люди не предают особого внимания.       -Да, я понимаю вас. – Вздыхает Рафаэль с неким сожалением. Похоже, иногда ему искренне жаль Алису, когда она становиться в прямом смысле "девочкой на побегушках". – Кажется Владимир должен сейчас быть в малой гостиной. Если ваш разговор зайдёт в нужное русло – передайте ему весточку от старого друга.       -Хорошо, передам. И, спасибо вам большое. – Гостья благодарно улыбается и, отвесив слабый поклон художнику, покидает библиотеку.       В вестибюле всё так же тихо. Похоже, её приход и вправду никто и не заметил. Хотя намёки уже начали появляться – сильная аура, личные вещи, по типу второго капюшона. И запах крови. Свежей, как утренняя роса, и сладкой, как сироп, но в то же время запретной.       Каждый из обитателей Особняка Ночи ещё в первые её визиты заучил наизусть один кодекс из вампирской чести: "Не покушаться на кровь чужой чаши". Именно из-за этого Алиса чувствовала себя так спокойно среди хищников. Она знала, что как бы к ней не относились остальные вампиры – они не могут забыть о том, кто может за злые выходки и изгнать из братства. Каждый здесь знал – Владимир очень страшен в гневе. Особенно, если кто-то покусился на его собственность.       И хоть саму Алису и не всегда устраивало такое положение вещей, она не могла от него отвертеться. В мире вампиров принято считать людей – расой второго сорта. И, даже несмотря на то, что чаша занимает не последнее место в жизни своего хозяина, и даже на то, что драконорождённую человеком назвать очень сложно – она всё ещё остаётся для него запасом крови и рабом, более-менее обладающей свободой, которую вампир бережно содержит при себе.       Хотя это не даёт полной гарантии, что чаша в полной безопасности. Наличие правила не отменяет существование молодого вампира в особняке, которому до сих пор сложно контролировать свою жажду крови. И даже несмотря на то, что Иван всеми силами старается перебороть себя и привыкнуть к новому состоянию – были случаи, когда ему срывало крышу. Из-за этого Алиса в своё время выпала с окна второго этажа практически под ноги Владимиру, что просто проверял состояние своего сада.       (Кстати о саде – нужно будет найти минутку подышать там свежим воздухом. Иначе после разговора с Аристократом мне не хватит одного восстановительного разговора с Рафаэлем. Да и он, наверняка, сам уже устал поочерёдно вправлять мозги то мне, то Владимиру.)       Большая гостиная встречает гостью тёмной пустотой. Плотные занавески намертво задёрнуты, не пропуская и лучика. Свет никто даже не думал включать за его не надобностью. Приходиться вглядываться в тёмные очертания, чтобы разглядеть комнату и закрытую дверь, из-под нижней щели которой пробивается тёплый свет от огня.       Алиса шагает медленно, словно пытаясь оттянуть момент этой встречи. Приостанавливается около большого стола, чтобы на ощупь найти стул перед ним и положить на его спинку широкий ремень с одноручным мечом и парой кармашков для маленьких флаконов, снятый с плеча.       Их встречи с Владимиром всегда требуют моральной готовности, ведь акронт прекрасно знает его характер и то, что любой диалог с ним, даже самый непринуждённый, требует определённых сил. И это не те силы, которые ты тратишь, когда формулируешь мысли и озвучиваешь их собеседнику.       Это вся тактность и манеры, которые Алиса только может из себя выдавить. Это предельная сдержанность, дабы не съязвить на очередную его грубость и не влезть в конфликт, а аккуратно парировать, чтобы показать своё недовольство, но не задеть. Это умение вслушиваться в каждое слово и следить за малейшими изменениями тональности его голоса, чтобы знать меру и не перегнуть палку. Это железная стойкость перед его глубоким взглядом и холодная отрешённость, не позволяющая показать лишних эмоций и в мимолётном страхе отвести глаза.       Это сложно. Несмотря на то, что между ними вроде бы установились относительно нейтральные отношения. Алиса дорожит этими нейтральными отношениями и очень боится, что они снова скатятся в отрицательные из-за её действий. Конечно, то, что у Владимира скверный характер и иногда хочется хорошенько покрыть его отборными ругательствами – это аксиома, известная всем обитателям особняка. Но никто не может ничего поделать с этим. Он всё ещё остаётся лидером Братства Тьмы и хозяином Алисы.       Она ещё с минуту смотрит на эту проклятую дверь. Но в то же время понимает – он чувствует, что его чаша рядом. И если медлить долго, он выйдет к ней сам, что поставит её в весьма неловкое положение. А потому – вдох-выдох… короткая трель из стуков по двери. По резкости ударов можно было догадаться, что Алиса волнуется. И… зачем она вообще постучалась в гостиную? Впрочем – привычка стучаться, если в комнате есть только Аристократ, и акронт уверенна в этом, не покидает её даже после замечаний самого вампира.       -Алиса, я знаю что это вы. И вам не обязательно стучаться в каждую встречную дверь.       (Oh, dese simme… как можно говорить такие нейтральные вещи таким убийственным тоном?)       Его голос вроде бы спокоен, от него не веет тем холодом, когда он действительно раздражён. Но всё же – в нём прослеживается тонкая неприязнь то ли к привычке чаши, то ли к её персоне. И Алиса не знает, что из этого хуже. Да и некогда размышлять об этом – рука дёргает ручку и открывает дверь.       -Unte Natdir, Wladimir.       В глаза тут же ударяет свет от огня в камине. Приходиться немного сощурить их, из-за чего очертания комнаты начали размазываться. Но даже так она смогла разглядеть в тёплых тонах и ярких пятнах света тёмную фигуру, вставшую с одного из кресел, и двинувшуюся ей навстречу.       -Erne wikom.       Алиса останавливается в шаге от своего вампира. Пара звоночков ремешков, и правая рука высвобождается от тугой кожи перчатки без пальцев. Владимир так же снимает чёрную перчатку, чтобы пожать протянутую руку гостьи. У обоих при этом прикосновении началось слабое покалывание в районе запястья. Как раз там, где на руке Алисы расположена вампирская метка, которую она тщательно скрывает под повязкой.       Сколько бы они не ругались и сколь бы сильно не язвили друг другу – эта привычка зародилась уже давно. Их приветствия – всегда рукопожатия, и обязательно без перчаток. Остальные такой чести не удостаивались – акронт никогда до этого не жала рук даже самым близким знакомым без перчатки. Разве что в академии, но это было так давно, что от той студентки прохладной жизни не осталось и следа.       -Ваш визит стал внезапностью, и не только для меня.       -Кто-то ещё знает о том, что я приехала в особняк? - Чаша отпускает руку Аристократа и спешит вновь надеть перчатку, отходя ко второму креслу.       -Я успел предупредить лишь Аарона и Ивана перед тем, как они ушли проверять здешние леса - я считал, что они встретят вас там. – Аристократ слегка нахмуренно оглядел чашу, медленно отпуская её руку. – Кажется, ваш старый друг догадался о причине вашей спешки.       -Wareto? И что же – он поделился с вами своими догадками?       -К сожалению или к счастью – нет. Он не счёл нужным посвящать меня в эти подробности. - Оба собеседника садятся в кресла. Алиса устремляет свой взор на танцующее пламя в камине, из принципа не смотря на своего вампира.       (Wunebar. E hso, wech esote futonit.)       -Но вы в любом случае должны будете озвучить это сами. Вне зависимости от того – предупредил меня кто-то из моих товарищей заранее, или нет. – Владимир как будто прочитал мысли своей чаши, приземлив её на землю.       -Я и не собиралась её скрывать. Просто поинтересовалась…       Акронт немного сжимает руку в кулак, выпрямляясь по струнке, но не отводя глаз от раскалённых углей. Она чувствует, как Аристократ буквально прожигает её своим взглядом, и изо всех сил старалась не поднимать на него глаза в ответ.       (Как же в этом отношении просто разговаривать с Рафаэлем! Смотришь – куда хочешь, жестикулируешь в своём рассказе – будто говоришь сама с собой! Я точно должна буду навестить его ещё раз)       -Что ж… - видя реакцию чаши, Владимир всё же отводит взгляд, чтобы не сильно давить на неё, – тогда Ihö regan genau.       Гостья отрывисто кивает, прокручивая в голове заученный, кажется, наизусть монолог. Не хватает только листочка, в который, если что, она будет подглядывать, если забудет слова.       (Itèr, Bliru unma!)       -Füde nafg, я хотела бы, чтобы после нашего разговора вы собрали всё Братство и озвучили эту новость и им. Дело касается всей Революционной Армии, но в первую очередь связана с вами.       -Vestand. Надеюсь, что ваша информация действительно будет этого достойна       (Ihö zuen, widu scort bist, werd…)       -Недавно Рейд перехватил на границе Риваньона и Люмира гонца, что пытался незаконно пересечь границу. Их смутило то, что переносил он всего одно письмо, в котором королева Денай Ромерос запросила у соседнего королевства, не указав при этом - какого имено, доложить важную новость Грезящим. А именно, цитата из письма: "Dum delae cofirmaes. Parce quentramo umtoca desses "cazes".       Впервые за весь диалог Алиса уверенно поднимает глаза на Владимира. Удивлённый и растерянный, Аристократ резко поворачивается на свою чашу, встречаясь с её спокойным и холодным взглядом. Однако в голове самой гостьи поселилась некоторая тревога и неуверенность. Столь несвойственно яркая для вампира реакция заставила скрытые за кожаными поножами колени коротко дрогнуть.       -Пока что неизвестно – в какую именно страну направлялся перехваченный гонец, – акронт решила закончить монолог своей мыслью, которую с самого начала планировала умолчать, – однако я с уверенностью могу сказать вам - Brerchaf n Gefr.       -Вы сохранили письмо?       -Пока что оно находиться в собственности Рейда и забрать его невозможно. Алхимики изучают послание, чтобы не пропустить скрытых очерков. Но думаю, что в следующий свой визит, что произойдёт очень скоро – мне позволят перенести этот документ в архивы Братства, и я доставлю его вам на рассмотрение.       Вампир отводит взгляд подёрнутых гнетущей дымкой глаз. Чаша буквально видит, как в его голове напряжённо вращаются шестерёнки мыслей, переваривая только что услышанную информацию.       -Lie sieer hide blest– наконец, озвучивает он, складывая руки в замок. Похоже, теперь настала очередь Алисы удивляться.       -B-bitte Enschuli?.. – неуверенно переспрашивает гостья, всем корпусом оборачиваясь в сторону Аристократа.       (Что ещё за "lie sieer"? Hasdu Ankom verlon?!!)       -Вы прекрасно всё слышали, - внезапно тон Владимира стал таким холодным, что кажется, он мог заморозить всё в этой комнате, несмотря на наличие яркого костра, – если им стало известно о местенахождения Острова Ночи – его граница автоматически становиться опасной для пересечения. И если уж вы рискнули отправиться сюда – обратно вы попадёте только тогда, когда это вновь будет безопасно.       Вампир резко встаёт с кресла, подхватывая свою трость. Похоже, для него этот диалог был завершённым. Но не для Алисы.       -А вы, похоже, забыли о том, что у меня тоже есть своя работа! Мафия без младшего босса быстро придёт в упадок, и я сомневаюсь, что наши коллеги будут вам благодарны за это!       -Лучше уж так, чем чтобы у вас был риск быть пойманной Эденской гвардией, или ещё того хуже – убитой. – Вампир проходит мимо своей чаши и останавливается прямо напротив неё, смотря сверху вниз в сапфировые глаза. – Не забывайте – с недавних пор от ваших действий зависит не только ваша жизнь.       В глазах Алисы мелькают лиловые огни. Ещё в начале этого разговора она была готова хоть завязать себе глаза, подобно Рафаэлю, чтобы не столкнуться взглядами с Аристократом. Но теперь, когда её захлестнули эмоции и злость от столь эгоистичного решения, она моментально забыла о страхе.       (Пусть он произнесёт ещё хоть слово о том, что собирается держать меня здесь и, Ihö verprech – я толкну его прямо в этот чёртов камин!)       -Вы можете сколь угодно сверкать своими глазками, Lie Alis, но веса вашим порывам это не прибавит. В скором времени я планирую собрать братство для обсуждения ваших новостей, но одно могу сказать заранее – вы останетесь на острове, и точка.       -Wen fesale, Nosferatu. – тут же бросает чаша уже собравшемуся уходить Владимиру. Он бросает последний взгляд на неё и направляется в сторону выхода из гостиной.       (Nich fesale. Как бы вы не старались – все выходы вам не запереть. Всегда останется одно окошечко… или человек, что любезно согласиться достать от этого окошечка ключ.)       Услышав хлопок двери, Алиса шумно выдохнула, откидываясь на спинку кресла. С восклицанием «Otta Rmerig!» и облегчением от окончания диалога она сползала вниз, растекаясь уставшей лужецей ближе к полу. Утомил даже не столько диалог, сколько опасения, создавшиеся ещё задолго перед его началом. Всё же иногда акронт и сама признавала, что Владимир не так страшен, каким иногда сама рисует его в своей голове. Стоит только вглядеться – и характер Аристократа не так уж и скверен.       Но Алиса не привыкла вглядываться. Особенно в отношении Владимира. Если она станет вглядываться, она откроет другую сторону его характера. Чуткую, заботящуюся о каждом, кто так или иначе ему близок.       На самом деле он вправду был не так страшен. Не столь груб или раздражителен. Все причины его раздражения и следующих за ними излишне резких поступков становятся понятны, стоит задуматься о его поведении чуть дольше, чем минуту. Не зря же все в замке отзываются о Владимире во многом хорошо.       Хоть он и бывает излишне вспыльчив, или наоборот безразличен, он старается заботиться обо всех. Как основатель Братства Тьмы и его действующий лидер – он несёт ответственность за каждого, кого добровольно согласился принять под своё крыло. И в особенности это касается его чаши. Она не просто часть братства, или просто знакомая. Мало того, что она связана с Владимиром узами, что делает её автоматически самой близким для него персоной. Так ещё их тесно связывает прошлое, из-за которого чаша и боится вглядываться в причины поступков своего вампира.       Как бы акронт не хотела от него убежать – воспоминания всё ещё всплывали яркими снами. И самый, пожалуй, тёплый из них – тот, в котором Владимир спасает ещё маленькую Алису и её старшую сестру из тюрьмы. И перед тем, как отпустить их на волю, он берёт с девочки обещание, что она никогда не будет сдаваться.       В тот момент она лучше всего запомнила его глаза. Честные и открытые, смотрящие с теплом и беспокойством. Требующие одного конкретного ответа и не терпящие любого другого. Хоть она и отказывалась признавать, но временами лишь это воспоминание придавало сил доводить начатое до конца.       Ей проще воспринимать Владимира из воспоминания и Владимира настоящего, как совершенно разных персонажей. Проще было смотреть в его глаза, потому что каждый раз она боялась в ответ встретить тот пробирающий до глубины души взгляд в настоящем. В его глаза намного проще смотреть, если в этой бездонной черноте не пытаться узнавать прежних тёплых тонов.       (Хотя… я должна быть честной с самой собой. Порой я готова отдать очень много, чтобы кто-то сейчас так же взглянул на меня, толкая вперёд и не позволяя отступать назад…)