Незнакомое счастье

      Не перебиваемая вонь перегара, красная паста учительской ручки в дневнике за ужасное поведение в школе, пара банок энергетиков в сумке (для себя и братика) и красный Гараж, чтобы обмыть очередные 0 баллов за не сделанную домашку, — верные друзья Гютако Шабана на протяжении всей старшей школы. И ей плевать с высокой колокольни, что она на грани отчисления. Иначе бы сейчас не ныкалась на заднем дворе, где можно спокойно покурить. Гютако слишком заебалась, чтобы беспокоиться о вызове к директору. Снова отчитают за ужасную успеваемость, за драку до хруста носа и черепа оппонентки об кафельную плитку, за распитие алкогольных напитков на территории школы, за пропуски занятий, в конце то концов.       Гютако молчит и кивает. Нет сил отвечать, возражать, да и челюсть отказывает шевелиться. Голова трещит, будто бы её приложили пару раз дверцей металлического ящика, а не одну назойливую девчонку, но это лишь похмелье. Нужно закурить. Гютако, скрипя острыми зубами, которые собственноручно наточила, извиняется, обещает оплатить моральный и медицинский ущерб и исправиться. Наглая ложь, и никто не сомневался, но попытаться стоит. Что же с неё, убогой-то, взять? Ничего, даже денег, коих считанные копейки. Гютако пашет с утра до вечера на тяжелых работах и мечтает только заснуть мертвым сном.       Почему ты не можешь быть такой же ухоженной и милой, как другие девочки? Почему ты не можешь также прилежно учиться, как другие девочки?       Да потому что Гютако не может просто взять и заиметь нормальную жизнь. Где у неё мать не была бы дешевой проституткой и не скочерыжилась от сифилиса, где отец не был бы случайным ебырем с вокзала, где сама Гютако не пахала бы на двух работах сразу, а братик-красавчик Умэн не был бы обычным альфонсом. И что же теперь, Гютако нельзя быть счастливой? Видимо, так написано в её судьбе.       «Тогда каким образом ты появился в моей ущербной жизни?»       Задает немой вопрос сама себе Гютако, туша сигарету об раковину женского туалета, и смотрит в зеркало. Правило номер 37: «Если за день ни разу не увидела себя в зеркало или другую отражающую поверхность — это хороший день». Гютако грубо нарушила его и возненавидела себя опять. Что она хотела увидеть? Как внезапно стала хорошенькой (она даже не просит о какой-то там внеземной красоте, какой одарен её брат) девушкой? Мечтать не вредно, поэтому Гютако вновь и вновь сталкивается с приевшимся разочарованием.       У неё нет здоровой и чистой кожи, нормальной прически, красивой или хотя бы не перештопанной одежды, эстетичной фигуры и ровным счётом ни-че-го. Проще сказать, что с Гютако так, чем перечислять все изъяны, которых хрен-знает-сколько-ллион. И даже, несмотря на этот очевиднейший факт, за ней увязался чуть ли не самый милый парень всей академии. Гютако поэтому и скрылась в туалете, чтобы он отстал.       «Незуо Камадо» — таково имя её нового проклятья.       При их первой встрече Гютако не посчитала его предложение дружить чем-то серьезным, а, скорее, насмешкой, поэтому просто наклонилась, согнув острые колени, чтобы быть с ним «наравне», и с нескрываемой издевкой произнесла: — Мальчик, ты свою старшую сестренку что ли потерял, да-а-а?       Но Незуо был серьезен как никогда, и это стало началом конца одиночества Гютако. Она так и не поняла, хорошо это или плохо?       Чертово «Гютако-тян!» на весь школьный коридор пугает её до чертиков, а ведь раньше она страху никогда не испытывала. Но с другой стороны, Гютако больше не чувствовала себя огромной тенью, блуждающей среди живых и полных света школьников, а такой же обычной ученицей, у которой… есть друг?       Слышать его чудесный, как переливы звонких колокольчиков, голос, а потом свой, который сравним разве что с царапаньем вилкой по тарелке, невыносимо. Но Незуо всё равно просит и просит рассказать что-нибудь про себя, брата, да и вообще обо всём, и, кажется, его совершенно не тревожит её гнусавый голос.       Незуо смотрит на неё снизу вверх во всех смыслах. Когда он попытался её обнять, то дышал ей живот, пытаясь при этом нормально обхватить руками её тонкую, как спичка, талию. У Гютако было стойкое ощущение, что она дружит с маленьким ребенком. Но это тоже странно, ведь дети с начальной школы или детского сада обычно боялись ее, и бывало, плакали от одного её вида.       Почему же такой красивый парень заинтересовался кривой и сякой Гютако? Напоминает сюжет какого-то западного кино, на которое Незуо однажды отвел её и название Гютако так и не запомнила.       Есть подозрения, что миленького Незуо просто уговорили друзья завоевать доверие неприступной и отчужденной Гютако, чтобы потом сотворить с ней постыдную херню. Знаем, проходили. Но он ведет себя искренне и может показаться, что и друзья не до конца вкуривают на кой черт он прицепился к грозе старших классов? Гребаная загадка. — Я в дружбу не играю, нечего тебе со мной водиться. Гуляй отсюда, пока твоя сестра по шапке не надавала, — говорит Гютако, выдыхая смрадный дым сигареты, от которых Незуо морщится и прикрывает ладошкой нос. И как ему удается делать каждый свой жест настолько очаровательным? Везет же некоторым.       Ему действительно лучше с ней не иметь ничего общего. Закончится это как всегда плохо, Гютако уверена. Не зачем хорошему мальчику находится в компании законченной хулиганки, не дай боже ещё понаберется чего. — Но тебе же будет одиноко.       Святая наивная душа. Гютако потеряла дар речи и забыла сделать выдох после затяжки, отчего натурально поперхнулась и начала откашливаться. Впервые кого-то беспокоит её личная жизнь и действительно переживает за столь пропащую девку. Гютако хочет смеяться и плакать одновременно, но выходит только кашель. Незуо заботливо и легонько бьет её по спине и застенчиво пытается упросить бросить курить.       Ещё одна попытка вытолкнуть его из болота, в котором погрязла сама Гютако, провалилась.       Гадкие черные родимые пятна укрывают всё её не менее гадкое тело. Черные грязные и спутанные волосы сойдут за парик для главного монстра фильма ужасов (а благодаря одному случаю многие ещё уверены, что в них вши). Кожа дряблая. Сколиоз такой, что позвоночник выпирает и выпрямляться тяжело. Тощая и кости выпирают, «не за что ухватиться», ядовито повторяет младший брат. Но при этом широкоплечая и сильная дылда. И мало ей было таких отталкивающих черт внешности — она вдобавок сделала пирсинг: два кольца на губах и в одно в носу, металлические шарики на подбородке, в языке, на переносице и на правой брови. Ядовитая, словно аммиак, и циничная, будто в теле девушки-подростка запрятался восьмидесятилетний дед. Гютако — нелепое недоразумение, которое пытается выжить.       Незуо — полная её противоположность во всем. И это настораживает. Он не её типаж. Гютаковский типаж — это такие же обрыганы из зассанных подворотней, но вот уж точно не парни из приличных семей и не страдающие психологическими отклонениями. Хотя, если «желание общаться с Гютако» можно назвать психологическим отклонением, то всё становится ясным и понятным.       «Твои родимые пятна придает твоей внешности уникальность. Не стоит о них так плохо отзываться!»       Старания Незуо убедить Гютако перестать ненавидеть себя до боли глупы и милы. Ей даже злиться на него не удается, настолько он невинен и наивен в своих убеждениях и хороших пожеланиях. Гютако в глубине души его жалеет, потому что он взгромоздил на себя невыполняемую задачу. Когда ж он поймет, что горбатого могила только исправит?       Каждый день Незуо подкладывает к ней в сумку булки, потому что из его рук Гютако принимать еду упрямо отказывается. «Мне не нужны твои подачки, сама могу себя и своего брата прокормить», — огрызается она, но Незуо не обижается, ведь это гордость опять в ней взыграла. Он много раз видел, как Гютако не ела в угоду обеда младшего брата, и у него сердце сжималось от столь изголодавшегося и измотанного вида подруги. «Мне не нужна твоя жалость», — не говорит, а режет Гютако словами. И Незуо продолжает терпеть её вредное и часто жестокое поведение. А мальчик знает толк в мазохизме.       Прохожие считают их странными. Это с легкостью читается по их недоуменному взгляду, когда они идут мимо, и частыми косыми подглядываниям. Конечно, девушка под два метра ростом в огромной, болотного цвета, куртке, которая висит на ней, как мешок, берцах на толстой подошве и рваных черных джинсах, а рядом с ней торопливо шагает молодой паренек, как будто с обложки журнала для подростков. Она всегда с сигаретой в зубах и бутылкой чего-то алкогольного в руке, он — с багетом и персиковой газировкой.       Незуо решительно сплетает свои пальцы со свободной ладонью Гютако и тихо трепещет про себя, ведь она не отдернула руку на этот раз! Подушечки пальцев у неё мозолистые, а кожа жесткая и сухая. — У тебя руки такие холодные, — замечает Незуо. Зато у него ладошки теплые и мягкие. — А как же, — усмехается Гютако, — я выкуриваю по шесть сигарет в день.       Незуо печально тупит взгляд в ноги, а Гютако хочет вырвать себе язык за очередную грубость. Нет, ему не нужна подруга на подобии Гютако. Он не должен терпеть всю эту злость и грязь день ото дня просто потому что. Зачем? Зачем? Зачем? Зачем Незуо держится и дальше подле Гютако, ради чего он терпит всё?       Гютако помнит его пораженное до глубины души выражение лица, когда она зубами открывала бутылки и банки пива. Как она ими же может прожевать железные крышки, наплевав на все опасения друга, и выплюнуть их точно в мусорку, аки звезда баскетбола. С удивлением наблюдает, как она выдувает целую бутылку на одном дыхании, а потом делает из неё розочку о ближайший фонарный столб. Гютако — дебоширка и завсегдатая обезьянника. Незуо же тянет её от новых приключений домой и всегда сбегает за минералкой.       За какие заслуги столь бескорыстная доброта упала на Гютако и раздавила до состояния скользкой лужицы? Сколько Гютако себя помнила, она всегда поступала, как последняя сволочь: воровала, вымогала, выбивала и творила страшные вещи своими руками, чтобы пробить себе дорогу хоть куда-нибудь потом и кровью. Но, как оказалось, вывела её эта дорога только в Ад. Тогда как в нем очутился ангел по имени Незуо? — Тебя все боятся и даже ненавидят, но я знаю, как тебе и твоему брату тяжело. А ты ещё и одна постоянно, вот я и решил составить тебе компанию. — Если ты носишься со мной, как курица с яйцом, только ради очков в карму, то завязывай, мне хорошо и самой по себе, — Гютако не теряет надежды оборвать всё, чтобы не привязывать к этому маленькому комочку света. Говорит самые колкие и обидные слова только ради этого. Ради блага самого Незуо. — Но я видел, с каким печальным лицом ты стоишь вдали ото всех, — а Незуо не уступает по твердолобости своей сестре. — Не печальное, а недовольное, — поправила Гютако, — и я с таким родилась, поэтому это не доказательство. — Ты можешь врать кому угодно, но только не мне, — он встал для пущей уверенности, но даже для сидячей Гютако не вызывал никакой угрозы. — Я тебя слишком хорошо знаю. — О, пра-авда, что ли? — вот теперь, когда поднялась она, коротышка Незуо слегка напрягся, но его уверенность в своей правоте бушевала через край, чтобы пятиться назад. — Да! Я знаю, что очень-очень глубоко ты добрая и заботливая, просто в твоей жизни столько всего ужасного произошло, что ты не можешь по-другому выражать свои чувства, — выпалил на одном дыхании Незуо, не отрываясь от её холодных изумрудных очей.       На эти довольно громкие слова Гютако только хмыкнула и выглядела невозмутимо, как скала, но на самом деле снова не могла найти слов. Хотелось облить его с ног до головы ядом, но это её обычный защитный механизм и на самом деле Незуо прав. В мире, где она росла и живет по сей день все перечисленные им качества, которые у Гютако присутствуют, — показатели слабости и мягкотелости. Только суровое выживание.       Чтобы больше не стоять в повисшей тишине Гютако развернулась на пятках тяжелых ботинок с желанием побыстрее скрыться и закурить. Но ей не дали этого сделать резким и сильным порывом Незуо, заставив её остановиться своими крепкими объятиями. Гютако смогла выдавить из себя только измученный вздох и попыталась обратно развернуться к нему лицом, но малец только сильнее сжимал хватку и утыкался головой в её острый позвоночник. — Не уходи, пожалуйста, — просит он, и Гютаро бессильна по отношению к нему. — Боже, — непроизвольно говорит она, всё-таки извертевшись и получив возможность положить руку ему на голову и слегка взъерошить пушистые волосенки Незуо. — Да не уйду я, куда ж я денусь от тебя, отпусти только!       Все попытки тщетны, Гютаро хочет позвонить в дурку, чтобы её упекли с концами. Или всё-таки убить кого-нибудь, чтобы в тюрьму сесть и больше не видеть света? Как же ей хотелось прекратить заморачиваться и плыть по течению, принимая все подарки судьбы без штыков. А то, что это получается? Она его прогоняет, а потом сдохнуть хочет, когда одна катается на своём рьяном байке или в метро на пару со стареньким плеером в замазке и наушниками из перехода. Музыка тоже лучше ситуацию не делает, ведь теперь каждая песня напоминает о нем, о чертовом прекрасном, недосягаемом, очаровательном Незуо. Язык уже стерся повторять его имя и пачки сигарет быстро кончаются, стоит только его образу всплыть в голове.       Сидеть на заброшках и смотреть на уходящее красное солнце не с парой бутылок грушевого Гаража, а с настоящим человеком, с которым можно поговорить по душам и за жизнь — бесценно. Да вот только Незуо настойчиво уставился совсем не на закат, а на Гютако, и если быть точнее, на её губы. Она, было, решила, что его не устраивает очередная практически докуренная сигарета между двумя плоскими бесцветными полосами. Но кое-что оборвало её короткое раздумье. И не кое-что, а кое-то, и очень наглый. Осторожно и с секундной заминкой Незуо оперся своими руками на острые колени Гютако, чтобы приподняться, и легким, словно падание перышка, движением прикоснуться своими губами до губ девушки.       Его не смущала ни тлеющая сигарета, пепел которой обжигал его щеки, ни горький привкус металла колец, он просто хотел насладиться в полной мере этим прекрасным моментом, его первым поцелуем. А что же Гютако? Да ничего, её разум просто отключился, и она не подавала никаких признаков жизни. Не изобрели ещё тех слов, которые идеально описали бы её состояние. Это и безостановочная дрожь, будто она чего-то боялась, и бесконечная эйфория, будто под веществами, и глаза щиплет от подбирающихся слез. «Вот я и сошла с ума», — пронеслось в голове Гютако, после чего она выкинула бычок, взяла за ворот пуховика гадко-сладкого мальчонки, да вцепилась покрепче своими обглоданными губами в распахнутый от её неожиданных действий рот Незуо, сделав этот поцелуй невероятно жарким и потрясающим в памяти глупого мальчика. — Между нами ничего нет, не выдумывай, — к превеликому горю Гютако, Незуо воспринял этот шаг очень близко к сердцу, когда она сожалела о нём день и ночь. — Я так не думаю, — заводит свою шарманку он, спасибо на том, что не при её одноклассниках, а дождался, когда класс опустеет. — Подумай снова, — выплевывает Гютако и идет курить, зная, как Незуо ненавидит сигаретную вонь.       Гютако ведет себя, как конченая сука, и ей самой тошно от себя, да только по-другому не может. И в этом как раз проблема — Гютако не может по-иному. На кой черт идеальному Незуо вообще тратить на неё время? Если влюбился — то идиот, без вопросов. Гютако откровенно хочет сдохнуть, потому что вся эта неопределенность и двоякость происходящего заколебала. Мир бы только выиграл, если бы все люди на подобии Гютако исчезли. — Постой.       Гютако очень хочет просто уйти, но останавливается против собственной же воли. Лениво поворачивается, чтобы услышать очередную глупость в лицо, и видит, как Незуо тащит стул, поставив его перед ней. Гютако недоумевает и даже становится на долю интересно, что же он решил выкинуть на этот раз. Незуо забирается на стул и что-то зажал в кулаке, но что она не смогла разглядеть. Ему повезло, что Гютако снова остолбенела без ясных на то причин, и он смог мирно убрать с её лба и глаз челку, закрепив черные волосы чем-то. — Вот! Так гораздо лучше, я считаю, — сказал довольный Незуо, слезая со стульчика. — Посмотри в зеркало и найди отличия.       Впервые Гютако чувствовала себя настолько смятенной, что шагнула к небольшому зеркальцу в конце класса. Отличия действительно были на лицо: в её грязных волосах блестела серебряная заколка, украшенная ярким зеленым изумрудом. Сказать, что Гютако потеряла дар речи — ничего не сказать. Сразу же руки потянулись снять красивую вещицу, которой место уж точно не страшных патлах Гютако, но Незуо её опередил: — Обратно я приму! — громко и четко сказал он. — Это подарок в знак нашей дружбы, раз я тебе не нравлюсь. Я, как только её увидел, сразу представил, как она подчеркнет твои красивые зелёные глаза и улыбку. — Я никогда не улыбаюсь, — пробурчала Гютако в своей манере. — Правда? Тогда, что же сейчас у тебя с лицом? — вскинув брови и с довольной ухмылкой, поинтересовался Незуо. Чего-чего, а сарказма от него не ожидаешь.       И только сейчас Гютако осознала и ощутила, как уголки губ непроизвольно тянуться вверх, а морщины на лбу разглаживаются. Это не было сумасшествие, это было неизвестное до этой поры счастье. Гютако на мгновение стала совершенно обычной старшеклассницей, а Незуо был всё тем же миленьким, но глуповатым мальчиком, который решил, что он ей не нравится.