***
– Вы оказались правы, Александра Константиновна. – проговорил Борис Михайлович, когда томография была сделана. Слава Богу, срок беременности позволял сделать КТ, ведь времени ждать более полные анализы у них нет. – Тромбоэмболия лёгочной артерии. Саша сложила руки на груди и прикрыла глаза, явно вспоминая все нецензурные выражения про себя. – Юр, вези в операционную, вместе с Женей готовьте её. – наконец проговорила кардиохирург, когда все вышли в коридор. Медбрат перевёл взгляд с Саши на Максима и обратно, с вопросом и беспокойством заглядывая в глаза шатенки. Она закатила глаза. – В мою, Юра. Или в операционной Максима Алексеевича можно и на сердце проводить хирургическое вмешательство? Павлов хлопнул себя по лбу и снова забежал в кабинет КТ. – Александра Константиновна, вот анализы и карточка! Повернувшись, Михайлов и Бесова посмотрели на подбежавшую Логинову. Она протянула бумаги кардиохирургу с беспокойством посмотрев на неё. Саша напряглась, но быстро начала читать. И в ту же секунду чертыхнулась, не стесняясь никого. Всё равно рядом никто не проходил, а Макс с Галей её не осудят. – Что там? – спросил хирург, хотя уже знал, что могло вызвать такую реакцию. – У неё противопоказания к ферменту. Придётся делать эмболэктомию. Это значило, что тромб не расщепить путём воздействия на него фермента, который вводится в кровь. Придётся в открытую доставать этот самый тромб.***
– Виктория Сергеевна, что с давлением? – спросила Саша, когда они подключили Карину Павловну к аппарату искусственного кровообращения, и Бесова уже зажала артерию, чтобы сделать разрез. Михайлов пока только, слава Богу, ассистировал. Сейчас, глядя на то, как собрана, серьёзна и непреклонна Саша в желании спасти обе жизни, Максим точно понимал – он хочет связать с этой девушкой свою жизнь. – Девяносто на шестьдесят и падает. – взволнованно отозвалась анестезиолог и кинув взгляд на кардиохирурга, быстро подошла к столу с медикаментами. – Нужны кардиотоники. – Отставить, Виктория Сергеевна, потеряем ребёнка. Сталь в голосе Бесовой вмиг заставила Голикову положить препарат на место и снова встать около аппарата ИК. Но так же такой тон вселял уверенность в том, что Александра Константиновна знала, что нужно делать. По крайней мере, Вика верила, что подруга знает. Максим же, скорее благодаря тому, что они с Сашей были очень близки, видел, или даже чувствовал – Саша боится. Боится потерять. Боится не справиться. Но держалась молодцом. Но действовать нужно было быстро. – Зажим. – произнёс Максим и Галина тут же исполнила просьбу. Оперативно и слажено работая, им удалось быстро извлечь тромб, при этом умудрившись сохранить артерию. Кризис миновал. Давление начало выравниваться. Вмешательство Максима не понадобилось – ребёнок был в безопасности. – Александра Константиновна, а выходите за меня. – вдруг проговорил Максим, когда Саша зашила сосуд и согласилась с его предложением доделать остальное. Всё же, это была её операция и она сделала бо́льшую часть работы. – Я буду знать, что моё сердце будет в безопасности. Многозначная фраза, но потом, когда волнения улягутся, Саша поймёт, что это было лучшее признание в любви на свете. Поблагодарив Бога, что сейчас в её руках не было никаких приборов, Бесова ошалело уставилась на хирурга: он продолжал зашивать пациентку, как ни в чём не бывало, будто и не произносил слов, которые могли кардинально изменить их с Сашей жизни. Все, кто присутствовал в операционной затихли. Было слышно только мерные движения хирурга и работу приборов. Уложив всё в голове и поборов порыв крикнуть во всё горло "Нашёл время!", Александра поняла: время он, действительно, подобрал хорошее. Они спасли женщину. Спасли её ещё не родившегося ребёночка. Спасли новую жизнь. И Максим предложил ей вступить в их, тоже новую жизнь. Как символично. Посмотрев на хирурга, который всё так же делал вид, будто сказал самую обыденную вещь, Саша увидела по его глазам – он улыбался. Вот чертяка! – Тогда в будущем Вам нужно отдать дочь на невролога, так как жизнь со мной у Вас будет очень весёлая, Максим Алексеевич. Закончив к этому моменту шить, Максим вскинул голову и удивлённо посмотрел на кардиохирурга. Конечно, а чего он ожидал? Что она ударится в слёзы и будет пищать "Я согласная!"? Это же Саня Бесова! Она всегда выделялась своей неформатностью. Но он любил её. И сделал предложение. В операционной. Будучи в крови пациента. А она любила его так же сильно. И согласилась. В операционной. Будучи в крови их общего пациента. Жутковато, ненормально, но в их стиле. В конце концов, они хирурги. Вдруг послышались одинокие хлопки. Обернувшись, Саша и Макс увидели улыбающуюся Вику, которая аккуратно ударяла одной ладошкой о другую. В следующую же секунду их поддержали все, кто был в операционной: и Юра, который улыбался так, будто это ему согласие дали, и Галя, запрокинув голову, чтобы сдержать слёзы, – здесь ведь стерильное пространство! – и Женя, операционная сестра кардиологического отделения, улыбаясь и радуясь за своего кардиохирурга. Но аплодисменты были тихими и недолгими, чтобы не сбить работу аппаратуры. Саша сняла маску и попросив остальных закончить, так же поблагодарив за операцию, позвала Максима с собой. Тот улыбнулся, всё ещё скрывая улыбку маской и тоже поблагодарив коллег за помощь, вышел вслед за Сашей. В предоперационном помещении она уже сняла окровавленный одноразовый халат, перчатки и шапочку и дождавшись, пока это сделает Максим, взяла его за руки. – Ты уверен? – спросила Бесова, заглядывая в любимые голубые глаза хирурга. В её же он видел беспокойство и... страх. Она боялась, что он не тщательно всё обдумал. Но в том-то и дело, что он долго и тщательно обо всём подумал. И у него было достаточно времени, пока Саша шла на поправку, опекаемая всей семьёй Михайловых. Зазвонил телефон. Это Лиза звонила отцу. Саша улыбнулась и кивнула. Она любила эту девчушку и всегда ставила её выше себя. Ведь она дочь. – Дочь, я немного занят. – проговорил мужчина, привлекая Александру к себе за талию, чтобы она, уже хотевшая повернуться, не смогла этого сделать. Заглянув в родные зелёные глаза, Максим продолжил с лёгкой улыбкой. – Я тут делаю Саше предложение. Бесова замерла, испуганно глядя на хирурга – как же отреагирует Лиза? Ведь очень хорошие взаимоотношения – это одно. А когда, можно сказать, совершенно чужая женщина выходит замуж за твоего отца – это абсолютно другое. Но Сашу ожидало удивление ещё большего масштаба. По-другому с Михайловыми и не бывает. – Ты же хотел дома, при всех! Я хотела увидеть её реакцию! – послышался звонкий голос девчушки из динамиков. Казалось, брови не могли залезть на лоб ещё дальше, но им очень этого хотелось. – Ах вы партизаны... – проговорила Саша, постепенно отходя от шока и растягивая губы в улыбке, понимая: Лиза совсем не против. Послышался смех и будущий хирург отключилась, оставляя отца с его теперь уже невестой один на один. Отложив телефон, мужчина наклонился и не встретив никакого сопротивления, мягко коснулся любимых губ.***
– Ну наконец-то. Я уже хотел с твоего телефона ей СМС-ки писать, думал, ты никогда не решишься. Саша захохотала, глядя на удивлённое лицо Максима, когда его брат вот таким образом отреагировал на признание старшего в том, что они с Сашей скоро поженятся. Сам же тёзка был несвойственно весел и улыбчив и что-то подсказывало без пяти минут Михайловой, что причина крылась в мило улыбающемся и сидящем рядом с опером следователе. Лиза, повернувшись на своём стуле к кардиохирургу, начала радостно барабанить Сашу по колену ладошками, даже не пытаясь скрыть своей радости. Шатенка на это только хохотнула и обняла девчушку, целуя её в макушку. Анна Павловна, что только подошла и принесла тарелку с вафлями, погладила Александру по голове. Так по-матерински. Будто бы приняла и благословила. Саша одними губами прошептала "Спасибо", стараясь удержать слёзы. – Мы тоже не без новостей. – потёр ладони младший Михайлов, а Лена смущённо опустила глаза. Господи, и что же с ней сделал этот мужчина, что она из собранного и серьёзного следователя рядом с ним превращалась во влюблённую старшеклассницу? – Мы с Леной встречаемся. – Это не новость, тёзка. Если ты фиг что выдашь, то по её лицу уже всё понятно. – хохотнула Саша, положив голову на плечо Максиму. Лена возмущённо зыркнула на Сашу, но когда та чмокнула её через воздух и подмигнула – только усмехнулась. Бесова неисправима. Точнее, практически уже не Бесова.