Поздняя любовь.

Гарри Поттера привезли в больницу Святого Мунго поздно вечером. Прямо с опасного рейда доставили, где в него попало посланное заклинание одного из перекупщиков нелегальных артефактов и зелий. Оно ударило в Главного Аврора прямо в спину. Отказали ноги моментально и Гарри упал на землю без сил. Боль пронзила весь ствол позвоночника. Рон Уизли убил моментально негодяя, Джеймс Сириус подбежал к отцу и упал на колени, пока Симус Финниган и другие авроры долавливали шайку преступников. Боевой друг и школьный приятель Героя магического мира тоже упал рядом с телом главы Управления мракоборцами. — К Драко меня…  — еле-еле произнёс Поттер, глядя на друга. — К Малфою… — Отец! — воскликнул сын Гарри. — Отец, не отключайся! Но Поттер потерял сознание. Рон моментально вызвал колдоомобиль на окраину магического Лондона, сказав что Глава Аврората обездвижен заклятьем «Огненных игл», возможно парализован. Колдоомобиль прилетел через минут двадцать. Аппарировать в таком состоянии было нельзя без врачей. Приехал Гиппократ Сметвик, Грейнджер-Уизли, Грегори Гойл, как анастазиолог, и сам Малфой. Немногие в магическом Альбионе знали, что Драко был не только прекрасным нейрохирургом, но и мануальным терапевтом. Он закончил два факультета: хирургический и «Лечебное дело» с уклоном в непосредственную специальность «Травматолог-ортопед». О второй специальности Малфоя знали, как сам Гарри, хотя даже под пытками не пошёл бы к блондину, так и близкое окружении Драко. Как-то Рональд сказал Поттеру на четвёртом курсе, когда они никак не могли выбрать девчонок на святочный бал: «Брось, Гарри, ты убиваешь драконов, а девчонку пригласить не в силах?» На что Поттер ответил, что справиться с драконами куда легче, чем выразить чувства. Спина у Героя маг мира болела ещё со времен победы. Все знают, как Тот-Кого-Нельзя-Называть, избивал Поттера на площади перед замком Хогвартс, как жалил его проклятиями и заклятиями, мотал с собой вместе вокруг школы, желая уничтожить, опустошить, изранить, выбить все силы из мальчишки, когда Том Реддл вошёл в Хогвартс. Когда узнал, что Гарри выжил в лесу. Как потом Волдеморт вернул Гарри в Большой зал, запретив своим Пожирателям Смерти вмешиваться с их финальную битву. Да, спина с тех пор почти постоянно болела у Поттера. После победы была учёба в Академии Авроров, где рейды начались со второго курса. В молодости все было терпимо, но после сорока лет спина все чаще напоминала о себе. Пока Поттер был без сознания, Драко наколдовал жёсткую поверхность вроде деревянной двери, и при помощи магии опустил на неё тело Главного Аврора. — Я бы предпочёл, Малфой, чтобы моим другом занималась моя жена, но Гарри… он выбрал тебя. Так что, ты давай это, без фокусов… помоги ему. Я бы тебе не доверил и… — Рональд?! — рявкнула Гермиона. — Забирай авроров и уходи, мы сами дальше разберёмся. Не нервируй меня, словно тебе не сорок пять лет, а шестнадцать. Уходи, после поговорим. Сев в машину вместе с телом Гарри, Грейнджер-Уизли произнесла: — Драко, прости моего мужа, он переволновался. — Едьте осторожно! — скомандовал Малфой. Никаких кочек или углублений на дороге. Все ясно, Джозеф? — это к водителю колдоомобиля. — Я привык, Гермиона, — это уже к супруге Уизли. — Рональда не останавливает даже то, что я принимал роды и у тебя, и у Джиневры. Давай лучше просканируем Поттера. Блондин провел волшебной палочкой вдоль тела главы Управления мракоборцами. — Да, я вижу! — воскликнула Грейнджер-Уизли. — Сгустки крови в позвоночнике, надо очистить. Первая операционная уже ждёт нас. — Лучшие колдомедики будут стараться. Мы справимся, Миона. Его жене позвонили? — поинтересовался Драко. — Мама уже вылетела из Нью-Йорка, — ответил Джеймс Сириус. — Крестная, ты могла бы дождаться её? — Мы будем оперировать твоего отца, — кивнула миссис Грейнджер-Уизли. — Милый, что-то случилось? — Не здесь… — только смог ответить аврор, покосившись на Малфоя. В Мунго Главу Аврората все ждали и, конечно же, Альбус Северус. Он бросился к отцу, взял его руки в свои и принялся целовать, пока Поттера везли на КТ — миелографию. — Шкала Франкеля показыаает «Б» — частичную утрату двигательной системы. Мы видели, как пальцы Гарри шевельнулись в руках Альбуса. Не все потеряно, — сказала Грейнджер-Уизли. — Уже хорошо, — выдохнул Малфой. — Ничего, мы его поставим на ноги. А теперь — в операционную скорее. — Драко, крестная, я с вами в операционную… — всхлипнул парень, не отпуская руку отца. — Нет, Альбус Северус, ты не пойдёшь с нами. Ты — родственник и сейчас находишься в состоянии полного расстройства. Нет! Иди домой или подожди в коридоре, — возразил заведующий отделением. — Можешь сверху, со смотровой наблюдать за спасением твоего отца. — Драко… Профессор Малфой, давление у Гарри падает, скорее, — выдохнула миссис Грейнджер-Уизли, когда они подъехали к первой операционной на первом этаже Мунго. — Джеймс Сириус, удержи брата, пожалуйста. Минута на переодевание, мыться, вход в операционную, где колдлмедиков уже ждали медведьмы с шапочками, фартуками и перчатками. Сразу специальные очки на глаза и провода с лампочкой на лоб. — Зелье анестезии, Грегори! — приказал Драко. — Я сам переверну его на живот. Что ещё показало сканирование, доктор Миона? — Кровь, доктор Малфой, — ответила женщина. — Слабая циркуляция крови по организму из-за заклятия, но обильное кровоизлияние в области спинного мозга. — Доктор Патил… Парвати, закажите ещё три пакета с первой группой, у Поттера нулевая. Скорее. А мы приступает, господа… Нейрохирург, Драко Малфой, с ассистентами: Гермионой, Забини, Лонгботтомом, Падмой Патил и в присутствии главного колдомедика Сметвика провели прекрасную операцию, удалив сгустки крови и остатки магического тёмного заклятия «Огненные иглы». Именно оно разрывало подобно острым, режущим иглам кровеносные капиляры, отчего происходило сдавливание спинного мозга кровоизлиянием. Несколько часов шла операции. Очищая дюйм за дюймом. Гарри спасли. В реанимации Альбус Поттер провел половину ночи. Пока парень спал, Драко перенёс сына Главного Аврора в свой кабинет уложил его на диван и оставил отдыхать, а сам не сомкнул глаз, проверяя данные показателей, подключенных к Поттеру датчиков и проводочков. — Всё, Аврор, ты отстрелялся, — тихо произнёс блондин. — Длительное восстановление, потом курорты и массажи. Я сам их тебе буду делать. Вояка. Когда же ты навоюешься у меня, а? В этот раз Гарри получил сильное заклятье, которое поразило его позвоночник. Драко не думал о Поттере, когда оперировал. Потому что, когда блондин думает о своём любимом, его руки начинают подводить, а сердце замирает от ужаса. Он настроил себя в операционной на то, что это просто тело раненого заклятьем человека, которого надо спасти. И лишь в конце, когда Грейнджер-Уизли сделала последний стяжек шва и подключила систему с заживляющим послеоперационным зельем к Гарри, Малфой отпустил себя, посмотрев на того, кого они, колдомедики, спасли. В основном спасал он, Драко, как нейрохирург, как один из самым лучших во всем мире ординаторов. В своей хирургической практике у него на столе умер лишь один пациент и то от старости. Магу было лет, как профессору Альбусу Дамблдору, когда тот умер по собственному желанию от руки Северуса Снейпа на Астрономической башне Хогвартса. Сердце старого мага на столе у Малфоя устало биться, хотя Драко блестяще провел операцию. Смертей на своём операционном столе, под своим руководством блондин не допускал, вытягивал всех «с того света». Малфой склонился над главой Управления мракоборцами. Все было хорошо, легендарный Аврор просто спал. Блондин провел волшебной палочкой вдоль тела, проверяя состояние позвоночника, циркуляцию по нечему жидкостей, магическую составляющую Поттера, наполненность кровью и кислородом организма. Но все было в порядке. Заживляющее, послеоперационное зелье равномерно и непрерывно поступало в кровь Аврора, зарубцовывая швы вдоль всего позвоночника. Дней через пять от них останется лишь розоватый след, который ещё через неделю превратится в еле заметный — воспоминание о перенесенной сложной операции. Тёплые пальчики -это хорошо, ноги тоже тёплые, конечности не потеряли чувствительность, а ведь до операции было все катастрофичеки плохо — Гарри потерял чувствительность, об этом говорили показатели КТ. Уже завтра можно будет сделать МРТ, а пока пусть Поттер полежит. Драко посмотрел на опустевший пакет с кровью. Его можно уже убрать, наполненность в Авроре кровью достаточная, зато можно подключить зелье общеукрепляющее и восстанавливающее с комплеком витаминов. Утром Малфой оставил с Гарри сына, Альбуса Северуса, а сам пошёл на пятиминутку, чтобы дать указания своим колдомедикам, что и как делать, затем отправился на обход. Проходя рядом с коридорчиком, ведущим на лестницу, он вдруг услышал разговор между Грейнджер-Уизли и Джейми. — Джеймс, если твоя мама решила развестись с отцом, значит, милый, они это решение приняли вместе, — произнесла Гермиона. — Матери сорок три, отец старше почти на полтора года, в их ли под пятьдесят разводиться? Что скажут люди? Знаю пока только я, так как отец мне вчера рассказал. Альбус, Лили, как они воспримут этот удар? Гарри — не инициатор, это все мама… Я давно заметил, что она стала какой-то отстраненной дома, они с отцом почти не разговаривают. Я с ума схожу, крестная, не понимая, что делать? — выдохнул Джеймс Сириус. — Мы с твоим крестным тоже живём не ахти как слажено, но держимся пока, — вздохнула Грейнджер-Уизли. — Дядя Рональд только о тебе и говорит в Аврорате, чувствуется, что он любит тебя, тётя, а вот Гарри и мама… они вообще друг о друге уже лет пять не говорят, хотя дома и улыбаются друг другу. Но все это молча, словно знакомые, а не родные друг другу люди. Мы — их связующее звено. Я не хочу, чтобы они разводились. Я не смогу сам сказать брату и сестре о разводе родителей. — Ну, твоя мама — умная женщина, она мать, Джинни сама расскажет об этом Альбусу и Лили… «Значит, Поттер решил развестись с женой?» — подумал Малфой и вышел к говорящим, так как пройти в параллельное крыло можно было лишь, если пересечь этот маленький коридорчик, который вёл не только в другую часть отделения, но и в столовую, где сейчас завтракали больные. — А… С добрым утром, профессор Малфой! — поздоровался Гермиона. — Как Гарри? — Здравствуйте! — поздоровался и юный аврор с блондином. — Как отец? — С добрым утром, профессор Грейнджер-Уизли, Джеймс Сириус! — ответил блондин. — С мистером Поттером все хорошо, динамика положительная и стабильная. Он все ещё спит, с ним я оставил Альбуса Северуса, пусть побудет с отцом, пока у меня дела. — Мама хотела прийти, ей можно, мистер Малфой? — спросил брюнет. — Маме можно, но прочим родственника только после перевода Главного Аврора в палату. В реанимацию допускаются только самые близкие и по одному. Понятно? Поттеру нужен полный покой. Жидкую пищу, бульон и соки можно, твердую пока надо исключить. Драко освободился через час. Он вошёл в реанимационную палату к Гарри, когда там была миссис Поттер и Альбус. — Только по одному человеку можно, — чуть не зарычал колдомедик. — Альбус, три дежурства. Ты же знаешь правила… — Я уже ухожу, Малфой! — кивнула Уизлетта. Для блондина Джинни всегда была «Уизлеттой», ещё со школы, когда Драко дико ревновал Поттера, злясь, что девчонка постоянно ошивалась возле Гарри Поттера. — Альбус пойдёт со мной на несколько минут, если ты не против? Я принесла куриный бульон и грейпфрутовый сок… — Хорошо, Джинни! — кивнул завотделением. — Но сок забери. Я ввожу в организм твоего мужа кардиопрепараты, а они с натуральным грейпфрутовым соком не совместимы, если не хочешь его убить, конечно. — Нет, конечно! — воскликнула женщина. — Гарри должен жить, он нужен нашим детям и всему миру. — Хорошо, дорогая! Привет Молли и Артуру, — кивнул Малфой и Уизлетта с сыном вышла из реанимационной палаты. Гарри лежал на кровати, словно сломленный цветок белой, игольчатой хризантемы. Красивый, очень уставший и печальный. Малфой присел к нему на край кровати и спросил: — Как ты, Поттер? Спина болит? — Спина болит, но сердце болит сильнее, — ответил Главный Аврор. — Джинни подала на развод. Представляешь? Она устала от меня. Я не могу дать ей любви, нежности и всего того, что присуще супругу. Я не виню её. Джинни заслуживает любви, большой любви, которую я дать не в силах. Она подарила мне троих детей, и вот пришло время, когда мне надо её отпустить. На следующий год из института культуры выпускается Лили Полумна. Её уже пригласили в кино во Францию, так как Лили у меня очень одаренная девочка. Какой-то фантастический сериал. Снимают маги не магический сериал. Дети у меня все выросли. — Как Альбус воспринял ваше с супругой желание развестись? — поинтересовался Драко. — Никак. Он пока молчит. С Лили мне ещё придётся поговорить. Но я рад такому исходу, Малфой, — кивнул Аврор. — Рад? Разве ты не любишь Джинни, Поттер? — удивился колдомедик. — В молодости Джинни мне нравилась, я был почти влюблён в неё. Я всегда, — ответил Гарри, — уважал её, ценил, заботился и оберегал. Но не любил так, как… Я не испытывал к ней должной страсти любящего мужа. Я не могу любить никого… — Только одного человека я знал в своей жизни, который никогда не любил, был зачат посредством магии и приворота. Асексуальный Тёмный Лорд, — возразил блондин. — Разве ты такой, Поттер? Разве ты — Волдеморт? — Нет, я не асексуален, Малфой. Многие годы я любил и до сих пор люблю только одного человека. И знаешь, мне не надо было вообще жениться в мои далекие двадцать лет. Только после свадьбы я понял, что сделал неправильный выбор. А что насчёт тебя, Драко? — спросил брюнет. — Давай-ка, Поттер, я осмотрю тебя, проверю, как дела со швами, — ответил блондин. Минут через пять он удовлетворенно кивнул. — Всё хорошо. Онемение все ещё чувствуешь? — поинтересовался колдомедик. — Ноги иногда становятся холодными и мизинчики пальцев немеют, — кивнул глава Управления мракоборцами. — Хорошо, я назначу тебя зелья и курс массажа ног. Массаж я сам буду делать, а также прогревания озокеритом. И ещё, Аврор, забудь о рейдах и засадах. Никаких больше лежаний часами на ледяной земле, никаких смертельных проклятий и заклятий. Ты попал в мои руки, ты захотел сам в мои руки, а уж коль я взялся за тебя, то держись, Поттер! Колдомедик осторожно перевернул мужчину на живот и стал осматривать спину, сделал перевязку, нанося заживляющую, послеоперационную мазь глубокого проникновения и широкого спектра действия. При этом Драко едва-едва касался губами свежих пластырей на ранах, целуя и мысленно желая скорейшего заживления Гарри. Он проверил мышцы на спине, плечах и нашёл, что все они не только плотные, как адамант, но и напряженные. Немного хрипловатым и низким голосом Драко проговорил на ухо Гарри в процессе осмотра: — У тебя непочатый край работы со спиной, мышцами и я готов буду помочь тебе, если ты позволишь, Поттер. — Делай все, что пожелаешь, Малфой, — тихо ответил Гарри. — Я весь предался тебе. Я больше не в силах терпеть эту боль, которая много лет гложет моё сердце и душу. Я выбрал тебя. Я предался в твои руки, Драко. — Хо-ро-шо… — ещё ниже и тягуче прошептал на ухо Главному Аврору Малфой. — Недели через две-три, когда зелья, магия и аппликации из озокерита помогут, мы займемся твоей спиной. Всем твоим телом, Поттер. Гарри издал звук, напоминающий тихий стон и выдохнул. А Малфой касался губами его волос.