+++
Уже дома Слава лежал и листал ТикТок. Девушка с мятного цвета волосами плавно танцевала под звук «Эх Богдан, Богдан, богом дан Богдан…». Рядом виднелась надпись: «я пропустила этот звук, и мама пошла на собрание, хотя раньше никогда не ходила. а потом сняла под него, и мама купила мне банку доктор пеппера и большую пачку принглс. не пропускай звук, и всё будет, как загадаешь». — Спасибо, — пробормотал Слава, задумчиво почёсывая ухо. Он стебал людей, верящих в экстрасенсов, но к ТикТоку относился со всей серьёзностью. Если «Принглс», да ещё и большую пачку, то так и до препода недалеко. Чего бы не попробовать. Ну и он снял свой танец, поднимая и опуская футболку. Выложил, сделав подпись по правилам, в настоящем времени: «МИРОН ЯНОВИЧ МЕНЯ ХОЧЕТ. А ЕЩЁ Я БЕССМЕРТЕН. И НЕКРОМАНТ». Последнее он написал на всякий случай, вдруг прокатит, а ещё у него был такой вайб, потому что накануне он слушал Король и Шут, песню про молодого некроманта. Тут же прилетел комментарий от Александра Ресторановича: «Ручка от швабры тебя хочет 🤡». Славе было поебать на его респект и похую на его репост (в общую группу класса), ведь он знал, что Мирона Яновича там нет, а ещё Саша просто страдал от того, что он хуже Славы, как ученик, хотя умный, и не самый главный любимчик учителей. Вполне довольный жизнью Вячеслав лёг спать, обнимая пригревшегося к нему кота Филю, который мурлыкал всю ночь, будто от Славы исходило мистическое тепло. Лол. Ну либо будто Слава издох, потому что кошки любят спать там, где кто-то умер. Утром Славика разбудил телефонный звонок. — Да, — сонно прогундосил Слава. — Вячеслав, доброе утро, — раздался голос, от которого у Славки аж волосы дыбом встали и вспыхнули щёчки. — Это Мирон… Послушайте, — продолжил он, будто Маяковский. — Я видел ваше видео в ТикТоке, вчера зарегистрировался, чтобы не отставать от трендов и поблагодарить учеников за поздравления с днём рождения, который был вчера, — тут Слава с досадой понял, что позабыл о днюшке любимки. — Я понял ваш месседж, Слава. Хочу пригласить вас отпраздновать мой день рождения вместе со мной. Сегодня. Если вы не возражаете. — Я рад, но как это взаимосвязано? — возразил Слава. Всё-таки он был прагматичным логиком. И при всём обожании к Мирону Яновичу этого потока сознания не понял. — Неужто? — с мягкой усмешкой переспросил Мирон. Было чувство, что он кокетничает. — Как по мне, я предельно ясно выразил своё желание побыть с вами наедине, уважаемый жеребец. Слава охуел, но вместе с тем у него просто крышу снесло от такого блядского препода. Он закусил губу, чтобы не уточнить: «Устроите мне скачку?», потому что понял, что это могло быть воспринято как предложение попиратить на просторах интернетов. — Где и когда? — уточнил Слава холодно, как бы играя в недотрогу. Этот приём он тоже подцепил из ТикТока. Называется «эмоциональные качели» — смело пользуйтесь, господамы. — Ммм-эммм-ммммх-уммм… — послышалось неопределённое мычание Яновича. — Пожалуйте в отель «Косатка» на станции метро Балтийская. (Все совпадения случайны). — Окай, — ответил Слава, сияя напоследок своим английским. — Индид, — добавил он уже чуть более стеснительно. — Ессёр… — а под конец, совсем распоясавшись, добавил: — СИ Ю ЛЕЙТА! — и повесил трубку, чтобы не смущаться. Конечно, обезумевшему от любви Славе было невдомёк, что именно в этот момент Александр Тимарцев и Антон Забаев смеялись, переводя по СберОнлайн круглую сумму носатому ученику-пародисту, который очень точно копировал Яновича на школьных сценках. И только что — по телефону.+++
Номер отеля, куда зашёл Слава, не отличался фешенебельностью, но юноша, повесив мятую куртку на гвоздь, остался в батином костюме. Отец был фитоняшей, так что на Славе костюм сидел так себе. Бедняга Слава не видел, что вебка стояла за вазой на тумбочке, уставившись тёмным глазом прямо в сторону двуспальной кровати. На этой кровати Слава заметил букет белых роз, бутылку «Jack Daniels» и… бог ты мой! Вот же ухажёр! Пачка «Принглс»! М-да, Слава почувствовал себя и впрямь могущественным некромантом. Всё как ТикТок завещал — трах с любимым, чипсы, ля мур… (Крижово звучит, но как есть!) Парень охотно плюхнулся на кровать, когда ему вдруг поступила голосовуха с неизвестного номера в телеге. «Вячеслав, — томно выдохнул голос Яновича. — Раздевайтесь. Я подоспею». Слава подумал: «Чё, у него кинк, обращаться ко мне во множественном числе? Торопливый какой. В костюме меня не увидит. Чё, сразу на член прыгнуть хочет, что ли? А я и не против…» Но Слава решил пококетничать, оставив на себе серые боксеры и носки с принтом авокадо. Потянувшись своим худощавым телом он, довольный жизнью, бесцеремонно открыл бутылочку «джека», и, поскольку всё же планировался его первый секс, сделал глоток. Что за нахуй?.. На вкус как «Буратино». Так-с. Проверочки ради Слава вскрыл «Принглс», попутно мрачно усмехаясь от предсказуемости. Крышка была присобачена скотчем. Внутри, видимо для весомости, присутствовали кукурузные палочки «Кузя». Что ж, вывод напрашивался сам по себе. Яныч пытался впечатлить его и надеялся, что до закуски дело не дойдёт. Слава не обижался. Всё же зарплата учителя. Да и приятно, чё уж. Аж палку начал жевать, роняя крошки на грудь. Да посасывая эротично — вдруг Мирон зайдёт и увидит такое чудо? Назовёт его «ты ж мой лакомкин»… А Слава ответит: «ты ж мой наёбщик…» Размечтавшийся Слава так заигрался, что резко распахнувшаяся дверь застала его врасплох. В номер ввалились двое. Увы, среди них не было Мирона. Ведь если бы тот пригласил дружка, скажем, школьного психолога, Дмитрия Фёдоровича, Славка так-то был бы не против обоих отжарить. Но в комнату вошли те, кого бы он хотел меньше всего — что видеть, что ебать… Это были Санёк и Тоха. — АХахахаххахаха, — победоносно вскричал второй, вместо того, чтобы нормально засмеяться. Дети интернета… — Еблан! Лошара! Тебя всё это время снимали на скрытку! Ищи себя на Порнхабе и в курицах СПб! Тоби пизда! Вся школа узнает, что ты давалка! — Да… Пранк выдался на славу… На Славу Карелина, я бы сказал… — Чё? Пошли вы, — Слава вскочил, неловко запрыгивая в штаны. Натянул пиджак, а за ним и куртку, — давитесь членом… фаршированные спермой перцы! — Чего? — рявкнул Антон. — Что это ты себе позволил? — вторил Саша. Они побежали за ним, и у лестницы оба, не сговариваясь, поскольку у них мозг, походу, был один, бля, на двоих, как Джон, сука, Сина, вдарили ему с ноги в спину, и он полетел вниз. Последнее, о чём Слава думал перед ударом лицом об асфальт, были мягко лучащиеся глаза Мирона Яновича. Последним вопросом, которым он задался, прежде чем погрузиться в вечную тьму, был — а Янович правда ТикТок завёл? Или это тоже наёб?.. — Блять, блять, блять, блять! — повторял Саша, ходя по двору туда-сюда, как загнанный зверь. — Он не дышит, и пульса нет. Господи, мы убили Карелина!!! Нет, ну каков же пиздец! — А что, мы теперь в тюрьму сядем, что ли? Я не хочу в тюрьму! И не пойду… — панически протянул Забэ. — Да заткнись ты! Никто не сядет… — прикрикнул Саня. — Главное, чтобы ты заткнулся и делал, что я говорю.+++
Шёл обычный день в школе. Никто не знал, что вчера был убит юный Слава Карелин, восходящая звёздочка, у которой всё было впереди — и блистательная карьера, и любовь… Его убийцы нервно переглядывались между собой. Тайна их тяготила, но только потому, что они боялись за свои задницы. А так на смерть Славы им было похуй. И тут кто-то постучался в дверь класса. — Войдите, — строго велел Мирон Янович. Он всегда был недоволен, когда ученики опаздывали на урок. И тут… Божечки-кошечки! Что это, блять, такое? Вальяжной походкой в класс протанцевал Слава. Парень победоносно ухмылялся. На нём не было следов могилы — земли, опарышей и прочего говна, что любезно предоставляет старушка-смерть. Зато на нём был шипованный чокер, вишнёвого цвета косуха, под которой виднелась сетчатая майка, дерзко выставляющая его прелести напоказ. Клёпаный ремень серебрился в рваных чёрных джинсах, а волосы были небрежно растрёпаны и уложены в стиле: «ветер и жизнь потрепали меня, но я безупречен, сучки». За ночь Слава оброс лёгкой сексуальной щетиной. — Ебать, — изумлённо пробормотал изумлённый Антон. — Он выглядит круче, чем Билли Айлиш в свои лучшие годы. — Доброе утро, Мирон… Янович. Простите за опоздание. Ночка была весёлая, прям сдохнуть можно. — Присаживайтесь, — холодно распорядился Мирон. И Слава сел за парту, положив ногу на ногу. Однако вернёмся к нашему лирическому герою. Что он сейчас чувствовал? Что он чувствовал, проснувшись в холодной могиле и осознав, что лишь два из трёх его заветных желаний сбылись: первое — он явно восстал из мёртвых после того, как его убили эти гандоны, а значит своего рода бессмертие пресловутый звук из ТикТока ему подарил, второе — он точно стал некромантом, поскольку первое, что он сделал, выкапываясь из могилы — это случайно схватился за дохлого червяка, который тут же заизвивался в его ладони. И поскольку некроманту подобает повелевать мертвецами, смиренно полз за ним до самого дома. Так что Славе пришлось, в целях сохранения жизни животного, посадить его во внутренний карман косухи. Но самое заветное желание, а именно «меня хочет Мирон Янович», увы, не сбылось. Впрочем, чтобы исправить это, Слава и вырядился как рок-шлюха. И похуй на школьный дресс-код. На мёртвых он вряд ли распространяется. Ну так что Слава чувствовал? Проблема в том, что ничего. Ноющую пустоту в груди. Он был как никогда уверен в себе. На расслабоне и на своей волне… но как будто по-прежнему совершенно один в тёмной могиле. А виной тому два долбаёба, которым, конечно, не сдобровать. Отсидев урок с интригующей ухмылкой на губах, Слава двинулся к выходу даже раньше того, как прозвенел звонок — у него было поразительное чувство времени. — Вячеслав! — окликнул его Мирон. — Да, милый? — мурлыкнул Слава. Класс ахнул. — Класс, — пробормотала какая-то девка. — Какой он дерзкий! И все кринжанули от бумерского словечка, кроме Славы, который даже после смерти презирал хайп. — Сядьте на место, — распорядился Мирон. — Звонок ещё не прозвенел! И в этот момент звонок грянул, и Слава торжествующе рассмеялся, запрокинув голову. — Ну а теперь? — протянул он томно. Раньше он был готов до победного, пренебрегая самоуважением, топтаться у стола Мирона после окончания урока, а сейчас норовил свалить в туман раньше времени. Ну, эмоциональные качели, как вы помните. Кажется, после издыхания он овладел ими в совершенстве. — Звонок для учителя, Слава, — настоял этот капризулька Мирон. — А знаете, кто ещё для учителя? — тихо произнёс Слава, подойдя к нему вплотную. — Я. — Соблюдайте порядок, Карелин. Мирон никогда ещё не был так строг. Видимо, его всё это заводило. Слава поморщился, подустав от банальной приевшейся фамилии. Если после свадьбы сёнейм меняют, то чё, после смерти нет? — Мирон Янович… Я теперь Сеславин, — сказал он первое, что пришло в голову, и прозвучало, как ему показалось, просто охуенно. — Слава Сеславин. Напоминает имя какого-нибудь первооткрывателя… или завоевателя. Мне подходит. Ещё увидите. И, развернувшись на платформах своих гадов, он направился в сторону двери. — Фэр вэлл, миста Фиёдоров… Даже тёмные колдуны хотят писать, — на самом деле в туалет Слава больше не ходил, но он просто уже по привычке знал, что отмазка вроде «ну пж, я хочу в тубзик, ща обоссусь» действует на всех учителей безотказно. А подсознательно он всё ещё несколько боялся Фёдорова, хоть этот страх его и заводил до чёртиков. — Эй! — послышался голос из-за спины. — Сисьлавин! — как-то даже умилительно робко позвал его Антон в коридоре. Они с Сашей подошли к нему, явно очень смущаясь. Ну подумаешь, бля, убили… Что так краснеть? Слава фыркнул. — Чего вам, парни? Может, хотите тот сочный видос показать мне? Так я бы порукоблудил над ним. — Слав, — вразумительно пробормотал Александр. — Мы его удалим. Не вопрос… Просто главное, чтобы никто не был ни на кого в обиде. Мы перегнули палку и перешли черту. И мы за это поплатились. У меня мозоли от лопаты. И гадские воспоминания о той ночи. Мы рады, что ты жив. — Бедняжка, — усмехнулся Слава. — Как тяжко, должно быть, осознавать, что кого-то убил. Что касается перегнутых палок… Ну, у меня есть на примете палочки, которые вам могут понравиться, — он щёлкнул пальцами с этими словами, и оба парня закорчились на полу, давясь палочками «Кузя», которые, царапая им глотки, рвались по их пищеводам. — Слава, — хрипло закашлял Саша. — Одумайся, не надо! Славочка, прости… Славик… Слава рассмеялся и смиловистился: — О чём вы? Никаких палочек больше не было. Пацаны жалко ползали по полу, обтирая попами кафель. — Что за хуйня? Что это было? — простонал Антон почти эротично. Слава причмокнул губами. — Боже… бедные ж вы мои пацаны, — милосердно развёл руками панк. — Кажется, вам не помешает после этого горлышко прополоскать. Глаза школобыдла расширились в ужасе. — Блять, умоляю, не надо… — попросил наиболее догадливый Тимарцев. — Да не стоит меня умолять, ща всё будет! — пообещал Слава, и жертвы его захлестали изо ртов шипучим «Буратино», выпучив глаза, как Крейзи Фрог — двое, как один. — Бутылочку из-под «джека» кто-то у бати спиздил? — радушно полюбопытствовал Сеславин. — Хотя можете не отвечать, у вас, я вижу, рты заняты. М-да… — теперь рты были заняты кляпами в виде резиновых елдачелл. А самый прикол в том, что всё это было лишь видениями, насылаемыми некромантом. Но для бедных ребят всё было более чем взаправду. — Ну всё, заебало, — заявил Слава и удалился, оставив закадычных друганов в слезах боли, унижения и недоумения. Его ожидали дела поинтереснее. Беспечно, но угрожающе шествуя по коридору, Вячеслав направлялся в сторону учительской. Ведь он знал, что именно там может найти свою капризную булочку. Поедающей булочку из столовой. Но вдруг знакомый певучий голос раздался из-за закрытой двери кабинета школьного психолога. — Нет, Дима, ты не понимаешь, — обречённо вздыхал Мирон. — Он меня под статью подведёт. Слава, присвистнув, подошёл к двери ближе. К счастью, эти дебильные окошечки позволяли быть крипи-сталкером. Ситуёвина вырисовывалась интересная… Походу, Янович пришёл жаловаться психологу на поведение ученика. Усмехаясь, Слава позыркивал в край окошечка. — Ну ты ж не собираешься с ним ебаться, — резонно подметил психолог, который и при учениках не особо стеснялся в выражениях — любил давать советы, типа «забей», «пошли его нахуй», «хорош быть терпилой», да и просто загонять истории из своей жизни в качестве примера того, как можно быть матёрым волчарой, которому поебать на общественное мнение. Слава в нём это обожал. — Конечно, не собираюсь, господи, Дима! — возмутился Мирон. — Я в первую очередь — педагог. А во вторую, — он понизил голос,— твой парень. (В школе не приветствовались связи учителей). Значит, в ответочку Дима издал такой довольно милый звук и, походу, поцеловал Мирона в нос. Видно было плохо, поскольку он закрывал Мирона своей спиной. Слава наконец-то впервые за долгое время почувствовал что-то. И это что-то ему не понравилось. Это был гнев. Грёбаный Дима Хинтер! Всё было бы проще, если бы его соперником был какой-нибудь другой школотрон. Но это был взрослый сильный дяденька с сочной жопой и сексапильным акцентом. И рядом с ним собственное тело не казалось Славке таким уж славным. Даже теперь, когда он приобрёл хорни деф энерджи… Слава запустил руку во внутренний карман кожанки и гневно, но всё же заботливо, поскольку к природе он относился норм, стиснул червяка, после чего, пробормотав: «извиняй, братан», отпустил товарища по несчастью. «М-да», — протянул было Слава, но вовремя спрятался, когда Мирон элегантно вывалился из кабинета. Ебать… Его щёки краснели. Две главные шлюхи школы. Не щёки, в смысле, а Мирон с его Пердимой. Ладно. Всё же не хочется так о них, пусть двумя главными шлюхами школы будут Антоха с Саней. Они соснули сегодня знатно на глазах воодушевлённой публики в лице одного Славы. Что ж, решив не тянуть с главным, Слава без стука зашёл в кабинет психолога. Дима сидел за столом, водрузив на него охуенные ножки, которые даже Славе, его ненавидящему, захотелось облизать. В смысле, по длине, а не ступни, у него не было футфетиша. И на них были ботинки… А так, может быть… Не, ну если мытые. И знать меру… Тьфу! Не за этим сюда. Обратив вопросительный взгляд на Славочку, Дима смотрел. А Слава присел перед ним, многообещающе усмехаясь. — Здравствуйте, Дмитрий Фёдорович. — Привет, — без энтузиазма отозвался Дима, который не очень любил работать. — Ой, простите, — всплеснул руками Славутич. — Может, теперь вас лучше называть Дмитрий Фёдоров?.. — Да нет, не надо, — недовольно отозвался Хинтер. — Ну почему же, — Слава закинул ногу на ногу. — Зачем стесняться высоких чувств? Вы знаете, многие великие вещи с этого начинаются. А там, поди, семья, зайка… лужайка… ах, постойте! О каких зайках идёт речь, если вам никогда не родить ребёнка? Дима смотрел в смешанных чувствах. Казалось, он то ли готов, по своим заветам, послать его на хуй, то ли выйти из кабинета и побежать плакаться Мирону. Ха-ха! — Тебе-то что, школьник? Чтобы иметь детей, необязательно их рожать. Мы можем в Германии… — тут он прервался. — Ты не записан. И я могу обсуждать с тобой только твои проблемы, а не мою личную жизнь. И вообще, настоятельно советую тебе отстать от Мирона. Он взрослый человек, и никогда не посмотрит на школьника. Который ещё и выше него ростом. Иди проспись. Ну что же, Славу ещё никогда так не выталкивали из кабинета, но вышел он с видом победителя, прекрасно зная, что испортил соперничку настроение на целый день. Гордясь собой, он вразвалочку пошёл прочь из школы, во двор, где кружили осенние листья и пели грачи. «Эй, ты там не кричи!» — пригрозил грачу Слава, и грач завалил ебало. Может быть, он был мёртв?+++
Мирон Яныч вечером восседал у себя дома в кресле с бокалом белого вина. Он листал ТикТок, который и вправду завёл на днях, и пытался разобраться в современных веяниях. Как вдруг ему на глаза попалось видео, на котором красовалась красноречивая подпись «пользователь из ваших контактов», а под ним были весьма яркие комменты: «палка от швабры…», «хуесос», «фрик», «какая-то хуйня», «держи в курсе», «рек», «подпишись на меня, я стараюсь делать эдиты со стримерами», «как эта хуйня оказалась у меня в рекомендациях?», «бесят ньюфаги, который даже не знают, кто такой Глад Валакас, и снимают такую хуйню» и т.д. На видео весьма угловатыми движениями танцевал хорошо знакомый ученик, учинивший ему немало головной боли сегодня. У него был ник slava_kpss_official. Вся эта ситуация начинала проясняться, теперь стало понятно, что за странная аура исходила сегодня от его дражайшего ученичка. Чёртовы неопытные "маги" из ТикТока и прочих Твиттеров. Со своими таро итак уже ополоумели, а это совсем край. Без подготовки, без какой-либо цели заговаривать звуки в ТикТоке — это ж надо додуматься! Да ещё так мощно и бестолково. Теперь у Мирона не осталось малейших сомнений: его ученик Слава Карелин сегодня по какой-то причине был мёртв. Нет, он был восставшим с того света. Вы спросите, как он это понял? Да он просто умный. И закончил Оксвардс с отличием. ФАКультет — ФАКин Мэйджс, между прочим. Тут раздался зловещий шорох ветра. Как будто осенние листья замело в хату. Но замело не листья, а Славу, и шебуршал его длинный чёрный плащ из кожи (искусственной, ведь он был веганом, и кожу реальную носить точно не стал бы, даже став злым). — И снова здравствуйте, Мирон Янович, — произнёс парень вкрадчиво, и его любовь к животным подтвердилась — Мирон чакрой почувствовал, как под плащом Слава гладит пальцем ручного червя, будто суперзлодей своего суперпитомца. — Я пришёл за вами. За вашим сердцем и телом. Жаждущим моих прикосновений. В смысле, я собираюсь эту жажду организовать. А вы лучше не стойте у меня на пути. Либо стойте, но в сексуальной позе, — экс-Карелин демонстративно облизнул губы. — Слава, это не ты, — Мирон сложил руки на груди, осматривая его критикующим взглядом. — Раньше ты был куда интереснее и забавнее. Слава пожал плечами: — Раньше, конечно, я был антихайп, но сейчас я… тоже антихайп. Так в чём проблема? Вдруг глаза Мирона загорелись алым свечением, и Слава чуть было не отшатнулся. — Не пытайся играть со мной, Сеслав, — холодным, будто могильным голосом отчеканил учитель. — Ты думаешь, ты один умирал? Я умирал тысячи, сотни тысяч раз. Думаешь, ты один можешь придумать себе забавную кличку? О, мальчик, у меня было столько имён. К слову, последнее… Марк. Едва ли о чём-то скажет тебе. Как ты думаешь, Слава, кто убил Марка? — он мягко, но зловеще расхохотался. — Кто бы ни убил, его самого давно нет в живых. А теперь прошу… Выметайся. Не задерживай меня. Если не хочешь огрести по серьёзочке. Меня интересует только один мужчина в этом столетии. И это точно не ты. Уходи! А не то заморю червячка! — и он протянул свои руки к плащу Славы, а тому только и осталось, что, поверив этому ебучему дерьмодемону, выбежать из квартиры стремглав. Ну нахер! Такие Мирончики нам не нужны. Как Слава мог думать, что любит его?! Ведь он совсем не знал этого "человека"! — Ты в безопасности, крошка! — он успокаивающе погладил червя.+++
На следующий день Слава был не в духе. Он даже не реагировал на перепуганные взгляды Саши и Антоши, которые своей унылой виктимностью так и напрашивались на новую порцию палочек. После уроков Слава тоскливо плёлся домой, когда его вдруг прямо за лямку рюкзака схватил кто-то жёсткий. — Какого хре… — начал было спрашивать Слава, как вдруг услышал рычание: — Рот с мылом помой, антихайпёр. — Ой, Андрей Андреич! — Слава воспрял духом. — Он самый, — мрачно ответил мужчина. Они пошли в опустевший спортзал, где Слава не бывал уже месяц. — Послушай, Карелин, — начал свою тираду физрук, а Слава даже не решился поправить его дерзким Сеславиным. — Я знаю, что ты хорошо учишься и успеваешь по всем предметам, но на физ-ру забивать не стоит. Иначе не аттестую, и будешь страдать. Так что ты давай, приходи на зачёт, не выёбывайся! — Э-э, — протянул Слава. — Обязательно подтянусь, отожмусь… Замай усмехнулся. — Да, только не забудь надеть свою футболку «Антихайп». — Хорошо, — удивился Слава. — А можно? Эти футболки Слава сшил сам, а о школьном сообществе под названием «Антихайп» он проведал из школьной библиотеки и был единственным, по сути, действующим его членом. — Нужно, — отозвался Андрей Андреевич. — Кроме того, я тебе, возможно, накину балл за такое, ведь… Антихайп организовал именно я. Раньше в нём было больше народу. Целых три человека. Я, Витя и Федя. Я боялся, что после нашего выпуска «Антихайп» полностью заглохнет. Но потом увидел, что ты продолжаешь наше дело. Слава смотрел на Андрея Замая с восторгом. — Так это вы тот самый легендарный Хан З., собственноручно подписавшийся под постулатами нашего объединения! Впервые за два дня Славе было похуй, что он бессмертный могущественный некромант, ведь сейчас он был просто парнем, что восторженно глядел на того, кто его вдохновил и направил в девятом классе. На того, кто, по сути, всегда его вдохновлял своими меткими высказываниями. Замай ласково улыбался ему. И он был таким, блять, естественным! Без этих демонских глаз. Таким… сильным, но маленьким. Таким мудрым и горячим. И просто, сука, башню сносило от его бороды. От нежных аккуратных губ. От немного жалобных глаз и благородного носа. От сочетания в его внешности суровости и милоты. — Боже, бля, какой же я лох… — и в непонятном ему самому порыве Слава поцеловал учителя. Что удивительно, тот не отстранился и не начал называть себя Марком, Хуярком и ещё каким-нибудь хуебесом, а нежно опустил ладонь на щёку Славы, отвечая на поцелуй. — Это точно, — ответил он без всякого понта и выебона. И они повалились на маты, горой сваленные на полу — длинный Слава на менее длинного Замая, на грудь которого из внутреннего кармана кожанки под беспощадной силой гравитации упал ручной червяк-зомби. Андрей даже не рассердился, а посмеялся. Вот это по-нашему! — Извини, это Сёма, — виноватым тоном уточнил Слава. К счастью, новым поцелуем они его не приплюснули. И чем дольше они целовались, тем более живым, буквально — живым — чувствовал себя Слава Карелин…