Петербургское солнце

Солнце вышло покурить на балкон Коля просыпается от того, что ему стало холодно и не открывая глаз, на ощупь, пытается найти одеяло, но по ходу замечает ещё одну пропажу. До его сонного и пока что плохо функционировавшего мозга, не сразу доходит, что засыпал он вообще-то не один, а с одним конкретным, бледным и тощим Федей. В миг распахнув глаза, Гоголь огляделся и обнаружил, что этот самый Фёдор, стоит на балконе закутавшись в одеяло, скорее всего в одной пижаме, но зато в своей неизменной шапке ушанке. Что выглядело очень комично. Коля мысленно подметил, что очень рад, что балкон застеклён, так как Федя простывает очень быстро. Иммунитет слабый. Солнце, милое, скажи, где твой дом? Коля зевнул, медленно потянулся и свесив ноги с кровати, надел тапочки. Пройдя к балкону, перед этим конечно же зацепив сушилку для одежды по пути и чуть её не уронив, он открыл дверь. Достоевский стоял в футболке, которая ему явно велика и кажется была Колина, но какая теперь разница. Их гардероб уже давно смешался. Помимо этого на нем пижамные штаны и спасибо, что хотя бы теплые носки додумался надеть. Федя только сейчас обратил внимание на Николая, а Гоголь только заметил, что между тонкими пальцами Достоевского тлеет сигарета. – Сколько раз говорил, бросай эту привычку, – мягко сказал Коля. Выхватив из пальцев Феди сигарету, он потушил её и бросил окурок в старую консервную банку, служащую пепельницей, – только проблем с лёгкими не хватало. Федя на это лишь фыркнул. Небо движется, светлея к утру Солнце ясное влюбилось в луну За окном, тем временем сцветало. Небо окрасилось в красно-фиолетовые тона, а на улицах появлялись первые сонные собачники со своими гиперактивными питомцами, которым приспичило в такую рань. Коля сел на пуфик, вот уже который год их проживания в этой квартире, стоящий на балконе, и стал вглядываться во всё больше выглядывающее из за горизонта солнце. А Достоевский положил руки на подоконник, оставив одеяло держаться на плечах и размял шею. – Не спится? – вновь подал голос Николай. – Да, я минут пятнадцать назад, проснулся от того, что кое-кто чуть не задушил меня, закинув руку и ногу, и практически обездвижив, – Федя покосился на Колю, видимо не помнящего ничего из вышесказанного, который сейчас виновато улыбнулся. – Прости, я случайно. Принесу тебе цветов полевых Мы разделим эту грусть на двоих Коля вдруг притянул Достоевского к себе за руку и тот, чтобы не упасть, опёрся о плечо Гоголя и уселся ровно к нему на колени. Николай нагло улыбнулся, а Федя лишь состроил недовольное лицо, хотя Коля прекрасно знал, что он совсем не против вот так посидеть. – Между прочим я там чуть не умер от переохлаждения, – Николай постепенно отходил ото сна и уже ставшие привычными шутки возвращались. – Ой, не драматизируй, – Достоевский цыкнул, – ты в куртке на распашку в минус пятнадцать не мерзнешь. Одеяло тем временем, все норовило упасть с худых плеч, но Коля поймал его на пол пути к полу и под тихое ворчание, получше укутал в него Федю. Они снимают эту квартиру на шестом этаже в старенькой девятиэтажке уже второй год и одним из главных требований при выборе, был именно застеклённый балкон. Уж слишком Федя любил травиться сигаретами с утра пораньше, а в комнате воняло, как ты окно не открой. Вместе они уже года три, хотя адекватного начала именно романтических отношений у них не было. Просто как то однажды утром проснулись в одной постели после пьянки, не совсем одетые, а потом как то само получилось. Так и просидели они следующий час, периодически перекидываясь парой фраз, пока Федю не сморило окончательно и он не упал головой где-то между плечом и шеей Гоголя. Что на самом деле не удивительно, так как спал он примерно часа три, всю ночь тратя на курсовую. Хорошо хоть с утра в универ не нужно было, суббота ведь. Легко подхватив Достоевского на руки, Коля понес его обратно в постель. Уже улегшись поудобнее, Федя уткнулся носом в ключицы Коли и обнял. Ну как кот, ей богу. Тепло улыбнувшись, Николай прижался губами к темной макушке. А я выйду покурить на балкон Позабыв где мой дом.