***
Ньютон на данный момент готовился ко входу в связь с нейронным мозгом кайдзю, а Германн всё тщетно пытался ему доказать, что они чего-то не понимают. Он считал, что из разлома должны выйти три кайдзю! Бред какой-то, верно? Так и думал Ньют, запуская аппаратуру для дрифта. Что это за чушь, все подсчеты были верны, и сейчас из разлома уже вышли лишь два кайдзю. Так что он готовился к дрифту и пытался утихомирить Германна и заверить его, что они потом смогут поспорить на эту тему, и Германн признает свои недочёты в прогнозировании будущего. Но нет же! Герм всё продолжал заверять его, что из разлома непременно должны выйти три кайдзю. Он ходил за ним по пятам и сейчас подошёл к компьютеру рядом с ним. — Ньютон, я не ошибаюсь. Есть лишь один способ узнать наверняка, — сказав это, Герм надел свои очки на цепочке и начал перепрограммировывать основную, уже установленную программу для дрифта, которую Ньют переделал под себя одного и спинного мозга кайдзю. Скорее, он не делал ничего сложного, просто собирался добавить ещё одно место для человека, — но для этого надо, — он сделал паузу, доделывая свою небольшую работу и вдруг сказал то, чего Ньютон совсем не ожидал, — идти вместе. Ого. Это звучало практически, как признание в любви. В такое-то время возможно всё. Сначала из моря вылазят огромные годзиллы, люди научились строить гигантских роботов, и затем и соединять свои разумы друг с другом. Ведётся война против какой-то неземной рассы, научившийся создавать себе «маленьких питомцев», чтобы эти махины жрали людей и подстраивали планету под них! «Как в комиксах.» — подумал Ньют и оказался полностью прав. А теперь Германн добровольно соглашается идти с ним на дрифт вместе с спинным мозгом кайдзю. Сошёл ли он с ума? Теперь ему об этом сообщит этот же мозг кайдзю! Вот-вот! В первый раз Германн прямо отрицал и пытался заставить его не идти на такой опасный и бредовый эксперимент. Нет, вы не подумайте, это было не только из-за скорее всего, небольшого страха за своего коллегу или друга, а ещё потому, что Герм считал, что он пошёл на эту «ахинею», потому что ему обязательно нужно оказаться правым и оправдать свой статус «фанатика кайдзю»! Что за бред, Ньют просто шёл на большой риск, чтобы выведать информацию о кайдзю. Ну, ладно, на огромный, и если бы этот риск не оправдался, Ньют бы уже был мёртв. Пока Ньютон размышлял, Германн продолжил: — Я подключусь с тобой. Пилоты егерей действуют также, они делят нагрузку на мозг, — и его голос был полон уверенности, но Ньют до сих пор сомневался в серьёзности намерений Германна. Это точно не могло быть шуткой или издевательством над тем, что Ньюту уже который раз приходится проворачивать это? Также Германн уверял его и Пентекоста в полном провале эксперимента, если Пентекост допустит возможность его проведения. Но Ньютон, всё равно без чьего-либо разрешения решил провести его, пока Германн отсутствовал, прямо в лаборатории! И он застал его в плачевном состоянии и прекрасно понимает, что с ним случится если он согласится на это безумие. — Дрифт! Но он всё равно решил сделать это со спинным мозгом кайдзю и с ним! Даже если это лишь ради спасения мира. Да они терпеть друг друга не могут! Хотя, спустя столько лет каждый день с самого раннего утра сидеть в одном помещении и работать с тем, кто тебя раздражает всем сердцем, любой свихнётся и привыкнет к другому. Как будто, он часть твоей жизни, верно? Может и так. Ньют даже подумывал позвать его на свидание. Германн был умным, красивым и тем, с кем он провёл рядом последний десяток лет. И если бы Германн до самых чёртиков его ненавидел, он бы уже давно избавился от Ньюта или бы заставил построить новую лабораторию для Германна лично, это точно. Ньют испытывает к нему симпатию. Почему бы и нет? В любом случае, Ньют так и не решился на это. Это же Германн Готтлиб! Он легко мог получить неприязнь с его стороны, и в общем, у них сейчас идёт война, ведь так? Какие свиданки, если они часто не успевали просто-напросто поесть и поспать?! Он хотел бы набраться смелости и попробовать сделать это после того, как они пинком под зад закинут кайдзю обратно в разлом и навсегда закроют его. Этим они сейчас и занимались, поэтому ему пора думать о спасении мира, а не о Германне и… в общем о нём. Поэтому он, ещё в неверии, наконец спросил Германна: — Ты серьёзно? Ты пойдёшь на это ради меня? — но Ньют резко осёкся — Вернее, — он в нервном жесте облизнул свои губы, — ты пойдёшь на это со мной? — Ньютон с надеждой в глазах смотрел на Германна. — Ну, когда альтернатива это глобальное уничтожение, разве у меня есть выбор? — с широкой улыбкой на лице проговорил Германн. И в этот момент Ньют на все сто процентов был уверен, что сейчас Германн идёт с ним не из-за отсутствия какого-либо выбора, а лишь ради него. Ну, может не только, но по большей степени. Ньютон любил себе повторять одну фразу: «Лови мгновение.» — он вычитал её в каком-то комиксе, книге или вообще услышал в фильме. Он склонялся к последнему варианту. И сейчас, сказав себе её, Ньют набрался смелости и уверенности в себе. — Тогда повторяй за мной, — и теперь Ньют протянул руку Германну, для своеобразного рукопожатия, — мы поимеем этого гада! — Германн всё ещё сомневался насчёт этого контакта, но, набравшись смелости, сказал: — Ей-богу, ну, конечно, — он лишь махал своей рукой, — мы все непременно поимеем этого гада! — но в конце концов взял чужую руку в ответ, и Ньют от такого переизбытка радости и уверенности в том, что они точно войдут в дрифт, а затем закроют разлом, искренне рассмеялся. Они приготовили оборудование и надели шлемы, Ньют взял пульт с кнопкой запуска. — Германн, ты готов? — но получив в ответ лишь молчание, он понял, что Герм готов, и продолжил, — Запуск нейросинхронизации через пять, — обратный отсчёт был начат, и теперь поздно куда-либо отступать, — четыре, три, два, — и в последнюю секунду Ньют теперь точно был уверен, что он ни разу не готов, — один, — последняя цифра получилась как-то сдавленно, но об этом подумать у Ньюта больше не было времени, он вошёл в дрифт. Перед глазами проносились ранее знакомые воспоминания, но теперь и чужие. Их уже нельзя было отличить, такое ощущение, что они сплелись с друг другом. Он видел Ньюта, когда ему набивали тату, он видел Германна, решающего уравнение на доске. И всё это он не только видел, но и знал, что это уже было. Вдруг, Ньют почувствовал прилив незнакомых чувств. Это было удивление и шок. Как Ньютон понял, что он определённо не мог чувствовать удивление и уж тем более шок. Это были эмоции Германна. Ньют еле как распознал это, потому что в дрифте люди не чувствовали разницы между собой и другим. Одни воспоминания, одни мысли, одни эмоции и чувства на двоих. Ему показалось, что он услышал что-то на подобии «Чёрт.» Это были мысли Германна, в ответ на это он получил прилив радости и веселья, а также услышал смешок. Германн фыркнул и даже нехотя того, подумал, а эти мысли уже дошли до Ньюта. «Такое ощущение, что я могу подумать о том, что у тебя классная задница, и это в любом случае дойдёт до тебя.» «Ага. Не-не, подожди, что?!» «Я не это имел в виду! Почему в дрифте всё происходит так быстро?» «Я э-э-э не знаю, отложим это на потом.» Сейчас Ньют чувствовал удивление, злость и очень-очень сильное смущение. Что-то из этого было его чувствами, а что-то пришло к нему от Германна. Но вдруг, всё это сменилось страхом. Перед его глазами мелькали воспоминания кайдзю: как его клонировали, как они открывали разлом, как всё это работает. Для того, чтобы разлом открылся, он считывал сигнатуру кайдзю, а это значит… План, разлом, егеря. Ничего не получится! Дрифт закончился, Ньют очнулся и начал снимать с себя шлем, попутно откашливаясь, потому что воздуха в лёгких катастрофически не хватало. — Ты как? — спросил он Германна, всё ещё снимая шлем. Он почувствовал, что, как и в прошлый раз, над верхней губой текла тёплая густая жидкость. Кровь, ну, в этом нет ничего удивительного. В их-то ситуации, это уже рутина. — Нормально. — Германн пытался отдышаться, и, по видимости, переварить, что только что увидел. — Я в порядке. — сказал это и тут же почувствовав рвотные позывы, побежал к рядом стоящему унитазу и его вырвало. «А, в порядке.» — подумал Ньют на это и повёл бровями. Он быстрее поплёлся к Германну, чтобы передать платок. Герм выхватил его, быстро вытер себя и уже выглядел получше, чем до этого. — Это дрифт, ты видел это? — получив в ответ незамедлительное «Да!», Германн переспросил — Точно? — Слушай, мы должны предупредить их… — нервно пытался объяснить Ньют, что он имел в виду, жестикулируя руками — Егеря, разлом, и весь план… — за него договорил Германн, уже зная к чему тот ведёт. — Ничего не получится.***
Последние полчаса были самыми бурными в жизни Ньюта. Они с Германном прилетели на вертолёте и объяснили, что для того, чтобы кинуть бомбу в разлом, нужно, чтобы он считал сигнатуру кайдзю, и только тогда он откроется. И чёрт бы его побрал, Германн оказался прав! Из разлома вышел третий кайдзю, все были в шоке, пятой категории. Это случилось впервые в истории Войны с кайдзю! Одного кайдзю смогли убить Мако и Беккет, распилив напополам. Оставшихся кайдзю Пентекост и Чак Хэнсен взорвали бомбой, предназначавшейся для разлома, пожертвовав собой. Райли и Мако смогли попасть в разлом, собираясь взорвать аккумулятор Бродяги, в нём было достаточно энергии, чтобы подорвать Предвестников вместе со всеми кайдзю. У Мако кончался кислород, и Беккет отключил свой, чтобы поделиться. И вроде бы всё, осталось лишь взорвать аккумулятор, а самим смыться в спасательных капсулах. Но системы повредились слишком сильно, и Райли пришлось самостоятельно запускать взрыв. Запустив спасательную капсулу с Мако наверх, сам Беккет остался, чтобы взорвать здесь всё. Каждая секунда была на счету. Учёные, сотрудники, находящиеся в комнате затаили дыхание и ждали, когда наверху засекут две спасательные капсулы. Минута, и одна капсула с Мако Мори была обнаружена. Она вышла из неё и с замиранием сердца стала ждать вторую. Но её так и не было. Вдруг, была замечена вторая, и Мори, увидев её, быстрее подплыла к ней. Торопливо открыв её, Мако приложила два пальца к шее Райли, чтобы измерить пульс. Его не было. Не было пульса, всё ещё продолжая перепроверять его, так и не добившись результата, Мори начала плакать. Она со слезами на глазах умоляла Райли не уходить. Слыша голос Мако, просящей Райли не покидать её, у Ньюта разрывалось сердце. Ньют запомнил Мако, как маленькую весёлую девочку, которая любила частенько забегать к нему и Германну. И даже если те были заняты, по крайней мере Ньют, всегда находил время поговорить или поиграть с ней. Позже, в его памяти она стала сильной и храброй девушкой. Сейчас она потеряла своего отца и теряет человека, которого любит. Могло ли случиться такое с ним? Что на его глазах умирали дорогие ему люди. Родителей не стало, личной жизни не было, потому что последние десять лет он провёл в лаборатории вместе с Германном. Германн? Ньют бы не мог принять его смерть, но в конце концов ему пришлось бы это сделать. Он бы скорбил и скучал по нему. Может.? Он встряхнул головой, Ньют больше не хотел об этом думать и выкинул эти мысли из головы. Вдруг, в рации послышался хрип и все насторожились. «Ты меня сейчас задушишь.» — тихо, но достаточно громко для того, чтобы всем услышать сказал живой Райли. Живой. Все в комнате облегчённо выдохнули, Ньют улыбался. Сотрудники начали хлопать в ладоши, Геркулес Хансен по рации сообщил людям, чтобы те летели за Мори и Беккетом. Все в ожидании замолчали, когда Хансен сказал: — Говорит маршал Геркулес Хансен, разлом закрыт. — и в завершении всего, оставался самый главный и последний приказ — Отключить хронометр. — люди отключили счётчик, который вёлся с самого начала войны.Победа.
Это конец, война окончена! С жертвами, но они победили, закрыли разлом. Вновь начнётся обычная жизнь. Никаких кайдзю, никаких ночей напролет за работой, размеренная и спокойная жизнь, а не игра на выживание. Это закончилось, всё это закончилось. Люди кричали и ликовали, снимали с себя наушники, вставали из-за стульев, обнимали друг друга и радовались победе. В крови до сих пор бушевал адреналин, а уши неоднократно закладывало от шума и гама. В Ньюте, по-видимому, проснулась небывалая смелость из-за адреналина и эйфории, потому что он подошёл к Германну, который только что закончил разговаривать и делиться поздравлениями с Тендо. Ньютон набрал воздуха в лёгкие, подумал: «Лови мгновение», собрался с мыслями и сказал: — Герм, ты пойдешь со мной на свидание? — Ньют успел сто раз пожалеть об этом, когда Германн полностью обернулся, поскольку, до этого стоял к нему боком, с широко раскрытыми глазами. — Что? — всё ещё неверяще переспрашивал Германн. — Я… — былая смелость и уверенность в миг улетучилась, но было уже поздно отступать, или так думал Ньют. — то есть, ты хотел бы пойти со мной на свидание? — Ньют… — в этот момент, Ньютон уже успел придумать и почти сказать тысяча и одно извинение, но был вовремя прерван. — Да, я согласен. — и поднял уголки губ в улыбке. Ньют поднял брови и тоже улыбнулся. Он, разряжая обстановку, которая была нервной только с его стороны, игриво, слегка толкнул Германна в бок. — Чур, я веду нас в ресторан. — Германн сделал задумчивое и возмущённое лицо, как бы спрашивая: «А почему это?» — и незамедлительно получил ответ на свой вопрос — Я не доверяю вкусу затворника, просидевшего в лаборатории целую войну. — Герм на это закатил глаза. — Так уж и быть, но в следующий раз выбор на моей стороне. — Нет уж, я хотя бы дышал свежим воздухом и ходил иногда в рестораны, а не ел только лапшу и одну лишь доставку. — Германн фыркнул и вдруг хитро улыбнулся. У него есть план. — Нет уж? — и Германн как бы припоминая, незаметно для всех, легонько стукнул тростью по заднице Ньютона. Ньют вскрикнул и схватился за задницу. — Э-эй! — Ньют стоял в полусогнутом состоянии, всё ещё держась за пятую точку — Моя задница не будет такой прекрасной, как ты говорил, если продолжишь в том же духе! — на них косо посмотрело несколько человек. Щёки Германна покрылись лёгким румянцем, и он отвёл взгляд. — Ньютон, будь тише. Тут вообще-то люди. — Ньют слегка успокоился. «Германн всегда обращает внимание на мнение других людей.» — подумал он и выпрямился. — Ладно. — он увидел в глазах Германна благодарность и перевел тему. — Я думаю, что начальство закатит что-то типа вечеринки в честь победы. — сказал Ньют, получив в ответ «Думаешь?» — Ага, наверно, это сделают завтра. Сейчас все разойдутся по каютам и будут отсыпаться. — Давай завтра днём сходим в ресторан и узнаем, когда будет праздник? — Германн левой рукой провёл в сторону, как бы спрашивая. — Тогда, завтра? — Ньютон слегка склонил голову вправо. — Завтра. Он получил тёплую улыбку в свою сторону. И наконец, рискнув, Ньют получил то, что хотел. «Лови мгновение!» — сказал ему какой-то старый фильм, и Ньют его поймал. Он счастливо улыбнулся в ответ.