Загадаю счастье

      — Милый, не грусти, когда меня не будет рядом, — её последние слова, адресованные ему.       Она хрупкой надтреснутой вазой лежит на холодной земле и улыбается той самой улыбкой, в которую он влюбился в их первую встречу. По её белым щекам не текут слёзы, застывшие в глазах шоколадных почти вязкой плёнкой: она из последних сил сдерживается. Прощаться всегда больно, но расставаться, не попрощавшись — гораздо больнее.       Он невесомо сжимает её охладевшую ладонь в своих горячих пальцах и, стараясь скрыть дрожь в голосе, нашёптывает утешения, выцеловывая их на по-прежнему прекрасном лице возлюбленной.       Она должна так много сказать ему: что сильно любит, что нестерпимо скучает уже сейчас, что до пожара в груди помнит их мечту о большой дружной семье и милом ресторанчике в том чудесном квартале. Что никогда-никогда не забудет его нежных рук, и сладких поцелуев, и тёплых объятий, и всех прозвищ, которыми они наградили друг друга. Что даже с высоты птичьего полёта, с небесного купола будет наблюдать за ним, и беречь его покой, и каждый божий день, каждый быстротечный миг тоскливых одиноких дней, загадывать для него счастье.       Но все эти слова лишь сильнее ранят его, поэтому она, топя искренние порывы души во внутреннем плаче, молчит.       — Спи, моя милая. И пусть тебе приснится самый хороший сон.       Она медленно, сопротивляясь до последней секунды, хватая утекающее из лёгких дыхание слабыми пальцами, закрывает ставшие невыносимо тяжёлыми веки. Она всё ещё дышит. Совсем не слышно. А у него внутри всё обрывается, падает в чёрную бездну отчаяния.       Наконец, она затихает, её кожа словно покрывается корочкой льда, а всё тело окутывает золотистое свечение. Она становится едва осязаемой и ускользает от него, устремляется куда-то вверх, а он, абсолютно беспомощный перед вечностью и смертью, не может её догнать.       Теперь он знает, каково терять, и этой боли он бы не пожелал никому, кроме твари, бесчеловечно убившей его любовь. Теперь ему остаётся только с безустанной одержимостью искать жестокого убийцу и верить в то, что отмщение облегчит груз вины, камнем повисший на сердце. Теперь всё, на что способен Линь Мо ночью — глядеть, не мигая, на тысячи мерцающих звёзд и высматривать среди них её, его личное солнышко. И если ему всё-таки удастся заснуть, он увидит самый хороший сон. Сон, где они рядом. Сон, где они счастливы.