***
— Грейнджер! Эй, Грейнджер, кому говорю! И снова Малфой. В голове Малфой, перед глазами Малфой, даже во снах тоже Малфой. — Отвали, Малфой, — вяло запротестовала она, пытаясь не отвлекаться и сварить более менее сдобную порцию Огнезащитного Зелья. А может, кто-то подлил ей в тыквенный сок Амортенцию? — Выглядишь так, будто Лонгботтом перед тобой в кактус превратился. За уроком Зельеварения Гермиона не могла никак сосредоточиться. Зато Гарри вот усердно растирал сушёные крылья летучих мышей, не отвлекаясь на клюющего носом Рона. А вот не надо было развращать святую святых гриффиндорской гостиной целую ночь! Рядом с ней Симус норовил перебрать с взрывающимися грибами и поджечь кабинет к чертям. Снова. А в её голове нагло расположился один конкретный слизеринский змей, словно паразит отравляя её здравомыслие. Гермиона вздохнула. Она не знала, в какой момент влюбилась в Драко Малфоя. Когда же это было? На третьем курсе, когда врезала ему? Или когда заметила на себе его оценивающий взгляд на Святочном балу? Может, это произошло перед последним туром Турнира Трёх Волшебников, когда она застала его в «Трёх Мётлах», беззаботно попивающим сливочное пиво в компании друзей? Она не знала. Зато чётко помнила тот день, когда осознала это. На пятом курсе он поймал её с поличным, заметив, как она выходит из Выручай-комнаты. Малфой припёр её к стенке, улыбаясь как обычно насмешливо и снисходительно, обещая донести на неё Амбридж. Она уже почти успела смириться с тем, что подвела весь Отряд Дамблдора. Тогда они впервые стояли настолько близко друг к другу. Возможно, это смутило Малфоя, и поэтому он её отпустил, а может, он плохо себя чувствовал. Гермиона до сих пор помнила, как растерянно он выглядел в тот момент, когда их лица разделял лишь десяток сантиметров. Однако Малфой и словом не обмолвился Амбридж о том, что поймал её тогда. Мерзкий хорёк даже не подозревал, что в тот момент, стоя так близко друг к другу, она чувствовала целый коктейль эмоций — хотелось одновременно заплакать и улыбаться как дура, проклясть себя и ударить его. Но больше всего её тянуло податься вперёд и поцеловать его. Поцеловать Драко Малфоя, чёрт возьми. Как вчера она помнит один из первых уроков Зельеварения на шестом курсе, где профессор Слизнорт презентовал им некоторые зелья, среди которых была Амортенция. Какой соплохвост дёрнул её тогда описать запах своей Амортенции, она понятия не имела — просто начала перечислять их, не задумываясь. Запах свежескошенной травы, и нового пергамента, и… и зелёных яблок. В самый последний момент она с силой прикусила язык, не давая последней фразе вырваться на волю, и отошла от зелья подальше. Она бросила взгляд в сторону слизеринцев, боясь того, что её мысли могли оказаться слишком громкими, и вдруг перехватила ошеломлённый взгляд Малфоя. Она никогда не забудет этот взгляд. Внезапно раздался взрыв прямо рядом с ней, и Гермиона, резко вынырнув из воспоминаний, вздрогнула, рефлекторно вскинув руки вверх и защищая лицо. Однако ни горячего пара, ни содержимого котла Симуса на своей коже ей прочувствовать не удалось благодаря палочке из боярышника, что так неожиданно остановила горячие брызги заклинанием. Её хозяин деловито хмыкнул, бросая хмурый взгляд на ошарашенного, но целого Симуса, который, зажмурившись, уже успел смириться с тем, что его лицо окропят ожоги, а затем лукаво посмотрел на Гермиону. — Где же твоя реакция, мисс всезнайка? Малфой никогда не изменяет себе. — Спасибо, Малфой, — выдохнула она, поворачиваясь влево и ловя взгляд серых глаз. На шутливый поклон слизеринца Гермиона закатила глаза, наблюдая за тем, как Слизнорт отчитывает Симуса за очередной взрыв и качает головой. Он отправляет его работать с Парвати, потому что его ингредиенты испортились, также, как и большинство ингредиентов Гермионы. — Мистер Малфой, если вы так очарованы компанией мисс Грейнджер, почему бы не объединить ваши прекрасные умы и приготовить отменное зелье? — Слизнорт, похоже, заметил небольшое выступление Малфоя, и, махнув со своего места, привлёк внимание Гермионы. — Мисс Грейнджер, прошу, присоединитесь к мистеру Малфою, он как раз один сидит. Гриффиндорка постаралась выглядеть бесстрастно, надеясь, что остальные посчитают её зарумянившиеся щеки последствием кропотливой работы над кипящим зельем. Она прошла за стол к Малфою, левитируя свой котёл и несколько уцелевших ингредиентов. — О, превеликий Салазар, — распинался Малфой, с демонстративным поклоном двигаясь к краю своей парты, чтобы освободить ей место. — Какая великая честь мне удостоена! — Перестань паясничать, Малфой, — фыркнула она, мучаясь переизбытком противоречивых чувств, которые вызвал в ней этот надменный индюк. — Это, вообще-то, случилось благодаря твоим стараниям. — Какое щедрое вознаграждение за то, что я спас тебя от свежих волдырей! — съязвил парень, продолжая помешивать своё собственное зелье. Гермиона смотрела на профиль Малфоя, благодаря Мерлина за то, что тот не отвлекался от своего занятия. Длинные, изящные пальцы аккуратно помешивали содержимое котла, пока их хозяин задумчиво закусывал губу, и, едва сведя брови к переносице, бегал глазами по книге Зелий. Платиновая шевелюра, которую он зализывал гелем на первых курсах, сейчас выглядела совсем небрежной, и пар от котла заставил их прилипнуть к бледному лбу своего хозяина. Другой рукой Малфой потянулся к своим волосам, взъерошивая их, и у Гермионы просто-напросто перехватило дыхание. Растрёпанный вид слизеринца возымел на неё должный эффект: сердце застучало о рёбра с недурной силой, дышать стало труднее, а по пальцам прошёлся ток, желая самолично коснуться этих прекрасных светлых прядей. Невероятно… просто невероятно. Какой же он… — Гре… Грейнджер? Гермиона глупо захлопала ресницами, смахивая наваждение, и, чтобы хоть как-то объяснить своё странное поведение, она схватила пару сушёных крыльев летучих мышей с его части стола, и стала усердно тереть их, стараясь выглядеть как можно непринуждённее. — Ты украла у меня крылышки. Она подняла взгляд на соседа по парте, вскидывая брови. — Не было такого. Кажется, Малфой опешил. Он с распахнутыми глазами сверлил её взглядом, пока она невозмутимо складывала готовый порошок в свой котелок, помешивая своё зелье по часовой стрелке. — Грейнджер, я по-твоему глупый? — Нет, но возможно, ты переборщил с бородавочным порошком и та непонятная субстанция, что ты варишь, превратилась в Зелье Слепоты. — Ты украла их, Грейнджер! — в этот раз слизеринец быстро оправился от ступора, грозно смотря на девушку. — Ничего я не крала, отстань, Малфой! — Эй, ребят, у вас есть крылышки? — Блейз обернулся к ним с передней парты, нависая над котелком Гермионы. — О, крылышки! Как так случилось, что она подружилась с Блейзом Забини?!***
Теодор Нотт — личное наказание Гермионы Грейнджер. — Ну почему она всегда так делает? Я не понимаю! — сокрушалось её наказание. — Зачем всё так усложнять, я ведь просто помог Патил с Трансфигурацией! Я что, виноват, что эта старуха поставила меня на пару с когтевранкой? Гермиона укоризненно посмотрела на Нотта, поднимая глаза со своего почти законченного эссе по Истории Магии. Игнорируя её взгляд, тот продолжал: — Я понимаю, она ревнует и всё такое, но это уже вообще беспредел, не думаешь? Слизеринец прикрыл лицо ладонью, опираясь локтем о стол, за которым сидел. О стол, на котором Рон с Лавандой… По её спине поползли неприятные мурашки. — Нотт, что ты потерял в гостиной Гриффиндора? — Кормак Маклагген с присущим ему высокомерием окинул однокурсника презрительным взглядом. — Какое тебе дело? — махнул в его сторону Теодор, даже не одарив его вниманием. — Какое мне?.., — гриффиндорец запнулся, округлив глаза. — Это наша гостиная, идиот, какого хрена ты тут ошиваешься? Гермиона устало вздохнула, заметив, как напряглась челюсть Нотта. — Кормак, успокойся, — она подняла голову, смотря на гриффиндорца, — он со мной. Я его позвала. — Ты его? Но зачем? А, впрочем, неважно, — парень, бросив последний злой взгляд на внезапного гостя, тут же позабыл о нём, шагая в сторону камина и усаживаясь на диван прямо рядом с Гермионой. — Слушай, я как раз хотел с тобой поговорить. Гриффиндорке захотелось завыть на луну на пару с Лавандой, потому что такими темпами она не сможет закончить эссе сегодня. На неё накатило желание скрыться ото всех и посидеть в тишине и спокойствии, наконец-таки завершая своё сочинение. За мыслями о жалости к себе она пропустила мимо ушей слова Кормака. — …и потом пойдём в кафе к мадам Паддифут. Зашибись я придумал, да? Она недоумевающе смотрела на довольного собой Маклаггена, не понимая, о чём он вообще тут говорил. Теодор на заднем плане с таким же лицом смотрел на гриффиндорца, которому было, кажется, и вовсе плевать, что никто его не слушает, и продолжал гнуть свою линию. — Довольно зачётное свидание, думаю. А в конце мы с тобой будем… Со стороны входа в гостиную послышался громкий нетерпеливый стук. — Львёнок, ты тут? — послышался знакомый голос за картиной. — Ты не видела Тео? Пэнс его вовсю обыскалась уже, а эта скверная дамочка не пускает меня и Драко к тебе! Выходи давай! Мерлин, благослови Блейза Забини. Гермиона облегчённо выдохнула, вскакивая с места и в рекордные сроки собирая свои пожитки с журнального стола. — …и потом наверное займёмся… Герми, ты куда? — Мне надо идти, пока, Кормак, — она махнула рукой Нотту, который с готовностью встал со стула и отправился прямиком за ней к выходу из гостиной. — Слава Мерлину, ты вышла! Я уж думал заколдовать эту женщину, — Забини указал пальцем на вмиг возмутившуюся Полную Даму, но затем отвлёкся на выходящего из-за портрета друга. — Тео, ну наконец-то! Пэнси рвёт и мечет, думает, что ты кувыркаешься с близняшкой Патил. Пойдём, мы тебя проводим. Львёнок, идёшь? Гермиона молча сложила свои вещи обратно в сумку, уже не лелея надежду на то, что доделает сегодня треклятое эссе по Истории Магии. Остался где-то час до ужина, поэтому она решила провести оставшееся время в компании слизеринцев, а не Кормака, которого сейчас во всю поносил Нотт, как раз закончив сокрушаться насчёт Паркинсон. — А потом он говорит, что они пойдут в кафе к Паддифут и будут целоваться до заката, представляешь? Теодор и Малфой шли впереди, она и Забини прямо за ними. Гермиона завороженно следила за каждым движением Малфоя, скользя взглядом от затылка к рукам. Она нахмурилась, замечая, что парень чересчур сильно сжал свой кулак, а его обычно плавные движения стали более резкими. — Этот ублюдок намекнул ей на это! Я еле сдержался, чтобы… — Стой-стой, что он сказал? — вступил в разговор Блейз, в миг помрачнев. Они остановились как вкопанные в двух метрах от лестницы, ведущей к подземельям, и только тогда гриффиндорка отвлеклась от созерцания рук Малфоя, поднимая голову, и замечая сразу три пары глаз, направленных прямо на неё. — Что? Трое слизеринцев переглянулись между собой, а затем вновь посмотрели на неё. — Ты же не пойдёшь на свидание с этим придурком Маклаггеном? — пытливо спросил Забини. — Я… что? Какое ещё свидание? — она нахмурилась. Парни снова переглянулись, а Нотт схватился за сердце, облегчённо выдыхая. Кулаки Малфоя медленно разжались, и Гермионе показалось, что вместе с этим движением ей как будто стало легче дышать. — Великий Салазар, как ты нас напугала, львёнок, — Забини похлопал её по плечу. — Мы уж подумали, что ты собралась на свидание с Маклаггеном. — С Кормаком?! Вас дурманящим зельем напоили? — она возмущённо уставилась на мулата. — Как вы вообще до такого додумались? Кормак Маклагген — это личный кошмар Гермионы. Она уже триста раз успела пожалеть о том, что позвала его на вечеринку Слизнорта на шестом курсе. В этом году он прицепился к ней клещом, вечно убалтывая провести вместе время. Она уже успела научиться абстрагироваться от его разговоров, не обращая внимания на то, что льётся из его рта. Обычно это самоуверенные приглашения на свидания и утверждения о том, что с таким прекрасным парнем она не пожалеет ни о секунде потраченного времени. Его рассказы о себе любимом воспринимались ею как не особо приятное жужжание, ведь сколько бы раз она не просила его оставить её в покое, Кормак почему-то не отставал. Его чувство собственной важности было даже больше, чем у Малфоя — тот хотя бы имеет в виду, что говорит, а Кормак любит пускать девушкам пыль в глаза, и надеялся таким же способом заболтать и Гермиону, думая, что и с ней подобное прокатит. — Теодор-чёртов-упырь-Нотт! Со стороны подземелий раздался характерный оглушающий крик, который мог принадлежать только одной особе. В их сторону шла очень-очень злая Пэнси Паркинсон. — Так, быстро валим! Забини резко схватил за руку Гермиону, а та рефлекторно схватила за руку Малфоя, и втроём они быстро направились в противоположную сторону от подземелий. — Ребята! — донёсся им вслед обречённый голос Нотта, который почти сразу был заглушён голосом злющей слизеринки. — Нам его не спасти, — сделал неутешительный вердикт Блейз, продолжая свой путь. Они остановились у окна напротив кабинета Маггловедения. — Итак, Грейнджер, — Малфой запрыгнул на подоконник, и откинулся затылком к стеклу, сложив руки на груди. — Придурок Маклагген мечтает залезть к тебе в трусики. — И не он один, — хихикнул Блейз, играя густыми бровями, и словил на себе недовольный взгляд друга. — Ой, помолчите оба, — Гермиона закатила глаза. — Что будет с Теодором? — Да нормально с ним всё будет, — махнул рукой мулат, — пособачится с Пэнс, та ещё немного подуется, и закончится всё это умопомрачительным сексом где-нибудь в нашей ванной. Гермиона скривилась от мысли о том, что возможно, Рон с Лавандой могли осквернить ванную девочек своими… греховными деяниями. Она же там моется, они не посмеют! Не посмеют ведь?.. — Львёнок, ты выглядишь как… ох, Салазар! — Забини замер с открытым ртом. К ним подошла Полумна, скромно улыбаясь парням, а затем приобняла Гермиону за плечи. — Кажется, Блейз хотел сказать, что ты выглядишь как будто переела Берти Боттс со вкусом рвоты, — невозмутимо вставил Малфой, — неужто тебе отвратительна тема секса? — Только если об этом говоришь ты, Малфой, — беззлобно выдала Гермиона, оборачиваясь к подруге: — Как ты, Луна? — Нашла в ванной старост целое гнездо мозгошмыгов, — оповестила блондинка, — придётся их выгонять оттуда. — Тебе нужна помощь? — тут же отозвался Блейз, обеспокоенно заглядывая в глаза когтевранки. — А то я свободен. В любое время. Даже ночью! Когда скажешь! Гермиона перевела изумлённый взгляд на Малфоя, который тут же встретился глазами с ней, прошептав что-то вроде «Соплохвоста мне в рот!», а затем усмехнулся. Гриффиндорка отзеркалила его усмешку, и в ответ на это слизеринец в предвкушении вскинул свои светлые брови. — Было бы неплохо, — добродушно отозвалась Лавгуд, — встретимся после ужина у дверей Большого зала? — Да, отлично, просто замечательно, — затараторил Забини, широко улыбаясь и расправляя плечи. — Невероятно. Полумна светло улыбнулась ему в ответ, а затем перевела взгляд на Гермиону, а затем на Малфоя. — Вы хорошо смотритесь вместе, вам никто этого не говорил? — беззаботно выдала она. — Я же говорил! — торжествующе воскликнул Блейз, не отрывая восхищённого взгляда от Лавгуд. Полумна улыбнулась уголком губ и посмотрела на Гермиону, игнорируя широко распахнутые глаза Малфоя. Гермиона закусила губу, сдерживая улыбку, и едва заметно помотала головой. Она как никто другой знала Лавгуд, и та, в отместку за её переглядки с Малфоем, решила ей отомстить таким образом. Один-один. — Я по крайней мере, не тараторю какую-то херню перед своей любимой, как чёртов пуффендуец, — закатил глаза блондин, наблюдая за тем, как его друг со священным трепетом провожает взглядом когтевранку. — Ну да, ты же предпочитаешь играть в парня, на которого наложили Силенцио, — парировал мулат, бросая мимолётный взгляд в сторону Гермионы.***
— Жарко, Грейнджер! — Тише Малфой! Если нас услышат… — Я больше не могу! — Терпи! Ещё немного. — Охх… Я сейчас уже… — Ладно-ладно, только успокойся! Дверь кладовой распахнулась, они вывалились оттуда под собственные чертыхания, и тут же принялись отряхивать одежду. — Я тебе говорил, что это ужасная идея! — выдохнул Малфой. — Но ты ведь сам предложил проследить за ними! — возмутилась Гермиона. — Повернись и не бухти как старик! Она помогла ему отряхнуться сзади, и только потом подняла взгляд на зал. В «Трёх Мётлах» было как обычно людно, и четверокурсники, что сидели ближе всех к кладовой, смотрели на них с выпученными глазами. — Я в туалет, — буркнул один парень из их компании, и красный, как рак, пролетел мимо семикурсников в сторону уборной. Малфой усмехнулся в своей манере, кивая гриффиндорке в сторону выхода. — Надо было выходить сразу, как только они вышли отсюда, — продолжал возмущаться блондин, когда они вышли из «Трёх Мётел», направляясь в сторону Визжащей Хижины. — Ужасно пыльная, тесная кладовка! Мне срочно нужно в душ. — Туше, мистер чистоплюй, — усмехнулась Гермиона, запахивая своё пальто и подставляя лицо под снежные хлопья, — по крайней мере, мы точно убедились, что у Блейза с Луной что-то есть. — Да что ты! И как догадалась? — издевался слизеринец, за что заслуженно получил локтем в бок. — Ай! Грейнджер, хватит дубасить меня! Что за тяга к рукоприкладству вообще? — Обожаю поднимать руки на мелких грызунов! — парировала гриффиндорка. — А сегодня ты особенно болтлив, за что получай ещё! Он перехватил её руку, надменно хмыкая, и остановился, заглядывая в её глаза. — Не бей меня, Грейнджер, а иначе, — он прищурился, уголок его губ дёрнулся в ухмылке, но не надменной, а — великий Годрик! — хищной. — Будешь наказана. Гермиона опешила, её ноги будто бы приросли к земле, а глаза отказывались смотреть куда-то, кроме лица Малфоя. Невольно её взгляд опустился на его губы, соблазнительно приоткрывшиеся в намерении что-то сказать. Однако слизеринец так и не вымолвил ни слова, слишком завороженный тем, как она промочила языком свою нижнюю губу. Мерлин, как же ей хотелось почувствовать вкус его губ. — Гермиона! Она разочарованно выдохнула, оглядываясь назад. Кормак уверенными шагами шёл в их сторону, широко улыбаясь ей. Остановившись перед ней и намеренно игнорируя слизеринца, он потянулся к ней, будто бы хотел поцеловать. Гермиона инстинктивно шагнула назад, отчего столкнулась спиной о грудь Малфоя, и от неожиданности поскользнулась на заснеженной земле. От удара её спасла крепкая хватка на талии, и она бросила благодарный взгляд на слизеринца, который, нахмурившись, сверлил взглядом подошедшего. — Что с тобой, Герми? — улыбнулся Маклагген, продолжая делать вид, что в упор не замечет Малфоя. — Помнишь, мы собирались вместе пойти к… — Кормак, притормози, — она на автомате опустила ладонь на бедро Малфоя, вынуждая его сделать шаг назад, чтобы она тоже могла шагнуть подальше от Кормака. — У нас же с тобой свидание, Герми, — протянул парень. — Я не соглашалась ни на какое свидание, — отрезала гриффиндорка, — и не называй меня так, Кормак. Я тебе говорила, чтобы ты перестал звать меня куда-либо. — Я же вижу, что нравлюсь тебе, Герми, — усмехнулся Маклагген, протягивая руку к лицу девушки. С резким рывком Гермиона оказалась практически за спиной Малфоя, а сам он встал перед подошедшим, хмуро смотря в его глаза. Он был ненамного выше Кормака, но суровый взгляд делал его более грозным и серьёзным по сравнению с гриффиндорцем. — Для особо непонятливых объясняю: она сказала тебе отвалить и перестать так её называть, — отчеканил слизеринец, едва расцепляя зубы. — Уйди по-хорошему и не заставляй меня думать, что твой мозг окончательно растерял свою способность к элементарным умозаключениям. Гермиону всегда поражала эта резкая смена настроения: в один момент он манерно растягивает слова и снисходительно улыбается, а в следующий его лицо моментально теряет мягкие черты, серые глаза переливаются сталью, а голос наполняется холодом. — Я чувствую запах твоего парфюма за километры, Малфой, — Маклагген смешно дёрнул носом, — очень запоминающийся аромат собачьего дерьма, не находишь, Герми? — Как остроумно. Долго перед зеркалом репетировал? — блондин поцокал языком. — Я разочарован, Маклагген. Всё-таки бладжер окончательно выбил остатки твоих мозгов. — Отойди от неё немедленно, иначе… — Иначе что, Маклагген? Врежешь мне? Или устроим дуэль? — блондин хохотнул в характерной ему манере, как обычно прибегая к излишнему драматизму, однако взгляд его всё ещё оставался серьёзным. — Да что ты можешь кроме пафосных разглагольствований? Хоть когда-нибудь пробовал решить проблему как настоящий мужчина? Кормак с силой сжал кулаки, его дыхание участилось, и крылья носа методично раздувались от злости. Взгляд, полный немой ярости, был направлен прямо на слизеринца. — Не смей говорить обо мне подобное, особенно ты — мерзкий пожирательский выродок, — выплюнул гриффиндорец в лицо парня. — Сколько бы твой убогий отец и двуличная мамаша не прогибались под Министерством, ты и твоя грёбанная семейка навсегда останется Пожирателями! Гермиона резко схватила Малфоя за кисть, пресекая все его движения. — Заткнись, Маклагген! Как у тебя вообще язык поворачивается говорить подобное? — яростно воскликнула она, вставая рядом с блондином. — Именно ты сбежал под мамину юбку во время Битвы за Хогвартс! Как ты смеешь обвинять Малфоев в чём-то? Если бы не Нарцисса, мы бы все уже давно были мертвы. Если бы не Драко, — её голос сломался при произношении его имени, — я была бы мертва. Она буквально задыхалась от возмущения и гнева, источником которого был стоящий перед ней однокурсник. Не Малфой сбежал с поля боя, поджав хвост. Его семью судил весь состав Визенгамота, и их оправдали не просто так, а Нарциссе вручили орден Мерлина второй степени не за красивые глазки. А Малфой… Во время Битвы он отправил раненного отца и мать, у которой не было палочки, а сам остался. И если бы он не подоспел к ней, Кэрроу бы убил её тогда. Макклаген посмотрел на Гермиону свирепыми глазами, а затем вдруг засмеялся, качая головой. — Возомнила себя принцессой? — Гермиона едва сдержалась, чтобы не отшатнуться — лишь бы подальше от этого мерзкого подонка. — Так и знал, что не стоит тратить на тебя своё драгоценное время, слизеринская ш… — Советую не заканчивать эту фразу, если не хочешь, чтобы твои останки нашли в Запретном Лесу. Да храни Мерлин Блейза Забини. — Если их вообще найдут, — беззаботно дополнила мулата Полумна, с её лица не сползала лёгкая улыбка, как будто она говорила о том, чего бы поесть на завтрак. — Обычно всю добычу съедают либо акромантулы, либо волки. Малфой опустил голову, сжимая челюсти. Гермиона всё ещё держала его и чувствовала, как нереально сильно напряжена его рука, и её глаза расширились от осознания того, что тот едва сдерживает себя, чтобы не набросится на гриффиндорца. — Свали отсюда нахер, Маклагген, пока все конечности целы, — Блейз остановился в паре метров, кивая в сторону Малфоя. — Разозлишь нашего цербера — и никакой костерост не поможет, уж поверь мне. А судя по его виду, жить тебе осталось ой как недолго. Кормак окинул презрительным взглядом сначала Забини, затем Гермиону и Малфоя, сплюнул под ноги, и, бормоча ругательства, удалился. — Ну наконец-то, — закатил глаза мулат, подходя к друзьям. — Львёнок, всё в порядке? — Да, спасибо, — улыбнулась Гермиона, наконец-таки отпуская руку Малфоя. — Как прогулка? — Замечательно, — широко улыбнулся Блейз, бросая тёплый взгляд на когтевранку. — А у вас свидание? Гриффиндорка захлопала глазами, не сразу найдясь с ответом. Не скажет ведь, что они следили за ними? Она бросила обеспокоенный взгляд на своего сообщника, который всё так же стоял на своём месте. Он поднял голову, но всё ещё крепко сжимал кулаки. — Блейз, я ещё не показала тебе фестралов, — протянула Полумна, утягивая за руку слизеринца. — Пойдём, не будем им мешать. — Идём-идём! Когда они остались наедине, Гермиона подняла взгляд на парня. Тот стоял, смотря будто бы сквозь неё, словно мысленно находился совсем не здесь. — Малфой, — она снова коснулась его запястья, привлекая к себе внимание. Он наконец сфокусировал взгляд на ней, выдыхая. — Слушай, то, что он наговорил о тебе и твоих родителях… — Грейнджер, угомонись, — отрезал он, хмурясь, — мне глубоко наплевать, что этот недоумок думает о моём прошлом. Однако то, что он хотел сказать о тебе… я еле сдержался. Смотря на него сейчас, Гермиона не могла не отметить изменения, что произошли с ним за время войны. Он определённо стал выше и набрал массу тела, и его некогда юношеские острые черты лица приобрели мужественную аристократичную изящность. Его взгляд стал твёрже и мудрее, и, по мнению Гермионы, именно он делал его взрослым. Она подняла руку к его лицу, подушечками пальцев касаясь его лба, и, слегка надавив, попробовала разгладить складки. — Не хмурься, — пробормотала она, — морщины появятся. Наконец кожа на его лбу разгладилась, и гриффиндорка посмотрела в кристальные серо-голубые радужки, что всё это время изучали её лицо. Их взгляды пересеклись, и её дыхание остановилось, а рука замерла на полпути к своему бедру. — Грейнджер, — Малфой прикрыл глаза и тихо рассмеялся, мотая головой. — Какая же ты всё-таки иногда глупая. Гермиона недоумённо свела брови домиком, намереваясь тотчас же высказать всё, что думает об этом негоднике, как вдруг на неё обрушились чужие губы, сминая её собственные в поцелуе. Прикрыв глаза и справившись с первоначальным ступором, она впервые в жизни осмелилась целиком отпустить себя, передавая весь контроль другому человеку. Человеку, чьи губы были на вкус, как зелёные яблоки. — И где же ты была всё это время, принцесса? — пробормотал он, ухмыляясь, а затем вновь коснулся её губ.***
— Этот придурок сказал что? — Рон даже перестал жевать. Гарри, Джинни, и Рон бросили одинаковый взгляд, полный отвращения, в сторону когтевранского стола, где Маклагген настойчиво пытался подцепить какую-то шестикурсницу. Все трое сморщились, а затем повернулись обратно к Полумне и Гермионе. — Сейчас этот упырь у меня попляшет, — Рон вскочил с места, а за ним и Гарри, но Джинни быстро усадила на место второго, а Гермиона, вздохнув, потянула вниз первого. — Не надо тратить на него время, его слова ничего для меня не значат, — ответила она, — хотя, если бы не Блейз с Луной, то Кормаку бы точно не поздоровилось. — В смысле? — не понял Рон. — Так с ней же был Драко, — объяснила Полумна, дёрнув уголком губ. Гриффиндорка поджала губы, хмуря лоб. Да, если бы не Блейз с Полумной, Малфой бы и живого места на Кормаке не оставил, учитывая то, как напряжён он был тогда. Какими бы габаритами не хвалился Маклагген, Гермиона была уверена, что у слизеринца удар потяжелее будет. — Мерзкий хорёк защитил тебя? — шокировано прошептал Рон. — Вы с ним общаетесь? — настороженно спросил Гарри. Джинни закатила глаза, бросая лукавый взгляд на подругу. Уж кто-кто, но она и Полумна точно знали о чувствах Гермионы к этому «хорьку». В васильковых глазах младшей Уизли заиграли бесята, которых не заметили мальчики, но заметили Лаванда Браун и Парвати Патил — главные сплетницы Гриффиндора. — Так ты всё-таки общаешься с Малфоем? — воодушевлённо уточнила Браун, сидящая через место от Гермионы — по правый бок от Рона. — Поэтому он обедает за нашим столом? — не уступала Парвати, выглядывая из-за спины своей подружки. — Но я слышала, что они собирались помолвиться с Асторией Гринграсс, — добавила Лаванда, и её глаза восторженно загорелись от новой сплетни. — Он что, изменяет ей? Да ну?! С тобой? Гермиона растерянно уставилась на однокурсницу, раскрыв рот от негодования. Ей казалось, что она сейчас взорвётся от переполнявших её эмоций. Былая неприязнь к Браун возросла, когда она произнесла последние фразы. Сказала это таким тоном, будто Гермиона какая-то замарашка, не достойная ни одного парня. Гермиона понимала, что Лаванда не может спокойно относиться к ней из-за произошедшего на шестом курсе, когда та не давала Рону спокойно дышать из-за ревности к ней. Но, ей казалось, что они давно переросли этот дурацкий период. Тем более, никто из окружающих сейчас вовсе бы не усомнился в преданности Рона к Лаванде, ведь никто не смотрит на неё такими влюблёнными глазами. Нелюбящий парень не стал бы жертвовать сном и нервами каждое полнолуние, когда его девушка не может всецело контролировать себя. Но тем не менее, отголоски былой ревности у Лаванды ещё остались, и возможно, чисто на автоматическом уровне та пытается унизить Гермиону перед Роном, даже не осознавая этого. Гермиона бросила взгляд к выходу. В этот самый момент в зал зашли четверо слизеринцев, ненадолго останавливаясь у дверей. Паркинсон крепко держала за руку Нотта, зло сверкая на него глазами, а парень недовольно поджимал губы. «Видимо, ещё не помирились» — подумала гриффиндорка, на периферии сознания отмечая, что ванная слизеринцев осталась не осквернённой, по крайней мере, пока. За парочкой шёл неизменный дуэт — Малфой и Забини, которые тихо о чём-то переговаривались. Внезапно, их внимание отвлекла на себя юная девушка, выделяющаяся ото всех своей неестественной бледностью и тонкими кистями. Аристократические черты лица и роскошные тёмно-каштановые волосы притягивали к себе взгляд многих представителей мужского пола, но внимание своё девушка дарила только одному — Драко Малфою. Астория. Слизеринка, встав на носочки, оставила лёгкий поцелуй на щеке Малфоя, а затем склонилась к его уху, начиная что-то шептать ему. Невольно вспомнился вкус зелёных яблок, который сейчас больно обжёг ей нёбо. Я слышала, что они собирались помолвиться с Асторией Гринграсс. — Между мной и Малфоем ничего нет, — твёрдо заявила она, вставая со своего места и бросая быстрый прощальный взгляд на вмиг растерявшихся друзей. — Я забыла, что обещала помочь мадам Пинс в библиотеке. Увидимся. Быстро проскочив между столпившимися у края стола третьекурсниками, Гермиона рванула к выходу из Большого Зала, намеренно делая вид, что не заметила группу слизеринцев, что всё ещё стояли у дверей. Её шаги не заглушили досадное «Львёнок!», донёсшееся ей в спину. Чёрт, ну почему она подружилась с Блейзом Забини?***
В гостиной Гриффиндора стояла уютная тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Скоро Рождество, все студенты взбудоражены долгожданными праздничными каникулами, где они наконец-то встретятся со своими родственниками и друзьями. Они сидели у камина, отдыхая после насыщенного дня. Учителя вдруг решили, что каникулы — это не повод бездельничать, а потому позадавали им в два раза больше заданий, чем раньше. Джинни с Гарри разлеглись на диване, Гермиона сидела в кресле, сложив ноги по-турецки, а Рон расположился прямо под ней на полу. Все четверо какое-то время молча смотрели на колыхающийся огонь, каждый в своих мыслях. — Прости, Герм, мы совсем отдалились от тебя, — Рон выглядел совсем поникшим. Гермиона вскинула брови, глядя на друга сверху-вниз. — Это правда, мы с Джинни тоже слишком забылись и перестали проводить с тобой время, — буркнул Гарри, изумрудные глаза виновато сверкали, отражая пламя от камина. Когда Джинни поддакнула парням, Гермиона закатила глаза. — Не говорите чепухи, со мной всё нормально, — заверила она их, хотя, даже сейчас, смотря на огонь в компании лучших друзей, она чувствовала себя неимоверно тоскливо. — Мне просто… немного грустно, наверное. — Может нам стоит найти тебе парня? — всполошился Рон, за что тут же получил подзатыльник. — Ай! — Звучишь, как Блейз, — злорадно поделилась она, наблюдая за тем, как лучший друг потирает свой многострадальный затылок. Джинни захихикала, а Гарри покачал головой. Все снова ненадолго замолчали. — Каково это? — вдруг спросил Рон, привлекая внимание к себе. — Ну, дружить с Забини? Этот вопрос застал Гермиону врасплох. — Каково дружить с Блейзом Забини? — она задумалась, замолчав на какое-то время. — Довольно… необычно. Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая высокого мулата в слизеринской форме. Казалось, будто этот парень всегда понимал её даже без слов, а ещё у него была уникальная тенденция спасать её из неловких или неприятных ситуаций. Блейз Забини буквально появлялся из ниоткуда, в тот самый момент, когда был так нужен. Все её ранние впечатления о Забини, которые она построила ещё на первых курсах, разбились вдребезги, стоило ей поближе познакомиться с этим парнем. — Он предпочитает лимонные дольки шоколадным лягушкам, — почему-то добавила Гермиона, хоть и не понимала, к чему сказала этот странный факт из жизни друга. — О, так это многое объясняет, — со знанием дела откликнулся Гарри, посылая подруге лукавый взгляд. — А я раньше думал, что все слизеринцы на завтрак пьют змеиный яд, — буркнул Рон, — ну, или кровь летучих мышей. Все четверо засмеялись, качая головой. — А ещё я никогда бы не подумал, что Забини и Луна будут вместе, — продолжил Рон, изумлённо вскидывая брови и смотря на друзей. — Просто… знаете, Забини и Полумна? — он округлил глаза и обернулся к Гермионе: — Это как ты и Малфой, к примеру. Представляешь? Гермиона замолкла, улыбка на её лице замерла при упоминании блондина. Гостиная погрузилась в неловкую тишину, подправленную непонимающим взглядом Рона, на лбу которого так и читался огромный и жирный знак вопроса. — Понимаешь, Рон, — осторожно начал Гарри, — дело в том, что нашей Гермионе… ну, небезразличен Малфой. Понимаешь? Рон округлил глаза, раскрыв рот от удивления, а Гермиона нахмурилась, исподлобья смотря на Мальчика-Который-Выжил-Но-Скоро-Умрёт-От-Руки-Лучшей-Подруги. — О, так у тебя всё в порядке со зрением? — нервно хихикнула Джинни, но не менее удивлённо смотрела на своего парня. — Зачем ты носишь очки? — Не думаете же вы, что я ничего не замечаю, — закатил глаза Поттер, опасливо поглядывая на опешившего друга, который всё ещё переваривал информацию. — Гермиона всегда по-особенному смотрела на Малфоя, да и мне кажется, что это взаимно, — тут он скосил взгляд на лучшую подругу. — Не зря ведь хорёк взял за привычку обедать за нашим столом. Не думаю, что его так штырит от нашей с Роном компании, но с тебя он глаз не сводит, Герм. — Погодите-погодите, — ожил Рон, не дав Гермионе проанализировать сказанную Гарри информацию, — то есть, Гермиона и Малфой? Наша Гермиона и этот слизняк? Серьёзно? Я точно не ослышался? — Успокойся, Рональд! — не выдержала Гермиона, вздыхая и хватаясь за воротник своей рубашки. Немного помолчав, она обречённо выдохнула, капитулируя: — Да, мне нравится Малфой. Она никогда открыто не признавалась никому в том, что ей нравится Малфой. Полумна и Джинни сами догадались, Гарри, очевидно, тоже, а Рон — ну, он как всегда. Однако от этого признания ей стало как-то… легче? Да, именно легче, ведь теперь она могла спокойнее дышать, зная, что мальчики в курсе её… симпатии. — Мерлиновы подштанники, — пробормотал себе под нос Рон, опуская голову, а затем вдруг резко поднимая её на Гермиону. — Не ожидал, честно. Она вздохнула, опуская руку на рыжую макушку друга, и начала перебирать отросшие пряди. Это успокаивало, особенно когда она нервничала. Она любила вот так зарываться в волосы к Гарри, Рону, или Джинни — привычка детства. Учитывая короткую стрижку Блейза, она не практиковала подобное на нём, а коснуться волнистых кучеряшек Теорода Нотта было себе дороже — Мерлин знает, как отреагирует Пэнси. Больше всего она мечтала зарыться пальцами в платиновые волосы Малфоя и ощутить, какие они. Шелковистые? Жёсткие? Мягкие? — Но знаешь? — Рон обернулся к Гермионе. — Сколько бы мы с ним не собачились, и сколько бы он не оскорблял тебя в прошлом, — Гермиона едва не поморщилась, вспоминая ненавистное «грязнокровка», которое она, к слову, не слышала очень давно, — мне кажется, я доверяю ему. Гермиона замерла от удивления на пару с Джинни и Гарри, внимательно наблюдая за Роном. Тот, кажется, и сам был удивлён собственными словами, но, тем не менее, продолжил: — Ну, он ведь спас тебе жизнь? — улыбнулся он. — А врезать ему за прошлые грешки я всегда успею. В гостиной воцарилась тишина, все четверо начали переглядываться друг с другом, пока со стороны Гарри не донеслись непонятные пыхтения. Через несколько секунд эти звуки переросли в откровенное хихиканье, отчего остальные трое, не сдерживаясь, засмеялись в голос. Сидя со своими лучшими друзьями в гостиной Гриффиндора, Гермиона вновь почувствовала то самое родное, уютное тепло.***
Гермиона уже три дня избегала даже мимолётного взгляда Малфоя. Учитывая, что почти все уроки у них совпадают, а за обедом блондин неизменно сидит прямо напротив неё, у Гермионы отлично получается. Она бы поставила себе «Превосходно» за дисциплину под названием «Делать вид, будто Драко Малфоя не существует». А ещё она получила бы «Отвратительно» за предмет «Гермиона Грейнджер умеет скрывать свои эмоции». Иначе какого соплохвоста за ней притащилась причина её расшатанной нервной системы? Да ещё и в такое время суток и прямиком к Чёрному Озеру? — Блейз сказал мне, что я найду тебя здесь. Собираешься утопиться, Грейнджер? Чёртов Забини. Гермиона, услышав знакомый голос, обернулась. На фоне зимнего закатного солнца платиновая шевелюра Малфоя отливала малиновым свечением. — Какое тебе дело, Малфой? — раздражённо отозвалась гриффиндорка, возвращая своё внимание к своему другу. — Да так… — из-за крутого спуска слизеринец не сразу заметил компанию девушки, а увидев, замер в нерешительности, удивлённо вскидывая брови. — Эта животинка пережила Войну? Бросив укоризненный взгляд на Малфоя, Гермиона погладила гиппогрифа за клюв. — Не слушай глупых хорьков, Клювик, — пробормотала она, — помнишь, как он назвал тебя тупой курицей на третьем курсе? Как насчёт того, чтобы отомстить? — Она уже отомстила! — возмущённо воскликнул парень со своего места. — Забыла, как она цапнула меня? И это было давно! — И что? — А то! Многое изменилось за это время, — Малфой потупил взгляд на заснеженную землю, нервно поправляя воротник своего чёрного пальто. — В том числе и моё отношение ко многим вещам. — О, великий Драко Малфой снизошёл до простых смертных! — эмоционально раскинув руки, Гермиона сделала шаг навстречу слизеринцу. — Корона не давит? Парень фыркнул, закатив глаза. — Слушай, вот чего ты взъелась, а? — сделал шаг вперёд он. — Сначала игнорируешь так, что даже от стенки больше отдачи, а затем наезжаешь, будто я причина всех твоих страданий! — Именно! Ты во всём виноват! — распалялась Гермиона, топнув ногой. — Вот нужно было тебе появляться в моей жизни?! Малфой опешил, замерев с растерянным выражением лица. Гермиона стояла в трёх шагах от него, раскрасневшаяся то ли от холода, то ли от гнева. Её каштановые кудри рассыпались под красной шапкой, обрамляя бледное лицо, окроплённое веснушками, которые можно рассмотреть лишь с близкого расстояния. — Ты… ты не хочешь, чтобы я был в твоей жизни? Гермиона раскрыла рот, но тут же закрыла, растеряв весь свой словарный запас. То, каким потерянным голосом Малфой сказал это, отозвалось острой болью в груди. — Ты… придурок! — растерянно прошептала она, а затем, вспомнив что-то, уже громче и твёрже забормотала, отводя взгляд: — И вообще, что ты здесь делаешь, а? Иди к Гринграсс, она тебя небось заждалась уже. Оба с минуту молчали. Гермиона упорно смотрела на Клювокрыла, который озадаченно смотрел то на неё, то на Малфоя. Со стороны последнего не доносилось ни звука, и гриффиндорка решила бы, что тот ушёл, однако звука удаляющихся шагов не слышала. — Грейнджер, что я слышу? — его тон колоссально изменился, приобретая более привычные насмешливые нотки. — Неужто это ревность разыгралась в тебе? Гермиона аж задохнулась от возмущения, резко обернувшись в его сторону. Да как он смеет, мелкий грызун?! — Да какая к чёрту ревность? — на одном дыхании выпалила она. — Брось, Грейнджер, — Малфой, с присущей ему грацией, сократил между ними расстояние до полушага. — Просто признай, что ты ревнуешь. Гермиона задавалась вопросом, с чего это Клювокрыл не нападает на Малфоя. Гиппогрифы ведь должны чуять неприятных типов? — Я не… ревную, Малфой, — прошептала она, опуская глаза в пол и не рискуя заглядывать в серые омуты напротив. — Тогда почему в последнее время я вижу в твоих глазах обиду, принцесса? — прошептал он в ответ, касаясь её подбородка своими длинными, прохладными от холода пальцами. Несмотря на холод на улице, его губы были на удивление тёплыми. Целовать Малфоя во второй раз было… приятно. И невероятно тепло. Она бы даже сказала уютно. Его губы мягко ложились на её, касаясь нежно, словно лепестки роз. Бледные пальцы аккуратно, практически невесомо скользили по её скуле, и Гермионе захотелось замурлыкать от удовольствия и приластиться к его ладони, точно как кошка. Хотелось надолго забыться в этом мгновении, посылая к чёрту всех вокруг. Рядом с ними кто-то фыркнул, и оба нехотя отстранились друг от друга. В метре от них стоял гиппогриф, с интересом разглядывая их поочерёдно. Гермиона улыбнулась, протягивая руку к животному. — Дай мне руку, — не глядя на Малфоя, она в ожидании вытянула руку, не отвлекаясь от разглядывания Клювокрыла. — Я, пожалуй, воздержусь, — нервно пробормотал слизеринец. Гермиона обернулась, одаряя его упрямым взглядом. — Драко. Руку, — медленно, с расстановкой повторила она, не опуская вытянутую ладонь. Малфой едва не вздрогнул от собственного имени, которое было произнесено гриффиндоркой, и, обречённо вздыхая, протянул ей свою руку. — Если он откусит мне руку, ты будешь виновата, — пригрозил он, нервно выдыхая, — Салазар, да за что мне это… — Хватит ворчать, — отрезала Гермиона, медленно кладя ладонь парня на загривок гиппогрифа, одновременно следя за реакцией животного. — Вот так. Малфой аккуратно прошёлся по жёстким перьям существа, останавливаясь где-то на подбородке, и осмелившись почесать это место. Гиппогриф издал довольный звук, с наслаждением прикрывая глаза. Гермиона наблюдала за загоревшимися восторгом глазами Малфоя, и на её лицо сама по себе заползла озорная улыбка. — Отлично, два гордых животных признали друг друга, — заключила она, и, не давая Малфою шанса возмутиться, подтолкнула его к туловищу гиппогрифа. — Клювик, как насчёт того, чтобы покататься? — Грейнджер, нет, даже не думай! — тут же запротестовал слизеринец. — Нет, Гермиона! Но гриффиндорка была непреклонна. Гиппогриф прилёг на землю, чтобы им было легче залезть на его спину. Гермиона перехватила руку парня, и, когда он обернулся к ней, быстро чмокнула его в уголок губ, широко улыбаясь. — Не бойся, Малфой, я буду рядом, — заверила она, — если Клювик решит скинуть нас, умрём вместе. — Какая прекрасная перспектива, — безнадёжно буркнул Малфой, забираясь на спину Клювокрыла.***
В теплице было как обычно шумно, жарко, и немного сыро. Гермиона пыталась утихомирить Джинни и Рона, рьяно споривших о прошедшем квиддичном матче «Пушек Педдл» со «Сканторпскими стрелами». Профессору Стебль, видимо, было плевать на то, что её ученики болтают не об уроках — главное, чтобы руки работали, а на Травологии мозги напрягать и не требовалось. Гермиона, задумавшись о своём, случайно схватила лепестки Ядовитой тентакулы с соседнего горшка, а не со своего, и принялась их рассаживать на свои маленькие горшки. Вдруг её кто-то легко, но ощутимо ущипнул за предплечье. — Охренел? — возмутилась она, поднимая взгляд на Малфоя. — Ты воруешь мои тентакулы и это я охренел? — вскинул брови парень. — Принцесса, ты себя слышишь? Посмотрев на свой полный горшок, и на горшок Малфоя, Гермиона поджала губы. — Я не знала, что я их своровала, — попыталась оправдаться она. — Серьёзно, Грейнджер? Гриффиндорка пожала плечами и протянула горшок со своими тентакулами Малфою. Тот, вскинув одну бровь вверх, принял горшок, не сводя с Гермионы пытливого взгляда. — Почему ты называешь меня принцессой? — вдруг спросила Гермиона, продолжая пересаживать лепестки. — Мне показалось, что тебе это подходит, — без заминки отозвался слизеринец, а затем поднял хитрый взгляд на неё, — тебе же нравится, я прав? Гермиона тут же хотела выпалить «нет». Чисто из вредности. — Ребята, у вас есть ещё тентакулы? — вклинился Блейз, заглядывая через плечо Малфоя на стол Гермионы. — Криворукий Лонгботтом умудрился разбить мой горшок с тентакулами. Гермиона великодушно поделилась своим горшком с Забини под недовольный возглас — «Эй, это мои тентакулы!» — Малфоя. Вместе со школьным колоколом они закончили пересаживать растения и со спокойной душой отправились на следующий урок. Гермиона ненадолго задержалась у профессора Стебль, чтобы уточнить у неё насчёт подготовительных занятий к ЖАБА, и вышла из теплицы позже всех. Выйдя наружу и вдохнув промозглый воздух, она, отойдя на пару метров от теплиц, тут же поспешила запахнуть своё пальто и надеть шапку с шарфом. Вдруг до её ушей донеслась пара отдалённо знакомых голосов. — Правда говорю, Серсея! Отец сказал, что он попросил свою мать выслать ему фамильное помолвочное кольцо! — Но разве вам ещё не рано, Астория? — спросил второй женский голос. Гермиона замерла с шарфом на руках. — Мне кажется, самое время, — довольно отозвалась Астория. — Драко хочет сделать мне предложение в канун Рождества! Разве это не романтично? Гриффиндорка забыла, как дышать. Её сердце гулко ухнуло, сжимаясь от внезапно переполнивших её эмоций. Удивление. Разочарование. Отчаяние. — А ты уверена? — допытывалась та, которую Астория назвала Серсеей. Гермиона закусила губу, цепляясь за сомнение Серсеи, как за спасательный круг. — Конечно! Наши отцы давно договорились о свадьбе! — воскликнула слизеринка. — Это будет самая роскошная свадьба года! Столько знати соберётся! Шаги шестикурсниц постепенно утихали, а Гермиона, молча завязав шарф, вместо Зельеварения, которое должно было начаться с минуты на минуту, отправилась по знакомой тропе к Чёрному Озеру. К чёрту учёбу. «Совсем не в твоём духе, Грейнджер» — прозвучало в сознании голосом Малфоя. Слёзы смиренно стекали по щекам, отчего холодный ветер врезался во влажную кожу сотней кинжалов. Если бы сердце могло разбиваться, её бы оглушило падающими на землю осколками.***
— Грейнджер. Голос был наполовину обречённым и наполовину удивлённым. Гермиона обернулась, уголок её губ дёрнулся в ухмылке при виде знакомого силуэта. Если честно, она не думала увидеть кого-то в такое время, да ещё и на Астрономической Башне в зимнюю пору. — Напиваешься перед вечеринкой, Паркинсон? — она кивнула на полную бутылку чего-то определённо спиртного. Это же Паркинсон, по-другому никак. — Учитывая, что за организацию отвечает этот девственник Терри Бут и пуффендуец Макмиллан, — слизеринка вальяжно миновала расстояние от лестничного пролёта до небольшой трансфигурированной скамейки, на которой сидела гриффиндорка, — из алкоголя там будет максимум сливочное пиво. Так что веселиться нужно заранее. Она села рядом с Гермионой, посильнее укутавшись в пальто, и, недолго думая, достала из кармана две заколки для волос и трансфигурировала их в небольшие фужеры. Гриффиндорка ухмыльнулась, рассматривая посуду: даже в таких мелочах, создаваемых Паркинсон, присутствовала изящность и индивидуальность, напоминающая о создательнице. — Составишь компанию? — ухмыльнулась она, кивая на бокалы, которые тут же заполнились тёмной жидкостью. — Это вино, Грейнджер. Смелее, не укусит. Гермиона и не думала колебаться. Сейчас ей как никогда хотелось забыться и заглушить внутренние голоса. — Спасибо, — она приняла бокал, и, чокнувшись с однокурсницей, пригубила напиток. — Крепкое. — Это фамильная настойка Паркинсонов, — объяснила Пэнси, — чувствуешь ноты вишни? — И сливы, — кивнула Гермиона, смакуя вино. — Верно, — улыбнулась девушка. — Мама специально выращивает клумбы винограда, вишни, и сливы в саду при поместье. Волшебное место, — она прикрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям. — Мы с мальчиками любили играть там, но мама всегда умудрялась ловить нас и ругать. Гермиона усмехнулась, живо представив в голове картинку, где маленькие Блейз, Драко, и Теодор бегают по виноградным аллеям вместе с Пэнси, смеясь и прячась от миссис Паркинсон. Забини рассказывал ей, что они вчетвером дружат с самого детства, и Гермиона уважала их сплочённость, восхищаясь их крепкой связью. Она отметила, что Пэнси, как и она, с детства дружила в основном лишь с мальчиками, и ей показалось, что возможно, они могут подружиться. — Как там у вас с Теодором? — спросила гриффиндорка. — Помирились? Пэнси вдруг грустно улыбнулась, залпом осушив свой бокал. — Мне иногда кажется, что я его недостойна, — покачала головой она, совсем не аристократично обхватывая фужер обеими ладонями. — Он столько всего делает для меня… такой чуткий и внимательный. А я ревную его на каждом шагу. Он даже как-то сказал, что я сведу его в могилу своей ревностью раньше, чем мы поженимся, — она усмехнулась. Гермиона молча наполнила их бокалы легким движением палочки. — Он любит тебя, это заметно, поверь, — поделилась она, — и знает, что ты любишь его не меньше. Вы принимаете друг друга со всеми недостатками, понимаете друг друга с полуслова — разве у тебя должны быть какие-либо сомнения по поводу его верности? — Дай-ка угадаю, этот придурок тащился к тебе со своим нытьём каждый раз, когда мы ругались? — закатила глаза Паркинсон. — Именно, — подтвердила Гермиона, а затем вдруг всполошилась. — Погоди, ты не сердишься? Пэнси уставилась на неё с искренней озадаченностью во взгляде. — Почему я должна? Ты ведь тоже теперь его друг, — беззаботно пояснила она. — Тем более, я же вижу ваши отношения с Драко. Тебе повезло с ним — он один из самых преданных людей, которых я знаю. Гермиона застыла от шока, смотря на слизеринку округлившимися глазами. Она знает о её чувствах — это очевидно, но почему она вдруг одобряет их отношения? Да и какие отношения могут быть, когда… Сердце вновь опасно ёкнуло. — Малфой… у нас нет… не может быть ничего с ним, — с трудом проговорила она, отводя взгляд в сторону улицы. — У него есть Гринграсс. — Астория? Эта выскочка? — Гермиона удивилась яду в голосе Паркинсон, когда она произнесла имя шестикурсницы. — С чего ты взяла, что у Драко с ней что-то есть? Гермиона нахмурилась, в замешательстве смотря на свой бокал. — Я слышала, как Гринграсс рассказывала о том, что их с Драко родители договорились о помолвке, — поджав губы, объяснила она. Всё-таки сознаваться в том, что она подслушала кого-то, было стыдно. — Она сказала, что Малфой попросил Нарциссу выслать ему кольцо. Паркинсон удивлённо хлопала глазами, смотря прямо на Гермиону. Нахмурившись, она молчала какое-то время, что-то прикидывая в голове и не замечая напряжённую гриффиндорку. Вдруг Пэнси заливисто рассмеялась, прикрывая глаза аккуратными пальцами. — Драко, вот хитрый негодник… А ты… Грейнджер, ну ты и дура, — покачала головой слизеринка, продолжая хохотать. — Ты… ты даже не представляешь, что это значит, верно? Ну и ну… Гермиона, наблюдая за неожиданным приступом смеха девушки, хотела было уже оскорбиться, как вдруг болотно-зелёные глаза Паркинсон приобрели серьёзность, и она замолкла. — Думаю, мы станем подругами, Грейнджер, — она коснулась плеча гриффиндорки, на мгновение сжав его. Не успела Гермиона оправиться от внезапной смены настроения Паркинсон, как вдруг их уединение нарушили. — Пэнс? Львёнок? — Умеешь ты портить момент, Блейз, — разочарованно выдохнула Пэнси. — Что вы тут делаете? Скоро вечеринка начнётся, — слизеринец остановился у лестничного пролёта, и, рассмотрев картину перед собой, изумлённо охнул. — Салазар, когда вы успели вылакать целую бутылку вина? Пэнс, только не говори, что это твоя настойка? Вы почему мне не оставили?! Гермиона, переглянувшись с Пэнси, одновременно рассмеялись. Блейз такой Блейз.***
Выручай-комната была полна семикурсников. Кто-то из них посчитал, что стоит достойно провести предрождественскую вечеринку в последний год обучения, и, по мнению большинства, идея была довольно сносная. Хорошая музыка, закуски, приемлемые напитки — всё это располагало на приятный вечер в компании будущих выпускников. Студенты танцевали, разговаривали и веселились, наслаждаясь предпраздничным днём. Факультеты абсолютно смешались — здесь не чувствовалось былой вражды между факультетами, и личная неприязнь лишь изредка проскакивала между отдельными людьми. — Ох, меня сейчас сметёт волной презрения, — схватившись за сердце, выдал Блейз, насмешливо глядя на Маклаггена. — Сегодня он сверлит меня взглядом с удвоенной силой. Интересно, почему? — Потому что ты ужасен, Блейз, — закатила глаза Гермиона, махнув рукой в сторону Гарри, Рона, Джинни и Полумны. — Взгляни, девчонки от тебя без ума, вот и бесится. — Да ладно, львёнок, ты же знаешь, у меня только одна единственная, — довольно ответил мулат, и его взгляд мгновенно растаял при виде Полумны. Они стояли и общались небольшой компанией, когда к ним подошли Малфой, Нотт, и Паркинсон. — Поттер, Уизел, Уизлетта, — в свойственной ему манере поздоровался Малфой, а затем повернулся к Полумне, уютно расположившейся в объятиях Блейза, — Полумна, — кивнул он, получая в ответ улыбку и тихое приветствие, и напоследок его взгляд остановился на Гермионе, — принцесса. Гермиона опешила, но в голове тут же раздался голос Астории: «Драко хочет сделать мне предложение в канун Рождества!». Чуть не поморщившись от воспоминаний, она холодно кивнула Малфою, отчего тот мгновенно нахмурился, бросая на неё тяжёлый взгляд. Её друзья на удивление легко и непринуждённо поздоровались с Малфоем и остальными слизеринцами, сразу же заводя разговор. — Как считаете, стоящая ли это вечеринка? — Блейз с видом знатока окинул взглядом комнату, а затем вдруг усмехнулся. — Мне кажется, чего-то не хватает. Тео? Нотт заговорщицки ухмыльнулся, доставая из кармана своей укороченной мантии несколько скляночек с прозрачной жидкостью. Блейз же достал из-за пазухи пузатую бутылку огденского огневиски. Гермиона округлила глаза, смотря то на Нотта, то на Забини. — Это… это же не то, что я думаю? — Именно оно, — ответил за друзей Малфой, складывая руки в карманы брюк, — сейчас будет настоящая вечеринка. Гермиона обречённо выдохнула. Её голова всё ещё кружилась от выпитого вина, но алкоголь это одно, а вот Сыворотка Правды? Пока она сокрушалась в своих мыслях, Блейз успел разогнать всех «нудных», которые отказались играть в игры, в которых замешан Веритасерум, и соорудил небольшой круг из подушек в центре комнаты для оставшихся. Ребята расселись поудобнее, пока слизеринцы намешивали зелье в огневиски и раздавали остальным. — Итак, — Блейз многозначительно окинул взглядом оставшихся, в предвкушении потирая руки. Они играли в «Правду или Действие», где любой мог выбрать «Действие», если не хотел отвечать «Правду». Настоящую правду, ведь из-за Сыворотки Правды никто не мог соврать. За первые несколько минут игры Гарри успел прокатиться верхом на Джастине Финч-Флетчли, Невилл признался, что безумно влюблён в Ханну Аббот, Тео рассказал, что на первых курсах ради веселья воровал у девчонок нижнее бельё, а Полумна засосала Блейза так, что все присутствующие разом почувствовали, что они в комнате лишние. — В тихом омуте… — Малфой не стал продолжать фразу, бросая красноречивый взгляд на Гермиону. Что. Это. Было. Гермиона нахмурилась, глядя на Пэнси, которая с интересом поглядывала то на неё, то на Малфоя. — Следующий, — Блейз, считая по воздуху, остановился на Кормаке и неприятно усмехнулся, — Маклагген. Дерзай. — Малфой. Это правда, что твой отец договорился о твоём браке с Гринграсс? — довольно сверкнув глазами, спросил гриффиндорец, когда Малфой выбрал «Правду». Бросая убийственный взгляд на Маклаггена, а затем мимолётный, опасливый, на Гермиону, он выдохнул: — Да. Поймав на себе взгляд Маклаггена, Гермиона поёжилась. Он всем своим видом будто говорил «Я тебя унизил», «Глотай правду, идиотка». — Не бывать счастливому концу, а, Герми? — протянул он, окидывая её оценивающим взглядом с головы до ног. — Но не переживай, малыш, я, так уж и быть, утешу тебя. — Так, что-то меня тошнит, — Гермиона, поморщившись, встала со своего места, махнув рукой в сторону остальных, — скоро буду. — Гермиона? — хотела было встать с места Джинни, но гриффиндорки и след простыл. Астрономическая Башня встретила её потоком холодного ветра. Гермиона, оперевшись о перила, прикрыла глаза, чтобы слёзы ненароком не покатились по щекам. Почему она такая слабая и наивная? Только что Малфой чётко и ясно подтвердил слова Маклаггена и Астории. Видимо, ей действительно не светит ничего с Драко, и пора бы уже с этим смириться. Дура. Какая же она дура. Он ведь наверняка просто забавлялся с ней, а она… она ведь и в самом деле… — Грейнджер, всё нормально? Она вздрогнула, широко распахнув глаза. От потока ветра глазную оболочку защипало, и она обернулась. — Проваливай, Малфой. Стоя в полумраке и так далеко друг от друга, Гермиона надеялась, что парень не видел её исказившееся от обиды лицо. — Я не уйду, пока ты мне всё не объяснишь, Грейнджер, — твёрдо ответил слизеринец, выходя из тени лестничного пролёта под свет звёзд и луны. — Ты ведь в курсе, что Сыворотка Правды всё ещё действует? Так что я жду от тебя ответов, принцесса. Она невольно залюбовалась тем, как светлые волосы Малфоя отливают платиновым сиянием в свете луны, а бледная кожа будто бы мерцает в темноте ночи. Она сдалась. — Ты хочешь ответов, Малфой? Что ты хочешь услышать? — процедила она, бросая полный отчаяния взгляд на Малфоя. — Что я не могу перестать думать о том, как ты смотрел на меня на Святочном балу? Что я ночами ломала голову, пытаясь понять, как так случилось, что ты мне небезразличен? Что весь шестой курс я только и думала, как бы Гарри не вспылил и не навредил тебе? Гермиона горько усмехнулась, вспоминая перекошенное от шока лицо лучшего друга, который поразил Малфоя «Сектумсемпрой». — Ты использовал меня? Решил отвлечься перед помолвкой с Гринграсс? — вдруг спросила она, а затем, усмехнувшись, покачала головой. Сердце больно сжалось внутри. — А я ведь… я как последняя дура влюбилась в тебя, Малфой. И в кои-то веки решила, что это может быть взаимно. Она замолкла, опуская голову. Ей снова захотелось плакать, ведь Сыворотка Правды заставила выложить всё, как на духу. Она не жалела об этом, нет, ведь назад пути всё равно нет. И пусть Малфой знает о её чувствах, даже если они ему не нужны. — Видимо, и я последний дурак, Грейнджер, — донёсся до неё хриплый голос Малфоя. Гермиона вскинула голову, вглядываясь в силуэт слизеринца, который сделал несколько шагов ей навстречу, останавливаясь в метре от неё. — Неужели такая умная, талантливая ведьма не заметила, что я влюблён в неё с третьего курса? Гермиона перестала дышать. Её ноги приросли к полу, и она не могла сдвинуться с места, а её глаза не покидали лица парня, надеясь уличить в его идеальных чертах хоть капельку лжи. Но её не было. «А он ведь тоже пил Веритасерум» — пронеслось в голове. — Я жизнь без тебя представить не могу, Гермиона, — продолжил Малфой, разглядывая её глаза. — Всё это время я вынашивал это в себе, зная, что ты не примешь того, кто обзывал тебя грязнокровкой на первых курсах. Признаюсь, я ненавидел себя за эту привязанность, и когда я получил Метку… — он замолк, прикрывая глаза и сглатывая, — я боялся, что Тёмный Лорд узнает о тебе. Гермиона с замиранием сердца слушала признание Малфоя, внутренне поражаясь тому, как много он держал в себе, неся на себе бремя Пожирателя. — Когда тебя пытала Беллатриса, я хотел умереть, — он нахмурился, закусив губу. — Если бы она узнала, что я пытался ликвидировать проклятие от клинка… — Так это был ты? — удивлённо выдохнула Гермиона, перебивая его. — Я чувствовала, что нож проклят, но яд не распространялся дальше руки, и я не могла понять, почему… — она подняла взгляд на Малфоя. — Выходит, ты спас меня дважды. Спасибо. — Я не мог иначе, принцесса, — прошептал слизеринец, — я не мог спокойно смотреть, как умирает мой любимый человек. Сердце Гермионы сжалось от признания парня, а её грудь переполнялась благодарностью и любовью к нему. Но… — Я люблю тебя, Драко, — эти слова были произнесены так легко и правильно, что искренняя улыбка сама по себе появилась на её лице. — И я желаю тебе самого настоящего счастья, пусть даже и не рядом со мной. Её улыбка дрогнула, и стала какой-то трогательной, когда парень нахмурился, запуская руку в карман. Он вытащил оттуда небольшую тёмную коробочку и раскрыл её. Гермиона невольно опустила взгляд на вещицу, и её глаза расширились от такой красоты. Миниатюрное, аккуратное кольцо с белыми самоцветами. Кристаллы ярко переливались в свете луны и звёзд, сверкая своей безупречной красотой. — Ты думаешь, что это кольцо для Астории? — спросил Малфой, внимательно наблюдая за каждой эмоцией на лице гриффиндорки. Внезапно Малфой сделал то, отчего Гермиона потеряла дар речи на всю оставшуюся жизнь. Он опустился на колено прямо перед ней, смотря ей прямо в глаза, держа в руках то самое кольцо. Драко Малфой стоял перед ней на коленях. С кольцом в руке. — Гермиона, — его серые глаза смотрели на неё, окутывая теплотой, — ты станешь моей любовью на всю жизнь? Ей ничего не осталось, кроме как медленно кивнуть, а из её уст вырвалось то самое, тихое, но искреннее «Да». Слизеринец вытащил кольцо из коробки, протягивая руку к дрожащей руке Гермионы, и медленно, робко надел символ их союза на её безымянный палец. Гермиона вдруг почувствовала лёгкое, приятное покалывание, мурашками скользящее по пальцам, а затем распространившееся по всему телу. — Это родовая магия, — объяснил Драко, вставая и широко улыбаясь. — Она приняла тебя. — Но… а… Астория? — ей было неприятно задавать этот вопрос, но больше всего было необходимо узнать всё наверняка. И как же поведёт себя его отец? Помнится, он никогда не поддерживал союз с магглорожденными. Малфой, будто услышав её немые вопросы, закатил глаза. — Отец всё мечтал поженить меня пораньше, и наверняка думал, что я взял кольцо для Астории, так что я решил поставить его перед фактом, — он вдруг криво усмехнулся в своей обычной, насмешливой манере. — Ну, а матери я сразу рассказал о своих намерениях по отношению к тебе, к тому же, она давно была в курсе моих чувств. Гермиона в который раз за этот вечер удивлённо раскрыла рот, но Малфой, недолго думая, склонился и утянул её в собственнический поцелуй. Прикрыв глаза и отдаваясь чувствам, она улыбнулась сквозь поцелуй, ощущая себя самой счастливой девушкой на свете. — Так что, ждём вопиллер от отца, принцесса, — с довольным видом заключил теперь уже её жених, оставляя лёгкий поцелуй у неё на макушке, затягивая в объятия. — Хотя, я знаю, как нам задобрить его. — Как? — поинтересовалась Гермиона, утыкаясь носом в тёплую грудь слизеринца. — Конечно же нарожать ему внуков, Грейнджер! — как само собой разумеющееся воскликнул блондин. — Ой, уже не Грейнджер, извиняюсь. Ну так что, когда начнём плодиться, принцесса? — Как бы Люциуса сердечный приступ не хватил. Они одновременно обернулись в сторону лестничного пролёта. Малфой, прищурившись, посмотрел на широко улыбающегося Мальчика-Который-Скоро-Отхватит-Люлей. За ним стояли младшие чады семейства Уизли, а рядом донельзя довольные Блейз, Полумна, Пэнси, и Теодор. — Гермиона Малфой, — официальным тоном подчеркнула Джинни, улыбка не сползала с её лица. — Выстоит ли Хогвартс до конца года? Друзья смотрели на них с нескрываемым восторгом и радостью. У Гермионы стало так тепло на душе — стоять в объятиях самого любимого мужчины на свете, и разделять этот момент вместе с лучшими друзьями. — Малфои не ищут лёгких путей, — хитро заявила Паркинсон, широко ухмыляясь. — Они идут напролом! — дополнил за неё Нотт, закидывая руку на плечо слизеринки и чувственно целуя ту в лоб. — Я ведь не сплю, да? Поверить не могу, — досадно пробормотал Рон, смотря на свою лучшую подругу и школьного врага, обнимающихся вместе. — Эй, вы же назовёте первенца в мою честь? — не мог не вставить своё Блейз, возмущённо посматривая на новоиспечённую парочку перед собой. — Львёнок, мы ведь с тобой друзья! Слушая весёлый хохот друзей, Гермиона теснее прижалась к тёплой груди Малфоя, и с наслаждением запустила пальцы в его волосы. Мягкие. — Ну можно я хотя бы буду крёстным? Пожалуйста! Как же всё-таки дружить с Блейзом Забини… замечательно.