***
Солнце, которое прежде дарило тепло, сейчас пекло голову. Дэйна преодолела пару домиков, прежде чем заметила тот, в котором уже поселились Доннеллы. Она остановилась у двери и, расслабив плечи, провернула ручку. — Дэйна! — услышала девушка тотчас любимый голос и широко улыбнулась, поворачиваясь в сторону матери. Та заключила дочь в объятия. — Ты видела миссис Роджерс? — Здравствуй, мама. Видела, вы уже освоились? — Да, это прекрасный домик. Томас точно не пожалеет, что всё же решился отправиться сюда. — Очень на это надеюсь, — Лиллиан рассмеялась, ведь упрямство её мужа уже вызывало истерический хохот. — Моя комната на втором этаже? — Дэйна покрутила головой и осмотрела всё помещение: просторную гостиную, небольшую родительскую спаленку и кухню, если мама захочет приготовить что-то сама, хотя здесь предусмотрено трёхразовое здоровое питание. Панорамные окна коттеджа дарили свет каждому уголку. Везде стояли растения, зелень была неотъемлемой частью этого места. На стенах висели стильные бра, мебель была тёмно-серой, а весь дом внутри отделан древесиной тёплого цвета. Получив кивок от мамы, поднялась по деревянной лестнице и, как только переступила порог комнаты, упала на кровать лицом вниз. Она вдохнула запах чистого постельного белья, взмахом палочки открыла окно нараспашку и дышала. Дышала так, словно на ней всю жизнь была маска или это был её последний день. — Мерлин, как прекрасно. На часах было четыре дня, хотя казалось, словно сейчас раннее утро. Ей не хотелось вставать и хотелось познакомиться с окрестностями одновременно. Но прежде она обещала написать письмо Нэнси. Дэйна с трудом поднялась со столь манящей постели и присела за стол. Пока комната была пустой, а на столе одиноко лежал пергамент. В руке оказалось её мраморное перо, и Доннелл вывела на листе первые слова. Нэнси, здравствуй. Мы заселились в Дом Отдыха. Пока не знаю, насколько здесь хорошо, но внешний вид мне нравится. Миссис Роджерс такая статная женщина, представить себе не можешь. Она напоминает мне Дамблдора, только гораздо современней. Отца я не видела, наверное, он на обследовании. В общем, домик прекрасный, мама счастлива, и я тоже. Главное, чтобы здесь папе стало лучше. Целую тебя, удачи на учёбе! Ди. Она потёрла глаза, сложила письмо вдвое и отправила в конверт, а её сова ловко схватила его, оттолкнувшись от жердочки, и улетела. Взмахом палочки Дэйна вернула чемодану свой прежний облик, ведь он был уменьшён до размера галлеона и лежал у неё в кармане. Джинсы и лёгкая зелёная блузка сменились на свободное платье по колено, когда она услышала отцовский голос. Улыбка озарила её милое личико, и девушка поспешила вниз, оставив чемодан открытым, но не забыв сложить прежнюю одежду в аккуратную стопку.***
— Прекрати, Лиллиан. Я уже здесь, мне станет лучше, — спокойным баритоном ответил Томас. — Что за споры? — звон посуды разрезал голос Дэйны. Она подошла к папе и коснулась губами его колючей щеки. — Привет. Как прошло обследование? — Всё хорошо. Ничего нового они мне не сказали, — Томас принял от мамы чашку чая и мягко погладил большим пальцем её ладонь, прежде чем отпустить. Этот жест в очередной раз привлёк внимание Дэйны, и её губы изогнулись в крохотной улыбке. Она всегда замечала подобные моменты — это было чем-то особенным для неё. Как мама обыденно поправляет воротник отца, когда он уходит на работу. Как он всегда делает ей кофе, хотя сам может опоздать. И не только между родителями, нет. Везде. Каждый едва заметный жест греет сердце Доннелл получше кружки самого горячего какао. Ведь она видит любовь во всём. — Я написала Нэнси, — девушка призвала к себе стакан и налила воды из графина на столе. — Сказала, что мы приехали и всё хорошо. Уже завтра у неё начинается учёба. Пару лет назад они познакомились в Америке. Доннеллы посещали Штаты впервые: это был подарок от отца её матери, ведь Лиллиан очень любит эту страну. Тогда она случайно встретила Нэнси. Девушка была очень умна, словно в свои пятнадцать уже стала учёным. Дэйну в ней привлекло всё, а особенно то, что Нэнси была ангелом. И выглядела соответствующе: золотистые длинные волосы, ярко-голубые глаза, розовые пухленькие губы и постоянный румянец на щеках. А голос был её главной особенностью — казалось, что она пела, а не говорила. В общем, Нэнси была чудом на Земле. Девочки быстро сдружились, и посещению экскурсий и путешествиям по галереям Дэйна предпочла времяпрепровождение с ангелочком. Но, к сожалению, с тех пор они не виделись. Нэнси училась в Ильверморни, где учёба начиналась с августа, на факультете Рогатый Змей. Это не вызвало у Доннелл никакого удивления, ведь он по существу своему выпускал известных учёных и исследователей. Но Дэйна не имела возможности отправиться в США, и каждое лето они откладывали встречу ещё на год. Их единственным средством общения были письма. Иногда пару строчек, а иногда с десяток исписанных листов, которые читались в течение полутора часа. И, несмотря на расстояние, девушки поддерживали хоть и редкое, но общение. — Бедняжка, в Ильверморни так мало отдыха, — прокомментировала мама. — Почему ты не съездишь к ней? — Потому что я поехала с вами. И у нас совсем нет времени… — плечи Дэйны опустились, и она выдохнула, прикрыв веки. — Но ничего. Мы встретимся в следующем году. Мама оттолкнулась от столешницы и призвала к себе пергамент с графиком. Каждый день из всех пятнадцати у родителей расписан. Иногда были процедуры и упражнения исключительно для отца, но чаще это семейные активности. Каждая деятельность в своё время, со своими перерывами. И уже через полчаса у Томаса и Лиллиан был… — Бассейн. В 16:40 у нас бассейн, Дэйна, отправишься с нами? — Нет, — недолго думая, отрезала юная девушка и подняла глаза с чашки на маму. — Пойду погуляю по городу. Брови матери нахмурились, ведь в данную секунду в её голове пролетели тысяча сомнений и мыслей о том, как здесь может быть опасно, как её дочь обманут, сожгут, убьют, сдадут в рабство. Но женщина кивнула и улыбнулась в ответ на улыбку дочери. Это всегда работало. Дэйна поднялась из-за стола и, попрощавшись с родителями, вылетела из дома с желанием рассмотреть каждую плитку на земле и каждый листик на дереве. Прямо напротив пансионата, внизу, располагался пляж Ондаретта. Крупный жёлтый песок и невероятный вид. Дэйна поздоровалась с мимо проходящей старушкой, улыбнулась спящему в коляске в саду малышу и покинула территорию Дома Отдыха, поправив на плече сумочку. Доннелл не знала ни одного места в городе, поэтому путешествие было шагом в неизвестность. Местный крохотный автобус запал ей в душу, и Дэйна с удовольствием пришла к остановке, чтобы сесть на него. К её счастью, уже через пару минут оранжевого цвета транспорт оказался около неё. Запрыгнув в него, девушка сразу оплатила проезд и присела с краю, оперевшись подбородком об оконную раму. Ветер лизнул лицо, и Дэйна успела сорвать с дерева зелёный листик. Пассажиров не прибавлялось, и только пожилая пара, держась за руки, присела справа от неё.***
— Большое вам спасибо, — ноги коснулись земли, и сейчас глаза Доннелл лицезрели настоящий Сан-Себастьян. Главная улица просто кишела людьми. Туристы, художники, молодёжь с досками для сёрфинга — это всё восторгало. Дэйна шла вперёд и не знала, чего хочет. Она крутила головой, даже не переживая, что её шея может сломаться. Зато перед смертью увидит всё. — Подходите, не стесняйтесь! — кричал в громкоговоритель на английском художник. — Всего сорок пять минут, два галлеона — и ваш магический портрет готов! Подходите, не стесняйтесь! Дэйна закусила губу. Ей и минуты не потребовалось, чтобы направиться к мужчине. Она остановилась у портретов, созданных его рукой, и увлечённо рассматривала каждого, кто изображён на полотне. — Мама Мия, юная леди, вы меня напугали! — повернувшись и заметив Доннелл, воскликнул художник. — Добрый день. Вы ведь рисуете? — Конечно, я рисую. Ваше милое личико так чудно будет смотреться на картине, caro, вы и представить себе не можете. А ваши волосы… — чересчур энергичный мужчина потянулся и накрутил на палец её прядь. — Присаживайтесь же. Он обладал удивительным даром подчинять, не пользуясь даже непростительным. Даже если Доннелл не желала, она всё равно бы села на этот мягкий стульчик, не контролируя себя. Но хотелось посмотреть, как видит её он, поэтому сняла с плеча сумочку и приземлила её на колени. Поправила край платья, волосы и, улыбнувшись, взглянула в глаза художника. Он призвал в руку кисть и мягко коснулся ею полотна. Дэйна старалась оставаться неподвижной. Несмотря на ожидаемый свежий воздух, было жарко. Солнце ещё не село и светило прямо в лицо. Она всеми силами старалась не портить свой портрет и не жмуриться. Части платья припали к потному телу, и спустя уже полчаса Дэйна нетерпеливо ёрзала. — Сидите же, осталось совсем немного, — каждые пять минут обманывал её художник, потому что его «немного» длилось целую вечность. Она уже тысячу раз пожалела, что выбрала своё лицо на холсте, а не мороженое в руке. — Вуаля! Доннелл вскочила со стула мгновенно, буквально за миллисекунду оказалась на ногах. Она громко выдохнула и достала из сумочки салфетки, чтобы протереть лицо. Художник взмахнул палочкой, оживив портрет, и торжественно вручил его туристке. Дэйна перевела взгляд на холст, и рот невольно открылся. — Это… Прекрасно. И это действительно было прекрасно. Она увидела чудесную девушку с ярко-зелёными глазами и бликами солнца на лице. Мягкие волны тёмных волос касались плеч. Это было красиво. Это было… — Безупречно, — Дэйна достала из сумки две золотые монеты и протянула их мужчине. — Держите. — Gracias, — кивнул он и снова взял в руки громкоговоритель, а Доннелл быстро убежала, чтобы не оглохнуть.***
Малфой снял запонки и закатал рукава рубашки, минуя невероятно оживлённую улицу. Люди будто нарочно касались его, проходя мимо, а последней каплей стал маленький ребёнок, наступивший на его туфли. — Мерлин, простите, пожалуйста. Я отвлеклась, а он убежал, — с виноватыми глазами сообщила мать чада, забирая его на руки. Малфой сдержанно кивнул и поспешил исчезнуть с главной площади. — Подходите, не стесняйтесь! Всего сорок пять минут, два галлеона — и ваш магический портрет готов! Подходите, не… — Что можно увидеть на холсте за два галлеона? — пробормотал блондин, даже не останавливаясь. Драко не любил людей, простецкие гулянки и такое количество звуков вокруг. Всё давило на голову, и он по инерции пытался найти убежище. Хотелось закопать голову в песок, как страус, и отгородиться от суматохи. Поэтому, увидев небольшую кофейню, он, не надеясь на вкусный кофе, всё же направился туда. Внутри оказалось прохладнее, и Малфой был уверен, что останется здесь минимум на час, пока хотя бы треть туристов не исчезнет снаружи. — Здравствуйте, что вам? — спросила девушка у кассы, отвлекаясь от свежего выпуска «Ежедневного Пророка». — Чёрный кофе, — безэмоционально сказал парень. — С молоком? — Без. И без сахара. Просто чёрный кофе. — Одну минуту. Драко положил ей четыре сикля и занял столик в углу, присев на плетёный стул. В тот момент, когда кофе левитировал к нему от девушки-официантки, входная дверь открылась и на пороге появилась посетительница. Юноша прищурил глаза, присматриваясь к знакомому силуэту и цвету волос. Он точно где-то видел её, но не мог узнать, ведь не разглядел лица. Она не заметила его. — Добрый день! — её голос коснулся его слуха, и он, отставив чашку кофе, внимательно следил за ней. — Можно мне апельсиновый сок и булочку со смородиной? Спасибо. Когда девушка расплатилась и повернулась, чтобы выбрать столик, их взгляды столкнулись. Брови брюнетки нахмурились, а на лице Малфоя же, наоборот, расцвела ухмылка. Он, честно говоря, не ожидал увидеть её здесь. Но появление однокурсницы не взбесило, нет, только порадовало. Она тактично отвернулась, проигнорировав его, на что улыбка его стала только шире. — Доннелл. Где бы мы ещё встретились с тобой?