Genus Atargatæ

      — Пииивз! — раздался визг, эхом отразившийся от коридорных стен.       Северус Снейп выплыл из своего кабинета как огромное черное облако. Студенты разъехались позавчера, и местный полтергейст от скуки решил доставать персонал.              Профессор услышал всплеск, а следом - звук мокрых шлепков. Вода уже текла в его направлении, поэтому он поспешил к месту катастрофы, зачаровывая свою обувь от скольжения по мокрому полу.       — Пивз! А ну иди сюда, ты, маленький ублюдок! — Закричал голос, который он знал слишком хорошо.       Гермиона Грейнджер закончила ученичество под руководством Флитвика в прошлом году. Очевидно, все прошло довольно хорошо и вскоре она с готовностью займет место своего учителя, но все, чего желал Северус — это покоя. Каждые выходные она ошивалась где-то поблизости, заваливая миллионом вопросов о том, что он варил.       — Разве ты не должна доставать Филиуса? — каждый раз он обязательно задавал этот вопрос.       — Только потому, что я собираюсь стать профессором Чар, не означает, что я не интересуюсь другими предметами.       — Иди отвлекай Минерву или Аврору.       — Ты и сам знаешь, что они заняты своими собственными учениками.       — Если я найду своего, ты отстанешь?       — С удовольствием, но мы оба знаем, что на самом деле ты этого не хочешь.       Снова и снова, как сцена из плохого фильма, которую надо промотать, чтобы посмотреть интересную часть, она просто продолжала появляться, задавать вопросы и вторгаться в его личное пространство. Мерлин, она была невыносима. И все же, он не мог себя заставить выпроводить ее по-настоящему. По какой-то причине он понимал, что это будет равносильно тому, чтобы пнуть щенка, и будучи даже самым угрюмым волшебником в замке, он не мог пасть так низко. Кроме того, временами она подавала неплохие идеи. И конечно, он никогда не признает это вслух.       Когда он завернул за угол, первой мыслью было то, что Пивз каким-то образом выкинул на пол огромную рыбу неизвестного вида. Что маловероятно, потому что рыба хныкала и имела невероятно длинные волосы. В последний раз, когда он изучал животных, магических или нет, рыбы определенно были без волос.       Он подошел ближе к огромной луже воды и заметил, как красивая чешуя переливалась зеленовато-синим и розовым цветами, а большой плавник теперь осторожно хлопал, подбрасывая капли воды в воздух. И вот тогда он увидел, как рука потянулась из-под копны длинных темных кудрей, опираясь ладонью на скользкий пол. Это однозначно была не рыба.       Послышались недовольные всхлипы, прерывающиеся такими фразами, как: «я собираюсь изгнать его!» и «жалкий маленький ублюдок».       Он бросился к созданию, даже не успев подумать. Что он вообще делал? Как только он подскочил ближе, она оттолкнула свой голый торс от пола и мужчина резко остановился, узнав лицо, направленное на него.       — Грейнджер? — Воскликнул он, ошеломленно разглядывая ее.       Ее привычные кудри заметно удлинились, но даже так было ясно, что она была полураздета. Да, именно это слово он предпочитал, сглотнув и радуясь, что был одет в свою учительскую мантию. Светила небесные, она была прекрасным созданием. Даже барахтаясь в облике полурыбы посреди сырого коридора.       Она взмахнула головой и скрылась за завесой своих кудрей.       — Уходи, Снейп. Мне просто нужно высохнуть.       — Сушащие чары?       — Моя чешуя от них становится хрупкой.       — Правда. — Он должен был знать это. Она просто вывела его из равновесия, вот и все.       — Почему ты в таком виде?       — Потому что меня прокляли, ты, жалкий мерзавец. А теперь оставь меня в покое!       — Ты когда-нибудь делала так, когда просил я?       — Нет, — последовал нелегкий ответ.       — Тогда почему должен я? Зуб за зуб, Грейнджер.       — Если бы Пивз был живым, я бы его убила.       — Как и многие другие, — согласился он и по мановению его палочки, ведьма осторожно поднялась в воздух.       — И как ты думаешь, что ты делаешь?       — Помогаю, — хмыкнул он. Снейп осторожно повел ее за собой по коридору, стараясь не обращать внимание на то, как ее плавники покачивались в воздухе, мерцая в отражении факелов. Это было сложно.       Он открыл проход, ведущий к его покоям, обдумывая, стоило ли так поступать. Из всех злополучных событий, которые могут произойти сегодня, по крайней мере студенты отсутствовали в замке, а Минерва навряд ли будет его искать, если он пропустит ужин.       — Ты помнишь как в прошлом месяце я пытался отослать тебя? — Спросил он.       — Ты делаешь так каждый раз, но я не уверена, что ты действительно этого хочешь, иначе стал бы запирать дверь на ключ.       Иногда она приводила его в бешенство.       — В некоторых странах закрытая дверь означает то же, что и запертая на ключ, — ответил он, закатив глаза, — есть такая вещь, как приватность.       Он взмахнул палочкой в сторону соседней комнаты, из которой донесся шум бегущей воды.       — Ты здесь живешь?       — Ты невероятно любопытна для той, кто не может ничего, кроме как барахтаться на полу в данный момент.       — Очевидно, да. Никто не живет под озером, кроме слизеринцев, — она смотрела вверх на тусклый свет, который проникал сквозь скошенное окно, встроенное в потолок.       Используя личное заклинание он расстегнул пуговицы и сбросил мантию, медленно двигаясь к источнику звука.       — Помнишь день, когда мы варили жабросли, Грейнджер? — начал объяснять Снейп.       Она наклонила голову в сторону, внимательно изучая мужчину, снимающего жилет, своими глазами цвета виски. Северус отчаянно пытался не замечать ее откровенного пристального взгляда.       — Да? — спросила Гермиона с нервными нотками в голосе.       — Помнишь, что случилось? — продолжил зельевар, отводя взгляд.       — Там было что-то похожее на… облако? Пар?       Он снова использовал заклинание и расстегнул свою рубашку. Несмотря на то, что по утрам ему доставляло особое удовольствие застегивать ее вручную, под конец дня его это уже не волновало.       Гермиона практически извивалась в воздухе и у него возникло жгучее желание вышвырнуть ее в соседнюю комнату, только чтобы прекратить это мельтешение. К сожалению, придется подождать еще несколько минут, пока ванна не наполнится.       Он снял обувь и носки. Холод каменного пола пробирался даже через ковер под ногами и профессор вспомнил, почему никогда не ходил без обуви или тапочек.       Пройдя мимо Гермионы, Снейп зажег свет в расширенной заклинанием ванной комнате. Сама ванна занимала половину пространства и была примерно того же размера, что и ванна старост. Иногда он пробирался туда, когда был студентом. К сожалению, профессорам повезло меньше: у них была собственная ванна, но она годилась для людей, а не магических существ. Только после войны замок решил предоставить ему подходящее место для купания.       Поскольку до сих пор у него не получилось найти противоядие, оставалось только это или купание в раковине. Уровень воды поднялся достаточно высоко и Северус отлеветировал Гермиону из комнаты, бесцеремонно бросив в гигантскую ванну. Она взвизгнула и приземлилась с плеском. Ухмыльнувшись, он воспользовался моментом и расстегнул ширинку, а затем снял брюки.       — Что во имя Годрика ты делаешь? — закричала Гермиона, выплюнув воду изо рта.       Было намного проще показать ей, чем вдаваться в объяснения.       — Отвернись, глупая ведьма, — зарычал он и к его удивлению ведьма сделала так, как было сказано.       Северус стянул трусы и быстро забрался в ванную.       Его ноги внезапно срослись воедино, а темные волоски исчезли под темно-зелеными и серебристыми чешуйками. Он нырнул под воду, позволяя теплой воде успокоить ноющие мышцы, а когда вынырнул, Гермиона вновь уставилась на него.       — Объясни, — она скрестила руки на груди, покачиваясь в воде. Необъяснимая дрожь прошла через него, когда он в очередной раз мельком увидел мягкие холмики, нежно придавленные ее руками. Очевидно, такую ситуацию он не предвидел.       — Какое-то время я пытался найти противоядие. Раньше у меня не хватало ни ингредиентов, ни времени, но теперь, когда война закончена, я располагаю некоторыми…привилегиями. На которые ты посягнула.       Он замолчал и посмотрел на нее. Лучше всего было злиться, чтобы заблокировать другие эмоции и мысли.       — Ты мог сказать мне!       — Чтобы стать объектом твоих исследований? — он усмехнулся, — в тот день с жаброслями, я воссоздал первое зелье, то, которое пошло не по плану. Но забыл про пар. Ты его вдохнула и… Ну, ты знаешь, что произошло. Ты не должна была там находиться, но ты же неисправима.       — Как мне теперь нормально помыться? — Гермиона захныкала.       — Никак. Пока я не найду противоядие.       — Что если я помогу? Не будет ли быстрее проводить исследования совместно?       — Думаешь, что ты лучше меня?       — Как долго ты этим страдаешь?       — Я был молод. — В действительности все произошло летом перед тем, как он пошел в школу, но ей не нужно об этом знать.       — Позволь мне помочь, — она сменила тон, что стало раздражать его еще больше. — Пожалуйста, Снейп.       То, как она произнесла слово «пожалуйста», было неправильно. Очень неправильно. И с чего это она подплыла ближе? Северус попятился назад, пока его хвост не ударился о кафельные стенки ванной.       — Держись от меня подальше, — зашипел он.       — Ты мог оставить меня высыхать в коридоре.       — Это бы длилось часами. Кто-нибудь другой мог тебя найти.       — Разве это проблема? — она подплыла еще ближе.       — Естественно, если бы выяснилось, что восходящая звезда Флитвика стала магической тварью из-за меня.       — А как ты высыхаешь?       — Тут пол с подогревом. Весь процесс занимает немного времени — около десяти минут.       — Тогда почему ты просто не положил меня на пол высыхать?       — Я хотел показать тебе. Это легче, чем объяснять словами. В любом случае ты не слушаешь ни слова из того, что я говорю.       — Я вся внимание, Северус. Я же могу теперь называть тебя Северус? Ты единственный профессор, который не оказал мне такой любезности.       — Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала. Снейп вполне подойдет.       Мерлин, что с ней такое? Через всю комнату он призвал полотенце и выполз из ванной. Его хвост блестел, когда с него стекала вода. Ему было необходимо пространство. Ему было нужно удержать ее от прикосновений к себе. Он оставил свой длинный хвост в воде.       Гермиона вылезла из воды и села рядом со Снейпом, и закапала его водой. Она погладила плавники на его запястье и от этого действия его затошнило, он впился ногтями в ладони и уставился на стену напротив.       — Итак, как ты дошел до такого? — спросила она, указывая на огромную ванную. Вероятно, она либо была слепа к его раздражению, либо ей просто было все равно. Он склонялся ко второму.       — Это сделал замок.       — Когда?       — После войны, — он не понимал, почему отвечал ей. Снейп действительно хотел, чтобы она ушла, а не продолжала допытываться.       — Поэтому, все эти годы…       — Да, — рявкнул он, прекращая разговор.       Гермиона откинула несколько прядей, тяжелых от воды, с лица и Северус совершил ошибку, посмотрев на нее. Спаси, Салазар, ему не нужно было видеть ее идеально круглую… Он выругался вслух, заставив ее вздрогнуть.       — Что случилось? — ее голос звучал приглушенно и взволнованно.       — Ничего, — пробормотал Снейп.       Она вздохнула и отодвинулась от края, вытаскивая хвост из воды.       — Думаю, что это не самый худший несчастный случай с зельями, который когда-либо происходил со мной. Быть кошкой, размером с человека, определенно хуже. Я кашляла комками шерсти неделями.       — Ах, да. Ну, теперь ты понимаешь, почему оборотное зелье не для новичков.       — Чтобы ты знал, с Роном и Гарри все сработало идеально. Я просто взяла неправильный волос, и все.       — Если бы я знал, что это ты, я бы немного изменил противоядие — оставил бы тебе кошачьи уши в качестве урока.       — Вместо этого ты превратил меня в русалку.       — Род Атаргате, вид сирены, — поправил он.       — Северус…       Снейп проигнорировал ее. Если она собиралась постоянно звать его по имени, на что не имела права, он в свою очередь, не станет отвечать. Размышляя, он начал вытирать волосы полотенцем. Почему вечно она? Она подожгла его мантию, крала из кладовки, из-за нее он почти что был убит оборотнем, — ее любимым профессором, не меньше, — пытаясь доказать насколько была умна на каждом уроке… Она была катастрофой. А теперь стала русало-катастрофой. Профессор усмехнулся про себя. Теперь это будет ее прозвищем в его голове.       — Северус… — позвала Гермиона вновь, откуда-то сзади.       «Нет, русало-катастрофа, — думал он, — не сегодня». Он отодвинулся назад и, взмахнув хвостом, растянул его на полу. Затем, накрыл полотенцем бедра и лег, ожидая, пока хвост превратится обратно в ноги.       — Снейп, — нерешительно начала Гермиона, — у тебя есть… еще одно полотенце, которое я могла бы одолжить?       Драконье дерьмо. У него было только одно полотенце. И почему он не продумал все тщательнее? Не хватало еще голой Грейнджер, растянувшейся на полу его ванной. Да и одетую тоже он не хотел видеть.       — Акцио банный халат, — призвал Снейп. Пушистый махровый халат подлетел к нему с крючка за дверью. Профессор бросил его не глядя в сторону Гермионы.       — Спасибо, — последовал мягкий ответ. Слишком мягкий. Ему действительно было необходимо уйти. Все это было слишком неуместно на его вкус. В большей степени из-за того, что он терял самоконтроль.       — Годрик, Снейп. Я никогда не думала, что у тебя так много шрамов.       Он автоматически повернул голову в ее направлении и как следует нахмурился. Какое счастье, что она уже завернулась в его халат, сидя на полу. Когда он получит его назад, то сразу же бросит в стирку. Он не хотел знать, как она пахла.       — Это не твое дело, Грейнджер.       Гермиона подползла к нему, чтобы рассмотреть все вблизи.       — Держись от меня подальше!       — Мне было просто любопытно, — небрежно бросила она, садясь на корточки.       — Я не предмет для развлечений.       — Я не развлекаюсь, — спорила она, — ты пробовал какие-нибудь новые кремы от шрамов? Я нашла один, который очень помогает.       — Нет, меня это не волнует.       — Я принесу его позже.       — Как пожелаешь, — вздохнул Снейп.       — Помнишь шрам, который оставил мне Долохов? В Отделе Тайн?       Он старался не думать об этом. Северус чувствовал себя таким виноватым.       — Хорошо, вот, посмотри, — продолжила Гермиона, снимая верх халата.       — Я не хочу…       — Не будь ханжой. Я просто показываю тебе свой шрам, или то, что от него осталось.       Внезапно его лицо потеплело. Но она была права. Шрам, который ранее был пурпурным теперь стал бледно-лавандового цвета.       — Почему ты так себя ведешь со мной? — выпалил он.       — Как?       — Словно… Словно не чувствуешь границ.       Сжав губы, Гермиона задумчиво взглянула на него:       — Я хотела, чтобы ты меня заметил.       — Как я мог не заметить? Ты постоянно околачиваешься поблизости, что-то вынюхиваешь и лезешь в мои дела. Тебя невозможно не заметить!       — Не в этом смысле. — Ее голос опустился ниже. Должно быть, у него сейчас отвалится челюсть. Это было бы также нелепо, как боггарт Лонгботтома, и было достаточно трудно заставить коллег позабыть об этом, так что спасибо.       Не то что бы он был праведником, но Грейнджер следовало бы бежать в другом направлении. Очень, очень далеко. Прямо тогда, когда она снова обрела ноги, было самое время. Но вместо этого, она сидела на корточках, пялясь на него. Профессор пошевелил вновь обретенными пальцами ног, чтобы потянуть время и дать ей уйти.       — Грейнджер, ты должна уйти.       — Скажи, что я тебе не нравлюсь и я уйду.       — Ты меня раздражаешь, — решительно ответил Снейп.       — Это не то же самое.       — А должно расцениваться как таковое.       — Скажи, что не хочешь меня.       — Ты должна уйти, — повторил он.       Она придвинулась на дюйм ближе. Он проебался. Или, лучше, пусть это случится с ней. Салазар.       — На хрен, — он случайно выругался вслух.       — Как пожелаешь, — Гермиона развязала пояс халата и позволила ему медленно распахнуться, — хотя, нам, вероятно, нужно переместиться в более сухое место.       — Это не очень хорошая идея. На самом деле, это очень непрофессионально.       — Я очень долго этого хотела, Северус, — замурлыкала Гермиона.       Она поставила его в невыгодное положение. Профессор отказывался себе разрешать думать о ней в таком плане весь год, хотя пару раз чуть не сорвался. Признаться, поначалу он чувствовал себя ущемленным, но, с течением времени, начал искать ее компании. Возможно, она даже начала ему нравиться. Ведьма была умна, сообразительна и несла в себе некоторую живость, которой он никогда не обладал. Но он знал, что она не для него, хотя бы по той причине, что она была молода, красива и вся ее жизнь впереди. Поэтому, он ее затыкал, оставаясь ворчливым ублюдком из подземелий и всеми силами старался переубедить ее проводить так много времени с ним.       — Ты не можешь, — слабо произнес Северус. Из всех времен, когда красноречие предавало его, почему это должно было произойти именно сейчас?       — Ответь мне да или нет, но не смей указывать, что я должна чувствовать к тебе.       — И если я отвечу нет?       — Тогда я больше никогда не стану поднимать эту тему.       — А если я отвечу да?       — Тогда мы с тобой переместимся в комфортное место, я сниму этот халат, а ты отбросишь полотенце. — Внезапно она встала и снова завернулась в халат. Он хотел попросить ее остаться, но пребывал в ужасе.       — Ты должна уйти, Грейнджер.       — Ты сказал это уже три раза. Это твое желание или ты думаешь, что я жду такого ответа? Потому что насколько я понимаю, я выразила свою позицию кристально ясно.       — Я слишком стар для тебя.       — Мы оба взрослые.       — Ты молодая, красивая… — он начал перечислять вслух то, о чем думал несколько мгновений назад.       — Ты думаешь, что я красива? — прошептала Гермиона.       — У меня есть глаза, не так ли?       Она закатила свои.       — Не все бы согласились с тобой.       — Красота в глазах смотрящего. — Выплюнул Снейп. Мог он выражаться еще банальнее? Просто пребывание рядом с ней затуманивало его мозги.       — Ты хочешь меня? — в очередной раз она спросила.       — Да, — наконец признался Снейп.       — Слава Годрику. — Она вздохнула и начала развязывать пояс.       — Стоп. — Приказал Северус и поднялся на ноги, все еще держа полотенце перед собой. — Следуй за мной.       Он взял ее за руку и нежно повел в свою спальню, в которой моментально зажглись свечи. Он повернулся к ней лицом, когда они достигли его кровати.       — Можно? — спросил он, беря концы пояса в руку.       Гермиона кивнула, прикусив нижнюю губу. Всегда, когда она так делала, она выглядела ужасно мило.       Северус развязал завязки и скинул халат, позволяя ему упасть на пол. В этот раз он разрешил себе безнаказанно любоваться ею.       Она излучала жизнь и страсть, вся — дикие кудри и мягкие изгибы. У нее были и другие шрамы, помимо того, что оставил Долохов, — те, о которых никто не знал и другие, о которых она упоминала вскользь, — но и у него тоже были шрамы. Здесь было нечего стыдиться. Это было доказательством того, что они оба выжили.       Она прижала свои теплые руки к его коже, и он никогда не чувствовал что-то настолько успокаивающее. Наклонившись, он обрушил свои губы на ее. Ее податливые губы ответили без сопротивления, а его полотенце было отброшено к удовольствию обоих.              Кожа к коже, они сплетались языками и конечностями в его постели, комкая мягкие простыни, отрывая их от матраса. Все притворство было забыто под лихорадочным исследованием друг друга, прерываемым звуками, которые могло вызвать только удовольствие. К моменту, когда они одновременно кончили, он уже дважды видел, как она улетала к звездам.       — Отпусти себя еще раз, маленькая львица, для меня, — уговаривал он. Теперь ее колени были перекинуты через его руки, а одна из подушек лежала под ней. Он будет хранить эту подушку вечно.       — Северус! — она закричала, достигая пика.       Ранее он соврал ей. Ему нравилось слышать, как его имя срывается с ее губ. Особенно сейчас. Преследуя свое собственное освобождение, он внимательно изучал ее в мерцающем свете: ее коричневые глаза, язык, пробежавший по припухшим губам, румяную кожу.       — Сожалеешь? — пробормотал он через несколько минут, склонившись над ней и оставляя дорожку из поцелуев ото лба к губам.       — Абсолютно нет, — ответила Гермиона, — а ты?       — Только о том, что в конечном счете это случилось по вине Пивза.       Она тихо засмеялась.       — Полагаю, что даже от него есть польза.       Он хмыкнул и свернулся калачиком рядом с ней, разомлевший и уставший.       Когда Северус вновь открыл глаза, Гермиона все еще прижималась к нему. Прищурившись в полумраке он увидел, что уже половина седьмого. Они действительно пропустили ужин. Его тело, однако, явно интересовалось чем-то другим помимо ужина, судя по реакции. Он пробежался кончиками пальцев по ее мягкой коже. Гермиона вздрогнула, прижимая свой зад к нему. Низкий стон вырвался из его горла.       — Северус? — выдохнула она.       От того, как она произнесла его имя, у него перехватило дыхание.       — Ммм?       — Ты когда-нибудь… ну, знаешь… как русал?       — Ты действительно подумала об этом едва проснувшись? — он усмехнулся.       — Возможно, — последовал застенчивый ответ.       Она определенно думала об этом раньше. Кто знал, что она была такой…авантюристкой?       — Нет, никогда, — ответил Снейп.       Выслушав, она замолчала, но снова начала извиваться перед ним.       — А как ты думаешь?.. — Гермиона отказалась заканчивать предложение вслух, но по тому, как она потерлась своей попкой об него, он понял ее послание. Зная ее, она бы попыталась утверждать, что это было во имя исследований. Теперь он понимал лучше.       — Не сегодня, Грейнджер, — сказал он с ухмылкой, хватая ее за бедро и перекидывая через свое.       — Разве ты не должен называть меня Гермионой теперь? — ее тихий вдох быстро превратился во вздох, когда он слегка ущипнул ее сосок.       — Ты не думаешь, что люди начнут подозревать?       — Я твой новый научный ассистент, — съязвила она.       — Только если ты этого желаешь, — пробормотал Северус, когда его рука скользнула ниже по животу.       — Никогда не думала, что ты спросишь. Конечно я согласна!       Он усмехнулся, прижимаясь к ней.       Это была твоя идея.       — Как и это. Разве ты не признаешь, что я полна хороших идей?       — Иногда, Гермиона. — Низким голосом прошептал он ей на ухо. — Но сейчас… я хочу наполнить тебя кое-чем другим.