Черная метка моей души.

POV Северус Я отпил добрый глоток виски и почувствовал, что довольно сильно пьян. Конечно… усталость, нервы – не удивительно. Я снова посмотрел в глаза Люциуса, и мне показалось, что они немного оттаяли, во всяком случае, точно, стали спокойнее. - Да, я буду бороться. - Я рад это слышать, друг! И я уверен, что у тебя есть силы на это. Не стоит недооценивать силы противника, но и свои недооценивать тоже не стоит. Никто не говорит, что мы сейчас возьмем швабру и побежим убивать Лорда. Мы хорошо все рассчитаем и спланируем. - Ты действительно хочешь рассказать обо всем Дамболдору? Я усмехнулся. - Конечно, нет. Если бы хотел, давно бы это сделал. Я просто придерживаю такой вариант на крайний случай. Даже не знаю, что это будет за случай… Скажу прямо, я не верю, что Дамблдор может противостоять Лорду. Я выпил еще и меня окончательно повело. Я смотрел, как Малфой разлегся в кресле и уставился на огонь. Было что-то лирическое сейчас в его позе. Я встал и подошел к нему, протягивая руку. - Пойдем спать, сейчас мы ничего не решим все равно… Мы дико устали с тобой… Люциус повернул голову на голос, отмечая для себя, что Север слишком пьян, и никуда не дойдет. Разве что кровать будет в шаге от него и он рухнет на нее. Все происходящее дальше показалось то ли волшебным сном, то ли бредом. Я не удержался на ногах и почти упал на мягкий подлокотник его кресла. Рукой, я невольно придержался за его плечо, и что-то щелкнуло во мне и перевернулось. Я почувствовал какое-то невероятное родство душ с этим резким и непоследовательным человеком, избалованным и нервным блондином. Горячая рука обожгла плечо блондина, ему показалось, что там останется пылающий след. Малфой без выражения смотрел на друга, пытаясь понять что он чувствует. Я провел рукой дальше по плечу к шее, и запустил пальцы в его волосы на затылке. От удовольствия я непроизвольно закинул голову и прошептал: - Люциус… Я был в шоке от своего поступка и подумал, что сейчас получу удар в челюсть… И ведь он будет абсолютно прав! Я посмотрел на Малфоя, собирая его волосы в пучок на затылке. - Прости, Люц… Я видимо… Схожу с ума… Я положил вторую руку на его грудь под рубашку слушая стук сердца. Прикосновение к загривку блондина отозвалось во всем теле легкой дрожью, а шепот Севера мгновенно отрезвил аристократа. Он оттолкнул от себя друга, падая сверху, на появившуюся из воздуха кушетку. - Что ты делаешь? - почему-то шепотом спросил Люциус, внимательно смотря в черные глаза, которые так выделялись на побелевшем лице. Люциус держал друга за плечи, прижимая к бархатной поверхности кушетки. Я видел каменное лицо Люциуса и совершенно не мог понять о чем он думает и что чувствует. Но, когда я положил руку ему на сердце, он резко оттолкнул меня и на секунду я подумал, что бы прав, ожидая удара сильного кулака. Но через мгновение я упал спиной на кушетку, а Малфой уже крепко прижимал меня за плечи к бархатному покрывалу. Мои глаза расширились, и я, как будто впервые, увидел его лицо. Оно поразило меня отточенностью линий – как будто самый искусный скульптор ваял этот портрет. Тонкие черты, четко очерченные губы, идеальной формы глаза наполненные фосфорической сталью. Его расстегнутая рубашка двумя пологами свисала вниз, обнажая до безобразия правильный торс, платиновые волосы падали на лицо. Я понял, что не смогу остановиться, чем бы это все не закончилось. В это момент, он горячо и как-то нетипично для него, прошептал совершенно закономерный вопрос – что я, черт побери, сделал только что?! Я провел руками по его спине под рубашкой и зафиксировав его плечи, крепко прижимая руки к лопаткам, с силой дернул, уронив его на бок рядом с собой. Преодолевая сопротивление его рук, я приблизился и прошептал прямо в лицо, едва не касаясь его губ своими. - А Мерлин его знает, что я делаю, Люц… Мои веки приспустились, и я понял, что выражение лица у меня сейчас отчаянное и даже угрожающее. Не отрывая взгляда от его глаз, я прошипел. - Страшшшшно… правда?! А я тебе говорил, что секрет в бесстрашии… Не давая ему опомниться, я поцеловал его. Обжигаясь о пламя его языка, я думал о том, что готов умереть сейчас или продать душу дьяволу за один только этот поцелуй. Я оторвался и посмотрел ему в глаза, ожидая любой реакции… Любой… Мне и правда сейчас было все равно. Люциус внимательно изучал лицо прямо перед ним. Оно было восхитительным нежным, все линии лица были мягко вырезаны, никаких острых углов или резких изгибов. Черные глаза поглощали в себя, заставляя Люциуса терять голову. Длинные аристократические пальцы соприкасались с жаром тела Северуса, и даже через рубашку парень чувствовал, что еще секунда, и он может просто обжечься. Стальные глаза изучали каждую черточку, каждую морщинку на лице друга, отмечая, что он выглядит старше своих лет. Раньше это было не заметно. Малфой уже хотел отодвинутся, чтобы встать, и освободить его, но горячие ладони Северуса прошлись по бокам, останавливаясь на лопатках. Люциус действительно почувствовал, что лед в его теле тает, а на спине остаются ожоги в виде ладоней. Упав рядом, не ожидая этого, блондин с новым чувством смотрел на Севера, в данную минуту то ли шокированный, то ли удивленный всем происходящим. Дыхание обожгло губы, и они невыносимо зачесались в предвкушении чего-то, хотя Люциус не верил, что это возможно. Друг его не разочаровал. С каким-то злым и звериным лицом, Северус приблизился еще больше, и поцеловал. В этот момент Люциус понял, что-то, что раньше он никогда не целовался. Поток чувств проник с обжигающим языком Севера, и растопил лед в глазах. Малфой ответил, тщательно прогоняя мысли из головы. Север отстранился и с ожиданием взглянул в глаза. Люциус вздохнул в себя воздух, и заставил себя взглянуть в глаза черной ночи. Сталь глаз менялась, они светлели и превращались в пронзительно голубые глаза. – Север… что… - слов не находилось. Он просто не знал, что тут можно сказать. Но и говорить так же не хотелось. Люциус заметил только сейчас, когда друг отстранился, что на его тонкой шее быстро бьется жилка, выдавая волнение. Парень провел кончиком ладони по шее, ниже к плечу, чувствуя льдом своих пальцев обжигающую и нежную кожу друга. Я заметил перемену в его глазах, они посветлели и… оттаяли. Меня это и обрадовало и испугало одновременно. С какой стати после моего поцелуя у Малфоя потеплел взгляд?! Я попытался сам понять, зачем мне-то это все?! Я никогда не бывал пьян до беспамятства и сейчас я понимал, что дело совсем не лишних градусах, принятых мной. Что за черт?! - прорычал я про себя… Ситуация была настолько нестандартная, что я совершенно не мог разобрать что к чему. Я понимал только одно, что долго буду помнить дрожь его тела в своих руках и свет его глаз в этот момент. Он провел рукой по моей сонной артерии, видимо пытаясь услышать пульс, который так предательски выдавал мое волнение и сводил на нет решительные слова о бесстрашии. Я убрал волосы с его лица, едва касаясь пальцами его лба и скулы, и сказал: - Люциус. Не стоит бояться себя. Страх вообще плохой советчик. А когда он касается твоих собственных чувств он вообще убийственен. Это только между нами и никто никогда об этом не узнает, если ты сам не расскажешь. Но я не советую тебе вмешивать других людей в то, что касается только двоих. Хуже будет, прежде всего, тебе самому. Потому как люди не умеют быть осторожными с чужими душами. Я понял, что скорее уговариваю сам себя и решил не продолжать свою доморощенную воспитательную тираду. Я решил рискнуть. Я опустил руки на его талию и крепче прижал Люциуса к себе. Куском тела в расстегнутой рубашке я почувствовал тепло его тела. И я подумал, что такой жуткий холод его рук объясняется ни чем другим, как таким же волнением. Я чуть отстранился, взял его ладонь, поднес к губам и поцеловал в подушечки пальцев. - Прости меня Люц… Если можешь… Я снова приблизил свое лицо к его, и мягко прошептал. - Я не собираюсь давить на тебя… Сам скажи чего хочешь. Вернее, говорить ничего не надо, сделай что-нибудь. Я уже и так сделал слишком… много… Люциус вновь безмолвно смотрел на друга. На его глазах упала шторка, зафиксировав взгляд. Откуда-то из глубины души поднималась теплая волна, увеличивая температуру тела, пока не остановилась в мозгу. Из приоткрытых губ сорвался тихий рык, полувздох. Парня вновь начало немного потрясывать от легких прикосновений Севера, будто он имел на это право. – Страх? Ты смеешь говорить о страхе? И ты считаешь, что я выйду отсюда, и буду всем подряд рассказывать? – на выразительных губах Люциусах появилась язвительная усмешка. Мышцы на теле машинально напряглись, почувствовав обжигающую руку Севера. Но бешенство, владеющее сейчас Малфоем, повысило температуру его тела, и поэтому тепло пальцев уже не выделялось на торсе блондина. Но вот дыхание обожгло пальцы, мимолетно согревая их. – Простить тебя? О чем ты, Север? – он с непередаваемым чувством смотрел в черные глаза, безумно злясь, и не понимая причину гнева. – Не собираешься давить? – с бледных губ сорвался стон-рык. – Ты… - Люциус опрокинул друга на кушетку, и навис над ним, со злостью глядя в глаза. Лишь на дне глаз плескалась боль. И все перекрывало желание. С рычанием, блондин наклонился совсем близко к лицу друга, касаясь его лица кончиками волос, и прикусил его нижнюю губу, смотря за реакцией Снейпа. – Ты! – не выдержав, Люциус властно поцеловал друга, вымещая на нем свою злость и боль, рукой проскальзывая по плечу и цепляясь в загривок, льдом рук замораживая шею Северуса. Люциус разозлился, и я на самом деле сейчас испугался. Я не мог понять, что он хочет мне сказать… Он просто повторял мои слова и злобно ухмылялся. Меня бросило в жар. Я шептал всякий бред. - Малфой… я не думал, что ты будешь всем об этом рассказывать… Прости… Я сам себе это говорил скорее… Вернее… Ладно… Я не буду продолжать… Это чушь, забудь! Он спросил, за что меня прощать… И меня повело… Я совсем перестал соображать и простонал: - Я не должен был тебя провоцировать ни на что личное. Я идиот. Прости… Я увидел бешеную ярость в его глазах, и его движения стали особенно резкими… О! как мне было это знакомо. За все годы дружбы с Люциусом я изучил, что ничего хорошего такая перемена пластики не предвещает. - Скажи, почему ты так злишься, но еще не убил меня до сих пор?! Но в этот момент он опрокинул меня на кушетку и низко-низко наклонился. Я не мог сейчас ясно видеть, что происходит. В голове пронеслось: а с тобой что-то происходит, Люц! Ведь, правда?! И – со мной тоже… Он коснулся зубами моих губ, и я застонал, крепко обнял его, передавая человеку, которого так хорошо знал, и который так хорошо знал меня, как нам казалось, во всяком случае, свой настоящий энергетический разряд. Я не мог понять, что сейчас произойдет. Но… он поцеловал меня… сжимая ледяными руками мое горло. Его поцелуй показался мне очень злым, но это было не важно… Какая разница?! Какая разница, главное то, что он поцеловал меня… Я обнял его еще крепче и, насильно оторвавшись от его губ, стал покрывать поцелуями его шею, откинув рукой его подбородок вверх, и освобождая себе путь для наслаждения… Я снова посмотрел ему в глаза. - Надо понимать, этот поцелуй и был твоим ответом?! Почему у тебя такие холодные руки, Малфой?! Я подхватил обе его руки и поднес к своим губам, согревая дыханием. Люциус нависал над другом, опираясь на локти, всем телом чувствуя его тело, которое казалось в сравнении очень хрупким. Его руки оказались в плену у Севера, и жар дыхания опалял их, медленно, но верно согревая. Парень резко вырвал руки, как только они стали теплыми, и отодвинулся, сев сверху Севера, но не касаясь его, и молча смотрел на тело, которое скрывала рубашка. – Потому что я сам ледяной, Снейп. В отличии от тебя. – в хриплом голосе парня проскальзывал рык лиса. Несгибающимися пальцами Люциус попытался расстегнуть рубашку друга, желая увидеть его без постоянно мешающей одежды. Терпение его закончилось уже на второй пуговице, и остальное Малфой попросту разорвал. – Это был мой ответ. – со стуком зубов ответил Малфой немного не в тему, изучая грудь Снейпа. – И ты постоянно ходишь в чертовой мантии?! И это видит лишь твоя Алекто или кто там???? - Люциус был в ярости. Он снова наклонился, приникая к губам друга, и пытаясь сдержать животные порывы разорвать его, как более младшего, слабого. Все тело Люциуса тряслось от бешенства, и это явно мог почувствовать его друг. Поцелуй был изучающим, подавляющим волю Северуса, и лишающего последней крыши у Малфоя. Он отдернул руки и сказал, что его пальцы так холодны потому, что он сам ледяной. Я не сдержался и тихо рассмеялся. - Прости… Я не верю тебе почему-то… Я подумал о том, что Люциус на самом деле никогда не был настоящим, ни перед кем… даже перед Кэтрин… И сейчас он пытался играть роль Снежного Короля, провоцируя меня на страх и подчинение. Я подумал: зря ты это, друг! Это никогда не позволит тебе быть счастливым на самом деле. Зачем эта маска?! Никто тут не желает тебе зла... Хотя… если хочешь, злись, конечно. Только… не останавливайся… Прошу… не сейчас… Я тихо повторил своим мыслям, почти про себя: - Не останавливайся… Не сейчас… А так, будь кем хочешь… Чертом-дьяволом, Мерлином… Жестоким и холодным человеком… Я все равно тебе не верю… Не надейся… Ему с трудом удавалось расстегивать мою рубашку, но я не пытался помочь. Я засмеялся про себя: справься сам, Люц… Хотя бы с этим – справься сам… Он не долго думая разорвал мою рубашку и меня дико затрясло в бешеном экстазе - Ну… ты даешь… Люц… Он говорил что-то странное про то, что мое тело видит только Алекто… И что-то еще такое… Я не мог понять, это комплимент, или что-то другое… Он вновь поцеловал меня как маленького, как человека, который вообще целовался в первый раз. Мне стало немного смешно, но чувство трогательного наивного порыва быть сильным и властным, перебило во мне чувство превосходства. Я понял, что это не имеет сейчас никакого значения. Хочешь быть сильнее, Малфой – пожалуйста… Люциуса трясло от злости и ярости. Но теперь мне было понятно, что это. И я больше не боялся его. Я снова с силой опрокинул его на бок, теперь на другую сторону от себя и прошептал: - Не надо злости, Люц… Не злись на меня… Прости меня, и не надо меня ненавидеть. Мне это больно. Я смахнул с него рубашку каким-то чудом, одним движением. И начал опускаться полоской поцелуев от его подбородка вниз… Я остановился на ямочке между его ключицами и покрыл ее несколькими особенными поцелуями, подкрепляя эффект языком. Я стал спускаться ниже по его груди, придерживая его за плечи. - Все будет хорошо, Люц… Не сомневайся… POV Люциус Смех Северуса внезапно отрезвил меня. Я понял, что Снейп видит меня насквозь, и от этой мысли стало легче. Злость улеглась, как зверь, свернувшись клубочком глубоко внутри, и красная пелена стала спадать с глаз. Слова Севера вызвали у меня лишь усмешку, я не хотел верить происходящему, а он не верил мне. Это было слишком смешно и нереально. Я заметил, что потеря пуговиц на рубашке вызвала дрожь по всему телу у друга. Я вновь усмехнулся, но по-прежнему скрывал свою безумную радость, непонятную и ничем не обоснованную, которая пришла на смену злости. Быть может. Я просто псих? – эта простая мысль едва не заставила меня в голос рассмеяться, но я с трудом сдержался. Мне становилось все сложнее скрываться. Поэтому «перемену власти», сильный толчок Севера я воспринял как должное. Я доверял ему, и просто успокоился. – Я не буду тебя ненавидеть… - легкий шепот сорвался с моих пересохших губ, в то время, как я смотрел на него, скользя взглядом по шее, груди и опуская взгляд ниже, но вновь не веря и не задумываясь ни о чем. И спокойно позволил убрать с себя рубашку, которая лишь сковывала движения, не позволяя делать что то еще. Поцелуи на груди вызвали из меня стон, который зарождался в низу живота. – Я не сомневаюсь. – язык Севера скользил по мышцам груди, а я про себя удивлялся, почему не позволял делать этого Кэтрин. POV Северус Я почувствовал, что Люциус расслабился и успокоился… На долго ли?! – промелькнуло в голове. Я увидел в его глазах какие-то необъяснимые вспышки веселья. И чуть было не остановился из-за этого… Он смеется надо мной что ли?! – подумал я, но его руки тут же убедили меня в обратном. Он без сопротивления принял предложенную мной перемену диспозиции и сказал, что не станет ненавидеть меня. Когда я целовал его шею, я почувствовал пульс, он бился живой какой-то оптимистичной, что ли, струей. Как странно, друг, почему ты воспринимаешь все это как должное?! – подумал я, прослеживая его хозяйский взгляд, блуждающий по моему телу. Малфою очевидно понравились мои прикосновения к его груди, но я решил еще раз попытаться прояснить ситуацию. Твердо зафиксировав его двумя руками за ключицы, я несильно тряхнул Люца и, твердо посмотрев в глаза, повторил вслух свой вопрос. - Как странно, друг, почему ты воспринимаешь все это как должное?! Я ждал ответа, глядя ему в глаза, но адреналин делал свое дело и руки сами опустились ниже по его торсу и, сделав несколько виражей по широчайшей мышце его спины, затем по животу, начали освобождать его брюки от ремня. Я с трудом собрался, мотнув головой, и нечаянно ударяя по лицу Люциуса тяжелыми волосами, я сквозь зубы прошипел. - Продолжаем веселиться?! Ты уверен?! Не дожидаясь ответа, я вновь коснулся его губ своими. На этот раз я попытался целовать его более спокойно, чтобы понять, что чувствую сам. В этот момент пряжка ремня поддалась и я, не задумываясь, стянул брюки с бедер экзальтированного блондина. Я прекратил поцелуй и посмотрел ему в лицо взглядом победителя. POV Люциус Не знаю почему, но мне стало весело. И от этого нелепого вопроса, почему я все воспринимаю как должное. Я начал привыкать к его пальцам, которые так по хозяйски вели себя на моем теле, и как я даже Кэтрин не позволял. - Потому что, Север, это явно не может быть в реале. Это всего лишь сон. И комната волшебная, и ты... Я не знал, что тут можно сказать еще, или шутить, или быть серьезным, как он. Я не хотел быть серьезным. Мне требовалось просто открыться ему, показать, какой я есть. Доказать, что он ошибался... Северус считал, что может делать что угодно, что же, я не буду мешать. Впервые я позволю командовать кому-то еще, а не быть главным. И это начинало нравиться все больше и больше. От прикосновений к груди замирало сердце, срочно требовалось еще, и еще. От поцелуя я едва не взвыл, руками обхватывая торс друга, и с неожиданно широкой улыбкой встречая его взгляд, когда он расстегнул мои брюки. - Все, ты счастлив? - даже сейчас я не мог удержаться от колкости и широкой улыбкой. Мне кажется, я светился от радости и прилива сил. Я притянул Севера к себе, уже теплыми руками обнимая, и резко переворачивая, вновь садясь сверху. Настала моя очередь доводить друга до безумия. Я улыбнулся, и провел губами по шее, от подбородка до ямочки между ключиц, и легко прикусил кожу, тут же мягкими поцелуями чертя узоры по всей груди, не пропуская ни единого кусочка нежной кожи, которая практически равнялась бархатной коже моей невесты. Но вот о ней сейчас мне думать совершенно не хотелось. Я взял пряжку ремня друга, и спокойно ее расстегнул, приспуская штаны с бедер. И вновь поднялся, руками гладя тело Севера и оставляя цепочку поцелуев от пупка до ключиц. Все это время с моего лица не сходила милая улыбка, без желчи или насмешки. POV Я понял, что Люциус поддается мне. Вернее, ему так казалось, что он поддается. Да ради бога, Люц… Когда ты уже только поймешь, что этот армрестлинг кто кого подавит наибольшим моджо чушь собачья… Нет этого всего! Я внутренне передразнил Люца, что есть в тебе, чего нет во мне?!… Вот в этом ты весь. Его передернуло от моего поцелуя и, когда я возвращался к его глазам, чтобы увидеть реакцию, я ожидал недовольства, но… увидел прекрасную белозубую улыбку, в которой, кстати, совершенно не было зла. Правда, конечно, он не смог удержаться и опять съязвил своим дурацким – счастлив ли ты теперь, Север?!… Я усмехнулся и тихо сказал: - Слушай Люциус, мне все равно, я с радостью готов признать, что ты сильнее меня во всех смыслах, хочешь?! Я буду только рад за тебя… Он обнял, и мне стало жарко от его рук. Я подумал – о, Люц… так ты оттаял и похоже совсем… Малфой опять устроился сверху, видимо вняв моему предложению о его первенстве, и стал целовать мою шею. Я закинул голову выше, не в силах сдержать глухие стоны и обрывки слов. - Люц… я… Мерлин… что за черт! Он расстегнул мой ремень и снял с меня брюки. Меня бросило в агонию, я понимал, что еще чуть –чуть, и я просто закричу в голос. Он улыбался и целовал меня. Я увидел маленькую родинку у него на плече, я коснулся ее кончиками пальце а потом приподнялся и поцеловал… было что-то завораживающее в этом крошечном родимом пятне, так контрастно выделяющемся на его бледной коже. Но тут меня вдруг ошарашило, я понял, что не услышал главного… его ответа на мой вопрос, почему он воспринимает все это как должное. До меня прямо отзвуком грома дошло, что Люциус думает, что все это сон и что он совершенно не верит в реальность происходящего. Искренне не верит. Несколько секунд я колебался, а не оставить ли эти заданные обстоятельства именно такими?! Может быть, будем считать, что это сон?! Оба будем так считать?! Такой расклад был мне выгоднее… Но я взял себя в руки, глубоко вздохнул, оторвал Люца от себя придерживая за плечи и четко произнес: - Люц… Я не могу тебя обманывать. Это все – реальность. Слышишь?! POV Люциус Я улыбнулся, наблюдая за ним. Его несвязные вскрики, неизвестно кого призывающие, лишь развели мои губы пошире. Сейчас, он был прекрасней всех. Как же были неправы все эти идиоты, которые считали его замкнутым и нелюдимым. Под моими руками раскрывался настоящий Северус. Искренний, и живой. Все мое тело передернуло, от легкого касания единственного темного пятна на моей репутации – маленькой родинки на плече. Даже у меня, который привык все обдумывать на пять шагов вперед, сейчас просто вынесло все мысли из головы этим легким прикосновением и последующим за ним поцелуем. Я замер, и позволил ему приподняться, наблюдая, как напрягаются мышцы на торсе. Не удержавшись, я провел ладонью по мускулам, наслаждаясь этой лаской, и радуясь, что руки согрелись, иначе бы он вздрогнул от прикосновения. Мне хотелось большего, не легких прикосновений и ласк, а сжать его, чувствовать, как под ладонями сжимаются мышцы, которые покрывали все его тело. Внезапно что то изменилось. В его глазах, движениях. Даже тело напряглось. Север заставил меня сесть рядом, держа за плечи и внимательно глядя в глаза. Сначала фраза про реальность не сразу достигла моего мозга. Как это реальность? Да не может этого быть! Я лишь усмехнулся, не веря. А вот потом мозг стал все анализировать, стирая усмешку с моего лица. Я внимательно смотрел ему в глазах, все еще думая. Что мне делать, что делать ему. И что происходит здесь. Я не видел своего лица, но был уверен, что глаза темнели. – Реальность? Сев, это реальность? – я, как дурак, повторил его фразу. Я прикрыл глаза и задумался, вновь прокручивая в голове все что было. И если честно, то, что это все в правду, лишь обрадовало меня. Я не забуду этот сон, когда проснусь. Все останется в памяти. Я просто понял, что мне очень хорошо, и я хочу продолжить… Но вот хотел ли он? Я распахнул вновь ясные глаза и взял его за ладонь, сверху накрыв ее на своем плече. – Я рад. – это единственное, что я мог сказать, и вновь широко улыбнулся, наблюдая за его лицом. POV Я испугался… очень испугался, что он сейчас все же врежет мне. Не из страха перед болью… Из страха, что все это сейчас безвозвратно рухнет… но он как то так по особенному посмотрел на меня и сказал, что рад тому, что это реальность. Я почувствовал, что он и вправду осознал то, что происходит. Неужели?? Неужели ты и правда согласен быть со мной будучи абсолютно в своем уме?! У меня в голове чуть не произошел взрыв. Я поцеловал Люциуса как будто в первый раз. Я стоял на коленях близко-близко около него на этой чертовой кушетке… и внимал каждому его вздоху, каждому движению… Я боялся хоть чем-то задеть его самолюбие или сделать неровное движение и причинить ему физическую боль. Хотя мои руки властно гуляли по его телу, не намереваясь останавливаться. Я уронил его на кушетку и лишил последних остатков одежды. Я даже не мог понять, когда и себя лишил всей одежды одним махом. Я припал к его бедрам и стал покрывать их горячими поцелуями. Я шептал на приделе слышимости… - Люциус… Не помешай мне… Пожалуйста… Доверяй мне… Я коснулся губами его до предела возбужденной плоти и стал покрывать ее нежнейшими мокрыми поцелуями, сходя с ума от самого факта столь интимного прикосновения к Люциусу. Я ждал момента пока он сам попросит меня о большем. Но после не выдержал и, оседлав его, тепло обнял, накрывая своим телом. Я сжал зубы от боли, но почему-то инстинктивно понимал, что это ненадолго. Что боль продлится лишь несколько секунд и потом наступит нирвана. Уткнувшись у его волосы я шипел… - Погоди… Несколько секунд… И, кстати, не надейся, что вот так все оно и закончится… После этого наступит моя очередь. А пока – наслаждайся. Я начал осторожно двигаться, чтобы не причинить боль, прежде всего, ему. POV Я с радостью заметил, как вечно черные глаза друга словно посветлели, и по-моему, от счастья. Хотя он был непредсказуемым, и до сих пор оставался загадкой для меня. А вот поцелуй подтвердил, что это все – его только радует, возносит просто от факта существование на вершину блаженства, и я вновь почувствовал, что улыбаюсь, как дурак. Я чувствовал его на расстоянии, которое делалось все меньше, и я хотел ощутить его всего, чтобы ничего нас не разделяло, будто то рубашка или воздух, сейчас даже пара миллиметров казалось мне плотной стеной. Я с наслаждением подавался вперед, внимая его рукам, и в тоже мере изучая Севера, каждую мышцу, косточку. Мне казалось, что вот еще секунда и он остановится в нерешительности, но Север вновь меня удивил. Каким то волшебным образом, абсолютно без моего участия, наши тела оказались без одежды, хотя и выглядели в ней довольно глупо… а сейчас… я могу с уверенностью заявлять, что он прекрасен. И совершенно не удивился, осознав величину своего желания, желания почувствовать Севера всего и без остатка. Я запрокинул голову, закрыв глаза, слыша бред друга, который он про доверие, хотя я не мог понять о чем он вообще, и зачем говорит сейчас, когда и так все понятно и без слов?! Нет, так никогда не могла бы целовать девушка. Сева явно действовал по принципу – делай людям то, что хочешь, чтобы сделали тебе. И сейчас просто доводил меня до исступления своими поцелуями. Я практически открыл рот, что бы он прекратил так издеваться надо мной, но он опередил меня. Я с восторгом и ужасом одновременно смотрел в его глаза, в которых плескалась боль. Мне оставалось лишь прижать его к себе, и нежно гладить по спине, чтобы боль хоть как то смягчилась, иногда касаясь губ, мягко целуя. Он был только моим, и не важно, что будет дальше. Нет никакого дальше, есть только сейчас. Я тихо рассмеялся, внимая его словам. Он отдал всего себя, и я был готов сделать тоже самое для него. Это оказалось очень легко – просто так давать, не требуя и не нуждаясь ни в чем взамен. Его движение выбили из меня тихий рык, и затем безудержный смех, точно такой же тихий и мягкий. – Ты прекрасен… – я впился в его губы, закутывая в кокон своих рук, и ощущая биение сердца, которое сейчас увеличилось в темпе. Я предоставил ему действовать, ориентируясь на себя.