-x-X-x-
— Эй! Тебе обязательно продолжать с ушами? Руми стонет, даже когда ее самый интересный ученик хихикает в ее очень чувствительное кроличье ухо, его дыхание проходит по мочке и заставляет ее трепетать в его объятиях. Черт побери… она была в таком затруднительном положении, что это было даже не смешно. Это не должно было так обернуться. Она предложила ему поехать к ней домой и продолжить, чтобы у нее было время остыть и прийти в себя. К сожалению, этот план решительно провалился. Всю дорогу к себе домой она думала о том, как все это было, и хотела еще большего. Не помогло и то… что Мидория не мог сдержаться. Когда они шли, он небрежно протянул руку и погладил одну из ее ягодиц. Просто… в открытую! Там, где любой мог увидеть! К счастью, благодаря улучшенному слуху Руми, она знала, что поблизости никого нет, и это была единственная причина, по которой она позволила этому произойти, но все равно, Мидория никак не мог этого знать! Она должна была попытаться восстановить хоть какое-то подобие контроля. Она должна была… взять его под контроль. Это было трудно сделать, когда она сидела практически на его коленях, прижимаясь своей шоколадной попкой к его пульсирующей эрекции. Тем не менее, она должна была попытаться… — Ты не можешь… не можешь больше делать такие вещи на людях, в-верно, Мидория? Даже для ЕЕ ушей Руми звучит так жалко и слабо. Это не то, что привыкла испытывать герой-кролик. С тех пор, как произошел инцидент, она была немного не в себе, немного не в своей тарелке. Она не создана для преподавания, не создана для того, чтобы командовать кучкой малышей. Возможно, именно поэтому она делала все возможное, чтобы ее выгнали… — Ну же, не делай вид, что тебе это не понравилось… Руми вздрогнула и нахмурилась. — Дело не в этом! Я-гах! Прежде чем она успела попытаться отчитать его, Мидория наклонился и ущипнул ее за мочку уха. Очень чувствительное кроличье ухо вздрогнуло, а Руми покраснела еще сильнее, чем прежде, и затрепетала в его руках. И она в его объятиях, несомненно. Сидя на его коленях на краю кровати, Руми еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной в руках мужчины. Мидория хватается за ее сиськи через купальник, крепко сжимает их, облизывая, лаская и покусывая ее ухо, и Руми только и может, что не кончить от этого. Это было бы катастрофой. Унизительно. Она никогда не оправится, если кончит от того, что ей просто ласкают сиськи! — Кроме того, у меня сложилось впечатление, что тебе нравится, когда я играю с твоими ушами… Этот парень… он был смешон! Руми не думала, что он имеет какое-то отношение к Инциденту, но его самоуверенность была не от мира сего! Кролик Герой была не чужда сексу. Если ей не удавалось найти парня, с которым можно было бы переспать, ей обычно приходилось мастурбировать несколько раз за день, чтобы нормально работать. Она делала это каждое утро перед тем, как отправиться в UA, просто чтобы убедиться, что она работоспособна и ее глаза не блуждают слишком сильно… но потом Мидория впечатлил ее, и с этого момента она была в полной заднице. Наблюдать, как он доминирует на поле во время теста на понимание причуд, словно альфа-самец… видеть, как все девушки оценивающе смотрят на него… это было слишком. А потом, вдобавок ко всему… он отшил ее! Ее, Мирко, героя-кролика! В тот момент она была настолько ошеломлена, что ему все сошло с рук. Только несколько часов спустя, когда она лежала в той самой кровати, на которой они сейчас сидели, беспомощно мастурбируя, она поняла, что он… он имел наглость перенести встречу с НЕЙ, своей учительницей! Конечно, она немного подозревала его… но Руми решила, что сделала все правильно. Идзуку Мидория не стоял за Инцидентом, а с учётом того, что его поддерживали такие имена, как Всемогущий, он, вероятно, был хорошим парнем. Поэтому она перестала бороться со своими желаниями и сделала ему предложение. Она наполовину ожидала, что он смущенно пикнет и наконец-то покажет свой возраст, но нет… нет, вместо этого она получила вот это. И это… это не должно было чувствовать себя так хорошо, как сейчас. — Заткнись… Я не… Я… — Ага. Мидория зацепил большими пальцами бока ее купальника, и Руми задыхается, когда он внезапно сжимает его. В итоге ее прекрасные темнокожие груди выпрыгивают из своих пут прямо там и тогда, когда он мрачно усмехается ей в ухо. — Ты ведь не будешь держать на меня зла, правда? Она не успевает ответить. Вернее, так Руми говорит себе, когда он хватает одну из ее сисек и начинает НАСТОЯТЕЛЬНО ласкать, мять и поглаживать ее. Другая его рука скользит вниз, так как Мидория показывает, что он не удовлетворен только освобождением ее сисек от формы, хватаясь за промежность купальника и дергая его вверх, сильно натягивая, так что он вклинивается между губами ее мокрой пизды. — Кроме того, ты уже такая мокрая, Мирко. Все из-за меня. Ты же не хочешь остановиться сейчас? — Нннн! Конечно, она не хотела останавливаться. Но она должна была. Она должна положить этому конец. Мидория не был хорош для нее. Эти отношения не были хороши для них обоих. Она не должна была предлагать, не должна была вступать и бросать ему вызов. Сейчас она жалеет об этом… но в то же время нет. — Твои соски тоже такие твердые… Руми может только задыхаться, когда обе его руки находят ее шоколадные соски и сжимают их между бледно-белыми пальцами. Она смотрит на это зрелище, на то, как ее собственную грудь ласкают сзади, и понимает, что сейчас произойдет, с опозданием на секунду, чтобы попытаться остановить это. — Н-нет! Мидория резко дергает ее соски, прежде чем позволить им отскочить назад. После этого он делает щелчок, который заставляет крик вырваться из уст Руми, и она освобождается от него и наклоняется вперед, вдвое перевернувшись, когда все ее тело застывает в… в одном адском взрывном оргазме. Широко раскрытыми глазами, волосы разметались по лицу, Руми смотрит в пол, дрожа и сотрясаясь, ее мускулистое тело шоколадного зайчика все еще бьется, все еще дрожит. Но, конечно, у Мидории нет причин давать ей шанс смириться с чем-либо. Нет причин давать ей возможность прийти в себя, когда его удовольствие все еще не удовлетворено. — Неужели один только массаж груди заставил тебя кончить, Мирко? Блин, подумать только, ты такая женщина. Потянув ее назад, он прижимает ее к своей груди, стягивая с нее купальник и раздевая ее догола. Руми извивается, но не сопротивляется, не пытается остановить его. Вскоре на ней остаются только бедра, а все остальное тело обнажено и полностью выставлено напоказ, так как она лежит на спине, а руки Мидории хватают ее за ноги и раздвигают их очень широко. Его член опускается на ее обнаженную пизду, и она содрогается от ощущения его члена, шлепающего по ее нижним губам. Глядя вниз, она видит, что его огромный член готов и ждет, чтобы вонзиться в нее. Она видит, насколько глубоко он войдет, когда он, наконец, ворвется в нее. Ухмыляясь, его глаза сверкают так, что Руми понимает, что он хочет, чтобы она это видела, Мидория медленно отступает назад, его массивный член скользит по ее упругому, подтянутому животу, пока, наконец, выпуклая головка не прижимается к ее щели. Он больше ничего не говорит, избавляя ее от еще одной колкости… вместо этого он просто кивает ей и вводит член. Руми вскрикивает, ее руки вцепляются в подстилку под ней, она откидывает голову назад, ее позвоночник выгибается дугой, а сиськи вздымаются в воздух. Эти же груди начинают подпрыгивать, когда Мидория начинает РЕАЛЬНО трахать ее. Он делает это жестко, быстро и грубо… как она и надеялась, учитывая то, что она видела о нем. Она надеялась, что он будет хорошо лежать; она фантазировала о том, как трахается с ним, но это было… это было не то, чего она ожидала. Это было так далеко за пределами этого, что даже не смешно. Везде, где он прикасался к ней, она словно горела. Ее кроличья физиология предавала ее хуже, чем когда-либо прежде. Да, Руми была не чужда сексу, но это был не секс… это был чертов религиозный опыт, и она была жертвенным агнцем на алтаре большого, толстого ЧЛЕНА Мидории! Если бы он попросил ее в тот момент умолять, она бы умоляла. Если бы он потребовал, чтобы она называла его Хозяином, она бы так и сделала. Он пробудил ее тело так, как не пробуждал ни один мужчина до него. И все же он ничего не говорит. Он просто смотрит в ее глаза… и трахает ее со всей силы. Не в силах сдержаться, Руми в конце концов поднимается и обхватывает его торс руками, опуская его вниз, чтобы зарыться лицом в его шею и закричать. В результате его руки убираются с ее ног, позволяя ей скрестить их за его талией, чтобы втянуть его в себя еще глубже, пока он хрипит. Она поймала его в ловушку, но не совсем. Она схватила его, но он прижал ее к себе. Когда он всаживается в нее со всей силы, Руми прижимается к нему, цепляясь за жизнь, держась изо всех сил, ее глаза закатываются, а ее сладострастные стоны заглушаются его шеей. Она не знает, как они дошли до этого, но в конце концов их позиции меняются местами в процессе занятий любовью. Из положения на спине она переходит в положение верхом на нем, когда он лежит под ней. Мидория ничего не делает, его руки на ее бедрах, и он вколачивается в нее снизу, даже когда Руми стонет, крутит бедрами, ее кроличьи ушки подергиваются, а глаза так и норовят закатиться в голову. Опасно. Мидория был опасен для такой, как она, невероятно опасен. Он был… существом, созданным для того, чтобы доминировать над ней, чтобы без труда победить ее на таком поле боя, как это. Его чертова причуда, потому что это должно быть хотя бы частью ее, идеально совпадала с ее собственной. Его сила, его уверенность, его потрясающий, массивный член, на полной скорости входящий и выходящий из ее шоколадной крошки… он словно создан для того, чтобы поставить ее на место и удерживать там. Внезапно его руки переходят с ее бедер на задницу, и Мирко задыхается, падая вперед на его грудь, когда он крепко обхватывает ее ягодицы и начинает еще быстрее насаживать ее на свой член. Ее сиськи вжимаются в рельефную грудь, Руми краснеет, когда оказывается в непосредственной близости от губ молодого человека. Не в силах сдержаться, она впивается в них поцелуем, их языки обмениваются слюной и борются за превосходство, пока он трахает ее все сильнее и быстрее с каждым мгновением. Даже там Мидория доминирует, его язык легко подчиняет ее язык, в основном из-за того, что его массивный член, находящийся в ее заднице, отвлекает в данный момент. Руми дрожит, трепещет и кончает своими кроличьими мозгами, отрываясь от его рта, чтобы выгнуть спину и закричать в экстазе. А потом он говорит, и сознание Руми на мгновение затуманивается. — Уже близко, Мирко! Скоро кончу! О боже. Она не могла позволить ему кончить внутрь. Если он это сделает, то заполнит ее до краев. Она уже знала, насколько велики были его порции после того, как он сделал ей лицевой массаж. Он покрыл ее лицо и сиськи своим горячим, липким кремом. Без сомнения, он также был невероятно мужественным… не то чтобы ему это было нужно, чтобы оплодотворить ее плодородное лоно. У нее были презервативы именно для этой цели, и это была половина причины, по которой она вообще пыталась уговорить его поехать с ней домой, но… она забыла их! Это он во всем виноват, он приставал к ней по дороге к ней домой! Она отвлеклась, и теперь она занималась с Мидорией сексом голышом неизвестно сколько времени! Но он еще не кончил в нее. Он собирался, но у нее еще был шанс. Она должна была слезть с него. Она просто должна была поднять бедра и отстраниться, освободившись от его большого… толстого… пульсирующего члена. Конечно, Мидория все еще держал ее за ягодицы, но это не было похоже на то, что он прижимал ее к себе. Ей нужно было действовать, и быстро, иначе она точно забеременеет! И все же, даже когда все это проносится в голове Руми, герой-кролик продолжает двигать задницей вверх-вниз, снова и снова насаживая свою сжимающуюся пизду на член Мидории. Она не могла остановиться! Это должно было случиться! Он собирался…! Руми моргнула, когда внезапно оказалась на спине, как раз в тот момент, когда Мидория издал стон. Его семя разбрызгивается по ее покрытому потом шоколадному телу, а также по кровати, когда он поднимается на ноги, сбросив ее с себя, и тоже падает спиной на матрас. А? Он… вырвался?» Руми смотрит в потолок, не понимая на мгновение, ее киска сжимается вокруг пустого воздуха, дрожа от потребности. — Хех, не волнуйся. Я знаю, что на мне не было презерватива, но мы же не хотим никаких несчастных случаев, верно? Этого количества должно быть достаточно, да? — … Да. Х-хорошо… хорошая работа. И это действительно было так. Он сделал все правильно, сделал правильный выбор. Она кончила по крайней мере дюжину раз, больше, чем когда-либо заставляли ее кончать собственные руки или даже другие мужчины. Она получила то, что ей было нужно, и все это без большого риска получить еще и булочку в духовке. По этим стандартам все прошло идеально. Тогда… почему Руми чувствовала себя такой неудовлетворенной и нереализованной?-x-X-x-
Идзуку понимал, что немного перегнул палку в отношениях с Мирко, но, начав, он уже не мог остановиться. И у него сложилось впечатление, что это было именно то, что ей нужно. Конечно, если бы он не устанавливал закон, он чувствовал, что она постоянно будет пытаться обойти их. Можно было бы возразить, что как его учительница она имеет на это право и привилегию, но как любовники? Идзуку был не из тех, кто с этим мирится. Тем не менее, на следующий день он был в школе, а Мирко ни разу не обратила на него внимания. Она не игнорировала его до такой степени, чтобы это заметили другие, но он определенно видел ее дистанцию. И это… было нормально, решил он. Он позволил ей наслаждаться этим, прекрасно понимая, что подарил ей время всей ее жизни. Если она хочет большего, ей придется подождать. Тем временем, школа была прекрасна, но Идзуку хотел поближе познакомиться со своими одноклассниками. Точнее, с одноклассницами. В данный момент он был избалован выбором. Пришлось немного потрудиться, но в конце концов он решил, что хочет поболтать с девушкой, которая еще не нацелилась на него каким-то образом. Момо пока не подходила из-за их предыдущей связи, а Кацуми — из-за того, что у них сейчас… что-то происходит. По его мнению, обе девушки могли бы посидеть еще немного. После минутного раздумья он также дисквалифицировал Шоуко Тодороки. Хотя они с девушкой не общались, он получил от нее такое сильное впечатление, как будто она уже решила, что они соперники или что-то в этом роде, или что он — препятствие, которое нужно преодолеть. В данный момент ему не нужен был такой стресс. Оставалось пять девушек. Вернее, три варианта, потому что Идзуку уже сейчас видел, что четыре из них уже разбились на пары, и если бы он захотел подойти к ним, то оказался бы в выигрыше. Очако Урарака и Цую Асуи, Мина Ашидо и Кьёка Дзиро. А потом, в полном одиночестве, шла девушка-невидимка Тору Хагакуре. Не то чтобы у кого-то из них были имена Про Героев, но как еще можно было назвать буквально невидимую девушку, верно? Таковы были его возможности, если он хотел завести сегодня новых друзей. Две пары или Тору одна. Идзуку оставалось только выбрать.