Результат мечты

— Придурок ты, знал? — слышится позади. Хёнджин не поворачивается, игнорирует вопрос, и до скрежета сжимает зубы, продолжая смотреть в сторону, куда ушёл Минхо. — Это ты его разбил — добавляет с усмешкой, голос позади. — Заткнись — злостно выдавливает из себя Хван — Я этого не хотел. — Может быть ты этого и не хотел, но ты это сделал — отвечает тот. Хёнджин разворачивается, прожигая взглядом лицо парня, который противно улыбается, прищурив глаза. Он явно насмехается, даже не пытаясь это скрыть. — Ты его сломал. Ты сам лишил себя своего счастья — усмехается Бан Чан. — Замолчи. — Лучше оставь бедного парня в покое, он и так натерпелся твоих выходок. — Моих? — удивляется Хван — Ты издевался над ним, после нашего разрыва, а я об этом даже не знал. Ты использовал его. — А ты и не собирался меня останавливать — подходит ближе Чан — Даже если и собирался, ты бы не смог. Хёнджин сводит брови к переносице, глубоко вздыхая и делает шаг на встречу к нему. — Не смей больше к нему прикасаться. Он мой — шипит парень, не сводя взгляд с глаз напротив. Чан с вызовом смотрит в ответ, продолжая смеяться над ним, даже не думая соглашаться с другом. — Если я захочу снова его поиметь, обязательно сообщу — отвечает Бан, выше задирая подбородок. — Тварь — шепчет Хван, замахиваясь на парня. Чан оказывается быстрее, хватая запястье парня. Второй рукой он бьёт его под рёбра, после чего толкает на землю. — Да чтоб тебя… — скривившись произносит парень, держась за живот. — Хёнджин — протяжно произносит Чан — Ты всё ещё не осознаёшь, какое место ты занимаешь среди нас. Хван с трудностями поднимается с асфальта, вставая на ног, но не торопится идти против Чана. — Твой мальчик уж больно сладкий, когда сильно пьян. Надеюсь, он придёт послезавтра на тусовку — усмехается Бан, надменно смотря тому в глаза. — Ублюдок… — произносит Хван, сжав кулаки. — Возможно — кивает Чан, вновь хитро приподнимая уголки губ — Давай, до встречи. Парень махнув рукой, проходит мимо Хёнджина как ни в чём не бывало, словно он ни слова плохого и не говорил. Но теперь Хван, с этим чёрным осадком на душе, остаётся стоять спиной к уходящему другу. Он очень сильно переживает, передумывает все варианты, как наконец со всем этим покончить. Длинные, немного костлявые пальцы неосознанно тянутся в карман. Хёнджин достаёт из пачки сигарету, обхватывая её губами. Позади школы на скамейках всегда тихо, что даёт ему немного успокоиться, но проклятые слова Чана из начала их разговора так и крутятся в голове. Сам того не замечая, он до крови прикусывает свою нижнюю губу, пока в руке продолжает тлеть кончик сигареты. Он бы сейчас поехал к Минхо, если бы не был так уверен, что тот даже не ответит на звонок и не прочтёт сообщение с просьбой выйти во двор. А ведь раньше хватало просто «Выходи», чтобы Ли летел вниз по ступенькам в обьятья старшего. — Забудь, я не могу ничего рассказать — говорит Чонин, сидя на кровати Феликса. — Не можешь ничего рассказать? Так значит есть что рассказывать, так? — с упрёком говорит Ли, складывая руки на груди. — Ликс, прости, но правда, мне не жить если я хоть что-то скажу — качает головой тот. — Чан тебя так напугал? — вздыхает Феликс, присаживаясь рядом с ним. — Он меня не пугал, он хочет как лучше. — Для кого лучше то? Для тебя или для него? Здесь Чонин неожиданно замолкает, словно задумывается над словами блондина. Его действительно успели запугать не один раз. Но он и сам от себя не ожидал, что будет так крепко держаться, прежде чем выдать хоть что-то. — Для тебя — выдаёт Чонин, поднимая глаза на Феликса. Ли даже немного вздрагивает. Ян смотрит с полным безразличием в глазах, будто ему и вовсе плевать, как себя чувствует Феликс, после всего что произошло сегодня в школе. — Для меня? — уточняет блондин. Чонин лишь молча кивает в ответ, продолжая сверлить взглядом. — Что ты имеешь в виду? — хмурится Феликс. — Ему тебя жаль — не к месту усмехается Чонин. — Меня жаль? Кому ему? — не понимает Ли. — Чану тебя жаль. Он пытается тебя защищать — начинает смеяться Чонин. — В смысле, подожди, как Чан, Бан Чан, может пытаться меня защищать? — Тебя он считает беззащитным, добрым мальчиком, которым все пользуются — широко улыбается Ян, что действительно начинает пугать Феликса. — О чём ты вообще говоришь, Чонин? — слегка отсаживается от него Ли. — Минхо для него кукла, которой можно пользоваться сколько хочешь. Хоть Минхо и может за себя постоять, против Чана и Чанбина он не может ничего сделать. А вот ты — рассказывает Ян, присаживаясь ближе к нему. Чонин обхватывает двумя пальцами подбородок блондина, вынуждая смотреть его прямо в глаза. — Ты для них как тот самый нетронутый цветочек, хоть Чанбин и успел достаточно тебя взять — произносит он, выдыхая в приоткрытые губы напротив — Но я так не считаю. — Да что ты несёшь — вскрикивает Феликс, подскакивая с места. — Ты с самого начала понимал, что начни ты отношения с Чанбином, ты берёшь на себя одну огромную гору проблем — встаёт за ним Чонин. — Нет, я этого не понимал, и ты прекрасно это знал — разводит руками в стороны Ли. — Не притворяйся дурачком. Ты не такой глупый, каким тебя многие считают. В тебе сидит уж довольно сложный характер, который не легко взять под контроль. Но ты, ты сам, позволяешь любому пользоваться тобой, чтобы никто не смог понять, кто ты на самом деле — говорит Ян, оглядывая его презирающим взглядом с ног до головы — Только Минхо знал какое ты чудовище, поэтому ты решил слить его, сделал всё, чтобы у него поехала крыша, и все считали его психом. — Да что такое ты говоришь — приподнимает брови Феликс, а в уголках глаз скапливаются маленькие слезинки. — Как ты можешь вообще обвинять меня в том, что стало с Минхо. Он был моим другом, я старался его спасти — выкрикивает Феликс, тыльной стороной ладони смахивая влагу на щеках. — Я тебе не верю, Ликс — качает головой Ян. — Ты бредишь, ты же тоже был моим другом, пока не стал сбижаться с Чаном с каждым днём всё больше и больше — всхлипывает тот. — Он помог мне понять, что ты из себя представляешь — произносит Ян, шагая на встречу к нему. Чонин подходит вплотную, смотрит прямо в глаза, стараясь что-то разобрать в этих маленьких чёрных зрачках. Но не видит ничего, кроме слёз и мелкого подрагивания ресниц. — Я всё это время думал, что ты на моей стороне — опускает взгляд блондин. — На твоей стороне уже нет никого, кроме Минхо, от которого уже нет никакой пользы — вздыхает Ян. Он проходит мимо него, оставляя Феликса одного биться в истерике, и думать о сказанных им словах. Чонин добирается до дома с трудом, по вечерним пробкам, и лишь к темноте оказывается в своей квартире. Возле входной двери стоит две чужих пары обуви, что вынуждает парня обречённо вздохнуть. Свет горит лишь на кухне, куда сразу устремляется Ян, оставив кроссовки возле коврика. Ему уже становится не по себе, словно он прямо сейчас идёт на преступление. За окном полная темнота, что граничит полным контрастом с комнатой. Хоть одна единственная лампочка, облепленная пылью, и висит на проводе из потолка, её свет полностью выносит их из ночи. Ободранные обои, старая мебель и пожелтевший грязный холодильник. Старый потрёпанный стол и трое парней, играющих в карты и попивая пиво. — Уже вернулся? Я думал, ты опять подцепил кого-нибудь на одну ночь — холодно говорит Чан, бросая на стол очередную карту. Хван как-то неоднозначно поднимает тяжёлый взгляд на него, но даже не обращает внимания на самого Чонина. — Поднимаю — грустно произносит Джисон, забирая карту себе, лишь на секунду обратив глаза в сторону младшего. Ян опирается плечом о дверной косяк, наблюдая за ними из-под упавшей на глаза чёлки. — Так и будешь стоять? — грубо говорит Чан, повернувшись к нему. — Я сорвался — неожиданно произносит Чонин, поджав губы. — Что ты сказал? — хмурится Бан — О чём ты? Снова принимать стал? — Нет — твёрдо отвечает Чонин, сжимая край футболки между пальцев — Я сказал Феликсу лишнего. Чан бросает свои карты открытыми на стол, поднимаясь со стула, и делает пару шагов к нему. — Ты умом тронулся? — злостно усмехается Чан, хватая стакан с пивом со стола. — Эй, Чан, расслабься — подскакивает Хан, вставая впереди Чонина. Хёнджин закатывает глаза, спокойно перемещаясь к окну, и открывая форточку. Берёт пачку сигарет, лежавшую на подоконнике. — Ты гонишь? Он растрепал хрен пойми что Феликсу, а ты говоришь расслабься? — поднимает тон Чан. Чонин стойко держится, даже не дёргается, стоя и глядя Чану прямо в глаза. — Я не сказал ничего серьёзного, лишь сказал что он вам нужен — качает головой Ян, тяжело вздыхая. — Ты думаешь, это не серьёзно? — выкрикивает Чан, вновь желая обойти Джисона, но тот всё же не позволяет старшему пройти — Ты вообще понимаешь что может пойти дальше? Он может начать копать, и узнать всю правду. — Чан, если бы Феликс хотел что-то узнать о вас, он бы давно всё узнал. Ему это не нужно, ему просто плевать — говорит Хван, вновь делая затяжку. — Вздумал умничать, дерьма кусок? — злобно отвечает Чан. — Я встречался с его лучшим другом, я знаю Феликса гораздо лучше вас всех — шипит в ответ Хёнджин. — Не мог Минхо рассказывать тебе про Феликса — хмурится Хан — Почему ты раньше не говорил, что что-то знаешь? — Представь себе, даун, Минхо не такой молчун, как вы думаете — язвит Хван — И я не собирался ничего вам рассказывать, потому что Минхо рассказывал это лишь мне. — А ты с каких пор стал ценить его доверие? — усмехается Чан. Хёнджин не отвечает, поднося фильтр сигареты к губам, и устало выдыхает дым. — Знаешь что, Чан — неожиданно произносит Чонин — Я больше не хочу в этом участвовать, мне это надоело, постоянно жить во лжи. Я не хочу общаться с Феликсом, и никогда не хотел. Пошёл ты в задницу. — Вот это перебор — усмехается Хан, отходя назад, освобождая путь для Чана. — Ух ты… Наш пёсик умеет разговаривать? — щурится Чан, шагая к нему. Хван отворачивается к открытому окну, выбрасывая бычок на улицу, и прикрывает глаза стараясь расслабиться. Он слышит как Чан толкает Чонину об стену, а после уводит в комнату. Глухой звук, запертой двери, режется на слуху парня. Чонин никогда не кричит, когда Чан уводит его в комнату, но парни всегда слышат что там происходит. Ян для него лишь шавка, которую можно использовать в своё удовольствие. Джисон остаётся сидеть за столом, попивая пиво, изредка кидая взгляды на Хёнджина. Он долгое время стоит, наблюдая за мрачным, ночным городом. Вскоре, не выдержав, он оставляет Джисона одного на кухне, скрываясь в темноте коридора. Наощупь найдя свою обувь, присаживается чтобы завязать кроссовки. Стоит ему подняться, чтобы забрать свою кофту с вешалки, дверь спальни распахивается. — Уже уходишь? — с хитрой улыбкой, спрашивает Чан. — Да, мне нужно домой — отвечает Хван. — Зачем? — выгибает бровь Бан, сложив руки на груди. — Родители ждут — произносит парень. Не дожидаясь ответа, он дёргает ручку входной двери, и покидает квартиру. Свет в подъезде как всегда не горит, лишь этажом ниже мигает полуживая лампочка. Парень успевает добежать до последнего на рейсе, автобуса, усаживаясь в самом конце. Он вспоминает как именно на этом месте, они ехали с Минхо. Пока Ли увлечённо наблюдал за ночным городом, Хёнджин ласково поглаживал его руку, направив взгляд в другую сторону. Тогда он не так его ценил, недостаточно сильно любил, насколько Минхо этого заслуживал. Они часто ездили на этом автобусе, в это время. Они всё ещё живут рядом, в одном районе, вот только теперь почти не пересекаются. Хёнджин по возможности звал Минхо к себе на ночь, всегда когда родители уезжали. Тогда Хван был счастлив, был счастлив вести парня за руку до своего дома, заводить в квартиру, а после проводить время вместе. Ли любил лежать и смотреть фильмы, а Хёнджин всегда засыпал на самом интересном моменте. Хван прикусывает губу, опуская глаза на пустое место рядом с собой, и чувствует себя хуже чем когда-либо. На глазах наворачиваются слёзы, но он твёрдо их сдерживает, не позволяя себе выплеснуть эмоции. Дома тепло, не так как в квартире Чана. Мама как всегда включает обогреватель, даже летом, когда на улице неописуемая жара. Хёнджина это до ужаса раздражает. Постоянно ходить дома потным, терпеть эту адскую парилку, и при этом не иметь возможности открыть окна. Но она так любит, ей так комфортно, а Хван не имеет права сделать что-то, отчего ей будет не так хорошо. Это всего лишь маленький загон, который проявился ещё очень давно, но привыкнуть к этому нереально. — Сынок, ты сегодня рано — произносит тихий, спокойный голос. В коридоре появляется женщина средних лет, маленького роста и с фарфоровой чашкой в руке. — Завтра ведь на учёбу — отвечает парень, хоть и знает что мама в это не поверит. — Ты не заболел? — спрашивает она, медленно шагая к нему. — Нет, мам — вздыхает тот, останавливаясь перед ней. Та тянется к нему, ласково прикладывая руку ко лбу. Хёнджин немного горбится в спине, чтобы женщина могла спокойно дотянуться. — От тебя пахнет перегаром — растроенно говорит женщина. Хван не отвечает, лишь поджимает губы и отводит глаза в сторону. — Ты стал пить чаще, чем раньше — добавляет она. Но парень всё равно молчит. — Если отец узнает, он наверника захочет узнать в чём причина. — Я знаю, мам, он уже говорил со мной об этом — вздыхает Хёнджин. — Ложись сегодня спать пораньше, я тебя очень прошу, не сиди долго — проговаривает женщина, погладив сына по плечу. — Да, хорошо — кивает Хёнджин, проходя мимо неё в ванную комнату. Он закрывает дверь на защёлку, разворачивается к раковине и включает кран. Моет руки под тёплым напором воды и умывает лицо. Парень поднимает глаза на себя, всматриваясь в зеркало. До ужаса стыдно и больно, видеть это гнилое отражение, в идеально чистом зеркале.