Желанный дядя

       День рождения Цзинь Жуланя уже наступил, ему исполнилось двадцать два года. По устоявшейся традиции, праздновал он это незначительное, как ему казалось, событие, исключительно по прибытии в Юньмэн Цзян, вместе с дядей. В этом году он не смог поздравить Цзян Чэна, у которого, к слову, день рождения был всего двумя неделями ранее. Причиной этому послужили различные накопившиеся дела и отъезды, которые никак не пересекались с их свободными графиками.        После гибели родителей, единственным, по-настоящему близким, человеком для Цзинь Лина стал именно дядя. Цзян Чэн был строг по отношению к нему всё юношество, но снисходителен и добр во многих моментах. В глазах Цзинь Жуланя он был достойнейшим примером мужчины, на которого стоит равняться; рассудительный, мудрый, заботливый, сильный и.. красивый? Стоп, в какой момент в голову стали лезть именно такие мысли о родном дяде? Пожалуй, именно в тот, когда дядя "ослабил" хватку своего строгого воспитания.        Последние три года виделись они редко. Цзян Чэн понимал, что племянник уже вырос и стал самостоятельным. Даже как наследнику ордена Ланьлин Цзинь ему не требовалась какая-либо помощь. Да и Цзинь Лин не считал чем-то зазорным обратиться к дяде за советом, если возникала крайняя необходимость. Хотя, несколькими годами ранее, подростковое безрассудство изрядно мешало наследнику ордена. И действительно, в текущий момент, от того вспыльчивого, незрелого, спесивого мальчишки не осталось и следа.        Цзян Чэн прибыл в Пристань Лотоса немного уставшим. Все эти собрания кланов и военные учения выматывали не столько физически, сколько морально. В любом случае, нужно привести себя в порядок, ведь к вечеру прибудет именинник, которого Цзян Чэн всегда рад видеть, вне обстоятельств. Он искупнулся и приоделся в более лёгкий наряд. Волосы оставил распущенными, за исключением двух передних прядей, аккуратно заплетённых в косички, которые на затылке он решил свободно завязать.        Цзинь Жулань прибыл с небольшим опозданием, но на это была веская причина, - он забирал подарок. Встретившись на пристани, Цзинь Лин немного опешил от потрясющего внешнего вида своего дяди, и, не выжидая подходящего момента, подарил ему роскошный шёлковый наряд в пол со свободными рукавами, а также кожаный пояс с красивой гравированной пряжкой и вставками из серебра.        - Давно не виделись! С прошедшим днём рождения, дядя. Ты потрясающе выглядишь, но, я бы хотел, чтобы ты примерил мой подарок, это очень волнительно для меня.. Потому что я контролировал каждый шов.        Цзян Чэн удивился такому напору, но игнорировать просьбу именинника не стал, сказал лишь, улыбнувшись:        - И правда, мы не виделись так давно, что ты чуть выше меня, кажется, стал. А я думал, мы обменяемся подарками за столом, который я успел накрыть. Да и ты уже опередил меня в поздравлениях.        Цзинь Лин идёт во дворец рядом с дядей, чьи шелковистые длинные волосы легонько развеваются на ветру, а тёплая улыбка отзывается трепетанием сердца.        - Но ведь твой день рождения был раньше! Не воспринимай на свой счёт, я ни в коем случае не хотел соревноваться с тобой.        Оказавшись во дворце, Цзинь Жулань обратил внимание на различного рода блюда, над готовкой которых заморочился Цзян Чэн. В этом не было ничего удивительного, потому что именно на дни рождения Цзинь Лина столы всегда ломились от различных явств. Просто именно сегодня пришло осознание, что дядя никогда не устраивал подобных пиршеств, он не заморачивается над закусками лично, когда дело касается каких-либо встреч. Пока Цзян Чэн переодевался, Цзинь Лин наполнил бокалы вином. Он немного переживал, что наряд может не подойти или прийтись не по вкусу дяде.        Открылась дверь и из своих покоев вышел переодетый Цзян Чэн, внешний вид которого лишил дара речи племянника. Присаживаясь за стол, глава ордена Юньмэн Цзян ещё продолжал восхищённо рассматривать рукава и пояс новых одеяний.        - А-Лин, это ведь слишком дорогой подарок! Идеально, всё по размеру, даже крой воротника подходящий - не мешает распущенным волосам. Спасибо тебе.        Цзян Чэн достал из-под стола подарок и протянул имениннику, но тот откровенно уставился на дарителя, и не сразу опомнился. Спустя минуту он пришёл в себя, потому что дядя взволнованно спросил:        - Цзинь Лин, что-то не так? Ты думаешь, что мне не подходит?        - Нет-нет! Вовсе нет! Прости, дядя. Наоборот, тебе так сильно идёт, что я крайне удивлён. Этот наряд полностью подчёркивает всю мужественность твоего тела.        Цзян Чэн вновь улыбнулся и со второй попытки вручил-таки подарок племяннику. Это был новый меч из чёрной стали, на рукояти которого были выгравированы тёплые слова поддержки. Гарда имела также чётко гравированный герб ордена Ланьлин Цзинь - белый пион, покрытый золотым напылением. Навершие эфеса было сделано также из золота.        - И ты мне будешь говорить об очень дорогих подарках? Спасибо за этот роскошный подарок!        - С днём рождения, А-Лин.        Оба подняли бокалы, раздался звон. Цзян Чэн много не ел, больше пил. Аппетит отсутствовал из-за усталости, хотя она не была ни сильной, ни нарастающей. Цзинь Лин попробовал по чуть-чуть каждое блюдо, из уважения к дяде, который старался ради него, но злоупотреблять алкоголем сильно не хотел, были ещё планы на предстоящую ночь. Однако, несмотря на это, после третьего бокала вина, когда их взгляды встретились, Цзинь Лина будто вмиг опьянило, и он потерял контроль над своей сдержанностью. Встав из-за стола, он подошёл к Цзян Чэну сзади, и начал массировать спину и предплечья. Цзян Чэн, уже хорошо захмелевший, с опозданием воскликнул:        - А-Лин?        - Я же вижу, что ты устал, дядя. Я хочу дать тебе больше, чем просто очередной ежегодный обмен подарками.        Данной фразе глава ордена Юньмэн Цзян значения не придал, но только потому, что глубоко задумался. Когда племянник стал равно смотреть на него? Да, безусловно, в его взгляде читались уважение и благодарность, только больше не было той детской наивности. Но что-то ещё изменилось. Что же? Цзян Чэн буквально вздрогнул, когда племянник невесомо коснулся губами его шеи сзади, предварительно убрав волосы.        - А-Лин, ты, наверное, немного перебрал. Думаю, самое время ложиться спать.        Цзинь Лин спокойно продолжил гладить сильные плечи дяди, прошептав:        - А что, если я не хочу спать? Я по тебе соскучился так сильно, что уснуть в присутствии такого прекрасного человека равносильно хамству.        Наследнику ордена Ланьлин Цзинь опередил руку Цзян Чэна, и стремительно осушил бокал, сделав один глоток. Звонко вернул опустевшим на место. Затем он беззвучно наклонился из-за спины, и, невесомо касаясь своими губами щеки хозяина дворца, прошептал:        - Я люблю тебя, но больше не той родственной и юношеской любовью. Ты всегда служил мне примером, я тебя безмерно почитаю и ценю, но люблю иначе.        Цзинь Жулань вовлёк Цзян Чэна в нежный, но короткий и обжигающий поцелуй.        Глава ордена Юньмэн Цзян понимал, что произошло. Он встал из-за стола, прямо напротив племянника, и, уловив его взгляд, наконец, осознал, что изменилось. Действительно, напротив стоит возмужавший, сильный и прекрасный парень. Во взгляде нет ни трусости, ни сожалений. Он настроен решительно.        В свою очередь, чем дольше Цзинь Лин смотрел на красивого мужчину напротив, тем больше пьянел, а желание смести всё со стола, чтобы ублажить его прямо здесь, - неконтролируемо возрастало. Но, у наследника ордена Ланьлин Цзинь возникла другая идея. Он приблизился и начал целовать более страстно, параллельно лаская рукой член через одежды. Неизвестно, что из этих действий вскружило голову больше Цзян Чэну, но, будучи не в силах совладать с реакциями своего тела, он сдался. Разорвав поцелуй, он взял Цзинь Жуланя за руку, и, не считая количество шагов, они оказались в покоях.        Именинник раздевал хозяина покоев медленно, прерываясь на поцелуи и различные поглаживания. Он посадил Цзян Чэна на кровать, одной рукой поглаживая его яички, другой - легонько пощипывая соски, сам опустился на колени. Он пару раз провёл по стволу члена мокрым языком, а затем обхватил губами, начал двигаться быстрее, набрав темп, вбирая внушительное достоинство всё глубже в глотку.        Так хорошо Цзян Чэн себя не чувствовал давно. Чувствуя, что вот-вот кончит, он уцепился в волосы Цзинь Лина, чтобы он отстранился.        - А-Лин, А-Лин, я сейчас кончу.        Цзинь Лин лишь сместил свою руку с яичек к анусу, тем самым, приблизив разрядку прямо в его горло. Сглотнул, но не всё, немного сплюнул на пальцы, чтобы помассировать дырочку. Продолжив нежничать, он повалил Цзян Чэна на спину, начал нежно целовать его шею. В какой-то момент Цзян Чэн издал настолько сладкий и одурманивающий стон, что Цзинь Лин неосознанно оставил метку на шее, переусердствовав с покусываниями.        Цзинь Жулань понял, что, наконец, дяде очень хорошо. Он поднялся, взвалив одну ногу Цзян Чэна на левое плечо, а другую - отвёл вбок. Вновь приблизился. Во время чувственного поцелуя он аккуратно начал входить и постепенно двигаться. Картина, которая предстала перед глазами, была настолько откровенной и сексуальной, что, глубоко в душе, Цзинь Лин радовался - у его дяди никого нет. Только он может видеть сейчас эту страсть: длинные волосы разлетелись по простыням, которые сжимают сильные руки, чувственно реагируя на каждое прикосновение. Подтянутое и крепкое тело, которое казалось таким недоступным, оказалось сейчас в его руках. А где же эта сладостная мелодия? Цзинь Лин, чуть сжимая ногу, которая лежала у него на левом плече, прошептал:        - Пожалуйста, не сдерживайся. Мои чувства в твоей власти.        Глава ордена Юньмэн Цзян и не смог больше сдерживаться, когда Цзин Лин ускорился, а поза была настолько хорошей, что проникновение члена было глубоким и угол вхождения необычным. Цзинь Лин, будто под эйфорией, не мог глаз оторвать от своего дяди, который раскрылся с такой стороны, о которой другим знать нельзя. В голове даже проскочила пугающая идея, если кто-то видел его таким - уничтожить. Но эта идея быстро позабылась .        Цзян Чэн повалил Цзинь Лина на кровать, чтобы оказаться сверху. Второй крепко обхватил его за талию, и, вовлекая в поцелуй, снова набрал темп. Покои наполнились громкими шлепками и развратными стонами. Цзинь Жулань, собираясь кончить, крепко сомкнул руки на пояснице лежащего на нём Цзян Чэна. Через бешеную пульсацию сердец обоих он в полтона прошептал:        - Я могу кончить внутрь?        Цзян Чэн кивнул, наконец, проявив инициативу в поцелуе, в котором были и страсть, и финальный стон, и последняя капля энергии.        Наследник ордена Ланьлин Цзинь не хотел выпускать из своих рук такого прекрасного Цзян Чэна. Он лишь заботливо убрал волосы с его вспотевшей спины, потому что было невероятно жарко. Цзян Чэн не хотел думать ни о чём. Не хотел анализировать ситуацию. На данный момент ему было так хорошо, что ничего не нужно более. За маленьким исключением - искупаться бы.        - А-Лин, давай искупаемся перед сном.        - Складывается впечатление, что это тебе двадцать два исполнилось! Откуда у тебя силы есть искупаться?        - А ещё я десерт для тебя приготовил.        После этой фразы, Цзинь Лин ловко подхватил на руки Цзян Чэна, и, уже по дороге в купель, сказал:        - Ты сводишь меня с ума, дядя. Ночь впереди длинная, а чтобы утро было слаще - десерт оставим на потом.