Леди дома Торгерт

Искры вспыхивали одна за другой, а потом угасали, оставляя после себя небольшие хлопки. Когда все искры догорели, Хати повернулся к столу. Он поставил перед собой пиалу и высыпал в нее содержимое из разных баночек. Смешав все необходимое, он также забросил содержимое в огонь. Хати едва успел отойти, как в воздухе появились золотые искры. В отличие от предыдущих искр, эти поднимались высоко и своим светом освещали мрачную комнату. Пришедшие, с восторгом ребенка, наблюдали за происходящим. Когда все искры погасли, комната снова стала темной, а воздух наполнился запахом гари. Этот запах не был противен Драко. Он был хорошо знаком и привычен. — Понравилось? — Спросил Хати с лёгкой усмешкой и потушил свечу. — Да. — Даня, что стоял рядом, усмехнулся со слов Гермионы и покачал головой. — Никогда не видела ничего подобно. — Добавила в шоке Пэнси. — На самом деле это лишь неудачные попытки. — С разочарованием сказал Хати. — Неудачные попытки? — Не скрывая своего удивления, спросила Джинни. — Я собираюсь создать оружие, перед которым будет бессильна даже самая лучшая армия. — Прошипел Хати. — Это красиво, правда? Но за этой красотой таится огромная сила и я намерен использовать ее. Проблема лишь в том, что все книги, что мне удалось найти, были написаны еще во времена династии Рюриковичей. Я потратил много времени, чтобы перевести их с древнего диалекта. Тео, что все это время внимательно слушал парня, взял со стола одну из книг. На книге с темно-синим переплетом виднелись следы от пороха. На белых, немного потрепанных, страницах Хати записал все, что смог узнать. А вложенные в книги листы рисовой бумаги были заметками, которые он еще не успел переписать. — Неужели ты сам все это сделал? — Спросил Драко и за секунду успел поймать летящий в себя шарик. Сколь, который только что вышел из кладовой в классе химии, кинул шарик с порохом в парня. — Разве старший сын Торгерд не талантлив во всем? — С усмешкой спросил Сколь. — Передай отцу, ему понравиться эта игрушка. — Отцу? — Драко недоверчиво посмотрел на Хати со Сколем, после чего переглянулся с Блейзом. — Хорошо. — Для чего это? — Спросила Гермиона, но Хати отвечать ей не спешил. В класс зашёл Артём с винтовкой в руках и протянул ее другу. — Заказ приехал. Лихо согласился сломать барьер воем оборотня. Нам надо лишь подождать до испытания. — Что вы задумали? — Поинтересовался Даня, покручивая в руке ручку. — Сбежать из школы? Это глупо, а вы не глупые. Зачем же тогда барьер ломать? — Это нам понадобиться не сейчас, а перед третьем испытании. Барьер не охраняется каждую секунду. — Ответил спокойно Хати и посмотрел теперь на остальных. — Идите лучше обратно, вы здесь больше не нужны. *** Толпа на трибунах ужасно шумела; свистя и крича, они все, видимо, повскакали на ноги. Первый вынырнул Седрик вместе с Чжоу, второй - Крам с Гермионой, но Гарри все не было. Через какое-то время он вынырнул вместе с Роном и сестрой Флёр, и Мэдисон с облегчением вздохнула. — Ну и мокро же здесь, правда? — Прохрипел Рон, когда они подплывали к берегу. — А она-то тебе зачем? — Флёр не появилась, а я не мог оставить её там. — Ты опять, Гарри? — Стояла в шоке Гермиона и подавала ему полотенце. — Я просчитал все риски. — Ты чуть не умер! — А я никогда не говорил, что у меня все хорошо с математикой. Денница сидела на корточках у края воды, беседуя с особенно дикой и свирепой на вид русалкой, которая, видимо, была предводительницей. Она издавала те же самые визгливые звуки, что и русалы; было ясно, что Хозяйка Медной Горы умеет говорить на их языке. — Думаю, нам нужно посоветоваться, прежде чем мы выставим оценки. — Молодец, Поттер. — Корочун подошёл к уставшему Гарри и протянул ему мантию. Гарри только кивнул ему, тяжело дыша, пока Корочун терпеливо ждал его, чтобы отвести в Лазарет Василисы. — Хотя было глуповато ждать всех, все равно бы никто не умер. — Это теперь не так важно. — Грустно ответил Гарри, пока они шли мимо толпы к Скважине в горе. Корочун хмыкнул. — Что же тогда важно? — Ну, я пришёл третий, а ведь мог быть первым. — Поттер, когда я провожу уроки, то каждый раз говорю ученикам по-одному Правилу Жизни. Знаешь, какое первое правило? Всегда побеждает тот, кому больше похер. — Что-то знакомое. — Гарри улыбнулся. — Но я еле нашёл ответ к этому испытанию, что же будет на третьем? — Я не имею права помогать, но раз в это ввязался мой внук - то это значит, что ты интересный мальчишка. — Корочун остановился около входа в Лазарет и посмотрел ледяным взглядом на Гарри. Парень успел подметить их пустоту. — Я кошмар для одних и спаситель для прочих. Холодные руки мои - ищут сердце, что согреет их. Что я? — Что? — Увидимся, Поттер. — Корочун толкнул его в комнату и сам же удалился, оставив Гарри в полном непонимание. Наступил март, дожди были многочисленны, он резко впивался в лицо тысячами иголок, стоило выйти на улицу. На Медном Бульваре погода была так себе, а вот ученикам было намного лучше. — Что еще за “Этикет”? — В неком раздражение спросила Мэдисон, разглядывая свое расписание. В учебном зале было мало народу, так как у многих ещё уроки не закончились. — Это когда думаешь “Чтоб тебе язык отрезали и сослали в Сибирь”, а говоришь “Здравствуйте, профессор Снейп”. — Сказал Хати и нахмурился больше. Мэдисон закатила глаза. — Строишь из себя ледяного принца? Хати усмехнулся, оголяя зубы. — А ты мать Терезу? Дверь зала резко открылись и забежала Гермиона. У неё в руках была газета и выглядела она очень недовольной. — Эта репортерша! Она…! Она…! — Не ори, Грейнджер. — Хати вздохнул и, прихватив с собой учебник, направился к выходу. Ему сейчас лишний гемор не нужен, ведь головные боли стали сильнее. — Что случилось? — Спросила с некой тревогой Мэдисон. Газета, кинутая Гермионой, гласила: Сокровенная Боль Гарри Поттера. Подруга из Хогвартсе, маглорожденная Гермионы Грэйнджер. Мисс Грэйнджер, невзрачная, но честолюбивая девушка, которая, как высоко ценят волшебники, не остановилась на Гарри. Когда прибыл Виктор Крам, болгарский Ловец и герой последнего Чемпионата мира по Квиддичу, мисс Грэйнджер стала кокетничать с обоями. Без памяти влюбленный в коварную мисс Грэйнджер, Крам уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию. Хотя она могла сварить Любовное Зелье, девочка довольно-таки умная! Думаю, так она и сделала. Любовные зелья, конечно же, запрещены в Хогвартсе, но в Колдовстворце возможно все. Тем временем, доброжелателям Гарри Поттера кажется, что в следующий раз он подарит свое сердце более достойной кандидатке. Фото Гермионы сменилось на фото Гарри и Мэдисон, в тот момент, когда они танцевали на балу. Девушка прочитала эти строчки еще раз и закатила глаза. Хотя стоит отметить, получились они очень даже хорошо. — Успокойся, Гермиона. Она пишет полный бред, это знает половина мира. — Пожала плечами Мэдисон, но Гермиону это не успокоило. — Не стоит так переживать, кто поверит в это? Двери в зал снова открылись и Мэдисон лениво перевела взгляд. Зашёл Теодор, который, видимо, искал как раз таки их. А в руках у парня была газета. — Вот кто. — Словно назло, съязвила Гермиона. — Торгерд. — Начал Тео, подходя к ним с каменным лицом. А глаза то были совсем не спокойными. — Если и ты начнёшь тараторить про бред Скитер, то я выйду из этого зала. — Пригрозила сразу Мэдисон, кладя ноги друг на друга. Теодор словно очнулся и на мгновение успокоился. Он сдержанно кивнул и вздохнул. — Допустим. — Он отвел взгляд в сторону, подбирая нужные слова, после чего снова взглянул на девушку. — Как тебе танец с Поттером? Мэдисон закатила глаза опять. — Вы все надо мной издеваетесь, да? Скитер пишет бред и вы в это верите, выставляя себя дураками. Нет, Гермиона не встречалась с ними двумя. Нет, не варила она любовное зелье. И нет, мы не вместе с Гарри! — Хорошо хорошо, мы молчим. — Пожала плечами Гермиона и еще раз взглянула на подругу. — Но все таки будет много внимание к тому, что ты танцевала с Гарри, просто это так… ну вот представь… ну… — Тоже самое, если бы Грейнджер танцевала с Малфоем, прикинь реакцию остальных. — Сообразил быстрее Теодор. — Да! То есть… что?! — До Гермионы, видимо, слова дошли немного поздно. — Да я бы… с таким как он… — С радостью потанцевала, мы знаем. — Закатил глаза Тео и увернулся от сумки. — Ну мы же не виноваты, что Малфой такой тугодум! Мэдисон, смотря на такую веселую картину, не выдержала и засмеялась. Все таки видеть то, как Гермиона ведёт себя более раскованно рядом с другими, все же приятно и мило. Ведь когда-то она так стеснялась саму себя. Когда ребята попрощались с ней, то Гермиона, шагая в одну линию с Ноттом, покосилась на него. — Ревновать её к Гарри глупо. — Словно факт, чётко и ясно, сказала она. Теодор хмыкнул, а потом вздохнул. — Знаю. — Произнес Тео, а потом остановился. Гермиона остановилась в нескольких шагах от него. — В принципе, это же Поттер, ничего такого не случиться. — Почему? — Ну, Поттер для неё как часть семьи, так же, как и для Уизли он часть семьи. Он идёт со всеми вами в одном комплекте, я это понял, но вот не факт, что другие поймут. — Тео пожал плечами и продолжил путь. — Если у тебя появится парень, то он должен понять, что рядом с тобой часто будет Гарри и ни как парень, любовник или тот же самый брат. Он будет рядом, как Гарри. И с Уизли такая же ситуация, Гарри и с ним будет рядом, просто потому что он Гарри. Он идёт с вами в комплекте, поэтому это надо принять, как должное. Он подкидыш, если проще. — Нотт! — А ещё Мэдисон нравиться, когда мы ладим. Это тоже хорошо. Кофе на песке варился медленно, даже не варился, а вызревал. Тихон неспешно просматривал принесенные Кощеем бумаги: по итогам обычно распределяли профильные предметы и дают рекомендации. — Хорошо... отлично... здесь всё в порядке. А где рекомендации для Хати? Кощей усмехнулся, откинувшись в кресле. — Я, конечно, рекомендую ему Темные Искусства, но ведь у тебя свои соображения на этот счет, верно? — Верно — Тихон отложил бумаги и повёл рукой над противнем, подогревая песок. — Он собирается всерьез заняться Зельеварением. Мы отдадим его Рамоне Латур. — Рамоне Латур?! Но, Тихон, она же создание Тайги! Манит, завлекает, дурманит, играет, она - не настоящая! Ты и сам прекрасно это знаешь, да и не обязательно ему становиться Зельеваром. Мир велик, а он молод. Из него вышел бы отличный политик… — Кощей задумался и вздохнул. — А наемник из него ещё лучше. Однако не хочу, чтобы он становился шавкой правительства. — Конечно. — Тихон встал из-за стола и прошелся по кабинету. — Я сам его учил. Тем не менее, боевым магом ему уже не стать: только представь, из своих восемнадцати Хати одиннадцать лет подавлял себя. И сейчас продолжает это делать по инерции. Мальчика надо освободить, научить управлять данным даром для нас, воспринимать его как гармоничную часть собственной сути, а сделать это теперь очень трудно. — Полагаю, Рамона должна помочь, так как она разбираться в Ситах. И каким же образом? — Всё дело в рефлексах. Маг бьет сознанием, воин - телом. Палочка ведёт тело, а перстень - сознание. Рамона же ненавидеть и то, и другое, так же, как и людей. — Любопытно — Кощей задумчиво потёр подбородок. — Своего рода обман для подсознания: вроде бы магия, а вроде бы и нет. — Всё верно. Это первый шаг к его свободе. А на результат посмотрите сами, если, конечно, он выдержит на себе все яды матери Тайги. Всему своё время. Банальность, за которой так легко спрятаться от безысходности, от той незримой войны, которую вел с ним ученик. Тихон снизил ему дополнительную нагрузку, а Хати удвоил усилия в учебе и в очередной раз отказался от предложенных выходных. Говорить он тоже отказывался. Он теряется и это не хорошо. Но что еще хуже, сосуд он прекрасный так же, как и подавитель магии. Почему же он так поступает с собой же? Что Роберт сделал с ним? И почему ему так важно пророчество Северуса? И что еще напрягало, так это оттенок ауры Хати. Он светло-голубой, блеклый, слабый свет. Если так подумать, этот свет не мерзкий и не леденящий, как, например, белый свет ауры Корочуна. Тихон шел к себе на урок, когда заметил улыбающегося Хати рядом с Мэдисон. У девушки аура лиловая, как цветущая сирень, прекрасная, мягкая и сладкая. Но внутри она темнела, становилась понятно, что это та самая “Смерть” внутри неё. — Счастливые дети. — Подумал Тихон, когда поймал себя на мысли, что мир в опасности. Пророчество с Ситой и Пожирателем, а также Носитель Смерти. Не семейка - а ужас какой-то. Если вспоминать ещё и школьные годы Морены и Полуночницы, да, с ними Тихон мучался намного дольше. — Здрасте, учитель. — Перед ним выскочил Сколь. Лохматый, весёлый, громкий. Его аура была красная, сияющая немного рыжеватым. Огонек. Искарка. Сколь помчался снова мимо, мчась к брату с сестрой. Тихон остановился, почувствовав спиной жар. Он обернулся и теперь мог наблюдать, как красную ауру мальчика выжигает чёрный огонь. Пустой, не живой, опасный. — Этот замок такой огромный. — Ворчал Рон, когда они снова наткнулись на тупик-дверь, около Зала. — Как ты в нем не теряешься? — Я? Смеёшься? Я и половину здесь не знаю. — Посмеялась Мэдисон. — Этот замок ведет в самые глубины земли, много дверей, залов, тайн. Никто не знает наверняка, где ты и в каком времени точно. — Сумасшествие. И здесь учатся дети? Как правительство такое допустило? — Гермиона, в Хогвартсе призрак убитой девочки в туалете. — Скептически посмотрела на подругу Мэдисон. — Хотя и у нас полно призраков. — Их портреты ещё при жизни висят здесь. — Да, многим гобеленам несколько тысяч лет, портреты же обычные именно в школе. Они не разговаривают, так как давно мертвы и только тела напоминают о их существование. — Боги языческого Пантеона, цари, императоры, поэты, учёные, герои. — Начал перечислять Гарри. — А еще лучшие учеников? — Да, например у меня здесь висит портрет дедушки, а также бабушки. Я её при жизни не застала, но она была великой волшебницей. Колдовала без перстня, имела собственные огромные крылья, как у ангела, видела сущность людей. Все запомнили ее, как прекрасная Императрица Неба Морганит. — Морганит? — Гермиона поперхнулась. Портрет. Тот самый портрет женщины с розовыми глазами. Мэдисон мило улыбнулась, рисуя образ бабушки в голове. — Мэдисон, ты идёшь? — В дверном проеме появилась Варя и Мэди сразу подскочила с места. — Увидимся ещё, а я на Некромантию.