***
4 февраля 2022 г. в 14:47
Манджиро открыл глаза, оказавшись невесть где. Вокруг было чертовски темно, и темно настолько, что он не мог разглядеть собственных рук вблизи. Куда бы Манджиро не шёл, непроглядная, пугающая тьма окружала его со всех сторон. Каждый шаг сопровождал за собой мерзкое хлюпанье под ногами непонятной субстанции, отдалённо напоминающий грязь с примесью густой крови. От непонимания происходящего, липкое чувство страха и тревоги всё больше нагнетало, глубоко пробиралось в глубину сознания, не позволяя рационально размышлять.
Тяжело дыша, застревая в грязи, Манджиро продолжал двигаться дальше, в надежде на освобождение. Тысячи вопросов крутились в голове. Что он здесь делает? Почему он здесь? Почему снова здесь? А здесь, это где?
Запнувшись об что-то мягкое, Манджиро упал прямиком в омерзительную жидкость, запачкавшись. Он обернулся и с трудом, но смог различить очертания чьей-то бледной и тощей руки. Тело задрожало, и Сано на ощупь отыскал во тьме чужое, ледяное тело, чьё лицо тут же аккуратно и нежно обхватил ладонями, взвыв.
— Такемичи… Такемичи, ты жив?
Глухой голос разорвал тишину этого странного места. Манджиро трогал холодные щёки и лоб, целовал сухими губами веки в надежде на реакцию. Но ответа так и не последовало. Такемичи на вид казался живым, будто спящим, но не дышал, тело его было холодным, даже обжигающе ледяным, покрытым трупными пятнами и кровоподтеками.
— Скажи, пожалуйста, скажи что-нибудь, умоляю. Ты ведь жив, да? Пожалуйста, Такемичи, — слезы градом потекли по щекам. Истерика накатила волной. Майки дёргал за плечи, раскачивал из стороны в сторону, прижимался губами к чужим, пытался нащупать пульс.
— Что же ты натворил, Ман-джи-ро? — тихо, неожиданно прозвучал сбоку знакомый голос, содержащий в себе нотки разочарования.
Манджиро повернул голову, встретившись с презрительным взглядом своего возлюбленного. Всё внутри затрепетало: вот он, его дорогой Мичи стоит перед ним, как ни в чем не бывало, живой, без буро-синих пятен на нежном теле, с ясными живыми глазами.
— Такемитчи… — с облегчением прошептал Манджиро.
— Я разочарован в тебе, Майки… Как ты мог так поступить с нами... со мной?! — Ханагаки развернулся и стремительно пошёл прочь.
— Стой! Не оставляй меня! — Майки истерично завопил, ринувшись следом за отдаляющейся фигурой.
Каждый шаг давался с трудом. Мерзкая, липкая кровь затягивала промерзлые ноги всё глубже. Сопротивляться становилось все труднее и труднее, а Такемичи всё дальше и дальше отдалялся от него, не оборачиваясь
Десятки цепких и уродливых рук тянули Манджиро вниз, за собой, в пучину беспамятства, боли и отчаяния.
— Прошу… не оставляй меня, — хныкал, тянул руки в надежде дотянуться до Мичи, с головой погружаясь в отвратительную жидкость.
Майки резко подорвался с постели. Его бил озноб, руки тряслись, а дыхание было тяжёлым. Холодный пот выступил на лбу.
«Это всего лишь сон» — появилась первая ясная мысль, которая помогла более или менее успокоиться.
Манджиро оглядел пустую комнату, где не было никого, кроме него самого — вторая половина кровати пустовала и была прохладной. На часах три ночи, а рядом никого.
«Такемичи», — тревога вновь поселилась в душе. Сонливость как рукой сняло, и Манджиро отправился на поиски пропажи, которая нашлась в небольшой домашней библиотеке. Такемичи преспокойно сидел на диванчике с книгой в руках, укутав ноги в плед. Стоило Майки войти, как на него тут же обратили внимание, и беспокойство отразилось на Такемичином лице.
— Такемитчи! — Манджиро двинулся в сторону Ханагаки и, без тени совести, завалился на него сверху, укладывая голову на живот, обхватывая торс все ещё дрожащими руками.
— Майки-кун, ты чего? — неспокойно поинтересовался Такемичи, начиная поглаживать хнычущего Майки по голове, перебирая белые порядки, — опять кошмар?
— Да. Почему ты ушёл? — плотнее прижимаяясь, плачевно начал шептать Майки. — Ты снова ушёл от меня. Почему? Я каждый раз нахожу тебя там, мёртвым, а потом ты уходишь и говоришь, что разочарован… Я чувствую себя ужасно и виновато. Мичи, ты ведь не уйдёшь от меня?
— Это всего лишь сон, дурашка, — Такемичи спустился на уровень заплаканного лица Майки и чмокнул его в нос, покрепче обнимая. — Я не могу уйти от тебя, Майки-кун, я ведь люблю тебя.
— Пообещай, что не уйдёшь. Пообещай, Мичи!
— Обещаю, Майки-кун, обещаю.
Удобно устроившись в родных, таких нужных и тёплых объятьях, Манджиро засопел, пальцами во сне сжимая футболку Такемичи, который не переставал поглаживать его по голове и шептать, как сильно его любит, и что не способен бросить.