Морская фея-крёстная с уклоном в ведьму

      Счастливая русалочка уплыла к берегу в сопровождении друга и несчастного Себастьяна, не подумав даже поблагодарить. Позади раздался тяжёлый вздох, и я закатила глаза.       — Кого-то мне она напоминает, — иронично произнесла я, плавно разворачиваясь. — Кто бы это мог быть, м?       — Урсула, не начинай, — простонал Тритон, прикрывая лицо рукой и подплывая ближе.       Ну-ну, какие мы нежные.       Я закатила глаза, хмыкнула и молча поплыла в свою пещерку. Где-то у меня была настоечка из черных водорослей, один глоток кита свалит. Чую, мужику сейчас пригодится.       — Выпьешь? — спросила я, оборачиваясь, поняв, что король Атлантики так и не пошевелился.       Широкая спина русала крупно вздрогнула и поникла. Сейчас он совсем не походил на правителя всех морей и океанов.       — Давай, — махнул он рукой.              Ну, как там было? Тяжела и неказиста жизнь подводного артиста... А точнее подводной феи-крёстной, даже если на поверку называется она морской ведьмой. И как я до этого докатилась, спрашивается?       А вот как-то докатилась.       До советника Тритона по воспитательной работе с детьми, если быть более конкретной. Когда слова и уговоры не действуют на молодое поколение русалов и русалок, прихожу я и навожу суету. Зачинать мозги у мальков как-то ведь надо, а то развалят подводный мир к хренам собачьим.       Как говорится, не хотели по-хорошему, будем по-плохому. Трудности закаляют. А боль, так вообще, прекрасный учитель.              Я разлила темное булькающее варево, напоминающее чистую нефть, по красивым, фигурным ракушкам и поставила на каменный стол перед убитым горем правителем. В руку ткнулись острые носы Флотсама и Джетсама: угри хвостами подтащили немудреную закусь, которую я благодарно приняла, выставляя страдальцу.       — Вот что я делал не так? — король не глядя хлопнул стопочку, проигнорировав вкусненький коралл перед своим носом.       — Мы это уже обсуждали, — цинично отметила я, сама прикладываясь к ракушке.       Густая терпкая жидкость мягко обволокла язык, горячей волной прокатившись по горлу, оставляя ощущение множества мелких пузырьков, лопающихся и истаивающих, как морская пена. Хорошо!       Было ли мне жалко Тритона? А вот ни разу! Что растили, то и выросло. Да и не с моей работой его жалеть. Себя лучше пожалею, мне с его дражайшей дочуркой работать ещё. Вот уж не было печали...              Как работать, спросите вы? Да вот так. Наблюдай, присматривай, глаза крестьянам да прочим людям отводи, чтобы красивую, но явно слабоумную девицу не использовали по назначению какие-нибудь мужики, мимо проходящие. Чтобы не сожгли вдруг, приняв за ведьму — рыжая ведь, и взялась непонятно откуда. Говорить не может, ходит странно. И вообще, чтобы принц, в которого втюхалась эта дурында, хотя бы внимание на нее обратил, а не выпороть велел за непристойный вид и при себе оставил, да возился как с ребенком, вопреки воспитанию, этикету и прочим разным заморочкам.       Как говорится, все к вашим услугам, кушайте, не обляпайтесь! Я ей вообще практически задарма помогаю. Ну, а то, что голос забрала, так рыбам на суше голос иметь не положено. И хоть русалочка - это, как правило, только хвост, о жабрах забывать не следует.       Одно дело полчаса на камешке на солнышке посидеть, да поболтать пять минут, и совсем другое жить среди людей на постоянной основе. Пусть спасибо скажет, что вообще дышать может своими неразвитыми, куцыми легкими...              — Вот чего ей не хватало? Чего?! — Тритон всё-таки обратил внимание на еду, подхватил рыжий анемон, вгрызаясь с таким остервенением, будто несчастный ему личное оскорбление нанёс.       — Себя вспомни, — посоветовала я без особого сочувствия, и, оттолкнувшись щупальцами, подплыла к полочке, на которой у меня стоял морской виноград. Самое то к настойке.       Тритон что-то разочарованно булькнул, подливая себе ещё. Чувствую, уплывёт от меня царь Атлантики в дрова.       Ничего. Ему полезно вспомнить, что слушать надо не только свои хотелки, но и умных людей, которых он сам притащил на место своих советников. Не знаю, как Себастьян, но лично я упиралась, как могла. Такой геморрой!.. Но нет же, жалко его стало, идиота этого! С детских лет дружим.       — Ну, почему он?! — воскликнул мой собутыльник, поминая принца Эрика.       — А почему ты за греческими девицами на берег бегал? — я закатила глаза и бахнула перед ним ещё закуски.       — Я с ними хотя бы разговаривал! — Тритон с силой треснул кулаком по столу, отчего тот подпрыгнул.       — Но-но-но! — пришлось погрозить государю пальцем. — Мебель-то мне не ломай! Знаешь, как сложно было его сюда тащить?       Он тут же спрятал руку за спину, бросив на меня смущённый и виноватый взгляд. Знает поганец, что за мной и выставить счет не заржавеет.              В молодости будущий царь тоже не брезговал человечками. И сколько романов с девицами припортовых городов он завел, знает только он сам, если, конечно, не забыл кого. Впрочем, тогда с этим и проще было. Показал пару фокусов, улыбнулся пару раз, и вот ты уже дух воды, младшее божество, а то и сам бог морей и океанов. Ох, и влетало ему от папеньки Посейдона.       А сейчас? Увидят русалку моряки и обуревают их два желания: похоть да страх. Причем, последнее ещё и с религиозным уклоном. Нет у нечисти души. Нету. А русалки есть нечисть морская. Так давайте же во славу!.. И так далее и тому подобное.       Право слово, с потонувшими дело иметь проще. Особенно, если они переродиться уже успели. Хоп! И на месте какого-нибудь пирата уже мурена. А если душой почище, так и до русала недалеко. Они, конечно, послабее урожденных будут, да с прижизненной памятью беда, но разве это важно? Первое поколение морского народа откуда-то ведь взялось когда-то.       Так что если бы принцесса дала своему принцу утонуть, оно и лучше бы было. Никто бы слова плохого не сказал, в том числе и батюшка её.       Но вот захотела Ариэль его спасти. Тоже неплохо. Только не повод в него влюбляться и тащиться за ним на сушу на веки вечные! Да и во что там влюбляться? В смазливую мордашку? Ну, дура же!       И на возраст не спишешь. Девице полторы сотни лет. Как по людским меркам – лет шестнадцать, вполне себе возраст, чтобы мозгами начать шевелить. А ведёт себя она максимум на двенадцать! Ох, бедные мои щупальца, намучаюсь я с ней...       Хотя, конечно, что сто пятьдесят, что тысяча, что две с половиной, идиотизм свойственен всем. Вот Тритона хотя бы взять. Мужику скоро двадцать седьмое столетие. Король. Правитель. И туда же. Ах, доченька, кровиночка, младшая, любимая... Вот теперь разгребаем.       Эх...       Осталась одна великая и светлая любофф. Может, если бы пороли чаще, такого бы не было?              — Значит так, — выпив еще немного, постановляю. — Проверим этого Эрика, как сможем. Если добьется девица своего и парень ее не захочет прирезать, как узнает правду, оставим как есть. Лет десять-пятнадцать долгожительство твоей дочурки не всплывёт. От излишней красоты да отсутствия своевременного старения я глаза отведу, так и быть, — задумчиво пожевала пряные водоросли, замоченные в акульей крови. — Будет тебе зять. Век людской короток, от тебя не убудет лет сто поберечь его корабли, — мурены подплыли ближе, ластясь под руки. — Но ты ведь понимаешь, как невелик шанс хорошего исхода?       Тритон печально булькнул что-то согласное и кивнул. Уж он-то понимал.       В мои основные обязанности и входит проверять молодняк на опасные идеи, по возможности, вправляя мозги. А если нет... Ну, участь тех не слишком завидна. Коллекция полипов постоянно пополняется, и не от мерзопакостности моего характера. Никому из заключающих со мной «сделку» молодых русалов почему-то не приходит в голову подумать о последствиях своих желаний. Да и что они обычно хотят? Силы даром, удачи просто так, успеха без усилий, приворожить дочку царя... недавно, кстати, было. Скрыть свой косяк... В общем, невиновных и ничем не провинившихся у меня нет. Посидят в виде полипа пару десятилетий, остынут. Может, чему и научатся.       С Ариэль так сделать не то что бы нельзя, но всё-таки не стоит создавать прецедент. Дочка царя же. Но и просто так оставлять не годится.       Если все обернется по наихудшему сценарию, плату придется взыскать по высшему разряду. Она ведь не просто с мальчиком порезвиться захотела, она поставила под угрозу все королевство, наплевала на родных и семью, на народ, перед которым ответственна не меньше, чем сестры.       — А после я уйду в отпуск, — твердо заявляю я. — Лет на двадцать. Ты мне и так его задолжал.       Тритон продолжает смотреть на меня взглядом несчастного Себастьяна. Или это его настойка, наконец, взяла? Придется уложить у себя. А то, занесет его в таком виде куда-нибудь, никому мало не покажется.       — Спасибо, Урсула, — тянет он, пока я тащу этого придурка к гнезду из водорослей. — Ты меня просто спасла...       — Твои комплименты на меня не действуют, Тритон, — надо бы укрыть его хоть чем. — Сестру за себя оставлю. Ей как раз руку нарабатывать надо.       Впрочем, похоже, меня уже не слышат — правитель Атлантики беззаботно пускает пузыри и дрыхнет без плавников.       Мда...       Оборачиваюсь к столу, и вижу оставленный без пригляда трезубец.       — Ты, — тыкаю в него щупальцем, но предусмотрительно не прикасаюсь. — Марш сторожить покой хозяина. Мне собраться надо.       Могучий артефакт, явно имеющий свое мнение по поводу незапланированной пьянки, неохотно, сам собой подплывает к Тритону, насмешливо поблескивая.       Да, уж, посмотрела бы я на идиота, решившего спереть это чудо у владельца. Пусть воды смоют пепел и угли того самоубийцы...       А мне, и правда, пора собираться.