Судьба благоволит тебе, Поттер

– Мальчик мой, солнышко, добро пожаловать домой. – душа шею собственного сына весело щебетала моя мама. – Как я соскучилась по тебе, радость моя. – Лили, не слюнявь мне сына, мне его еще целовать. – засмеялся папа и тут же перетянул меня в не менее крепкие объятья. – Ах ты мой бандит, как дела? – Да нормально, па. – я улыбнулся и снова сгреб в охапку их обоих. – Как же я вас люблю. Хорошо быть дома. А домом я считал то место, где были мои родители. Мы могли сменить триста домов и пятьсот квартир, но любое место, где были они, сразу становилось для меня родным (даже отели и гостиничные номера). Я очень их любил. Кто-то скажет, что я просто перелюбленный ребенок, не выросший во взрослого человека, но я буду в корне не согласен. Любить папу и маму нужно всегда в независимости от возраста. Нужно постоянно им об этом говорить, потому что жизнь странная штука, которая в любой момент может повернуться не самой лучшей стороной. – Так все, парень, собери соплю обратно, а то всех невест распугаешь. – отец потрепал меня по голове и я с ужасом отшатнулся от них. – Каких невест? Мам? – беспомощно посмотрел на нее я. – Пока никаких, милый. Не переживай, здесь никого нет. – И Кэтрин Роланд тоже нет? Мама засмеялась и обняла меня, вдыхая запах моего шампуня: – Нет, малыш. Ее мы к тебе и близко не подпустим. – Фухх, спасибо. – Хватит обжиматься, иди приведи себя в порядок и спускайся, нам многое надо обсудить. – Щас, пап. – я еще пару секунд понежился в объятьях мамы и, нехотя, отстранился. – Всё, пошел. И я поплелся на второй этаж наводить красоту. Специально для папы. *** – Завтра мы идем к Паркинсонам отмечать Рождество. – начала мама, не поднимая глаз от тарелки. – Нам было неудобно отказываться, Гарри, поэтому… – Маааам, брось, все в порядке. Вы уже большие, чтоб ходить в гости без меня, я вас воспитал как мог, привил манеры и запретил хулиганить за столом. Вы должны справиться. – я положил себе еще овощей на тарелку и посмотрел на смущенную маму. Такое поведение ей было не свойственно. Просто это первое Рождество, которое мы встретим раздельно. Да, да, я знаю, что мне уже много лет, но я ни разу не отмечал его без родителей. Так было заведено, что это семейный праздник. Мы не приглашали гостей и отказывали всем, кто хотел видеть нас в этот день. За столом всегда было только четыре прибора – я, папа, мама и Альфред. Это единственный день в году, когда наш старый, добрый, верный Альфред мог позволить себе посидеть за хозяйским столом. Но все равно потом еще неделю ходил и ругал себя за вольность. Папа всегда смеялся, что когда-нибудь, из-за этого он специально прищемит себе пальцы дверью или еще что-то такое. – Мам, я не против. Считай, что вы получили мое разрешение. Тем более я уже знал об этом. Они удивленно посмотрели на меня, так и не донеся вилки до ртов. – И кто же не достоин носить гордое звание шпиона? – Не я. – быстро ответила мама, поднимая руки. – И не я. – папа подозрительно перевез взгляд на Альфреда. – А я то что, мистер Поттер? – он чинно стоял на своем любимом месте у окна и со всей строгостью наблюдал за тем, чтобы мы всё съели. – Я только хочу вас предупредить, в какой последовательности надо употреблять алкоголь. Запомните, пожалуйста, что нужно переходить от светлых к темным, от сухих к десертным, от сладких к крепким и от простых к игристым. А не как вы каждый год - от того, что уже закончилось к тому, что еще осталось. Мама изо всех сил пыталась сдержаться, но сдалась, пытаясь прикрыть рот сложенной салфеткой. Ее тихий смех был неслышен, потому что его перебивал мой громкий ржач. У папы была одна маленькая проблема - он не умел пить. Иногда казалось, что он мог просто понюхать крышку от вина и уже опьянеть. Он никогда не знал, как это делать, потому что всю жизнь не позволял себе этого. Сначала спорт, затем мама, не переносящая на дух пьяных людей, затем мое рождение, а потом уже останавливало то, что меня нужно воспитывать на положительном примере. И Альфред, перед каждый корпоративом, празднеством или отмечанием чего-либо постоянно говорил ему сколько и чего следует выпить, чтобы не напиться, но и чтобы поддержать собравшихся. Но папа, паникуя, постоянно все забывал, и чаще всего его приходилось уносить. – Альфред, ты бьешь по больному. – почти серьезно сказал отец. – Вы тоже бьете по больному, когда ночью я пытаюсь вас уложить пьяного спать. И, поверьте, мне больнее. – Прости, друг. – улыбнулся папа и стыдливо прикрыл глаза. – Я постараюсь больше так себя не вести. – Вы так говорите последние 20 лет. И я вам уже не верю. Можете лишить меня за это рождественской премии. – Что ты, Альфред. За 20 лет побоев я должен тебе выплатить моральную компенсацию. – Пап, у меня мысль. – я утер рот салфеткой и подставил руку под голову. – Давай поздравим Альфреда с Рожеством, отправив его в наш домик в Испании? На недельку. Пусть отдохнет человек, а? Конечно, больше я переживал за то, чтобы Альфред нам не спутал карты завтра, когда мы полностью погрузимся в расследование. Он может рассказать обо всем родителям, и тогда нам несдобровать. Ну и, конечно, я очень хотел, чтобы он отдохнул. Альфред как никто заслуживает райскую неделю ничегонеделания. – Мне нравится эта идея. – поддержала меня мама. – Пойду договорюсь о вылете. – Мадам, я не думаю… – А я думаю, Альфред. – Нет, я не думаю, что Испания подойдет. Там слишком жарко для меня. А вот на вашей вилле в Бордо, я бы не прочь побывать. Тем более нужно пополнить наш винный погреб. – Вот и договорились. – сказал папа, продолжая кушать. – Только перед вылетом напиши мне, что я должен пить у Паркинсонов. А то не хочется пропустить все торжество после аперитива. *** Как ни странно, но моё семейство позитивно отреагировало на то, что в нашем доме пройдет так называемое «отмечание Рождества в дружеской компании». Встретиться мы договорились в шесть вечера. Времени на обсуждение должно было хватить, а в 12 мы собирались отправиться к главной елке на Трафальгарской площади. Традиционная торжественная церемония зажжения гирлянд на дереве, старые английские песни в исполнении хоров всех возрастов - все это завораживало и давало надежду на то, что следующий год будет лучше старого, все проблемы испаряться, и останется только чудный яркий мир, в котором все счастливы и безгрешны. Чушь, конечно, но надежда о светлом будущем никогда не будет лишней. У многих такая надежда возникает лишь в Рождество. И то, вероятно, из-за количества выпитого шампанского. Перед свои отъездом Альфред поручил приготовить для нас целый стол праздничных блюд, в том числе запеченную индейку с каштанам (которую я терпеть не мог), гуся с яблоками (любимое блюдо папы и нелюбимое мамы), мясные пироги (ну хоть это я поем) и целую кучу вкусностей. Я был в гостиной и присматривал самый аппетитный кусочек с праздничного стола, когда увидел фары подъезжающей машины. Сверив время, понял, что это Гермиона. Во-первых, она любитель приезжать заранее, чтобы все проконтролировать, а, во-вторых, через 15 минут начало у Паркинсонов, поэтому родители сначала забросили ее ко мне, а потом поедут в галерею сами (они не пьют, поэтому и машину водить им можно будет). – Здравствуй, Дорис, как твои дела? Давно не виделись. – где-то в недрах дома лепетала Гермиона, пока Дорис помогала ей снять пальто. Под тихий разговор и смешки они, наконец-то, дошли до меня. – Спасибо, Дорис. Ты можешь идти сегодня пораньше. С праздником тебя. – улыбнулся я и поцеловал Гермиону. – Привет, как добралась? – Спасибо, все хорошо, родители подбросили. А я что, первая? – Ты еще скажи, что не ожидала. – усмехнулся я и сел обратно на диван. – Ожидала, потому что хочу поговорить с тобой. – она пристроилась рядом со мной и положила локти на колени. – Мне пришла в голову прекрасная мысль, которую мы не успели реализовать. Ох. Гарри, я так жалею, что мы этого не сделали. У Гермионы всегда была светлая голова. Я мог положиться на нее в самые сложные периоды жизни, и она никогда не подводила. За это я был ей благодарен. Но сейчас был тот нечастый момент, когда она сама нуждалась в помощи. И помощь эта заключалась том, что ей требовалось вновь доказать, что она остается этой самой светлой головой. – Что бы ты там не надумала, ты все равно лучшая. И на солнце бывают пятна. Ничего страшного не случилось… – начал я, но был перебит. – Ты даже не знаешь в чем проблема. – скептически посмотрев на меня, сказала Грейнджер. – Потому что ты не рассказала. – Потому что ты сразу начал петь серенады о моей исключительности. – Это не серенады, а признание твоего гения. – Это не гений, я просто умею шевелить мозгами, Гарри – Многие и этого не могут. – Например, ты? – Вот и говори после этого приятности дорогим людям… – Да ладно, я шучу. – она улыбнулась, но через секунду вновь стала серьезной. – Если бы я соображала быстрее, возможно, сейчас бы преступник был уже найден. Я решил, что истории, которые начинаются с таких слов нужно сопроводить хотя бы алкогольным пуншем. Может быть затуманенный разум не так быстро соображает, но хотя бы сильной горечи из-за утраченной возможности будет меньше. – Стоп, подожди. – я встал и пошел в сторону накрытого стола, где и стоял заветный напиток. – На трезвую голову такое рассказывать нельзя. – Эта мысль пришла мне только сейчас, когда я ехала к тебе. Ох, я такая глупая. – она встала и начала расхаживать по комнате, заламывая руки. – Я поняла, что у нас была неопровержимая улика, которую мы никак не использовали. Это формула, написанная от руки. Гарри, у нас был его подчерк, а мы даже не удосужились его проверить! Это так глупо. Ладно вы, но я! Я цокнул, уже привыкнув к такому обращению к моему «средненькому, Гарри» мозгу. Но, в принципе, ход ее мыслей был понятен. – Мы просто могли проверить конспекты, которые перед праздниками писали все факультеты. Они точно лежат у деканов, а проникнуть в их кабинеты проще простого…– я залпом выпил свою порцию пунша и закрыл глаза. – твою ж мать… – Даже больше. Не пришлось бы ничего взламывать - Драко крестник профессора Снейпа, он запросто мог бы сам проверить два факультета. Мы могли бы хотя бы сократить радиус подозреваемых, а в лучшем случае уже бы определили его. На улице перед домом раздался хруст гравия - подъехала машина. Я подошел к окну и немного приоткрыл гардину. Такси. Смех Панси я определил даже до того, как она вылезла из салона, а вскрик «Драко, дорогой» определил, что она была не одна. Он уже встречал ее на подъездной дорожке. Вероятно, девушка позвонила, и джентльмен тут же вышел из своего (соседнего, между прочим) дома. – Я думаю, не стоит говорит им о том, что мы сейчас обсуждали. Драко будет расстроен такими новостями. – я смотрел, как он открывает подруге дверцу машины, галантно протягивая руку, а потом они вместе поднимаются на наше крыльцо. Раздалась трель звонка, и я пошел открывать. Дорис уже убежала, а остальную прислугу я отпустил сразу после отъезда родителей. – Счастливого Рождества, милый. – бросилась мне на шею Панси, только я открыл дверь и пустил мелкие снежинки в холл. – И даже не пытайся с ней спорить, что оно еще не наступило. – предупредил Малфой, закрывая за собой дверь. – Грейнджер пришла? – Да. Она в гостиной. – я хотел было показать направление до нужной комнаты, но слизеринка отказывалась меня выпускать из объятий, как и обе мои руки, напевая праздничные песни. – Панс, ты в порядке? – Конечно нет. Рождество же, Пооотееер! С праздником. – она чмокнула меня, отошла на шаг назад и поправила мои волосы. – Вот так-то лучше. А то ходишь растрепанный, а праздник же. Так, где ты говоришь Герм? – Пошли, провожу. Мы вошли в гостиную переговариваясь ни о чем. А Драко уже спорил с Гермионой. – Я думаю, что нам надо снова напрячь Виктора. Он может рассказать что-то важное. Мы не знаем о том, что происходит в полиции, может они провели какие-то исследования или получили результаты экспертиз. – Он бы уже сообщил нам. Я постоянно нахожусь с ним в тесной связи. Он рассказывает обо всех изменениях, которые происходят в расследовании. – И почему он не в духе? – тихо спросил я у Панси, подводя ее к накрытому столу. – Сейчас его нельзя оставлять наедине со своими мыслями. А Люциус с Нарциссой уехали часа четыре назад. Вот и посмотри на результат. – также полушепотом ответила она, накладывая на тарелку дольки свежих фруктов. – И что делать в этой ситуации? – Просто говорить с ним. Он переключится, и все встанет на свои места. – она развернулась и продолжила говорить, но уже нормальным голосом. – Давайте выпьем. Рождество же! Через полчаса развлечения Малфоя болтовней, трепетного слежения за мельчайшими изменениями его настроения, подливания ему в бокал больше алкогольных напитков, мы, наконец, перешли к самой основной цели нашей встречи. – Клара сказала, что результаты она получит только когда приедет домой. В университете у нее не хватило времени на проведение полного анализа. Так что сегодня она должна прислать мне все, что удалось узнать. – сказала Гермиона, и забралась на мягкое кресло, прикрыв ноги подолом платья. Сегодня она была ослепительно хороша, но я не успел ей об этом сказать. – И, кстати, я запросил у Сириуса доступ к его личным делам. Он сказал, что напишет пароль, как только освободится, – я посмотрел на циферблат наручных часов. – поэтому с минуты на минуту жду от него сообщения. – А сколько у дяди раскрытых дел? – спросила Панси и отпила из бокала. По-моему, он был уже шестым, она не отставала от Малфоя. Только вот для него это как дробина для слона, а вот слизернка немного поплыла. – Мы сможем в них что-то найти? – В его картотеке не только раскрытые дела, а все, в которых он принимал участие. И как частный детектив, и как консультант полиции Великобритании. Там их порядка пятисот. – Ого. Довольно неплохо. – оценивающе покивала Паркинсон. – Даже Шерлок Холмс позавидует. – Это точно. – Так что мы будем искать в этих личных делах? Имен у нас нет, используемых ингредиентов тоже, у нас сплошные догадки. Как нам поможет база Сириуса? – задал мне резонный вопрос Драко, отбивая пальцами по подлокотнику только ему известную мелодию. – Есть ли смысл вообще что-то в ней искать? – У нас есть формула. По ней и будем искать. – ответил я. – Поиск в базе не ограничивается цифрами и буквами. Если когда-то эта формула всплывала, то мы найдем эти дела и сможем продвинуться вперед в расследовании. – Какова вероятность того, что мы найдем ее? – Панси поближе придвинулась к Драко и опустила голову на его плечо. – Что-то я немного перебрала. Надо полежать на мягеньком, а потом снова будем отмечать. Мне надо чуточку времени. Гермиона с улыбкой посмотрела на подругу и покачала головой. Не осуждая, а, скорее, умиляясь. – Я бы сказала 50 на 50. Вероятность всегда есть. – Тем более сейчас у нас есть преимущество перед полицией - это формула. Если мы ничего не найдем через базу Сириуса, то отдадим найденный листок Виктору. Пусть следопыты сами ищут концы. – я подошел к столу, с которого кроме Панси никто не ел. И то ее усилиями пропадали только фрукты. Кушать мы пока не хотели. – Может кому-то что-то положить? Все отрицательно помотали головой и снова погрузились в тягучее ожидание. Нет ничего хуже этого дурацкого ожидания. Ты даже заняться ничем не можешь, потому что медленно тянущееся время полностью занимает мозг. И единственное, чем ты можешь заниматься - это ежесекундная проверка стрелок на циферблате. Но в этот раз нам несказанно улыбнулась удача и ждать было не долго - у Гермионы завибрировал телефон. Она схватила его в руки и улыбнулась: – Это Клара. – подруга поднесла его к уху и возбужденно поздоровалась, отчего это вышло довольно громко. – Ой, Клара, прости, пожалуйста, я не кричу, я просто очень ждала твоего звонка. Ну что скажешь? Удалось что-то найти? Мы замерли в ожидании, а Панси немного приподняла голову. Я пытался уловить все изменения в лице Гермионы, пока она слушала ответ. – Она ничего не нашла. – тихо сказал Драко. – Подожди, может… – Нет, Пэнс, я уверен. Я это понял после того, как Гермиона закусила нижнюю губу и нервно расправила складки платья на коленях. Это явные признаки расстройства, которые я успел выучить, находясь с ней всю сознательную жизнь. Гриффиндорка отложила телефон и молча уставилась в пол, теребя уголок подушки. – У нас еще есть надежда на Сириуса, Герм. Мы и так не рассчитывали на какие-то важные результаты. – попыталась успокоить ее Панси. – Так, Поттер, у тебя закончилось шампанское. А после таких новостей, мне его надо очень много. Пошли в магазин. – бодро произнес Драко, вставая с дивана. – Зачем? У нас еще в холод…– попытался возразить я, но был перебит. – Пошли я сказал. – он странно, округлив глаза, на меня посмотрел, проходя мимо, и я тут же согласился, что шампанское закончилось – Да-да, пошли. Мы оделись и вышли из дома. – И какой смысл уходить? Дома шампанского куча. Что тебе взбрело в голову? Мы медленно вышли на тротуар и повернули в сторону ближайшего магазина. Я поднял голову наверх и с какой-то детской радостью стал смотреть на падающие в мягком полете снежинки, которые заметно выделялись на фоне желтоватого света от фонарного столба. Это был самый настоящий снег, который не часто можно было увидеть в нашем городе. – Им нужно побыть одним. Гермионе остыть, а нам не помещает подышать свежим воздухом. – из его рта шел пар, когда он говорил и это тоже произвело на меня немалое впечатление. – В магазин мы не пойдем. – Тогда не нужно было анонсировать новую бутылку шампанского. – наматывая шарф на шею пробормотал я. – Не дрейф ь, Потти, у меня дома есть бутылка. Не ты один зажиточный алкаш. Пошли. И он направился к своему дому. Это явно ближе, чем до магазина. Но всё равно очень странно.