— Дэн, не тупи! Ты ещё не проснулся, что ли?
Не в меру бодрый Пашкин голос ворвался в уши только что проснувшегося от звонка телефона Дениса, словно ураган. Не успел он и рта раскрыть, Павел сразу же выдал уйму информации, которую Дэн не в силах был не то, что переварить, а хотя бы проглотить спросонья.
Он энергично потёр ладонью лицо, несколько раз с силой зажмурил и снова открыл глаза, чтобы окончательно стряхнуть остатки сна. Вчера Дэн лёг поздно, засиделся за полночь за обработкой фотографий, а всё потому, что никакой работы на завтра вообще-то не планировал. И тем более не планировал вскакивать с постели ни свет ни заря от звонков друзей и по совместительству деловых партнёров.
— Проснулся, — недовольно буркнул он в трубку.
— Так давай, включайся уже! — Павел произнёс это таким тоном, словно уже протягивал руки прямо через телефон, чтобы хорошенько встряхнуть Дэна, не желавшего вкуривать инфу. — Алекс — восходящая звезда столичной и отечественной индустрии моды и глянца. А в будущем, возможно, мировой.
— И что с ним?
— Сегодня у него о-о-очень важная съёмка, а фотограф неожиданно отвалился. Его менеджер вышел на меня и… Угадай, что? — Паша замолчал в торжественном ожидании внезапного прозрения Дэна, но…
— Что? — тут же переспросил тот.
— Нет, ты реально спишь ещё? — Услышав в голосе друга раздражённые нотки, Дэн очень живо представил, как Павел закатывает глаза. — Тебя подписал, дурень. Давай, руки в ноги и через два часа чтоб был на месте, адрес скину. Ты вообще понимаешь, какой это шанс? Сам Алекс.
— Да кто он такой? — Загадочность личности «самого Алекса» уже начала слегка бесить.
— И это мне говорит фэшн-фотограф! — Паша расфырчался как закипевший чайник, ещё чуть-чуть и точно начал бы плеваться кипятком.
Дэн попытался остудить его пыл:
— Паш, я фэшн, блядь, фотограф твоими, между прочим, стараниями всего-то три месяца. Не всех этих «сладких мальчиков» ещё знаю.
— Пф, а пора бы знать, сколько можно сидеть на попе ровно? И не ругайся при мне нецензурными словами в адрес того, что меня и тебя, кстати, тоже, очень неплохо кормит!
— Ладно-ладно, понял, принял. Иду собираться, — тяжко вздохнул в трубку Дэн.
— Молодец! — По голосу Павла стало понятно, что он моментально сменил гнев на милость. — Постарайся произвести хорошее впечатление, может, ещё обратятся. И прошу тебя, осторожнее про «сладких мальчиков».
— Говоришь так, будто я мучаю моделей, — настала очередь Дениса иронично фыркнуть.
— Не мучаешь, но норовишь покомандовать. Не все это любят, особенно такие, как Алекс.
Паша явно боготворил сие дарование, потому что произносил его имя чуть ли не с придыханием. И Дэну не терпелось поскорее глянуть на этого «самого Алекса». За последние три месяца он успел вдоволь насмотреться на моделей разных возрастов, от совсем юных до вполне зрелых, и обоих полов (а уж скольких гендеров — одному богу известно, у каждого ведь не спросишь). «Сладкие мальчики» зачастую были капризными и манерными, фыркали как породистые коты и пренебрежительно морщили свои кукольные носики, но указания Дэна выполняли послушно, несмотря на то, что иногда он так увлекался процессом, что позволял себе некоторую резкость.
— Господи, что за имечко такое — Алекс… Алексей? Александр? — простонал он.
— Да какая разница? Алекс, и Алекс. Поки-чмоки, адресок ща пришлю.
Паша отключился.
Дэн бросил телефон рядом с собой на постель, потёр лицо теперь уже двумя руками и уставился в потолок. Трубка звякнула уведомлением о входящем сообщении, но Дэн его проигнорировал. Сперва — душ и кофе, чтобы взбодриться, потом — всё остальное, подумал он, встал с кровати, с удовольствием потянулся, разминая мышцы, и окинул свои владения с высоты надстройки, заменявшей в его студии, а по совместительству и квартире, спальню.
Это роскошное помещение он приобрёл недавно. Произошло это примерно в то же время, когда Дэн принял окончательное решение перестать, наконец, носиться по свадьбам, корпоративам, дням рождения и выездным фотосъемкам на природе, будучи навьюченным оборудованием и техникой. И дело было даже не в том, что он устал от всего этого. Разъездной характер работы, новые необычные места, люди и подчас весьма экстремальные условия всегда ему нравились и приносили стабильный хороший доход. Такой, что он смог самостоятельно, не прибегая к услугам банка, накопить достаточно средств и вложиться в собственную небольшую студию, когда ему захотелось попробовать что-то новое, не выходя за рамки любимой профессии.
И Дэну повезло найти просторное помещение, в котором раньше располагалось что-то вроде молодежного досугового пространства под незвучным названием «Лофт». Большой зал квадратов на сто занимал отдельное крыло здания бывшей фабрики, имел два выхода, основной и запасной, стены высотой пять метров и большие окна, расположенные почти под потолком по периметру зала. Дэну даже отделкой заниматься не пришлось — он оставил всё, как было: неоштукатуренные кирпичные стены, которые вполне подходили в качестве фона, красочные граффити, небольшая сцена-подиум рядом с выкрашенной белой краской стеной, обустроенная, видимо, для показов фильмов и мини-концертов — всё это великолепие по всем параметрам подходило для нужд фотографа. Даже кое-какое световое оборудование не было демонтировано. Дэну оставалось только навести порядок усилиями клининговой фирмы.
Единственное нововведение, которое он привнёс, — это дистанционно управляемые блэкаут шторы на окнах, чтобы частично или полностью затемнять помещение. Он завёз всё необходимое оборудование и технику, сделал небольшую зону отдыха, где расположились большой мягкий диван, разномастные уютные кресла и низенький стол, а также место, где можно было переодеться и подготовиться к съемке — что-то вроде открытой гримёрной с туалетным столиком с подсветкой, большим настенным зеркалом и вешалкой.
К огромной радости Дэна в помещении «Лофта» раньше были бар и туалет, а следовательно, остались водопровод и канализация в рабочем состоянии. Он обустроил для себя небольшую кухонную зону с барной стойкой, кофемашиной, микроволновкой и холодильником, а также санузел с душевой кабиной и стиралкой. А когда ему вдруг пришла в голову идея поместить кровать, тумбочку и стеллаж для книг на надстройке, куда вела металлическая лестница, благо её площадь вполне это позволяла, Дэн понял, что нашёл неожиданное решение своего давнего квартирного вопроса. Хватит уже скитаться по съёмным квадратным метрам, куда он по факту зачастую приходил, только чтобы переночевать, а иногда и вовсе не приходил. Он остаётся здесь не только работать, но и жить.
На самом деле, спать на высоте трёх метров над полом, за невысоким металлическим ограждением, было необычно, а заниматься сексом и вовсе весьма захватывающе. Но после того как пару месяцев назад он расстался с Алёной, Дэн перестал приводить девушек к себе, предпочитая проводить время за редкими постельными утехами на территории принимающей стороны, чтобы иметь возможность уйти утром без лишних разговоров и прощаний.
Алёна по старой памяти изредка заходила к Дэну, чтобы посидеть за выпивкой, поболтать с ним за жизнь, поплакаться на мужиков-козлов и отсутствие взаимопонимания со всеми, кроме самого Дэна. И каждый раз он убеждался в том, что всё это время их связывали исключительно дружеские отношения, которые были сдобрены отличным сексом, но никакой романтики и близко не было. Правда, любые попытки подвыпившей девушки снова его соблазнить и остаться ночевать (и не только) на полюбившемся спальном месте Дэн всё-таки пресекал. Он ненавязчиво выставлял Алёну за дверь и сажал в такси до дома…
Студию Дэн назвал «Лофт Фабрик», воспользовавшись частью бывшего названия.
И тут, как по заказу, на горизонте возник давний знакомый Павел с взаимовыгодным предложением погрузиться в мир студийных съёмок для рекламы, глянца и портфолио моделей. Заказы посыпались как из рога изобилия, поэтому предложения куда-то выехать для съемок Дэн теперь чаще всего отвергал. Студия и так давала ему достаточно работы с разношёрстными заказчиками, декорациями, светом и материала для последующей обработки. Сотрудничество с Павлом вышло вполне удачным, обеспечивало не менее стабильный доход, чем ранее беготня по мероприятиям с сумками и кофрами, и со временем переросло в более-менее близкую дружбу между парнями. Паша посвящал Дэна в тонкости модной индустрии, в которой сам вращался уже довольно давно, и привлекал в студию клиентов. В основном это были совсем юные модели, только начинающие делать первые робкие шаги в освоении огромного неизведанного мира моды и глянцевых страниц. И, самое главное, готовые щедро платить за по-настоящему хороший материал. Следовало признать, другого Дэн никогда и не делал, за что Павел восхищался прирожденным талантом друга и старался всячески его продвигать.
Тем необычнее для Дэна стал тот факт, что сегодня ему всё-таки предстояло выехать, чтобы поработать с известным лицом. По крайней мере, известным в тех высоких кругах, куда друзья пока были не вхожи. А это, безусловно, накладывало определенную ответственность, не говоря уже о возможных перспективах дальнейшего сотрудничества со звездой с загадочным именем Алекс. Даже Дэн был в состоянии это понять. Он быстро привел себя в порядок, выпил чашечку любимого эспрессо, оделся, тщательно собрал всё необходимое, проверив несколько раз, чтобы стопроцентно ничего не забыть. Погрузил технику в свой Смарт и отъехал от студии с таким расчётом, чтобы быть на месте немного раньше назначенного Павлом времени.
Студия, где Дэну предстояло сегодня работать, была гораздо больше его скромного владения: несколько залов, больших и поменьше, уголки и закутки, декорированные разными тематическими фонами, всюду много реквизита и профессионального оборудования. Он нашёл нужный ему зал и привычно начал распаковываться и подготавливать технику, когда к нему подошёл молодой мужчина совершенно обычной, можно сказать, ничем не примечательной внешности, поздоровался и представился менеджером Алекса Дмитрием. Дэн, уже успевший привыкнуть к тому, что все, кто в модной теме, всегда выглядят очень необычно, да и имена носят какие-нибудь экзотические, был приятно удивлён. Дмитрий вкратце рассказал ему о концепте съёмки, о том, сколько должно получиться материала и как он должен в итоге выглядеть, посетовал, что проверенный фотограф, с которым они обычно работали, неожиданно подвёл, и выразил надежду, что Дэн полностью оправдает данные Павлом рекомендации. И особенно подчеркнул, что Алекс сам прекрасно знает, что и как нужно делать. Задача Дэна — просто это фиксировать.
В зале царила предсъёмочная суета. Служащие поправляли яркие декорации и причудливый реквизит, проверяли осветительное оборудование. Тут же маячили двое статистов, совсем ещё юных парнишек, в необычных костюмах и женоподобном гриме. Дэн подумал, что образы юношей представляют собой нечто среднее между Безумным шляпником из «Алисы в Стране чудес» и придворными времён Людовика Четырнадцатого в стиле абстракционизма.
В ожидании начала съемки Дэн взял камеру, проверил свет и озвучил персоналу несколько замечаний по его расстановке и настройке. Потом сделал пробные снимки фона и стоявших поодаль мальчиков-статистов и снова отошел к столику с техникой. А когда обернулся, увидел… Его.
Появившийся в зале персонаж мог быть только Алексом: на высоком и тонком как тростинка юноше был похожий костюм, но гораздо роскошнее — ткани разных фактур и плотности в причудливых комбинациях складок и других элементов полностью скрывали его стройную фигуру. Дэн подошёл ближе, чтобы лучше разглядеть свою модель. Лицо Алекса покрывал слой яркого грима, сделавшего его похожим на вульгарно накрасившуюся девицу, но в сочетании с костюмом это выглядело на удивление гармонично и красиво. Глаза под пушистыми и неестественно длинными черными ресницами были светло-голубыми и холодными, словно глыбы антарктического льда. Пшеничного цвета волосы, если, конечно, это не парик, подумал Дэн, были уложены в необычную прическу, намертво зафиксированную средствами для укладки. На них покоилась затейливая шляпка со множеством аксессуаров и вуалеткой.
Алекс безадресно кивнул всем присутствующим, задержал взгляд на Дэне на секунду дольше, чем на остальных, и прошёл к декорациям. Двигался он легко и изящно, несмотря на то, что на его ногах была совершенно невообразимого вида обувь на высоченной платформе и длинном тонком каблуке. Дэн подумал, что сам в такой даже вертикальное положение не смог бы принять без посторонней помощи, а сделать хотя бы шаг…
В целом, Дэн остался очень доволен тем, как прошла съёмка. Ему действительно почти не пришлось командовать происходящим, всё крутилось и вертелось само собой: менялись жесты, взгляды, позы и количество объектов в кадре, как по волшебству появлялся и исчезал реквизит. Дэну оставалось только менять объективы, карты памяти и прочие приспособления. И только пару раз — на крупных планах самого Алекса — он чересчур увлёкся, как это обычно бывало, и всё-таки скомандовал ему что-то касаемо позы или угла разворота. Краем уха Дэн слышал, как в зале на мгновение воцарилась гробовая тишина, но даже глазом не моргнул и продолжил снимать. Лишь увидел в видоискателе, как блеснули раздражением накрашенные глаза юноши. Но больше ничем своего недовольства Алекс не выдал, и работа продолжилась, как ни в чём не бывало.
Дэн уложился в отведённый для съемок час даже с запасом. Когда он сделал последние кадры и опустил фотоаппарат, Дмитрий торжественно объявил об окончании съёмки и поблагодарил всех присутствующих за отличную работу. Раздались дружные аплодисменты. Парнишки-статисты с облегчением вздохнули и, с трудом передвигая ноги, засеменили в гримёрную, чтобы наконец-то снять с себя душные громоздкие костюмы и неудобную обувь. Алекс ненадолго задержался в зале, чтобы перекинуться со своим менеджером парой слов. И Дэн подумал, что, скорее всего, юноша решил сразу высказать свое возмущение нахальностью фотографа. При всём желании слов на таком расстоянии он бы не разобрал, но, судя по тому, что Дмитрий довольно улыбнулся и по-дружески хлопнул Алекса по плечу, что со стороны выглядело, как полный сюр, учитывая внешний вид юноши, они говорили не о Дэне.
После короткого разговора с менеджером Алекс тоже удалился в сторону гримёрок. Дэн посмотрел ему вслед, восхищаясь в глубине души выносливостью юноши. Целый час на ногах, в таком чумовом прикиде, а, кажется, ни капельки не устал, подумал он в тот момент, когда к нему приблизился Дмитрий.
— Хочу отдельно поблагодарить вас за проделанную работу. — Менеджер улыбнулся и протянул Дэну руку. — Всё прошло идеально, Алекс очень доволен.
— Спасибо, что пригласили. Поработать со знаменитостью это здорово, знаете ли, новый опыт, — ответил Дэн и крепко пожал ладонь Дмитрия. Его так и подмывало спросить, что именно сказал Алекс по его поводу, но он поборол в себе это желание. — По срокам готовности материала, постараюсь сделать за пару дней.
— Чудесно! До встречи.
— До свидания.
Дмитрий отошёл в сторону служащих, разбиравших декорации и реквизит, а Дэн продолжил складывать технику. Когда оборудование было упаковано, Дэн взял в руки запасную камеру и огляделся. Он всегда задерживался на съёмках, чтобы сделать несколько бэкстейдж фотографий, чаще всего уже после окончания основного съёмочного процесса. Снимал своих героев без прикрас — обыкновенными людьми, расслабленными, отвлечёнными, ушедшими в собственные мысли. Иногда грустными, без деланых улыбок, с которыми они совсем недавно позировали на камеру. И всегда обязательно спрашивал разрешения. Это давно стало своеобразным хобби Дэна. У него скопилось так много подобных снимков, что он даже подумывал устроить как-нибудь тематическую выставку.
Поглядев на группу рабочих и тех самых мальчишек-моделей, которые прошли через зал, что-то активно обсуждая между собой, Дэн заметил у дальней стены юношу с взъерошенной копной длинных светлых волос, скрывавших лицо, в куртке-косухе поверх длинной футболки, узких джинсах, тесно облегающих стройные ноги, и массивных ботинках. Алекс стоял, прислонившись спиной к стене, и что-то просматривал в телефоне, скользя по экрану тонкими пальцами, в которых была зажата зажжённая сигарета. То, что здесь категорически нельзя курить, его, видимо, совершенно не волновало. Дэн пару секунд рассматривал парня в видоискатель и решил, что для хорошего фото расстояние далековато. Опять же…
— Можно? — громко спросил он, когда подошёл ближе.
Алекс оторвал взгляд от экрана телефона, поднял голову и посмотрел на Дэна голубыми льдинками глаз. От этого пронзительного взгляда Дэна моментально прошило от макушки до пят, словно током. Он стоял, позабыв обо всём, и просто пялился на Алекса.
Человека с такой внешностью он видел впервые в жизни.
Без сумасшедшей съёмочной обуви ростом юноша был не выше Дэна, как ему показалось раньше, но всё же достаточно высоким. И если бы не по-мужски сложённая фигура с широкими плечами и узким тазом, Дэн решил бы, что перед ним девушка: мягкие линии высоких скул, белоснежная, почти прозрачная, кожа, красивый разрез больших глаз, обрамленных пушистыми светлыми ресницами, тонкие брови цвета зрелой пшеницы, пухлые яркие губы идеальной формы. И тонкое, невесомое тело без малейшего намёка на развитые мышцы, чтобы выглядеть максимально бесполо, как дань избранному юношей образу, продиктованному его прирожденной необычной красотой. Но при этом взгляд привлекали и по-мужски твердая, упрямая линия нижней челюсти и подбородка, и изящная плотная шея с красиво выпирающим кадыком, и широкий разлёт ключиц…
У Алекса была андрогинная внешность. Дэн смотрел на него и видел одновременно мужское и женское, причудливо переплетённое в его инопланетном облике. Он понял сразу несколько вещей.
Во-первых, Алекс был ещё достаточно юн — на вид ему не больше семнадцати.
Во-вторых, мейкап, который был на нём во время съёмки, не превратил его, парня, в девушку, как думалось поначалу Дэну. Необычный грим лишь подчеркнул ту женственную сторону его внешности, которая уже была заложена природой.
В-третьих, при всём возможном желании Дэн не смог бы назвать Алекса «сладким мальчиком». Прозвище, которое он дал всем без исключения представителям модельной стези, Алексу совершенно не подходило, потому что при всей нереальности внешности ничего фальшиво кукольного в нём не было.
А в-четвёртых…
Дэн стоял бы перед Алексом ошарашенным столбом ещё долго, но тот сделал нетерпеливый жест рукой с сигаретой и попытался ею же убрать от лица жёсткие от фиксирующих средств волосы, которые тут же упали назад.
Потерявший дар речи Дэн кивнул на камеру, которую держал в руках.
— Валяй, — произнёс Алекс высоким звонким голосом и снова опустил взгляд на экран телефона.
Дэн сделал несколько кадров с того места, где стоял, потом подошёл ближе, ощутив запах сигаретного дыма с лёгкой примесью фруктовых нот. Алекс не обратил на его манипуляции ни малейшего внимания. На негнущихся ногах Дэн развернулся и хотел вернуться к своим сумкам с техникой, как вдруг услышал из-за спины:
— Эй, как там тебя…
Он обернулся.
— Дай посмотреть.
Алекс махнул Дэну, подзывая, потом запихнул телефон в карман куртки, огляделся, заметил мусорное ведро и выбросил в него непогашенный окурок. Дэн снова подошёл к юноше, на этот раз совсем близко, так, что смог ощутить почти неуловимый аромат его парфюма. Алекс бесцеремонно выдернул из его рук камеру и пальцами с идеальным маникюром быстро нажал нужные кнопки, чтобы просмотреть на маленьком экране последние снятые кадры. Он прощёлкал изображения туда-сюда несколько раз и, не сказав ни слова, вернул камеру Дэну. Тут же из кармана его куртки раздался сигнал мобильного приложения для заказа такси, оповещавший о прибытии машины. Алекс вынул телефон, нажал на экран, засунул руки в карманы и пошёл к выходу из зала…
Через час Дэн был у себя в студии. Он сразу разобрал сумки с техникой и только потом рухнул на диван без сил. Что их отняло больше, сама съёмка или непосредственное «общение» с её главным объектом, он так и не понял.
Несмотря на усталость, Дэн совсем не был голоден. Он скинул джинсы и свитер, принял душ, надел уютный домашний костюм и приготовил себе большую чашку американо. Прихлёбывая кофе, он разместился с ноутбуком на диване, чтобы скинуть весь отснятый материал и начать с ним работать.
«А может, тебе просто не терпится ещё раз увидеть юношу с необыкновенной внешностью, что заставил всё в твоем мозгу встать с ног на голову?» — спросил себя Дэн. Он открыл карту памяти из той камеры, на которую фотографировал Алекса после съёмки. Медленно просмотрел все кадры и один из них без всякой ретуши установил в качестве фона рабочего стола.
***
Как и обещал, через два дня Дэн отправил Дмитрию курьером весь отснятый материал, обработанный тщательно и… Почти любовно, сказал бы он, чтобы лишний раз потрепать себе нервы. Сказать, что Алекс не выходил у него из головы всё это время, — ничего не сказать. Вместо того, чтобы лишний раз прогуляться, отвлечься, отдохнуть от многочасовой работы с корректировкой изображений, снять себе кого-нибудь, наконец, он снова и снова залипал на фото юноши и пытался найти информацию о нём в сети. Узнал совсем немного: видимо, Алекс не слишком любил распространяться о себе.
А ещё через пару дней Дмитрий снова связался с Павлом и попросил передать, что материал прекрасный, Дэн просто золото, а не фотограф, они с Алексом согласны поработать с ним в будущем, и всё в таком духе. Паша был страшно доволен и от себя тоже щедро отсыпал Дэну благодарностей и обещаний скорых высокооплачиваемых заказов. Как в воду глядел: слава в узких кругах распространилась быстро, и вскоре Дэну посчастливилось поработать ещё с несколькими лицами, очень известными в столичной индустрии моды, но уже на своей территории. Это обеспечило Дэна работой на ближайшие несколько недель, которые он безвылазно просиживал у себя в студии над фотографиями юных прелестников и прелестниц, мысленно пребывая где-то ещё…
***
Резкий звонок отвлёк Дэна от ретуширования очередной фотографии. Он глянул на часы — почти десять вечера. Кого могло принести в такое время в фотостудию? В который раз он пожалел о том, что до сих пор не установил на входе систему видеонаблюдения или хотя бы домофон с видеокамерой, чтобы знать, кто сейчас перед входом и стоит ли отпирать и поднимать роллету, которую он всегда закрывал на ночь. Возможно, какой-нибудь не в меру общительный бомж или невесть откуда взявшиеся в таком районе подростки хулиганят. Но после настойчиво прозвучавшего ещё одного звонка Дэн решил, что это, скорее всего, Алёна: только бывшую могло занести в его края так поздно. Что же придётся впустить, чтобы потом отправить на такси домой. Сегодня у него не было настроения вести задушевные беседы.
Он поставил ноутбук на стол, встал с дивана, пересёк зал полутёмной студии и открыл стеклянную входную дверь. Сразу за ней была встроенная роллета, которую он открыл ключом и медленно потянул наверх.
…Алёна никогда не носила тяжёлых армейских ботинок и узких рваных джинсов, успел подумать Дэн прежде, чем увидел, кто именно стоял в круге желтоватого света от фонаря над входом…
Алекс ухмыльнулся, качнулся в направлении Дэна и слегка заплетающимся языком произнёс:
— Привет. Зайду?
Дэн опешил. Кого он ни при каких обстоятельствах не ожидал бы увидеть у себя в студии, так это Алекса. Он подумал, что, наверное, сильно переутомился, раз юноша, о котором он и так постоянно вспоминал на протяжении всех этих дней, уже начал ему мерещиться.
Но Алекс видением не был. Он вполне ощутимо шлёпнул Дэна ладонью по щеке и сказал:
— Как там тебя… Я зайти могу?
— К-конечно, заходи, — с трудом ворочая непослушным языком, выдал Дэн и посторонился, пропуская гостя.
Гость снова качнулся, но взял себя в руки, тряхнул головой и прошёл внутрь, протиснувшись мимо Дэна и обдав его парами алкоголя. Приехали, подумал Дэн. Он зашёл следом, опустил и запер роллету. Алекс медленно оглядел помещение студии и едва слышно присвистнул.
— Неплохо у тебя тут. А выпить найдется? — Он стащил куртку с плеч, выпутался из рукавов и повесил её на вешалку у входа. Поразмыслив немного, он сел прямо на пол, расшнуровал ботинки и по одному стянул их с босых ступней.
Дэн наблюдал за этими действиями, раскрыв рот. Он едва не поддался порыву помочь Алексу встать с пола, но тот справился сам, хоть и вышло это несколько неуклюже. Широкий вырез футболки юноши съехал набок, оголив ключицу и худое плечо. Длинные волосы упали ему на лицо, и Алекс сердито отбросил их назад, а потом и вовсе стянул на затылке в пышный хвостик и завязал в пучок чёрной резинкой, которую снял с запястья.
Странно, что с такой известностью и внешностью сказочного небожителя Алекс совершенно не боялся выглядеть неловким перед практически незнакомым ему человеком. И он ни капельки не был манерным или жеманным в отличие от тех, с кем Дэн сталкивался раньше.
Дэн прошёл к кухонной зоне и достал из шкафчика початую бутылку водки и неоткрытую — виски. Пил он крайне редко, и едва начатая водка осталась у него после последнего визита Алёны. Тогда он делал для бывшей какой-то алкогольный коктейль по подсказанному ей рецепту. Сам он знатоком в выпивке никогда не был.
Пока Дэн размышлял, какие стаканы достать, а сам исподтишка разглядывал с головы до пят высокую стройную фигурку гостя, Алекс прошёлся по студии, всё осмотрел, что-то даже потрогал. Он плюхнулся на диван, попрыгал на мягком сиденьи и уставился на экран ноутбука, застывший на одном из фото с последней съёмки. Дэн снимал девушку-модель здесь, на подиуме, на фоне белой стены и в довольно провокационном образе…
— Можно попросить тебя ничего там не трогать? — громко сказал он, увидев, как Алекс потянулся к ноуту. — Что будешь пить?
Алекс оторвал пятую точку от дивана, прошлёпал к барной стойке и взобрался на высокий стул. Нахмурив брови, он критически оглядел скудные запасы Дэна, хмыкнул и указал пальцем на водку.
— Слушай, я, конечно, не твоя мамочка… — начал Дэн, но Алекс его перебил:
— Не волнуйся, папочка, мне уже есть восемнадцать. Олд фешен или рокс, на три пальца, со льдом.
Дэн снова подвис от того, что сначала его как-то двусмысленно обозвали папочкой, а потом сморозили какую-то абракадабру, из которой он понял только про лёд. Алекс закатил свои красивые голубые глаза, слез со стула и обошёл барную стойку. Он по-хозяйски открыл несколько шкафчиков, достал два стакана, заглянул в морозилку и вынул оттуда пластиковую формочку со льдом. Наполнив им стаканы, он откупорил бутылку и налил водку поверх льда на высоту добрых четырех пальцев. Придвинув один из роксов к Дэну, Алекс подтянулся на руках, уселся прямо на стойку, взял второй стакан и с лёгким стуком коснулся им стакана Дэна.
— За возможности, мать их, — многозначительно произнес Алекс.
Дэн кивнул, молча соглашаясь с тостом, и в несколько глотков выпил всё, что было в стакане. Он подумал, что чем раньше сравняется по кондиции с Алексом, тем быстрее сможет понять, зачем тот пришёл, потому что спросить напрямую он вряд ли отважится. Из-за льда Дэн почти не ощутил крепости напитка. Осталось только подождать, пока водка сначала достигнет желудка, непривычного к выпивке, а потом ударит в голову.
Видимо, в намерениях Алекса не было ждать так долго. Он хлебнул водки, поставил стакан на стойку, спрыгнул на пол, взял один из барных стульев и потащил его к кирпичной стене. Там сейчас стояло всё осветительное оборудование, которое Дэн переместил буквально вчера. Он поставил стул около стены, забрал стакан, взобрался на него и выдал Дэну, нарушив все его планы дождаться опьянения:
— Я хочу, чтобы ты поснимал меня сейчас здесь.
— А? — До Дэна не сразу дошёл смысл сказанного. В голове уже начался лёгкий шум от выпитого.
Алекс качнулся на стуле и, запрокинув голову назад, тонко и заразительно рассмеялся.
— Балда, бери камеру и делом займись, — сквозь смех произнёс он, отхлебнул водки и чуть не поперхнулся. Он сдёрнул резинку с волос, и они светлой шелковой волной покрыли его плечи.
Дэн искоса посмотрел на свою требовательную модель и улыбнулся. Опьянение всё ощутимее забирало его в свои объятия, отсекая все мысленные возражения происходящему перед его взором. Он обошёл и включил осветительное оборудование, заставив гостя смешно зажмуриться и прикрыть на мгновение глаза рукой от ударившего сразу с нескольких сторон яркого света, и сходил за камерой…
…Алекс был то до дрожи порочен, улыбаясь так чувственно и многообещающе, что подгибались колени, то через мгновение невинен как дитя и смотрел в камеру ангельски чистыми озерцами глаз. Искренне грустил, и его голубые глаза блестели влагой слёз, или смеялся от души, заливисто и открыто. Был холоден, словно осколок айсберга, а спустя секунду столь горяч, что у Дэна вдоль позвоночника непроизвольно бежали невидимые мурашки, и приятно тянуло низ живота. Восседал на стуле и спускался на пол, опирался о стул спиной, выгибаясь соблазнительной дугой, или, наоборот, ложился животом, выпячивая аккуратный зад…
Надо отдать Дэну должное: он стойко вынес все преображения своей многоликой модели, хоть и в отличие от Алекса раскраснелся и тяжело дышал, без остатка отдавшись процессу съёмки и охватившим его странным чувствам. Чувствам, каких он никогда раньше не испытывал.
И лишь когда Алекс каким-то волшебным образом, незаметно для своего фотографа, остался без футболки, а потом расстегнул ширинку джинсов, под которыми не было и намёка на бельё, оголив изящные косточки таза и низ впалого живота, Дэн был готов молить о пощаде. Или же о том, что утолило бы безумную жажду, охватившую всё его существо…
Словно во сне, он увидел в видоискатель приближавшегося к нему Алекса, на губах которого играла хитрая улыбка. Тот забрал из рук Дэна камеру и навёл на него объектив.
— Что ты делаешь? — спросил Дэн, краснея еще больше и улыбаясь самой глупой улыбкой на свете. Глупой, пьяной и счастливой.
— Так надо. — Алекс перестал улыбаться.
С совершенно серьёзным выражением лица он поднес камеру к лицу и нажал на спуск. Потом ещё и ещё. Дэн смущённо попятился назад, пока не наткнулся спиной на стул. Алекс подошёл к нему вплотную и опустил руку с камерой вниз. Другая его рука тут же оказалась под домашней футболкой Дэна. Прохладные пальцы коснулись его разгорячённого тела. Он снова почувствовал лёгкий, едва уловимый запах изысканного парфюма гостя.
— Нравлюсь? — выдохнул Алекс прямо в его губы, слегка касаясь их своими.
В ответ Дэн чуть не выпалил: «Какого чёрта ты должен мне нравиться? Ты вроде как парень, и я тоже», — но лишь судорожно сглотнул.
— Можешь не отвечать, сам вижу, что нравлюсь, — услышал он шёпот около самого уха.
Тёплое дыхание обожгло ушную раковину, щёку, губы. И Дэн больше ни о чём не думал. Он поймал мягкие уста, мгновенно раскрывшиеся навстречу его губам, закрыл глаза и растворился в поцелуе.
Целоваться было просто обалденно и очень удобно. Кажется, впервые Дэну не пришлось изгибаться и наклоняться потому, что Алекс был почти одного с ним роста. А ещё явно знал толк в поцелуях. Тонкие пальцы стащили с Дэна футболку, мягкие ладони касались его горячей кожи, гладили, стискивали, каждым прикосновением обжигая ещё сильнее, зарывались в короткие чёрные волосы на макушке и тянули, заставляя Дэна чуть ли не урчать от удовольствия.
Он хотел прикоснуться в ответ, сжать это неземное хрупкое тело в своих руках, целовать его, пробовать на вкус. Но так и не решился, словно боялся причинить Алексу неудобство своей смущённой неловкостью.
— Эй… — Тихий голос заставил Дэна вынырнуть из приятного забытья. Алекс разорвал поцелуй, немного отстранился и глянул на Дэна потяжелевшим от плескавшегося в них желания взглядом. — Дэн, я не хрустальный — не разобьюсь.
И Дэн окончательно потерял голову.
— Идём, — хрипло произнёс он и потянул Алекса за руку в направлении своей импровизированной спальни.
— Только захвачу кое-что, — ответил с лукавой ухмылкой его личный змей-искуситель. — Не обижайся, но ты не похож на того, кто держит презервативы и смазку в ящике прикроватной тумбочки.
Дэн всё равно хотел было обидеться на сказанное, но понял, что Алекс совершенно прав, и лишь рассмеялся на это меткое замечание.
Наверху Алекс бросил на кровать свои запасы, выуженные из карманов куртки, одним ловким движением толкнул туда же не успевшего опомниться Дэна и, нависнув над ним, спросил:
— У тебя ведь никогда не было парней?
Дэн рвано покивал головой и увидел, как Алекс чуть ли не облизнулся от удовольствия.
— Приятно быть первым, — сказал он.
Дэн не был новичком в сексе, но поклялся бы всем, чем только возможно, что происходившее с ним далее было самым восхитительным, самым крышесносным и самым невероятным во всех смыслах сексом в его без малого двадцатипятилетней жизни. И дело было даже не в том, что он занимался любовью с парнем. Скорее, причина того, что его унесло из реальности безудержным оргазмом, словно ураганом, крылась в том, что впервые в жизни партнеру не было плевать на его желания и ощущения. В первый раз кто-то не ожидал инициативы от него, а сделал всё сам, и, несмотря на юный возраст, сделал очень умело, позволив Дэну отпустить себя и полностью расслабиться. Алекс будто читал его как открытую книгу и делал именно то, что требовалось. Дэну оставалось только стонать, стыдливо прятать лицо за согнутой в локте рукой и надеяться, что Алекс тоже получил свою долю удовольствия.
Они лежали без сил на скомканной постели. Алекс положил голову Дэну на живот и курил. Хоть и был измотан не меньше Дэна, он не поленился спуститься вниз за сигаретами, абсолютно не стесняясь своей наготы. Он выключил всё осветительное, к удивлению Дэна сразу разобравшись, как это сделать. Прихватил из шкафчика на кухне блюдце в качестве пепельницы, а заодно упаковку бумажных салфеток. «Чёрт, не думал, что всё настолько плохо», — изрёк он со смешком, когда обнаружил, что вытереться нечем.
— Расскажи о себе, — нарушив тишину, попросил Дэн. Он расслабленно вдыхал терпкий запах табачного дыма с той же примесью фруктов и легонько водил подушечками пальцев по нежной коже худой безволосой груди Алекса. Дэн успел заметить, что растительности на теле парня не было совсем.
— Что именно? — спросил Алекс.
— Что хочешь, — ответил Дэн. Он перехватил руку Алекса с сигаретой, поднёс к своим губам и, коснувшись ими тоненьких пальцев, сделал короткую затяжку, от которой, впрочем, тут же закашлялся. Алекс затрясся от смеха.
— Господи, ты такой непорочный, что я чувствую себя исчадием ада, — сказал он, отсмеявшись. А потом протянул монотонно и заученно:
— В модельное агентство меня привела мама, когда мне было двенадцать…
На этот раз у Дэна вырвался непроизвольный смешок.
— Это я знаю, потому что ты всем об этом рассказываешь, — перебил он Алекса.
— Но не все знают, почему она это сделала, Дэн.
— Почему?
— Ну… Я рос очень закомплексованным, ненавидел себя за то, какой я. Стеснялся лишний раз показаться людям на глаза.
— Ты?! — Дэн не смог скрыть своего удивления. Было странно слышать подобное от человека такой нереальной красоты.
— Не веришь? — В голосе Алекса промелькнула горечь.
— Прости. Тебя дразнили?
— Не особо, скорее, я сам себя изводил. Мама подумала, что если я смогу больше быть на людях, причём совершенно посторонних, это пойдёт мне на пользу… Сейчас мы почти не общаемся.
— Почему?
— Наверное, не такое будущее они с папой для меня планировали. Не предполагали, что их сын будет разгуливать по подиуму в женских шмотках. — Алекс рассмеялся, но как-то совсем не весело.
— Димка теперь моя семья. И отец, и мать, и вся прочая родня, — продолжил он. — Три года назад он привёз меня сюда и с тех пор опекает, как менеджер и старший брат. Но я уже совершеннолетний, кое-что теперь могу решать сам.
— Ты участвуешь в показах?
— Ага, тут носом особо не покрутишь: съёмки, показы, промо. Или побыть красивой куклой на каком-нибудь мероприятии. Удачно себя преподнести, понравиться мало, нужно ещё вписаться в концепт. Поэтому хороший долгосрочный контракт, тем более за границей, очень трудно заполучить.
Алекс вздохнул и затушил догоревшую до фильтра сигарету о блюдце.
— Как тебя зовут? — тихо спросил Дэн.
— Алекс.
— Знаешь, Алекс, ты просто охуенный, — мечтательно произнес Дэн.
Алекс приподнялся на локтях, повернулся и посмотрел прямо в тёмно-карие глаза Дэна. Его губы тронула лёгкая усмешка.
— Детка, все мне это говорят. Придумай что-нибудь ещё, — сказал он.
— Я хочу быть с тобой столько, сколько получится. — Дэн тоже приподнялся и потянулся к Алексу за поцелуем.
— Тогда не будем терять времени…
Позже, засыпая в крепких объятиях Дэна, Алекс еле слышно пробурчал:
— Не влюбись, Дэн… Или уже поздно?
«Поздно», — хотел ответить ему Дэн, но сам тоже провалился в крепкий сон, уткнувшись лицом в мягкие, чуть влажные от пота волосы Алекса.
Он проснулся, когда было уже светло, и солнечный свет из незашторенных окон падал прямо на смятую кровать. Дэн резко поднялся и глянул вниз. Алекс как раз надевал куртку. Он выглядел бодро и свежо, несмотря на то, что спал всего пару часов. Видимо, пока Дэн отсыпался после бурной и богатой на события ночи, он успел принять душ, одеться и даже выпить кофе, судя по витавшему по студии аромату.
— Отдашь мне вчерашний материал? — спросил Алекс.
— Конечно, только нужно обработать, — буркнул Дэн и огляделся в поисках домашних штанов. Искомое нашлось на полу под кроватью.
— Не надо, так отдай.
Дэн натянул штаны на голое тело и спустился с балкона. Голова слегка побаливала, а тело приятно ломило от усталости. Он обнаружил камеру на барном стуле и вытащил карту памяти. Подошёл к стоявшему около двери Алексу и протянул ему маленький кусочек чёрного пластика, с горечью понимая, что не оставляет себе ни одного материального воспоминания о вчерашнем удивительном вечере и волшебной ночи.
Всё это будет храниться только в его ненадёжной человеческой памяти, которая со временем поблёкнет, сотрёт подробности и постепенно всё удалит, оставив лишь едва заметный след. Призрачные отголоски былых ощущений…
Дэн положил карту на ладонь Алекса, коснувшись её пальцами, и задержал руку в воздухе, будто хотел сделать что-то. Прикоснуться? Схватить за одежду, притянуть к себе и крепко обнять, чтобы удержать рядом ещё ненадолго?
— Не провожай. Я вызвал такси, подожду на улице.
— Ладно.
Дэн открыл стеклянную дверь, отомкнул и поднял роллету. В духоту студии с улицы мгновенно залетел свежий ветерок с запахом мокрой земли. Ночью шёл дождь, и асфальт всё ещё был влажным.
— Пока, Дэн, — сказал Алекс.
— До встречи. Может, ещё поработаем вместе, — ответил ему Дэн.
Алекс улыбнулся одними уголками губ и опустил голову. Дэн почувствовал, что он стал вдруг каким-то отстранённым, почти чужим.
Словно между ними ничего не было…
***
Поработать с Алексом Дэну больше не посчастливилось.
Спустя месяц Дэн узнал от Павла, что восходящая звездочка Алекс получил выгодное предложение и уехал работать в Штаты минимум на три года. И всё благодаря какому-то совершенно чумовому материалу, который он неизвестно где раздобыл для взыскательного зарубежного заказчика. В общем, тайна покрытая мраком, заявил Паша, потому что снимков никто не видел, и ни один мало-мальски известный столичный фотограф не признался в том, что именно он снимал Алекса.
Всё это время Дэн не один раз думал о том, могло ли у них с Алексом что-то получиться. И каждый раз понимал, что как бы ни развивались события в его воображении, счастливо или печально, они навсегда останутся для Дэна лишь выдумкой, фантазией. Останутся вырванной страницей из книги его жизни, содержание которой ему не узнать никогда.
А ещё через полгода на адрес студии пришло письмо с нью-йоркским обратным адресом. В крафтовом конверте формата А4 лежали два фото.
С одного — цветного — смущённо и пьяно улыбался кому-то Дэн.
А на другом, чёрно-белом…
Неожиданно серьёзный Алекс смотрел на того, кто его снимал, с такой нежностью, что у Дэна сладко защемило в груди. Он узнал кадры, снятые тем вечером, но совершенно не помнил
такого Алекса. Случайно сделанный им снимок навсегда остановил то чудесное мгновение.
На обороте фотографии ровным красивым почерком наискосок было написано: «Меня зовут Даниил, для близких просто Даня❤️ Алекс — потому, что Александрович».
