Быстрая передышка

Пожалуй, они выбрали не самое комфортабельное место для укрытия, но других уцелевших вариантов, увы, не наблюдалось. Остальным постройкам либо не хватало стен, либо они были похожи на дуршлаг, либо вообще готовы были рухнуть от любого чиха, так что небольшое побитое и облезлое двухэтажное здание, скорее всего являвшееся бывшим жилым домом, удосужилось чести стать временной крепостью двух самых главных врагов альянса. А всё из-за того, что остатки отряда комбайнов назойливо следовали попятам, изрядно потрепав. Вломившись внутрь и забежав в первую квартиру с приглашающе выбитой дверью, Гордон и Аликс застыли с оружием в руках, прислушиваясь к топоту сапог и неразборчивым механическим голосам. Гости не заставили себя долго ждать, и чуть позже один за другим в узком коридоре попадали пристроенные тела. Некоторые с пробитой головой, кому ещё больше не повезло. Громко выдохнув, Аликс с победной улыбкой переглянулась с Гордоном, опустив ствол, но не убирая его. Мужчина в свою очередь всё ещё находился в каком-то трансе, но тоже медленно опустил монтировку. Вэнс подошла к окну и аккуратно выглянула — второго наплыва пока не наблюдалось. Оставаться здесь небезопасно, но и идти покалеченными и без патронов тоже нельзя. Вновь взглянув на Фримена, девушка произнесла: — Я пойду осмотрю этаж, вдруг здесь что-то осталось полезное. А ты охраняй вход и поглядывай на улицу. Кто знает, когда ещё набегут. Идея показалась Гордону разумной, учитывая, что всё это время он принимал на себя больший урон, а тут хотя бы можно было успокоить сердцебиение. Конечно, вряд ли Аликс найдёт здесь что-то — всё бы уже давно растащили или разрушили, как часть второго этажа, например, поэтому остановка обещала быть недолгой. Изнутри здание оказалось больше, чем снаружи и не было похоже на то, по которому Фримену удалось побегать в первые минуты пребывания в Сити-17. Двери в другие квартиры выглядели мощнее (и кому же удалось выломить одну из таких?), а сама комната была меньше и скромнее. Из мебели была только потёртая раскладушка и сломанный шкаф. Туалета с раковиной тоже не наблюдалось, поэтому Гордон предположил, что ванная общая и находится где-то в конце коридора. Тут от важных размышлений его отвлёк какой-то металлический тяжёлый стонущий звук, а затем резкий удар. Мужчина тотчас дёрнулся на звук и с замиранием в груди прильнул к стене, лом был уже наготове. Нужно было обговорить, как просигналить Аликс о наступлении комбайнов, но сейчас уже поздно об этом жалеть. Он прикинул, скольких примерно сможет осилить, и почувствовал, как всё внутри напряглось. Встав в позицию рядом с дверным проёмом, он всё усерднее вслушивался в окружение. Ещё немного и до него бы доносился звук перебирания маленьких ножек таракана по стене. Минута. Три. А всё никто не появлялся. Но это не смутило Фримена. Сейчас осторожность могла стоить жизни. И не только его, поэтому он аккуратно выглянул в коридор. В тот миг он почувствовал мимолётное облегчение, заметив кусок металла, явно упавший откуда-то со второго этажа сквозь дыру. Но чтобы знать наверняка, Гордон пробежался глазами по коридору и лежащим там трупам, а затем вернулся в комнату. На улице тишь. Всё это не приносило никого спокойствия, а наоборот удручало до того, что мужчину начало немного трясти. Ждать опасности было тяжелее, чем встречаться с ней лицом к лицу. Тело будто было не его — со всех сторон словно давили каменные плиты; пот размягчил кожу на местах ранений, перемешавшись с грязью и пылью; каждый шорох отдавался эхом в ушах — эта передышка явно делала лишь только хуже. Требовалось срочно отвлечься чем-то. Заряд морфия взбодрил бы ситуацию, но он и так не раз пренебрегал этой функцией костюма, поэтому нужно искать другой выход. Но тут в голову ударила спонтанная мысль: «А может мне…» От такого мужчина даже дёрнулся. Да, его голова никогда не вернётся в прежнее здравие, но не до такой же степени всё плохо. Присев на раскладушку, Гордон уставился в стену. Прекрасно, теперь ему уже не выкинуть это из головы. Прокручивая ту идею раз за разом, он всё больше верил в её релевантность. «Я серьёзно собрался дрочить здесь?» — в один прекрасный момент пронеслось внутри. Но это был не укоризненный вопрос, а скорее наводящая фраза, так как за упавшим на промежность взглядом последовало более важное «Как?». Это «как?» можно было трактовать двумя способами: «как?» физически, ведь на нём костюм с плотной тканью, явно не предусматривающий таких развлечений, и «как?» физиологически, ведь в связи с последними событиями было всё как-то не до этого. Положив лом на пол, Гордон начал ощупывать тазовую часть HEV, вспоминая длинный монолог Кляйнера про этот навороченный скафандр. Осмотр не выявил ничего, и единственное, что могло быть полезным, так это снять «ноги» костюма и как-нибудь изловчиться. Ещё раз выглянув в окно, Фримен с щелчком аккуратно отлепил броню и оголил свои бёдра. Почему-то появилось нелепое ощущение наготы. Теперь предстояло самое сложное — возбудиться. Просунув руку под два слоя ткани (одежды и части самого костюма) он, перед этим замерев на секунду, осторожно начал поглаживать член, закрыв глаза и сосредоточив всё своё воображение. Но, как и предполагалось, сделать это было крайне трудно — в голове не то, что не могла собраться какая-то целостная картинка, но казалось, что и само тело ещё не поняло, что надо бы как-то реагировать. Гордон удручающе выдохнул и подпёр руками голову. Может, ну его? Он вновь застыл, затаив дыхание, и навострил уши. Вероятность быть застуканным комбайнами в таком состоянии представлялась минимум неловко. Убедившись, что всё в порядке, он решил попробовать ещё раз. Раз уж начал, то нужно доводить до конца. Но каким-то образом, теперь переключиться на что-то другое уже не получалось. Каждый раз всё сводилось к одной фразе: «Меня застукают». К этому моменту Фримену уже стало как-то плевать на это, лишь бы побыстрее покончить с этим. Движения стали более резкими и отчасти раздражёнными, что напоминало какую-то жалкую издевательскую дойку. Но хоть какой-то горе-прогресс был виден — у него встал. И вряд ли на куски замыленных фоток атлетических фигур прекрасных дам из резерва воспоминаний из времён попроще. «Тебя застукают. И будут смотреть» — конкретно эта фраза сопровождала весь процесс и уже мутировала в небольшую воображаемую сцену. Заострив внимание на головке, он прижал голову к левому плечу и зажмурил глаза. Круговые движения в перчатках давали специфичные ощущения, создавая немного болезненное трение, даже учитывая скудные капли предсеменной жидкости. На этом моменте можно было понять, что именно оказало на него такой эффект — ощущение наблюдения за его ручной работой. Ощущение, как за каждым рывком пристально молча смотрят. Ощущение тяжелого взгляда, пока постыдно доставляешь себе удовольствие. Гордон уже по-обыденному смирился с этим фактом. Да и какая разница, если в данный момент ему впервые за долгое время было так хорошо. Он немного поменял позу, чтобы рука, на которую он опирался сидя, тоже не была обделена работой. Не до конца понятно, как он это проделал, но левой рукой он начал пытаться массировать яйца, что доставалось с трудом. Тело само выгибалось навстречу, хоть и было подобно струне гитары. Это можно было заметить по тому, как периодически вздрагивали ноги, и как редко он вдыхал полной грудью. Фримен понимал, что это может быть единственный и последний раз, когда ему удалось подрочить, мимолётом прикидывая, где можно будет раздобыть хоть что-то напоминающее крем или гель. Но это можно оставить на потом. Сдавливая что-то между стонами и хрипами, он запрокинул голову, как вдруг появилась очередная спонтанная мысль, влекущая за собой мало (но всё-таки) ожидаемый результат — «Это увидит Аликс». На этом моменте пик фантазии был достигнут. А больше и не надо было, ведь мозг уже развивал новую тему. «Она будет смотреть на меня. Смотреть как я дрочу». Всё окружение испарилось, сейчас были лишь Гордон, интенсивно надрачивающий одной рукой и спускающийся ниже яиц другой, и его внутренний голос, твердящий одно и то же. И плевать, если ему сейчас прилетит пуля, («Смотри») плевать, если его мозги будут кашей стекать по стенке, («Смотри, что я делаю») плевать если, позорные ошмётки его тела вылетят в окно из-за гранаты, («Смотри, как я дрочу») по крайней мере он умрет в удовольствии. По крайней мере ему не придется избегать встречи взгляда и сдавливать стыд после всего этого. Стыд, который сейчас его так возбуждает. «Черт, смотри на меня Аликс!». В голове это прозвучало так реально, что показалось, будто он и вправду это выкрикнул. Надо же, первые слова, которые он бы произнес при ней — жалкая мольба помутнённого возбуждённого сознания. Но, к счастью, из его горла наружу вырвался лишь довольно громкий стон, оборванный в конце. Действительно, такие первые «слова» повергли в шок стоящую в дверях Вэнс. Хотя, скорее не это, а то, что она успела застукать. Гордон лениво повернул голову в сторону дверного прохода, тяжело дыша и постепенно возвращаясь в реальность. И в этой реальности на него смотрела парализованная от всей картины Аликс, переводя взгляд то на его лицо, то на его руки. На улице эхом разнеслись далёкие выстрелы. Осознание наконец настигло этих двоих, но сильнее всего, конечно, досталось Фримену. Как долго она тут стояла? Почему ничего не сказала? Как ей это все объяснить? Да и надо ли? Сглотнув эти вопросы вместе с комом в горле, мужчина быстро скрестил ноги, съёжившись и прикрывшись руками в добавок. Вэнс отмерла следом. Она присоединилась как раз к концу всего акта. Вернувшись с пустыми руками и собираясь сообщить удручающие результаты обысков, перед ней предстал герой нашего времени за не самым ожидаемым делом. Поначалу Аликс даже не поняла, что он делает. Хотя, возможно, просто пыталась отогнать от себя эту мысль. Но нет, Фримен действительно очень сосредоточенно дрочил прямо у неё на глазах. Слава богу, она не заострила внимание на паху (или же просто не разглядела), а то бы от того, как Гордон, уже немного оклемавшись, механически стал водить пальцем с небольшим количеством спермы на конце по ареолу колечка ануса, вызвало больше вопросов, кроме как по поводу его неожиданной «громкости». –Я не совсем вовремя, да?..– с выдавленной кривой ухмылкой Аликс разрушила неловкую тишину, но это не особо помогло. Мужчина стыдливо отвёл взгляд, переключившись на разглядывание деталей костюма на полу. –…Здесь ничего полезного нет, так что можем выдвигаться… Но, если тебе нужно ещё немного времени… Фримен резко дёрнулся и начал крутить головой, в знак отрицания. Но время ему действительно нужно было, не выйдет же он с членом, вываленным наружу. Он, встал, всё ещё прикрываясь, и судорожно начал поднимать части HEV, а потом пытаться их прикрепить на место. Движения были рассеянными, да и вдобавок мысль о том, что Вэнс действительно смотрела на то, как он дрочил, никак не покидала голову. Фримен перевёл взгляд в сторону девушки — она все ещё смотрела на него.