Hostage

— Я не прощаю тебя, Йеннифэр. Эти слова. Кажется, такие простые, брошенные на ветер, на произвол судьбы. Она ощутила, как защипали глазницы, а лицо Геральта медленно расплылось. Она хотела возразить, объясниться, но он и так знал. В этих словах, которые Йен хотела произнести, не было смысла. Потому ей пришлось смириться, кивнуть и достаточно уверенным голосом выдать: — Я виновата. По глазам Геральта невозможно было понять, что он чувствует. Но она поняла, что хочет убежать, спрятаться от этого. Чувство злости на себя и вины сжирало её, не оставляло ничего. Йеннифэр смотрела на пронзительные янтарные глаза и отчаянно хотела увидеть в них сочувствие, жалость, любовь. Но это все она находила не в Геральте. В своём, казалось, враге. Тот, кого Йенна презирала, и тот, кто чувствовал неприязнь к ней в ответ. "Лютик" - Это имя долбило в виски, заставляло слегка сморщить нос и опустить взгляд на пол помещения, сжав ладони. Невозможно было смотреть на Геральта, а тем более говорить с ним. Но сколько раз она перебаривала себя? Сколько раз противостояла своим прихотям и спасала ситуации, выстаскивая себя, стряхивая с себя всю эту грязь, которую на неё свалили? Таких случаев не сосчитать. Вся её жизнь состоит из этого. Она старается отвечать Геральту, но диалог выходит скомканным. Им было нужно много что обсудить, но.. будто им не хватало ресурса на это. Сил после бойни с Волет Меир. Сил не было даже на то, чтобы следовать за Геральтом, и ещё там беседовать с Цири. На краю обрушенного недомоста, на котором был местами пушистый, а местами истоптанный снег. Но она сидела, уложив ладони на свои колени, и поддерживая диалог. Стараясь. Действительно пытаясь, но когда спины Цириллы и Геральта скрылись из виду, по её слегка пыльной щеке прошлась слеза. Одинокая, холодная, как и сама Йеннифэр. Чародейка повернула голову на окраины Каэр Морхена, слушая тихие, неуверенные шаги сзади себя. Она знала, кто идёт, но сил не было. Даже на то, чтобы поднять руку и стереть влагу на тёмных ресницах. Но после того, как человек присел рядом с ней, на место Цири, она медленно повернула голову. Взгляд фиалковых глаз наткнулся на брошенные, разбитые, словно два хрусталя, небесного цвета очи. Из её горла сипло вырвалось имя, откликающееся в её душе невыносимой болью. Лютик. — Йеннифэр. Без издевок, привычной для них колкости. Глаза барда были невероятно заполнены отчаянием. Но слез.. не было видно. Даже намёка на них. Юлиан сглотнул, кадык на его гусиной шее дернулся. — О чем вы говорили с Геральтом? — От имени, что произнесли обветренные, искусанные губы напротив неё, она зажмурилась. Сжала ладони на подоле платья, тихо всхлипнув. Губы искривились в попытке успокоиться. Йеннифэр дёрнула плечами, оторвав одну руку и поднеся её к своему лицу. Лютик не торопил её, молча сидел, разглаживая складку на своих брюках. В его глазах было столько недосказанности, а в голове столько мыслей, что казалось, скоро он взорвётся. Просто разлетится, вопя от этой боли, которая сжимала его грудь, заставляла задыхаться. Но он молчал, дожидаясь, пока Йен решится. Не передать словами, как она ему была благодарна за это. Оторвав ладонь от лица, она постаралась что-то выдать, объясниться, но вышел скулеж оставленной девочки. Брошенной, обманутой, виноватой. — Я не хотела.. — Йеннифэр закрыла ладонями лицо, опуская плечи и корпус слегка вперёд. Рыдания вырывались из её глотки, а картины произошедшего пару минут назад так и кружились в её сознании, словно в бешеном, диком танце. Она сжала руками щеки, не щадя себя. Желая исчезнуть, лишь бы больше не нести за собой бед. Лишь бы не творить зло своими руками. — Я знаю, Йеннифэр, - Донеслось со стороны Лютика, а на её спину легла ледяная ладонь трубадура. Чародейка вновь заскулила, но уже от проявления заботы. Йен её не заслужила. Не от такого чудного человека, как Лютик. Она так была виновата перед всеми, она так себя корила за то, что сотворила. Собственноручно. — Это дело рук Волет Меир, но не твоих. Всё в порядке, Йен. Ты спаслась. С Цири все хорошо. С.. Геральтом все в норме, - На этом имени рука Лютика, что также лежала на спине Йеннифэр, дрогнула. Он прикусил внутреннюю сторону щеки, проморгавшись и подтянув чародейку к себе. Та крепко прижалась к нему, обхватывая дрожащими руками тело, обтянутое кожаной курткой. Она ощутила тепло, которое так хотела получить, но не от человека, что обнял её, прижав к себе. Но, возможно, это и было ей нужно? Может, ей никогда не был нужен Геральт, и их связь действительно существует только из-за предназначения? Она подумает об этом позже. Сейчас ей нужно покрепче обнять Лютика и забыться. Отдохнуть хотя бы сейчас. Хотя бы в эти минуты почувствовать себя в безопасности.