Странная привычка

У Нанона в последнее время появилась странная привычка, от которой он безумно хотел избавиться, но пока не мог. А во всём виноват тот злополучный поход в спортзал с Паватом. Да, он души не чаял в своём друге, который ко всем прочим своим умениям и заслугам начал усиленно качаться, тем самым придавая себе вид красавца-айдола, кем всегда являлся Нанон. Но теперь на фоне Ома Нон как-то начал проигрывать. И конечно же самым последовательным решением было тоже пойти в спортзал. И конечно с чёртовым другом. Нон часто видел Павата в футболках и знал, что тот в хорошей форме. Вот чего он не ожидал увидеть, так это вспотевшего Ома в жалком подобии майки с просто-таки огромными вырезами, открывающими прокаченную грудь, да ещё и в коротких шортах на накаченных бёдрах. Блять, как можно вообще в таком виде ходить в общественном месте! Здесь же девушки, как они должны реагировать?! То, что реагировал как раз сам Нанон, в голову не приходило. Так как Нанон опоздал, Ом попросил его немного размяться на беговой дорожке, чтобы потом в качестве более опытного друга поруководить его тренировкой. Нанон послушно отправился на дорожку, рядом с которой продолжал тренироваться этот качок. Нон только через время осознал, что бежал уже который километр, превратив разминку в марафон, потому что не мог оторвать свой взгляд. От перекатывающихся мышц рук и напрягающихся под медовой кожей грудных мышц, когда Ом тягал тяжеленные гантели. От сосредоточенного выражения лица, напряжённой шеи, выгибающейся в пояснице спины и выпирающего бугорка под короткими шортами, когда тот жал штангу от груди, лёжа на скамейке. От звуков, что издавал Ом при этом, в Ноне всё почему-то вздрагивало. От выпирающей пятой точки, когда тот улёгся животом на приподнятую скамейку и прокачивал икры и заднюю сторону бёдер. Обтянутый шортами орех хотелось проверить на твёрдость руками. От невообразимой скорости работы рук, когда старший поочерёдно поднимал и опускал тяжёлые канаты. От струек пота, стекающих по гладкой смуглой коже шеи под это подобие майки, вырез которой заканчивался ниже груди, а подмышечные вырезы – в районе талии. Когда Ом начал отжиматься от пола с такой быстротой и лёгкостью, как будто может заниматься вечно, сопровождая всё это безумное действие тяжёлыми выдохами и потрясающей работой мышц, а его пах при этом почти касался пола в горизонтальной планке, Нанон вдруг представил, что Ом так же без устали может заниматься сексом, вдалбливаясь в чужое тело. Опускаясь и поднимаясь. Входя и выходя с такой же скоростью. И тут он окончательно очнулся. И было от чего. У него, блять, встал! Что за?! Благо на нём была длинная широкая футболка и узкие шорты, которые прижимали всё это безобразие к телу. Но блять! От внезапного осознания Нанон резко остановился, но беговая дорожка об этом не догадалась и благополучно уронила застывшего истуканом парня. Нанон хорошо приложился ногой, рукой и головой, застонал и свалился с дорожки, остатками мозга соображая, что надо улечься на Нона-младшего, чтобы никто не заметил его позора. И так опозорился, куда уж больше. Рядом с ним не замедлила появиться причина его падения и начала допытываться, что произошло, пыталась ощупать всё тело на предмет повреждений и перевернуть на спину, на что Нанон активно стонал, сам не до конца понимая, то ли чтоб отвадить загребущие руки, касания которых с чего-то пускали разряды по возбуждённому телу, то ли от этих самых разрядов, то ли от реальной боли. Нанон приказал крови вернуться из члена в мозг, чтобы тот придумал, как выпутаться из щекотливой ситуации. Благо мозговые извилины согласились помочь и выдали Нону решение. – Ом, чёрт, харэ меня уже тормошить, сбегай за доктором! И когда обеспокоенный друг наконец умчался на поиски спасенца в белом халате, Нанон с кряхтением поднялся, и, прихрамывая, на максимальной скорости покалеченного человека, пробежавшего марафон, отправился в сторону душевых. Соответственно, на такой скорости спешащей улитки Ом догнал его в два счёта, когда Нанон был уже почти у спасительной двери туалета. – Нон, ты зачем ходишь?! Тебе нельзя! – подхватил Ом его на руки, прижимая к себе. Сердце заколотилось, глаза потребовалось куда-то девать, потому что, куда бы он ни бросал взгляд, везде было минное поле – рельефные руки, вздымающаяся грудь, мокрая шея, влажные губы, которые ему что-то говорили. Он сосредоточился на губах, пытаясь понять, что они произносят, но смысл ускользал. То ли башкой хорошо приложился, то ли от того, что между губ иногда появлялся кончик языка и показывались краешки белоснежных гладких зубов. Вдруг язычок прошёлся по нижней губе очень медленно, а губы совсем перестали говорить. Чтобы понять, что произошло, Нанон поднял взгляд к глазам Ома. И не увидел там зрачков, а лишь сплошную затягивающую чёрную дыру. А ещё он заметил краем глаза, что крепко обнимал Ома за шею, видимо, чтобы не свалиться, от чего его лицо находилось буквально в нескольких сантиметрах от лица замолчавшего парня. И, о Боги, за что вы так с ним, конец его так и не опавшего члена упирался Ому в живот. Ну всё, это пиздец! Ещё и мозг зачем-то начал доносить до него смысл того, что произносил Ом. – Ты, видимо, в туалет спешил, давай я тебе помогу, – как ни в чём не бывало произнёс тот и сделал со своей ношей те пару шагов до двери, которые не успел добежать Нанон, открыл её, занёс внутрь и поставил парня на пол. Ну как поставил. Успел подхватить за талию и прижать к стене тело, которое перестало слушаться Нанона то ли от страха, что ему сейчас врежут за несвоевременные «дружеские» стояки, то ли от жара и силы прижимающегося тела. Мозг, сволочной юморист, заботливо подкидывал картинки «вдалбливающего» в пол Ома, причём дорисовывая под ним зачем-то Нона. Дружок снизу активно поддерживал такие мысли, оставаясь в боевой готовности. Что с этим делать, Нанон не знал. – Но-о-он? – в интонации и глазах Ома читался немой вопрос, почему-то не похожий на «что это за пиздец?», а скорее на... – Ты ничего не хочешь мне сказать? Поделиться? Почему у тебя стояк, а ты при этом пялишься на мои губы? – А я почём знаю?! – праведно возмутился Нанон в ответ. – Лучше ты мне объясни, какого хрена ты в таких майках-верёвочках в спортзале занимаешься?! Персонал после тебя наверно целый час пол оттирает от слюны посетителей или ещё чего похуже! – Нанон замолчал и только через секунду догнал, что сказал. И очень пожалел об отсутствии супер-способности просачиваться сквозь стены. Потому что губ Ома коснулась дьявольская улыбка, и одна бровь приподнялась, что не предвещало ничего хорошего. – Очень интересно, а ты возле беговой дорожки что оттирал? – Кровь из глаз! – Нанона бесили эти приподнятые в ухмылке уголки губ. И он не придумал ничего лучшего, как закрыть их ладонью, прижав ту ко рту. Теперь уже обе брови Ома поползли вверх. Не успел Нанон придумать план отступления, как глаза напротив сузились, и Ом, сволочь, качнулся, проходясь вверх-вниз своим бедром по паху Нона. Последнему пришлось за что-то ухватиться, чтобы не упасть от накативших ощущений, и рука сама нашла бок парня. Как назло, голый и под майкой. Нанон какой-то видимо отсутствующей частью мозга попытался определить, за какую именно часть он ухватился, проходясь большим пальцем по косой мышце сверху вниз, и понимая, что мышца вела к паху Ома. Нон порадовался, что мозг ещё работал, но тут услышал странно сдавленный стон Ома, а затем почувствовал укус в свою ладонь. Отдёрнув ладонь от покусителя, он хотел было возмутиться, но тут же ощутил укус в шею, горячий вдох рядом с ухом, совсем такой, какой слышал от Ома на тренировке, а затем язык, тот, что облизывал губы и гипнотизировал его, прошёлся влажным и горячим следом по месту укуса. И ноги Нанона в который раз за этот вечер решили упасть. Благо руки несостоявшегося тренера умели не только оглаживать всё, до чего могли добраться, но и держать тоже успевали. Ом, видимо решивший больше не надеяться на ноги Нона, подхватил его под бедра, подкинул повыше, прижав спиной к стене, сам обвил непослушные ноги вокруг своей талии, и подался своим членом к члену Нона. У него стоял! Нанон почувствовал облегчение, что не он один тут разгуливал со стояком по спортзалу. Но додумать он эту мысль не успел, потому как был захвачен в плен горячих губ и языка. Мозг попрощался с кровью, которая окончательно ушла вниз. Ноги крепко обхватили бока Ома, руки зарылись в волосы, губы впились в рот напротив, а тело откликалось на все движения держащего его парня, который как с цепи сорвался: потирался, целовал остервенело и кусал все места, до которых дотягивался, сжимал руками ягодицы и толкался в Нанона через одежду. Впрочем, Нанон от него не отставал, держась теперь одной рукой за шею и волосы Ома, а другой пытаясь успеть огладить и смять все мышцы, на которых так зависал в спортзале, при этом подаваясь вверх и вниз, почти прыгая на бёдрах Ома, максимально вжимаясь в чужой член. Мозг из-за отсутствия крови работал урывками, поэтому Нанон осознавал реальность отдельными кадрами. 1 кадр. Его поставили на ноги. 2 кадр. С него стянули шорты вместе с бельём. 3 кадр. Член Ома, что возвышался над приспущенными шортами, соединился рукой Ома с его собственным членом, и Ом обжигающе водил ладонью по обоим. 4 кадр. Ом целовал его глубоко, мокро, прикусывая губы и всасывая язык. 5 кадр. Ом жмурился, прикусывая губу, Нон постанывал, глуша звук в плече напротив, а по животам обоих стекала сперма. ... И вот с того самого злополучного дня у тела Нанона появилась странная привычка. Каждый раз, когда он шёл в тренажёрку с Паватом, у него вставал. Никакими мысленными увещеваниями стояк было не убрать. Помогало только два способа. Заняться сексом до. Либо во время тренировки. Ах да, был ещё и третий. Не ходить с Омом в спортзал. Но кто ж его одного в тренажёрку отпустит? Вот. Из чего следовало, что походы в спортзал надо было тщательно планировать. И запасаться смазкой, презервативами, а ещё покерфейсом на случай непредвиденных ситуаций.