Проклятие русалки

Ночь — это то самое время, когда большинство вещей или людей показывают своё истинное обличие. В темноте не видно, как совершаются сделки, как решаются судьбы, как кто-то крутит жизнями других, словно они ничего не значат. Ночью приходят самые страшные мысли в головы отчаявшимся, приходят решения проблем тем, кто их искал. С наступлением темноты вскрывается правда. Хонджун любил это время — ночью иная степень свободы. Он мог позволить себе расслабиться, пока другие работают, мог позволить себе просто ни о чём не думать и не тревожиться. Ночью он мог побыть простым Хонджуном, со своими страхами, со своими какими-то мыслями и загадками, что нёс в себе. Мог отпустить всё то, что сдерживал долгое время. И он любил это. Быть капитаном судна не так просто. А быть капитаном пиратского судна и подавно. Хонджун командовал Авророй уже долго, по пиратским меркам. И за это время их корабль оброс таким количеством слухов, что услышать новый, ещё более странный, чем все предыдущие, было не такой большой новостью. Хотя иногда люди откровенно привирали и приукрашивали. Особенно те, кто лично встретился с Королём пиратов и его проклятым судном. А таких, поверьте, было не столь много. Эти придурки, решившие что если перед ними юноша двадцати трёх лет отроду, значит победить его будет делом пары взмахов саблей. Наивные идиоты. Да, Хонджун был молод. Да не по годам развит, и любивший море с ранних лет, имея отца моряка, что частенько брал в плаванья маленького сына, Хонджун попал на корабль к давнему другу семьи в восемнадцать уже штатным матросом. А потом встреча с пиратами и первое убийство. Молодой человек хмыкнул, поднимаясь на верхнюю палубу. Ветра нет, как и ожидалось. Тишина, окутавшая парня, приятно давила на плечи, заставляя их опустить и отдаться ей. Шум океана, тихий стук волн о корабль и отсутствие мыслей в голове. Прекрасно. Опираясь о борт Авроры, Хонджун шумно потянул носом воздух. Он был особенным для него сейчас. Яркая луна, прокладывая своим светом лунные дорожки по водной глади, приветливо одаривала взглядом и Аврору, скользя лучами по палубе и мачтам, вдоль парусов, висящих на них. Команда спит, уставшая, но довольная, корабль в полном порядке, хоть сейчас в бой, на небольших скалах недалеко человек сидит, красивый, словно божество из мифов. То, что нужно. Хонджун дёрнулся, чуть не упав, ведь рука соскочила с опоры, из-за чего пришлось сделать несколько шагов в сторону. Зарывшись руками в русые волосы, что спускались маллетом к плечам, руки Хонджуна сползли на лицо, закрывая карие глаза. Видение, на которое Хон изначально подумал, исчезать никуда не собиралась. Наоборот, сидевший на мокрых камнях человек в любопытстве вытянул шею. Парень, примерно ровесник Хонджуна, и чью красоту он сравнил с божественной, старался рассмотреть странного паренька на борту корабля. И Хонджун всмотрелся в ответ. Подтянутое тело, по крайней мере верхняя его часть до талии, острые черты лица и чёрные волосы, что вобрали в себя цвет самых непроглядных ночей и красиво выделялись на фоне лунного света. Хонджун провёл взглядом по рельефному торсу и крепкой груди, а после, резко метнулся взглядом к глазам незнакомца. И застыл, не способный отвести взгляд от ярко-золотых омутов, что смотрели на него из-под вороной чёлки, почти полностью скрывавшей левый глаз парня. Облокачиваясь о камни, выглядывающие из-под воды, юноша являл взгляду Хонджуна сильные руки. На правом предплечье широкий браслет, на изящных длинных пальцах кольца, сверкающие иногда в лунном свете драгоценными камнями. Капитан, больше машинально, чем осознанно, провёл кончиком языка по собственным губам, вновь вернувшись к ярким, и таким красивым глазам, выглядевшими в темноте словно жидкое золото. И губы незнакомца искривились в усмешке. — Бойся, Король Пиратов… Табун мурашек пронёсся по телу Хонджуна, замирая где-то внизу и вызывая приятные покалывающие ощущения. Этот голос… Глубокий, с некой хрипотцой, приятный уху… Капитан упёрся грудью о борт корабля, сложив руки и чуть наклонив голову в сторону. — Тебя ли, мой принц? Именно принц, и никак иначе. Незнакомец статен и красив до невозможности, взгляд цеплял с первой секунды. Он принц, и никто другой. — О нет, мой капитан, — тон в тон ответил брюнет. — Бояться нужно океана. Кто знает, что за тварей он скрывает в своих водах. — Мертвецы мне не страшны, — улыбка превратилась в хищную, а подбородок гордо вздёрнулся вверх, на что брюнет лишь снисходительно улыбнулся. — Мой капитан, — и вновь толпы мурашек от этого голоса, от того, как произносит эти два слова юноша. — Бояться нужно не мёртвых, а живых. Тебе ли не знать, — и брюнет слегка трясёт головой, из-за чего причёска меняется, являя взору Хонджуна украшение в волосах брюнета. Хонджун хочет ответить, но слова застревают в горле, и кажется, даже перекрывают доступ к кислороду. Незнакомец резко отталкивается от камней, соскальзывая в воду, и у Кима глаза расширяются. В лунных лучах, отражая их свет, блеснул хвост. Сильный, мощный, с красивыми, полупрозрачными, похожими на вуаль, плавниками. Парень оказался русалом. Чертовски красивым русалом, и Хонджун шумно выдохнул, прикрывая глаза. Однако раздался плеск воды, заставивший его резко их распахнуть. Незнакомец вынырнул, стряхивая волосы с лица несколькими движениями головы, а после поднял взгляд на Хонджуна. — До встречи, мой капитан, — и русал словно в поклоне склонил голову, отводя руку в сторону. — До встречи, мой принц, — Хонджун повторил за русалом, на несколько секунд склоняя голову. Тот улыбнулся краешком губ, исчезая в водной толще, напоследок взмахнув хвостом. И Хонджун отключился от мира на добрые пятнадцать минут, пока стоял и смотрел в одну точку. Туда, где исчез незнакомец, что оказался таким красивым, но таким коварным существом, как русалка. Об их существовании было известно достаточно давно. Да и в принципе то, что многие мифы и сказки оказались реальностью тоже, и Хонджун знал это как никто другой. И подобная встреча, как сейчас, могла обернуться катастрофой, но этого не случилось. С одной стороны Хонджун был рад, что он до сих пор жив, как и вся его команда и судно. С другой же, вопрос а почему русал не атаковал его, поговорил с ним и даже не попытался ничего сделать, оставался в голове капитана ещё очень и очень долго, пока дрёма не сморила его уже перед самым рассветом. Однако толком поспать ему не удалось. Разлепить глаза и подняться с кровати, что как и почти вся мебель в капитанской каюте была привинчена к полу, Хонджуна заставили крики на верхней палубе. Полежав с минуту и просто смотря в потолок, Хонджун пытался понять, затеяли ли драку или просто орут, потому что хочется. Правда понять так и не удалось, и капитану всё-таки пришлось окончательно просыпаться и подниматься наверх. — Какого чёрта здесь происходит?! Хонджун недовольно окинул взглядом находившихся на палубе пиратов. Те притихли, заметив не шибко довольного капитана, а после, провожаемые тяжёлым взглядом, быстренько разбежались кто куда. Перед Хонджуном осталось только двое. — Ёсан, сходи лучше Уёну помоги, — бросил Хонджун одному из них. Блондин кивнул и быстрым шагом исчез в темноте лестницы, ведущей вниз. Хонджун перевёл взгляд на брюнета с глазами, словно сверкающие морские глубины. — Я не виноват, капитан, — хмыкнул брюнет, — Они заколебали со своими подколами по поводу песен, а Ёс просто пришёл помочь. — Да по барабану на самом деле, — выдохнул Хонджун, — Но с подколами разобраться надо. В следующий просто вмажь им, разрешаю, — капитан хмыкнул, когда на лице парня появилась довольная ухмылка. — Сан, у меня к тебе вопрос. Ты знаешь что-нибудь о других русалах? — Ну-у, — Сан сложил руки на груди, сосредоточившись. — Смотря что именно тебя интересует. — Сегодня ночью я видел русала, — Хонджун отзеркалил движения друга, так же сложив руки на груди. — Волосы чёрные, а глаза как жидкое золото, яркие такие. — Золотые, говоришь, — Сан задумался, на несколько минут уйдя в свои мысли. Хонджун не торопил его. Русалок в водах скрывается много, и каждую знать брюнет просто чисто физически не мог. Но то, как друг переспросил про цвет глаз, заставляло Хонджуна надеяться что всё-таки немного информации, но будет. Сан наконец отмер, поднимая голову, — Золотые глаза — это признак аристократства. И не простого. Золотые глаза могут быть только у сынов Тритона, принцев подводного мира. Ты встретился с каким-то из них. Сказать, с кем именно, не могу, я их банально не знаю, но вот про его высокое положение могу сказать точно. Такие обычно нечасто поднимаются на поверхность. Только если уж очень сильно захотелось, или по натуре дурак, или задолбали все. Однако… Где ты говоришь его видел? — Ночью мимо маленьких скал дрейфовали, и на них и увидел, даже поговорил с ним, — Хонджун как-то неопределённо мотнул головой. — Точно дурак по натуре, — хмыкнул Сан, — И не смотри на меня так, да, я обозвал какого-то принца. Но я беглый русал и мне всё можно, идите в пень, — Хонджун хохотнул, — А если серьёзно — принцы никогда не показываются морякам. На рынке за живого, хотя бы живого, русала голубых кровей тебе столько заплатят, что на всю жизнь будешь обеспечен. Хонджун смерил Сана странным взглядом, но после, выдохнув, всё же опустил руки, прикрыв глаза. Новая информация в принципе ничего толкового не дала. Да, теперь обращение к русалу как к принцу было явно оправдано и к месту, однако больше Хонджун ничего не смог придумать. Русалки встречаются редко, многих уже давным-давно выловили и продали в богатые дома или преподнесли как подарки каким-нибудь королевским дворам на суше. Хона мало волновали такие дела, но вот теперь русал не выходил из головы. — По твоему сосредоточенному лицу могу сказать, что ты вспоминаешь этого русала, — Сан хмыкнул. — Дам совет — забудь. То, что ты его увидел, значит лишь то, что тебе повезло. Никаких больше шансов, что судьба вас вновь сведёт хотя бы ещё раз в жизни. — Жизнь для меня ничего не значит, — ответил Хонджун. — Принимайся за работу, через несколько часов мы должны прибыть на остров. Наконец-то сможем пополнить припасы. Сан кивнул и двинулся в сторону лестницы вниз, оставив капитана один на один с мыслями. Однако очень быстро, Хонджун нашёл чем заняться — в конце концов, он должен был проверить, что Минги учёл всё необходимое. Возвращаться после отплытия из-за забывчивости не очень хотелось, туда-сюда плавать по двадцать раз никому не было нужно. Хонджун никогда особо не любил остров Карс. Люди здесь были вечно недовольные, обменять можно было не то что бы и много. Однако именно продуктовыми лавками и славился остров, ведь местные торговцы и приезжие моряки предлагали самые разные продукты питания. И хотя в основном рацион пиратов составляли консервы и рыба, иногда Хонджун позволял команде купить немного деликатесов. Правда грозился, что если обнаружит протухшую или брошенную просто так еду — выкинет вместе с хозяином за борт. Сейчас же выбора особо не было, так как Карс был ближайшим островом, и Хонджуну пришлось отдать приказ о прокладывании курса. Сан, являвшийся негласной правой рукой капитана, перепроверил всё ещё несколько раз, убедившись что каждый знает свою задачу, а после отпустил экипаж на сушу, оставив на корабле за главного Чонхо. Горластый младшенький мог перекричать кого угодно, а уж если достать — то и пополам, кажется, сломать будет не трудно для него. Хонджун наблюдал за работой матросов, стоя рядом с Авророй, когда запыхавшийся Сан резко затормозил рядом с ним, стараясь как можно быстрее выровнять дыхание. Ну или хотя бы сделать его не таким частым, чтобы можно было говорить. — Капитан, я там очень интересное кое-что увидел. Тебя точно удивит, — произнёс наконец брюнет, выпрямляясь. Хонджун смерил его удивлённый взглядом. — Не смотри на меня так. — Говори уж, что ты там нашёл, — Хонджун скрестил руки на груди. — Уверен, что после дохлого осьминога, которого ты принял за чудовище, каким-то образом попавшего на Аврору, меня уже ничего не удивит. — Поверь, это — Сан сделал акцент на слове, — тебя точно удивит. Хонджун недовольно фыркнул, и махнул рукой Минги, стоявшему неподалёку. Сероволосый кивнул, продолжая отдавать команды членам экипажа, что заносили на борт Авроры сундуки, ящики и бочки. Сан потянул капитана за собой, быстро шагая и чуть ли не срываясь на бег. Хонджуну даже показалось, что старпом чем-то напуган, о чём Хонджун незамедлительно упомянул. Сан промолчал, сжав губы в тонкую полоску, и ещё сильнее ускорил шаг. Хотя казалось бы, куда быстрее. Хонджуну пришлось пробежать немного, чтобы нагнать друга. Впереди, капитан заметил толпу и что-то выкрикивающего мужчину, стоявшего в центре. Однако за людьми Хонджун никак не мог разглядеть, на что именно тот показывал рукой. Протолкнувшись сквозь толпу, Хонджун и Сан попали в первую линию. И вот здесь, Хонджун был готов закричать. Не понятно от страха ли, или от удивления. Возможно даже злости. Перед ним находился маленький стеклянный ящик, наполненный водой и стоявший на импровизированной телеге — это была просто широкая доска на четырёх колёсах с ручкой, роль которой играла обычная длинная палка. Но внимания Хонджуна привлекло не это. Совсем не это. На дне явно маленького для него аквариума, лежал русал. Волосы, словно вобравшие в себя тьму самых непроглядных ночей. Глаза, почти закрывшиеся, но всё ещё слабо горевшие жидким золотом, со злостью оглядывающие столпившихся людей вокруг. И замирая, как только видит Хонджуна. — Это он, — тихо говорит другу капитан. — Его я видел сегодня ночью. Но он был абсолютно здоров тогда. — Если это сотворили за сегодняшнее утро, то, боюсь, он долго не протянет, — в голосе Сана проскользнул явный страх. Хонджун нахмурился — что-то тот недоговаривает, но сейчас, это было не столь важно. Взгляд капитана вновь метнулся на русала. Скрючившись из-за тесного пространства, тот поджимал к груди хвост. Отсутствие части плавника, на месте которой зияла открытая рана, совсем блёклая чешуя, множественные повреждения на хвосте и человеческой части тела. Русал выглядел очень плохо, но не отрываясь смотрел на Хонджуна, сколько ему хватало сил. А после закрыл глаза, безвольно роняя голову на дно аквариума. — Выкупите его, капитан. Умоляю. Хонджун вновь нахмурился. Сан очень и очень редко обращался к нему в уважительной форме, предпочитая более дружескую атмосферу в разговоре. А если и изменял своей привычке, то только если хотел донести что-то крайне важное и серьёзное, не терпящее отлагательств. — Без должного ухода и лечения, в таком состоянии, он долго не проживёт. Тут даже наша регенерация не поможет. — Сан на секунду замолчал. — Умоляю, спасите его. Хонджун колебался не долго. Он сделал шаг вперёд, привлекая внимания и заставляя волну перешёптываний прокатиться по толпе. — Сам Король Пиратов пожаловал к нам! — мужчина, стоявший рядом с аквариумом, вскинул руку. — Капитан, не хотите ли себе диковинную зверюшку на корабль? Говорят, русалки крайне опытны в любой работе, связанной с морем. И не только… Хонджуну даже думать не хотелось, что этот торговец имел в виду. С присущим ему спокойствием и некой отрешённостью, он окинул русала ещё раз взглядом. — Эта рыбёшка долго не протянет. На кой чёрт он мне полудохлый? — Хонджун резко поднял взгляд на мужчину, из-за чего тот вздрогнул, и капитан Авроры довольно оскалился. Прозвище Короля Пиратов дано ему не просто так. — Я бы мог его забрать просто так, но сегодня я добрый. Несколько выстрелов, грянувших в воздух, заставили людей расступиться, и к капитану подошли двое: Минги и шатен с зелёными глазами, тащившие какой-то сундук. Хонджун, довольный реакцией, отдал оружие Сану. — Максимальная цена за этого русала — этот сундук. И у вас есть всего два варианта: либо сходимся на этом, либо в придачу к нему я заберу ваши жизни. И жизнь любого, кто сейчас вмешается, — Хонджун бросил быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, на мужчину недалеко от него. И тот очень быстро ретировался, исчезнув в известном только ему направлении. О капитане Проклятого судна ходило слишком много слухов, и проверять на деле их никто не хотел. И это сработало. Спустя несколько минут, у капитана Авроры был не очень целый и почти живой русал, купленный за сундук никому не нужного барахла. Хонджуна не волновало более то, что говорили люди вокруг. Вместе со своими людьми, что катили за собой аквариум, Хонджун вернулся к кораблю, на котором почти были завершены все погрузки. — Как только закончите — можете быть свободны! — объявил Хонджун резко. — Отплываем завтра на рассвете. Опаздавшие останутся тут, никого ждать не собираюсь. Вдохновлённые скорым отдыхом, пираты в два счёта закончили всё, и почти вся команда сошла на берег, разбредаясь по острову кто куда. А Чонхо, красноволосый парень, уже притащил откуда-то кадку, в которой русал мог бы вытянутся, хоть и свесив хвост. Однако всё лучше, чем в тесном прямоугольнике. Который, к слову, уже разбили. Бессознательного русала перетащили в кадку, и Сан тут же опустился рядом с ней на колени, обнимая человеческую часть принца и прижимая к себе, чуть раскачиваясь. — Не то что бы я сильно понимал в медицине русалок, но этот выглядит очень плохо. Уён, пошли за тряпками и лекарствами, — пепельный блондин с карими глазами, прихватив с собой такого же блондина, но с глазами льдисто-серыми, исчез на нижней палубе. Хонджун молча наблюдал за этим, сложив руки на груди и стоя чуть поодаль. Он никогда не видел Сана таким, сколько его знал. А тут внезапно ещё и русал этот полуживой, хотя ещё ночью с ним было всё хорошо. Как так получилось — капитану очень хотелось выяснить, но, скорее всего, не в ближайшее время точно. Если вообще сможет. Ёсан хороший медик, но для людей. Он сам признавался, что толком ничего не знает о русалках, а Сан был на удивление везучим и почти не получал серьёзных травм, с которыми бы не смогла справится регенерация. — Почему он не регенерирует? — задал волнующий его вопрос Юнхо. — Видимо, ран было намного больше, чем мы видим сейчас. Либо же он просто не успевал залечивать одни, как тут же появлялись другие. Вариантов на самом деле не так много — ему просто не хватало сил, чтобы залечить всё, и в конце концов, он уже просто не смог этого сделать, — тихо пояснил Сан. Вернувшиеся Ёсан и Уён заставили остальных чуть отойти, но Сана сейчас бы не сдвинул даже шторм с места. Он перебирал пальцами волосы русала, смотря на безмятежное лицо, что никак не вписывалось в общую картину. Хонджун наблюдал за этим молча, хотя и внутри зарождалось странное чувство. — Ты его знаешь? — спросил наконец капитан, из-за чего Сан встрепенулся. Уж очень неожиданно это прозвучало. — Знаю… Его зовут Пак Сонхва, он один из принцев подводного мира, и русал, что спас меня много лет назад, — выдыхает Сан. Ёсан тем временем смачивает тряпку в чистой воде, что принесли из трюма, и осторожно проходится по ране на хвосте русала. Тот стонет от боли, его пальцы сжимаются в кулак. Сан вглядывается в лицо напротив, видит как сходятся брови и парень морщится, открывая глаза. Взгляд расфокусированный, но Сонхва цепляется за знакомые черты лица и старается выкарабкаться из тьмы, не желающей отпускать сознание. — Сан-и… — голос тихий, совсем без сил, но Сан быстро-быстро кивает, перехватывая руку Сонхва, тянущуюся к нему и сжимая в своей ладони. — Что произошло? Почему ты так изранен? — спрашивает Чхве. — Засада… Меня выловили… — слова даются слишком тяжело, и взгляд Сонхва уплывает, а глаза вновь намереваются закрыться. — Хвост… Главное хвост… Сонхва безвольно роняет голову Сану на плечо, а его рука выскальзывает из пальцев помощника капитана. Сан судорожно выдыхает, оборачиваясь на Ёсана и Уёна. Те почти закончили перевязывать хвост русала, фиксируя повязку. Они переползают выше, принимаясь за другие раны, коих тоже не мало, и Сану приходится отпустить, вверяя старого друга сокомандникам. Он отходит к капитану, становясь рядом. — Ёсан хороший медик, твой друг будет в порядке, — произносит Хонджун. — Я знаю, просто… — Сан выдыхает, а после резко разворачивается к Хонджуну лицом и низко кланяется, заставляя его опешить. — Спасибо, что спас его. — Э, ты чего это кланяться вздумал? — Хонджун несколько резко дёргает Сана за одежду, выпрямляя того. И никак не ожидает увидеть мокрую дорожку на щеке парня. — Ты попросил — я сделал. Видимо, этот русал для тебя очень много значит. — Расскажешь? — раздаётся голос Юнхо, что подходит ближе. — Нам всем интересно. — Помните, я рассказывал вам, что перед тем, как попасть на Аврору, я чуть было не попал в плен людей? — после утвердительных кивков, Сан продолжил. — Меня выловили, но не успели вытянуть из океана. У русалок есть одна фишка — при опасности мы испускаем особый звук, крик о помощи. Его частоту может уловить только ухо русалки. И тогда, мой крик услышал Сонхва. Я уже был на тот момент изгнан из своей стаи и не мог рассчитывать ни на чью помощь, на самом деле. Что занесло тогда Сонхва так далеко от его вод мне не известно, но он пришёл мне на помощь, смог вытащить из сетей и оттащить в глубину, где помог прийти в себя. Некоторое время мы жили вместе. Сонхва отличался от других принцев тем, что не хотел иметь собственную стаю. Она ему была попросту не нужна, ведь он считался одиночкой среди своих братьев-аристократов. Два изгоя нашли друг друга, если хотите. Однако позже, Сонхва пропал. Просто в какой-то момент я не обнаружил его в нашей пещерке и после этого уже не думал, что когда-либо увижу его. Принц и простой русал, как иронично, — Сан хмыкнул, завершая рассказ. — Я жизнью обязан ему, а у русалок принято возвращать долги. — Как и у некоторых людей, — хмыкнул Хонджун. — Он спас тебя, мы спасли его. — Всё! Голос Ёсана заставил всех резко обернуться на него. Корабельный врач поднимался с палубы, отряхивая руки и собирая грязные тряпки, скидывая их в одну кучу. Уён поднялся следом. — Мы перевязали его, но что будет дальше ручаться я не могу, — Ёсан подходит к Сану. — Почему он не обернулся человеком? Его хвост давно высох. — Пока он ранен, организм отказывается принимать человеческую форму. Сонхва будет оставаться русалом до того момента, пока раны хотя бы немного не затянуться. Даже если он сменит хвост на ноги — ходить толком не сможет, — объяснил Чхве. — У него отсутствует часть плавника, — подал голос Уён. — Не значит ли это, что если он обратиться в человека, части ноги у него может и не быть? — Я не знаю, — покачал головой Сан. — Это мы узнаем лишь тогда, когда он восстановится в достаточной мере, чтобы обернуться. Нам остаётся только ждать. — Несите его в мою каюту, и можете быть свободны, — наконец говорит Хонджун. — Ёсан, объясни мне, что и как делать, и тоже можешь идти. Я слышал, у вас с Чонхо были планы. Хонджун усмехается, глядя как слегка розовеют щёки Кана, но тот быстро сбрасывает смущение, и пока Минги и Юнхо аккуратно переносят бессознательного русала в капитанскую каюту, объясняет, что и как делать, если вдруг Сонхва очнётся или вновь пойдёт кровь.

***

Однако полученная информация Хонджуну так и не пригодилась, ведь Сонхва не приходил в себя в течении нескольких следующих дней. Гамак, что висел в каюте Хонджуна, был оперативно заменён на ещё одну простенькую кровать — такую же, как и у всех остальных. И на неё положили Сонхва. Капитан сам так распорядился, объявляя Сонхва своим соседом по каюте. В остальных уже банально не было места, так как что Сан и Уён, что Чонхо и Ёсан, да даже Минги и Юнхо жили по парам. А селить такого красивого парня к простым матросам Хонджун сам себе бы не позволил. Периодически проверяя его состояние, Ёсан довольно отмечал, что регенерация русалок наконец-то взялась за работу, залечивая раны Сонхва, отчего тот выглядел с каждым днём всё лучше и лучше. В одно утро, Хонджун с удивлением обнаружил вместо русала парня, всё так же лежащего на кровати. Абсолютная нагота поначалу ввела Хонджуна в ступор, и он неприлично долго пялился на длинные, бледные ноги, пока до него не дошло, что надо бы наверно одеть во что-то русала. То, что Сонхва так и не проснулся из-за манипуляций с его телом, было Хонджуну только на руку. Он бы вряд ли смог сказать что-то связное, если бы внезапно очнувшийся Сонхва застукал за натягиванием на себя белья. Русал проснулся лишь на четвёртые сутки. И сразу же переполошил весь экипаж, ведь вошедший в каюту Хонджун не обнаружил обычно неподвижного соседа на своём месте. В результате чего выбежал на палубу, и крича чуть ли не на весь океан, приказал облазить все закоулки корабля, но отыскать исчезнувшего парня. Ещё и Сан успокаивал тем, что обратиться сейчас Сонхва не мог, и он где-то точно на Авроре. Сонхва нашёлся на корабельной кухне. И оповестил об этом Уён, что как раз с ещё несколькими людьми там и находился изначально — время близилось к обеду, он был занят готовкой. А Сонхва просто почуял вкусный запах, и держась за стены, медленно вошёл к ним, напугав поначалу кока Авроры. Командующая верхушка, а именно Сан, Ёсан, Юнхо, Минги, Чонхо и конечно же Хонджун во главе этой процессии быстро оказались рядом, выгнав из кухни остальных матросов, места которых заняли Юнхо и Чонхо, смыслящие в готовке побольше остальных из названной ранее шестёрки. Втроём с Уёном они продолжили, пока Ёсан осматривал заживающие раны Сонхва. Тот лишь хлопал длинными ресницами, оглядывал в сотый раз людей вокруг и пытался понять, что вообще происходит. — Всё заживает даже лучше, чем я думал, — Ёсан возвращает повязку на место, закрепляя её. — Не туго? — спрашивает он, завязывая узел на ноге Сонхва. Тот качает головой. — Некоторое время придётся быть аккуратнее в движениях, ну и пока что без заплывов. — Сонхва-хён, — зовёт Сан, и названный резко оборачивается, ведь Чхве стоял позади него. Сан подходит ближе, заглядывает в глаза парню напротив и крепко обнимает, получая обвившие его плечи руки в ответ. — Я так переживал за тебя. Ты так резко исчез, а потом капитан сказал, что видел тебя, и этот чёртов продавец… — Я в порядке, Сан-и, — наконец говорит Сонхва. У Хонджуна вновь бегут знакомые мурашки. Тот же голос, точно он. — Спасибо, что спасли меня. — Наш капитан умеет торговаться, — хмыкнул Минги, кидая многозначительный взгляд на Хонджуна рядом. Сонхва поворачивает голову к Киму и долго смотрит в глаза. Глаза русала изменились, стали темнее, не такие яркие, но Хонджун всё ещё тонет в них без возможности на спасение. И он готов почти сдаться и погрузиться на дно, но Сонхва прерывает его мысли. — Мой капитан, — произносит он, чуть наклоняя голову на бок. — Спасибо. — Не за что, мой принц, — хмыкает Хонджун. — И хотя держать на борту двоих русалов, а одного ещё и королевской крови, я не планировал, — на этих словах, Сонхва кидает удивлённый взгляд на Сана, но тот отмахивается, — Всё же рад объявить, что у нас пополнение. Сонхва займёт должность помощника Сана, как только будет полностью здоров и готов к работе. Моё решение окончательное и оспорению не подлежит. Возвращайтесь все к работе, и верните сюда команду Уёна. Сан, Сонхва на тебе. — Да, капитан. Возвращаясь каждый к своей работе, пираты то и дело возвращались взглядами к вышедшему на палубу Сану, что поддерживал хромающего Сонхва и помогал тому идти, что-то тихонько рассказывая и показывая. Старший русал толком не мог опираться на раненую ногу, несмотря на то, что рана постепенно начинала заживать. Всё-таки, повреждения нанесли ему достаточно серьёзные. Сан быстро откопал где-то длинную палку, которую можно было использовать как временную трость. Показав парню, как правильно ею пользоваться, Чхве мог уже не поддерживать Сонхва, но всё ещё зорко следил за тем, как тот идёт, чтобы в случае чего успеть предотвратить падение. — Куда ты пропал тогда? — внезапно спрашивает Сан. Сонхва мигом меняется в лице, переводя взгляд на синеву океана, окружающую их. Он понял, про что именно спрашивает Сан, но не знает, как ему ответить. Или не хочет отвечать. Пак сам ещё не понял толком, что именно он пытается и от кого скрыть, кого пытается уберечь — себя самого или остальных, кто теперь его окружает. За то время, пока он в сознании, рой мыслей уже успел пролететь у него в голове. И это угнетало. — Прости, Сан-и, может, как-нибудь позже расскажу. У нас, у принцев, свои заморочки, — Сонхва мягко улыбается и треплет Сана по волосам. Тот смешно фыркает, сбрасывая чужую руку и пытаясь привести волосы в какой-никакой порядок. — Скажу лишь только то, что оставаясь с тобой всё дольше и дольше, я подвергал твою жизнь опасности. И очень серьёзной. — Сонхва вновь молчит некоторое время, поджав губы. А после, его взгляд веселеет. — Расскажи лучше как ты попал на этот корабль? — Когда тебя не нашёл в пещере, скитался ещё несколько лет по водам бесцельно, пытался как-то выжить и где-то приткнуться, но не повезло, не получилось. А потом, увидел как экипаж Авроры потопил судно, полное драгоценностей. Я как раз там недалеко на мелководье был. Стало интересно, подплыл ближе. Только высунулся, как на меня упал Уён, решивший понырять, — Сан смеётся, и его смех подхватывает Сонхва. — Сначала испугались друг друга, потом вроде как поняли, что никто никого не пытается убить. Слово за слово, и вот я уже сижу на Авроре обсыхаю, удивляю пиратов. Я пробыл с ними почти две недели, думая, что всегда смогу в любой момент прыгнуть за борт и уплыть куда глаза глядят. Но в какой-то момент понял, что этот корабль и его экипаж стали мне роднее морских вод. С тех пор и обитаю тут, стал помощником капитана. — А я всё думал, почему я не слышал от тебя никаких вестей больше. Нигде не видели, нигде не упоминался. В какой-то момент я подумал, что тебя поймали люди, — признался Сонхва. — До последнего не хотел верить в это. — Скажи, — вдруг встрепенулся Сан. — Это действительно ты разговаривал с нашим капитаном ночью? — Я, — подтвердил старший. — Тогда почему буквально через двенадцать часов мы находим тебя в плену у какого-то торговца в полуживом состоянии? — Сан разворачивается к Сонхва. — Мне тоже интересно узнать эту историю, но пожалуй, оставим это до обеда, на который, кстати, Уён уже всех созывает, — рядом с русалами остановился Хонджун. — Уён хороший повар, Сонхва. Думаю, его стряпня будет вкуснее сырой рыбы, что едят русалки. И надеюсь, что ты расскажешь нам, что же с тобой приключилось. Хонджун исчез на лестнице на нижние палубы. Сан повёл Сонхва по ней же, но в другое помещение, недалеко от кухни. Там, за длинным столом, сидела командующая верхушка — они проводили завтраки, обеды и ужины отдельно от всей команды. Так уж было изначально заведено. Когда же все со своими порциями уселись на скамьи, на Сонхва обратились семь пар заинтересованных глаз, из-за чего русал поначалу стушевался. Однако прочистив горло, всё-таки начал рассказ. — После разговора с вашим капитаном той ночью, я планировал дальше заниматься своими делами. Однако меня что-то привлекло, но как бы я не старался вспомнить, так и не смог. Я поплыл проверить, и всё. Дальше боль, туман в глазах и темнота. Очнулся уже у того человека. И уже обнаружил отсутствие части плавника, некоторые раны на хвосте и руках. А потом меня били. Долго били, пытаясь заставить меня плакать. Но так и не смогли. Погрузили ближе к утру в аквариум и вывезли на торги. Я думал, что не доживу до вечера — раны серьёзные, они ещё и что-то влили в меня, притупляя мою регенерацию, плюс количество и серьёзность ран преобладали над способностями к восстановлению моего организма. Думал что всё, умру прям там. А потом увидел тебя, — взгляд Сонхва метнулся к Хонджуну, всё это время молча евшему на своём месте, но не сводящего глаз с русала. — Узнал Сана рядом с тобой и позволил себе расслабиться. Остальное в принципе вы уже сами знаете. Когда очнулся на корабле, испугался поначалу, но учуял запах еды, и подумал что где есть еда — там есть и люди. Кто же знал, что Уён окажется такой громкий, что вы сразу же сбежитесь. — Просто не каждый день ко мне с утречка заходит не Сан или капитан, а русал, который ещё вчера не шевелился вообще, — оправдал себя кок Авроры. — Погоди, ты сказал, что тот человек бил тебя в попытках заставить плакать. Почему? — спросил Минги. — По легендам, слёзы русалок способны исцелять раны, почти возвращать человека с того света, — выдохнул Сонхва, переглядываясь с Саном. — И в некоторой степени это правда. Слеза русалки способна вылечить, если тот, на кого она попадёт, является близким сердцу русалки, её другом или возлюбленным. Однако у сынов Тритона немного всё иначе… — Принцы подводного мира плачут жемчугом, если их эмоции искренни, — Сан продолжает за друга. — Я видел это лишь один раз. Слеза превращается в первосортный жемчуг. Одна такая жемчужина обеспечит тебя целым состоянием, а с десяток — роскошью на ближайшие лет двадцать. — Пытаясь выбить из тебя жемчуг, тот человек явно не знал о части с искренностью эмоций, — хмыкнул Юнхо. — Ух, убил бы. — Зато теперь Сонхва с нами. И надеюсь, что ты действительно с нами останешься. Я конечно говорил, что моё решение не подлежит обжалованию, но всё же ты волен выбрать. Если нет — мы поможем залечить раны и отпустим с миром. Если да, то… — Я думаю, что останусь. Надоело одному скитаться, да и кто же ещё присмотрит за Саном, — хмыкнул Сонхва, перебив капитана. — Хён, я вообще-то не маленький мальчик уже, а взрослый русал, — протянул Сан, надув губы. — Давно в обличии русалки то плавал? Готов поспорить, как хвостом двигать забыл, — хмыкнул Сонхва. — Вот поправишься и проверим, кто лучше хвостом владеет, — парировал Сан. — Если да, то добро пожаловать на Аврору, — это был уже Хонджун, прервавший шуточную перепалку меж двух русалов. Два русала после обеда вернулись на верхнюю палубу. Сану нужно было приниматься за работу, а Сонхва просто вливаться в ритм пиратской жизни, насколько позволяла его хромота. И остальная команда даже вроде как спокойно отнеслась к тому, что на борту теперь второй русал. Хонджун об этом позаботился, объявив, что все не согласные с его приказом будут либо высажены на ближайшем острове, либо скормлены морским тварям. И команде не оставалось другого выбора. По крайней мере той её части, что была не довольна, пришлось прикусить языки и замолчать, так и не высказавшись. Гнев капитана был страшен, и многие знали это не по наслышке. Сонхва привыкал достаточно быстро, перенимал у Сана некоторые обязанности, и постепенно, с заживлением его ноги, последней из ран, что осталась на теле, всё активнее участвовал в жизни команды. Донельзя пунктуальный, любящий порядок во всём и вся, Сонхва быстро приучил командующую верхушку к этим своим качествам. Зайти и начать убираться в чью-то из их кают стало нормальным делом. Хотя первый раз, опешившие Уён и Сан, что первыми попали под раздачу, были очень и очень удивлены, когда увидели идеальный порядок в собственной каюте. В море, конечно, он быстро превращался в беспорядок, так как не все вещи закреплялись на местах, но поддерживать можно было. И не менее прочно Сонхва закрепил за собой звание соседа капитана. Обживая свою часть каюты, добавляя какие-то найденные на островах вещи, Сонхва прижился. И Хонджун спокойно реагировал на то, что русал в очередной раз ворчал на капитанский бардак, разгребая карты и блокноты, раскладывая их по сундукам. Лишь смотрел, как очаровательно Сонхва морщит носик и закатывает повыше рукава рубахи. Он передвигался уже без трости, но всё ещё старался переносить вес на здоровую ногу. Однако это вовсе не помешало ему успевать там, где нужно. Да и где не нужно тоже. Неприятности начались, когда в один из вечеров, Хонджун позвал ребят обсудить некоторые планы. Уён задерживался, и капитан недовольно хмурился, но когда кок влетел в уже не только капитанскую каюту, его вид говорил о многом. — Ты увидел чудовище на корабле? — спросил Хонджун, изогнув вопросительно бровь. — Не знаю, чудовище или нет, — отмахнулся Уён, — Но у нас наверно небольшие проблемы. И их причина вон сидит на кровати. Взгляд парня абсолютно точно был направлен на Сонхва. Да и из всех присутствующих пока что сидел только он, изначально находившийся в каюте, когда Хонджун всех позвал. Сонхва удивлённо смотрит в ответ, показывая на себя пальцем. — Я? — Ты-ты, — кивает Уён. Чон спешно вытирал руки обрезком ткани, что служила полотенцем, и уже было хотел выходить из собственной каюты, когда услышал за дверью голоса. Трое матросов, остановились не так далеко от дверей, и кажется, что-то затевали. Говорили в пол-голоса, да и постоянно шикали друг на друга. Подойдя ближе к двери, Уён прислушался. — Этот новенький, русалка который, — говорил один, — на корабле меньше недели, а уже ведёт себя как будто он капитан. Заставил меня драить палубу несколько раз. Видите ли я херово её отмыл, что б его. — Куда не сунься, везде он. Ещё и с капитаном дружбу водит, я смотрю, — проговорил другой. — Он меня бесит. — Меня бесят они оба. Если бы я был капитаном, давно бы выкинул их на съедение морским тварям, — а вот и третий нарисовался. — С нами согласны ещё как минимум десять парней. Мы можем поставить капитану ультиматум! — Да тихо ты, идиотина. Мы рядом с каютами командующих. — Их всё равно нет никого, всех капитан собрал. У этого русала слишком смазливое личико. Я бы с удовольствием использовал его по прямому назначению, — протянул первый голос. А у Уёна руки сжались в кулаки. — Предлагаю сегодня вечером собрать всех на палубе и объявить капитану требования. Ему придётся их выполнить. А потом… — этот скрежет Уён всегда узнает. Сабля. И от этого кровь в жилах холодеет. Он слышит смешки, несколько раз выдыхает, и делает максимально сонное лицо. Пусть думают, что он их не слышал. Они успеют с остальными что-нибудь придумать. Открывая дверь, Уён видит перед собой трёх матросов. Те поначалу шугаются, но Уён мастерски отыгрывает сонного человека. — Вас капитан искал, просил придти к нему, — тут же говорит один из пиратов. — Ой, да? Кажется, я задремал, — Уён показательно зевает, и направляется на выход, запирая каюту за собой. Хонджун с каждым новым словом становится всё мрачнее и мрачнее. Бунт на корабле? Он такого не потерпит. Его взгляд цепляется за Сонхва, и сердце пирата ухает куда-то вниз. Тот сидит белее мела, прислонившись спиной к стене и смотрит в никуда. Сан подсаживается рядом. — Капитан, мы… — но Чхве резко перебивают. — Ты их запомнил? — спросил Хонджун. Его голос стальной, твёрдый. Он сейчас страшнее самой страшной морской твари, о которых ходят легенды среди моряков. И остальные это понимают. — Конечно. Я так понял, сегодня вечером нас ждёт представление. Они соберут остальных и скажут какую-то ересь, но я точно укажу, где эта троица, — фыркнул Уён. — Руки чешутся всадить в них пару пуль. — Точно, — согласились хором Минги и Юнхо. — Не нужно, — шепчет Сонхва, но его не слышат. — Возвращайтесь к работе. Всё остаётся по-прежнему. Как только начнут собираться, дайте мне знать. Свободны, — Хонджун разворачивается к окну, сложив руки на груди. В каюте остаются только он и Сонхва, всё ещё сидящий на месте и даже не двинувшийся, когда Сан ушёл вслед за остальными. Между ними повисла некомфортная тишина, давившая на головы обоим. И Сонхва решился нарушит её первой. — Капитан, я… Не стоит. Я сам покину корабль, если того требует твоя команда, — выдыхает русал. — Моя команда? — хмыкает Хонджун. — Знаешь, Сонхва, возможно я скажу странную вещь, но настоящая команда этого корабля, для меня, состоит из восьми человек. Это я, ребята, и с недавних пор ты. Остальные так, чисто пешки. Звучит не очень, да? Однако именно в ребятах я уверен как в себе самом. Моё слово на этом корабле закон. И закон неоспоримый. Я предупреждал их, что если кто-то что-то попытается сделать — будет иметь дело со мной. А эти собаки ещё и на моё место метят. Ну уж нет. Я останусь без половины людей, но выкину к чёртовой матери всех неверных. Предательства я не потерплю. — Но я… — Сонхва пытается что-то сказать, но замолкает под тяжёлым взглядом капитана. Хонджун молчит ещё некоторое время, разглядывая русала перед ним, а после, выдыхает. — Не бойся, Сонхва. Тебя они тронуть не посмеют. Ты только моё сокровище. Моё, и ничьё больше. И Хонджун покидает каюту, оставляя Сонхва наедине со своими мыслями. А тот пытается осмыслить, что имел в виду капитан. И почему-то только сейчас, спустя столько времени, Сонхва задумался об истинных мотивах командующей части экипажа Авроры. Зачем они его выкупили? Почему помогли вылечиться и позволили остаться на корабле? Почему Хонджун сейчас сказал, что Сонхва только его сокровище? Русал было подорвался, но осознание резко ударило в голову. Он же русал — это раз, и два: он принц, хоть и бывший. Способности то у него остались. Хонджуну просто нужен ещё один русал на корабле? Он знает про дикость? Сонхва тяжело выдохнул, всё-таки поднимаясь с кровати. Правда, быть спокойным не вышло, и Пак расхаживал из угла в угол. Он же рассказал команде о способности плакать жемчугом. Теперь они будут держать его как жемчужную ферму? Но ведь он объяснил, что эмоции для этого должны быть искренними. Просто так не получится. Так что, втереться в доверие, заставить к себе привыкнуть, а после сделать всё, чтобы он испытывал как можно чаще и больше эмоций, направленных на них. Или же на Сана? Сонхва в конец загнал себя в тупик размышлений, из-за собственных же мыслей стало страшно. Пак обхватил себя руками, проводя по плечам, и его передёрнуло. — Я либо псих, либо просто хорошая фантазия, — бубнит русал себе под нос. Он рискует всё же выйти из каюты, так как хотел найти Сана и поговорить с ним на эту тему. Иначе его голова просто взорвётся. Однако на верхней палубе он его не видит, зато видит как Хонджун раздаёт приказы, стоя рядом со штурвалом. Юнхо, крепко держащий тёплое от солнца дерево в своих руках, на того лишь изредка косился. И поджимал губы. Однако завидев Сонхва дружелюбно улыбнулся, кивнув головой. Сонхва повторил его жест, а после, двинулся по одной из двух лестниц, ведущих на возвышение к штурвалу. — Сана не видел? — спрашивает он тихонько, остановившись рядом с Юнхо. — Либо в трюме, либо с Уёном на кухне. Выбор тут небольшой, — так же тихонько отвечает Юнхо, вновь косясь на Хонджуна. — А он прям звереет. — Капитан? — переспрашивает Сонхва, на что получается утвердительный кивок. — Мне боязно от того, что возможно произойдёт. — Всё обойдётся, — подмигивает Юнхо, а после, наклоняется совсем близко к Сонхва, дабы прошептать ему на ухо, — Наш капитан, кажется, на тебя глаз положил. Надеюсь, ты не против таких отношений. Сонхва вспыхивает как самая яркая рыбка подводного мира, вплоть до кончиков ушей. И именно в этот момент разворачивается Хонджун, хотевший было спуститься по своим делам. Видя такого Сонхва, Хонджун берёт его за руку и тянет подальше и от края возвышения. Подальше от любопытных глаз. Прикладывает руку ко лбу, а после касается его же губами. — Да вроде нет у тебя температуры. Сходил бы ты к Ёсану, ей богу, красный как из костра, — произносит Хонджун. Сонхва оторопело кивает, и стоит только Хонджуну уйти, как он хватается за собственные щёки в попытках успокоиться. — Воу, что уже тут произошло? — а вот и предмет поисков, подходит ближе и становится рядом. — Не заболел? — Нет, поговорить с тобой хотел, — качает головой Пак. — Я тут думал, почему вы меня спасли вообще? И почему оставили на корабле, помогли вылечиться и позволяете расхаживать тут как мне хочется? Сан выдыхает, а после, обращает взор на океан. Он тоже морской житель, но так давно живёт на Авроре, что уже и позабыл, что это такое — страх себе подобного перед людьми. По легендам, раньше, никто даже не знал о том, что такие существа как русалки в принципе живут на свете. А после, какая-то неосторожная показала человеку подводный мир. И пошло поехало — выследили, поймали, продали. И так по кругу. Очень быстро популяция русалок сокращалась, ведь их вылавливали повсеместно и без разбора, всех возрастов. В конце концов было принято решение, что морские жители под строжайшим запретом не будут приближаться к поверхности и к кораблям. Со временем люди уверовали, что русалок почти не осталось, но с этой верой пришло ещё более ожесточённое желание заполучить себе диковинную зверюшку. А у русалок в принципе не осталось и шансов выбраться здоровыми. И прожить хотя бы ещё год после того, как её поймали. — Знаешь, — выдыхает наконец Сан, привлекая внимание Сонхва, что вновь успел задуматься. — Когда я только попал на Аврору, я боялся их. Да, мы подружились с Уёном, да и Хонджун вроде как спокойно отнёсся к временному гостю, насколько конечно слово «спокойно» относилось к нему тогда. — Сан хмыкает. — Я кусался, боялся, что вот сейчас спущусь вниз и на меня нападут, скрутят и продадут какому-нибудь мерзкому мужику. Не поспоришь, здесь есть и такие — для кого ты лакомый кусочек. Если я для них один из командующих, да и многие новые матросы даже не в курсах, кто я такой на самом деле, то ты — совершенно иное дело. Ты для них как золотой слиток, сияющий в свете солнца и чуть ли не говорящий «схвати меня», понимаешь? — Я подумал, что капитану я нужен из-за слёз, а потом вспомнил что мы же сами рассказали про искренность эмоций, но всё равно как-то боязно, — признался Сонхва. — Хонджун объявил тебя частью нашей группы, командующего состава. Естественно это вызывало некоторые возмущения, но они должны были быстро успокоиться. Но эти скоты, — Сан сжал руки в кулаки. — Не только тебя хотят прибрать к рукам, но и капитанское местечко. Но, Король Пиратов не просто так получил своё прозвище. — Что он сделает? — Либо его слов будет достаточно, чтобы убедить этих идиотов смириться с положением дел и перестать выделываться, либо… — Сан как странно сверкнул глазами. — я очень давно не радовал глаз сценой, как осознавшие ужас своего положения матросы пытаются спастись от вынесшего приговор капитана. То ещё зрелище, на самом деле. — И всё же, — проговорил Сонхва. — Зачем я здесь? — Я не знаю, что происходит у Хона в голове, — пожал плечами Сан. — Но знаешь, последние несколько месяцев он ходил странный. Говорил что у него чувство, словно чего-то не хватает. Какой-то детали в корабле. Мы поначалу думали что что-то где сломалось, облазили всю Аврору, а этот оказывается про экипаж думал. Путём наводящих вопросов выяснили, что ему снится команда из восьми человек. Ну и как-то пришли к выводу, что его беспокоит отсутствие, на тот момент, этого самого восьмого. Что это будешь именно ты никто и предположить не мог, но зато всё обернулось очень даже удачно. И тебя спасли, и мы с ребятами не будем выслушивать больше причитания, — хмыкнул Чхве. — Так что можешь быть спокоен — никто тебя не собирается продавать или как-то использовать. А с этими баранами, что устроят нам вечером интересное шоу, мы уж точно разберёмся. Сонхва кивнул, а Сан ушёл работать, дав перед этим старшему несколько лёгких поручений. И Сонхва, пока выполнял их, всё никак не мог успокоиться. Всё думал о том, что же произойдёт вечером. Насколько всё будет плохо? Или же всё обернётся так, как сказал Сан? Русал надеялся на лучшее, но сомнения, закрадывающиеся в душу, не давали жить спокойно. Сонхва видел, как под вечер, в лучах закатного солнца, на палубе становилось всё больше и больше народу, и в глубине глаз проскочила тревога. Найдя взглядом стоявших на другой стороне палубы Минги, Чонхо и Ёсана, Пак было хотел подойти к ним, как его схватили за руку. — Никуда ты не пойдёшь, русалочка, — прошипели ему в лицо. Сонхва больно ударился спиной о мачту, когда его прижали к дереву и приставили нож к горлу. Большие испуганные глаза смотрели на капитана, стоявшего на возвышении и увидевшего это. Экипаж Авроры замер, в то время как командующая верхушка собиралась в одном месте, подходя со всех сторон и присоединяясь к Хонджуну. — И что это значит? Голос капитана был слишком спокоен. На его лице не дрогнул ни один мускул, но его тело было напряжено как пружина, что вот-вот разогнётся и выпрыгнет. Хонджун смерил взглядом вырисовывающуюся картину перед ним: испуганный Сонхва, нож у горла русала, и несколько бунтовщиков, что видимо сейчас должны озвучить требования. Однако к мачте подходят порядка десяти человек дополнительно. Видимо те, кто поддерживает изначальное трио. — Хёк, так может всё-таки объяснишь мне? — Хонджун наклоняет голову, а его глаза опасно сверкают. Кажется, Король Пиратов готов выкинуть за борт любого, кто скажет сейчас хоть слово не по делу. — А что тут объяснять, капитан, — хмыкнул парень, что стоял впереди. — Знаешь ли, устал я от того, что мною командует какая-то рыбёшка. Я бы нашёл более хорошее применение этому личику. — Я сейчас найду применение тебе в качестве тряпки для палубы, — рыкнул Хонджун. — Мои приказы не обсуждаются, Хёк. Это вроде всем известно, но если у тебя проблемы с памятью — так давай освежу. Закатные лучи, знаешь ли, выманивают кучу голодных диких тварей к поверхности. — Не смеши меня, Хонджун, — по части матросов прошлась волна встревоженного шёпота. Никто не имел права обращаться к капитану по имени, кроме его приближённых. — То, что этот русал у нас на борту, лишь доказывает, что в морских глубинах таятся ещё сотни таких же. Знаешь же, как их используют богатые люди на суше… Думаю, мы сможем все преподать урок этой рыбке, чтобы она знала, как вести себя с мужчинами. — Хёк схватил Сонхва за подбородок, на что тот взбрыкнулся, но был остановлен плотнее приставленным к коже ножом. — Я бы не дёргался на твоём месте. — На твоём месте я бы отпустил его, — звучный голос Сана раздался по округе. — Хёк, у тебя есть шанс уйти на своих двоих. Или же будешь иметь дело с капитаном. И тогда я не завидую тебе. Отпускай Сонхва. — Однако вы забываетесь, — протянул Хёк. — Я не один такой. И взамен на освобождение русала, я потребую нашего капитана передать мне это звание. — Знаешь, Хёк, — Хонджун усмехнулся, — На моём корабле, за моей спиной, невозможно ничего сделать. У меня везде есть уши. Я знал, что ты задумал, но позволил тебе думать, что ты один такой умный. — Хонджун достал из-за пояса саблю. — У меня предложение для всех, кто сейчас поддерживает Хёка! Либо вы сами сдаётесь сейчас, и покидаете на ближайшем острове мой корабль, либо… — лезвие блеснуло в руках Хонджуна. — Вы отправитесь на корм акулам. — Давай в рукопашку, капитан, — хмыкнул Хёк. На его лице играла мерзкая ухмылка. — Победивший и будет судить остальных. — У тебя настолько проблемы с работой мозгами? А жаль, я думал они у тебя всё-таки имеются, — Хонджун передал саблю стоявшему рядом Сану. — Ну так что стоишь? Давай, нападай. Хёк ринулся в лобовую, замахиваясь кулаком и целясь Хонджуну в голову, но тот ловко, даже как-то изящно ускользает от удара. Вновь замах, и вновь Ким оказывается в другой стороне, избегая столкновения своего лица с чужим кулаком. — Мда, тебе бы поучиться рукопашке. Ты как вообще в абордажи ходил, а? — Хонджун смеётся, вновь оказываясь у Хёка за спиной. — Не знал, что у меня на корабле такое водится. Надо было тебя давно за борт скинуть. — Если ты думаешь, что ты самый умный — ты ошибаешься! Свист и Хонджун хватается за плечо, а сквозь пальцы бежит кровь. Нападение со спины, как банально. Однако насколько, чёрт его дери, рабочий способ. Слышит лязг оружия, и Хонджун оглядывается — на Авроре назревает битва среди экипажа. — Хонджун, ты забываешь, кто мы. Мы пираты, и не играем по чести и правилам, — выплёвывает Хёк. — Ты слишком мягкий для Короля Пиратов. — Но ведь не даром я им стал, — хмыкает Хонджун. — Получи, скотина! Хёк отлетает на добрых несколько метров, получив мощный удар от Юнхо и Минги. Хонджун подходит ближе и хватает окровавленной рукой Хёка за горло, не давая тому подняться. — Если ты подумал, что я просто так спущу с рук тебе этот неудавшийся бунт — ты ошибаешься, — прошипел Хонджун. Капитан потащил Хёка к борту, пока тот вырывался, но из цепких пальцев Короля Пиратов не выбраться никому. Хонджун останавливается, когда Хёк висит над морской гладью, цепляясь за руку капитана в попытках спасти свою жизнь. — Хочешь расскажу поучительную историю напоследок? — Ким издевающе смеётся, лишь сильнее стискивая горло Хёка. — Когда пытаешься строить козни капитану, постарайся сделать так, чтобы об этом никто не знал. Глупо было обсуждать свои планы напротив наших кают. Прощай, Хёк. Пальцы Хонджуна разжимаются, и с громким всплеском, тело падает в воду. Хёк выныривает, бьёт руками по воде, а сверху раздаётся смех капитана Авроры. — Ах да, забыл сказать, — тянет Хонджун, облокачиваясь здоровой рукой о борт. — Сейчас как раз их время. Кого их, никто не понял. Почти никто. Сонхва, которого освободили несколькими точными ударами Уён и Чонхо, пока остальные наблюдали за Хонджуном и Хёком, и Сан, что стоял рядом с ним, переглянулись. Они поняли, что именно задумал капитан. — Я приглашаю всех посмотреть, как наш бесстрашный Хёк, что хотел стать капитаном Авроры, будет сражаться с морскими тварями в их среде обитания! — Хонджун улыбается словно безумный, когда столпившиеся у борта матросы наблюдают как Хёк пытается что-то разглядеть под водной толщей, в панике молотит по воде руками и кричит, прося помощи. — А раньше думать надо. А теперь тебе не позавидуешь. И ещё. Они не любят, когда жертва бултыхается. Миг — и Хёк исчезает под водой, а над водной гладью сверкает маленький кусочек плавника. Хонджун оборачивается, принимает свою саблю у Сана и обращается к экипажу, указывая лезвием на воду. — Все несогласные с моими решениями отправятся вслед за Хёком, если попытаются что-то предпринять. В вашем случае лучшим решением — сдаться. Тогда возможно вы проживёте дольше. Но за пределами Авроры. Я высажу вас на ближайшем острове. И пока все слушают меня, объясню ещё раз — я капитан. И моё слово закон на этом судне. И оспаривать его вы не имеете права. Не нравится — я вас не держу, спрыгивайте хоть сейчас. Надеюсь, это всем ясно! Нестройный и тихий хор голосов, подтверждающий что все всё поняли, последние приказы Хонджуна, и командующая верхушка скрывается в каюте капитана, куда чуть позже приходит и Ёсан с медицинскими принадлежностями. Обработать-то плечо капитану нужно. — Задело несильно, ничего не повредил вроде как. Поболит с недельку да пройдёт, — Ёсан хотел было начать забинтовывать, как в каюте слышатся несколько стуков. Пытаясь найти их источник, взгляд пиратов натыкается на подводного принца. Сонхва сидит в углу каюты, поджав колени к груди и уронив на них голову. Он закрывает ладонями лицо. Хонджун, стискивая зубы от боли, что проявилась когда спал адреналин, подходит к русалу и присаживается перед ним, прося посмотреть на него. — Ну ты чего? — Хонджун говорит тихо, ласково. Совсем не так, как ему свойственно. — Они считают меня монстром. Я слышал как перешёптывались матросы, — выговаривает Сонхва. — Они хотели от меня избавиться, если бы Хёк победил. Я… Я просто испугался. — Не плачь, мой принц, слёзы тебе не к лицу. Тебя никто никогда не тронет на этом корабле. Они пожалеют, что родились на свет, если посягнут на тебя, — шепчет Хонджун. Сонхва смотрит парню в глаза, тихонько выдыхает, а после, подставляет ладонь, и на его пальцы падают несколько слезинок, что не превратились в жемчужины. Он подносит руку к плечу Хонджуна, и капли попадают тому на рану, что начинает затягиваться на глазах. Несколько минут, и её как будто не бывало. — Действительно жемчугом плачет, — присвистывает Минги, подбирая с пола каюты одну из драгоценных бусинок. — Ё-маё, а я думал всё видел. — После это обсудим, — Хонджун на пробу двигает плечом, и не чувствуя боли, подхватывает Сонхва на руки, перенося на кровать. — Отдыхай, Сонхва. А завтра мы всё обсудим. Сонхва вновь остаётся один в каюте, ведь все вышли проследить за тем, что происходит наверху. Но Пак слишком утомлён эмоциями, чтобы о чём-то ещё рассуждать, и быстро погружается в неспокойный сон. — Его слеза исцелила капитана, удивительно, — шепчет Уён, обращаясь к Сану. — И всё-таки мне интересно, какие чувства могли вспыхнуть между ними за столь короткое время, — выдыхает Сан. — Примерно те же, что и у нас с тобой? — Ага. Особенно когда ты пытался меня прибить, прыгнув сверху. Не будь я русалкой — я бы утонул. — Чхве Сан, иди сюда, я тебя прибью!

***

Всех неверных после того случая Хонджун действительно высадил с Авроры. А вот Сонхва всё это время не давала покоя одна мысль. Но занятый скорым прибытием на торговый остров капитан никак не вылавливался для разговора, и эти мысли Сонхва задвинул куда подальше, участвуя в подготовке к обмену и закупкам. Его раны зажили, он без проблем передвигался и переносил физические нагрузки. Разве что обращаться ещё не пробовал, но и это не требовалось пока что. Могло подождать ещё немного. На острове Сонхва не нравилось от слова совсем, слишком много странных людей, но Хонджун, планирующий что-то слишком масштабное, закупался провизией на год вперёд. Команда Авроры знатно поредела, когда все несогласные с нахождением на ней Сонхва и командованием капитана Кима сошли на берег, но от того слабее Аврора не стала. Новые люди всегда были, есть и будут. Ещё бы — служить у Короля Пиратов. Правда теперь, Хонджун чётко объявил всем, а некоторым по третьему кругу, что он не потерпит неповиновения. И вроде как это все уяснили. Но вот Сонхва всё ещё было не спокойно. — Знаешь, почему я люблю такие вечера? Сонхва вздрогнул, когда рядом с ним остановился Хонджун, обращая свой взор на закат. Опять они разговаривают на закате. Скоро это станет уже традицией. Но никто и не против. Капитан молчит некоторое время, рассматривая водную гладь, что приняла оранжевый цвет, а после поворачивается к Сонхва. — Ты очень красивый. А на закате особенно. — Сонхва чувствует, как щёки начинают гореть, и скорее отворачивается. А Хонджун доволен вызванной реакцией, улыбается котом. — Слышал, ты хотел со мной поговорить. О чём же? — Да, хотел, — признаётся Сонхва. — Откуда… Откуда ты знаешь о диких русалках? — Ах это, — тянет Хонджун. — Как-то случилось встретиться с ними в начале моего пути капитана. Тогда я пообещал себе, что если увижу русалку — убью не раздумывая. А потом появился Сан, но сколько бы я не спрашивал, он мне так и не объяснил ничего. Да я и не настаивал. В конце концов, я решил просто держаться подальше от этой темы во всех смыслах. А во время моего небольшого представления с Хёком, пришлось вспомнить. — Ты знал, что там будут дикие? — Не знал, предполагал. И как видишь, верно. Но всё же, может хотя бы ты мне объяснишь, что с дикими не так? Сан всё то время, что мы знакомы, постоянно избегает эту тему, — Хонджун фыркнул. — Оно и понятно. Его родители стали дикими, он не любит поднимать эту тему из-за неприятных воспоминаний, — Сонхва выдохнул. — Я тебе не говорил. — Молчок, — заверил Хонджун. — Дикость — это проклятие русалочьего народа, — Сонхва смотрит в воду, нервно выстукивая пальцами по борту знакомую лишь ему одному мелодию. — Русалка, пережившая серьёзное эмоциональное потрясение, травму психики, болезненный разрыв со второй половиной или просто сошедшая с ума по тем или иным причинам, становится дикой. Превращается в ужасного монстра, живущего по принципу убей всё живое перед собой. Они не брезгуют и людьми. — Это мы поняли, — Хонджун кладёт свою руку на руку Сонхва, прекращая отбивания ритма. — Прости, — зачем-то извиняется Сонхва, хоть Хонджун и ничего не сказал. — Так вот. Дикие могут напасть и на корабль, могут увлечь за собой моряков, попавших под их чары. Ведь вопреки не самой приятной внешности, голоса у них подстать сказкам людей — чарующие, завлекающие за собой, сводящие с ума и лишающие рассудка. По легендам, если русалка всё-таки впала в состояние дикости, то возлюбленный русалки может её спасти, достучавшись до сердца сквозь пелену животных инстинктов. Однако подтверждения этому не было. Так что все дикие русалки оставались таким навсегда. И это действительно ужасно. Сонхва замолчал, опуская голову, и тяжело задышал. Хонджун поджал губы, сжимая пальцами ладонь старшего. Тот удивлённо вскинул голову, на что капитан лишь кивнул куда-то назад. Они отошли к противоположному борту, где стояли Сан и Уён. Капитан хлопнул Чхве по плечу, из-за чего тот подпрыгнул. — Не смей больше так подкрадываться! — возмутился Сан, оборачиваясь. — Прости, слишком сильно было искушение, — хохотнул Хонджун. — Сонхва, может попробуешь обратиться? — Кстати да, — раз, и Сан переключается на старшего. Поразительная способность менять фокус с темы на тему. — По идее уже можно. И я всё ещё спорю, что я лучше владею хвостом. — Чисто для того, чтобы уделать тебя, как раньше, я попробую, — Сонхва принимает правила игры. Они смотрят друг другу в глаза, с усмешками пожимают руки, как бы заключая пари, и тянутся к одежде, скидывая рубашки, пояса и брюки. Уёну пофиг, он скользит взглядом по телу Сана, что не раз видел и изучал руками и не только, но об этом лучше умолчать. А вот Хонджун резко отворачивается, за что получается тут же подкол от Уёна. — Заткнись, или полетишь вперёд них, — бросил Хонджун, на что получил заливистый смех кока. — На счёт три? — спрашивает Сан, перекидывая ноги через борт Авроры. — Три! И Сонхва отталкивается, погружаясь с тихим всплеском в воду. Сан кричит что-то и погружается следом. Уён с Хонджуном подходят к борту, всматриваясь в водную толщу, стараясь разглядеть там двух русалов. И видят их, когда Сонхва и Сан выпрыгивают из воды, блеснув на солнце хвостами, и вновь погружаясь под воду. Сонхва всплывает первый, но тут же погружается вновь, притянутый Саном за хвост. Они всплывают вместе, но Сонхва ударом плавника по воде окатывает Сана волной и смеётся. Искренне, заливисто, и так ярко, что у Хонджуна самого появляется непрошенная улыбка. — У-у-у, капитан, кто-то точно положил глаз на принца, — хмыкает Уён, пихая Хонджуна в бок. — А тебе-то что, — фыркает тот в ответ. — Как что, за друга беспокоюсь. Смотри, а то уведут такого красавца то, — хмыкает Уён. — Поберегись! И Уён прыгает в воду, по чистой случайности, в которую все конечно же поверили, падая прямо на Сана. — Чон Уён, ты меня точно прибить пытаешься! — возмущается Сан. — Специально что ли?! — Конечно, — улыбается Уён, но видя надвигающегося русала, начинает отплывать назад. — Спасите, помогите, убивают! Сонхва со смехом хватает того за руку и начинает двигать хвостом, унося Уёна от Сана. Не погружается, помнит что тянет за собой человека, но всё же его скорость значительно выше, чем если бы Уён плыл сам. Хонджун смотрит на русалов и друга, усмехаясь. Как дети малые, но без таких моментов, жизнь была бы намного тяжелее. Иногда, нужно отпускать внутреннего ребёнка, давая себе возможность отдохнуть от проблем и обязанностей. — Ну Сан! Я же пошутил! Уён честно отбивался от Сана, но русал оказался сильнее. А Сонхва принял решение не вмешиваться в игрища двух влюблённых, подплывая к борту Авроры. — Тебя поднимать? — Хонджун почти наполовину свешивается с борта, глядя на Пака. — А как вы это делаете? — Сонхва задрал голову, оценивая высоту корабля со своей стороны. Хонджун загадочно улыбается, исчезает на несколько секунд, а после, в воду рядом с Сонхва приземляется верёвка. Она переплетена между собой, образуя две петли по бокам и одну, соединяющую их. Верёвка была обмотана внизу чем-то мягким, закрывая её. — Центральную через голову на торс, в боковые руки, и держись за верёвку, чтобы не было больно, — объяснил Хонджун. — Сейчас поднимем. Сонхва не очень понимал, но сделал так, как велел Хонджун. Почувствовав, как верёвка затягивается на теле, перехватывает руками по крепче её над головой. И понимает, что его за эту верёвку поднимают на борт. Хвост русала несколько раз бьёт по воздуху, из-за чего Сонхва чуть раскачивается. Хонджун помогает парню оказаться на борту, прежде чем тот удивлённо выдохнул, зачем-то осматриваясь вокруг и осматривая себя, снимая верёвку. — Сан придумал, — объяснил Хонджун. — Были моменты, когда его нужно было вытаскивать из воды, а с хвостом по лестнице он, понятное дело, не заберётся. Вот и создали такую штуку. Как видишь, пригодилось. — Полезная вещь, однако, — Сонхва, обтирающий полотенцем свой хвост, чтобы быстрее высох, оборачивается на крик Сана из воды. — Капитан, а скинь подъёмник! И лестницу Уёну! — Я вам что, мальчик на побегушках?! — отзывается Хонджун тут же, но верёвку, коей только что вытащил Сонхва, скидывает за борт. Туда же летит верёвочная лестница. Русал замечает, что верёвка, которую Сан обозвал подъёмником, была закреплена на простеньком механизме на борту. Он и поднимал человека на борт. — Ну что поделать, если ты один на борту, — хмыкает Сан, когда его голова появляется в зоне видимости Сонхва, сидящего на палубе. — Сонхва бы не смог с хвостом. Он, знаешь ли, крайне тяжёлый на суше. — Вытирайтесь давайте, — Ким кидает Сану и Уёну по полотенцу. — Сонхва, как поменяешь хвост на ноги, мы с тобой пойдём прогуляемся. — Куда? — спрашивает заинтересованный парень, завязывая рубашку на теле. — Мне ещё минут пять посидеть, и пойду. — Я тебя жду тогда у трапа, — капитан уходит, а вслед за ним и Уён, подмигнув русалам. Сонхва переводит взгляд на Сана. — Да капитан-то на тебя глаз положил, — Сан довольно косится на Сонхва. — С чего ты взял? — Все эти взгляды многозначительные на тебя. С собой поселил, защищает вовсю. И знаешь, ещё кое-какой интересный факт — никто на корабле не может называть капитана по имени. Даже мы, командующий состав, и то в редких случаях это делаем, как-то привыкли капитан и капитан. А ты к нему по имени, и хоть бы слово против он сказал, — Сан говорит всё это таким тоном, будто это самые очевидные вещи, очевидней которых только то, что солнце почти село, позволяя ночи вступать в свои права. Сонхва не веряще косится на друга, на что тот лишь пожимает плечами. Хвост подводного принца исчезает в янтарных искрах. Натягивая штаны, Сонхва ловко завязывает пояс, надевает ботинки и быстрым шагом удаляется от друга. — Что ты ему сказал? — Уён подошёл тихо, незаметно. — Правду. — Что капитан на него целится? — Именно. — Мне даже интересно, чем это всё закончится. Сонхва не против таких отношений? — Уён поворачивается к Сану, помогая тому подняться на ноги. — Насколько я знаю, нет, — Сан помощь принимает, целует коротко возлюбленного. — Но я почему-то переживаю за них. Чем это всё закончится? Если капитан наш просто так поиграться вздумал, то всё может очень плохо закончится. Очень. — Что ты такое говоришь, а? — Уён обхватывает ладонями лицо Сана, заглядывая тому в глаза. — Наш капитан? Ты думай хотя бы, перед тем, как говорить. — Уён-и, — протянул Сан, но в противовес ласковому голосу, лицо его было крайне серьёзным. — Не забывай, кто такой Сонхва. И кто такой я. — Сан-и, я помню, кто ты такой, — Уён проводит ладонью по ещё влажным волосам. — Но я до сих пор не знаю, что от тебя ожидать. Почему ты так взволнован этим? — Потому что дикость — не легенда. Это проклятие русалок. И если что-то случится, я могу потерять Сонхва, так же как… — Сан сжимает руки в кулаки, поджимает губы и отворачивается. — Так же, как и родителей. Уён молчит, обнимает парня со спины, кладёт голову на плечо. Не знает, что сказать, но хочет поддержать возлюбленного. И Сан благодарен за то, что тот ничего не говорит. Тишина сейчас ему необходима. Так же, как и присутствие родного человека рядом. Хонджун видит Сонхва, спускающегося по трапу, и капитан улыбается. Русал выглядит счастливым после воссоединения с родной стихией, и в груди капитана разливается приятное тепло. Ему нравилось, когда Сонхва ярко улыбался, нравилось приносить радость, хотя бы немного радости в жизнь морского принца. Повидавший достаточно, Хонджун быстро раскусил собственные эмоции. Однако взять им верх над собой не позволил. Боялся спугнуть Сонхва, что выглядел порой как доверчивый ребёнок. Такой открытый миру, такой наивный. Но в то же время повидавший так же немало, чтобы быть достаточно осторожным и хитрым. Как и подобает подводному народу. Это завораживало пиратского капитана. — Куда мы пойдём? — Сонхва лёгок и непринуждён, ему нравится обстановка. Немного отвлечься, разгрузиться, забыть о проблемах — то, что нужно всем. К тому же, разговаривать с Хонджуном русалу действительно интересно, кто бы что не говорил. — Сегодня на этом острове праздник — ночь огней. Когда стемнеет, в небо запустят воздушные огни. Видел когда-нибудь? — Хонджун кивает головой в сторону, приглашая жестом Сонхва пройтись с ним. — Я даже не знаю, что это, — неловко признаётся Пак. — Под водой, как ты понимаешь, мало развлечений, да и заботы у морского народа совсем другие. — Тогда ты тем более обязан на это посмотреть, — Хонджун улыбается. Сонхва внезапно оглядывается на Аврору. Та величественно возвышается над водной гладью, красива и статна в закате, как и подобает такому кораблю. Хонджун прослеживает его взгляд, оборачиваясь назад. — Ты чего? — А ничего, что Аврора вот так просто стоит? Ну, мы же… — Сонхва изображает какой-то не очень понятный жест руками, пытаясь донести свою мысль до капитана. — А, ты про это, — хмыкает Хонджун, продолжая свой путь, и Сонхва следует за ним. — Торговое судно, как ты знаешь, наверно, спокойно может заходить в порты для торговли. — А… — Сонхва хочет было спросить, но замолкает. Раз торговое, значит торговое. Потом, возможно, расспросит об этом Сана. Русал резко оборачивается, слыша, как Хонджуна окликают. Это был один из торговцев, чья лавка разместилась среди множества подобных. Хонджун чуть улыбается, резко меняя направление движения, потянув Сонхва за собой. — Господин Ким, как давно вас не было у нас, — широко улыбается торговец. — Как идёт торговля? — Успешно, — отзывается капитан Авроры. — Заключили несколько крайне удачных сделок. У вас дела, я смотрю, тоже в гору пошли? Товар новый вижу. — Да, чуть-чуть разнообразил. Присмотрели что-нибудь для себя, или своего спутника? — Думаю, что да, — Хонджун тянется к небольшим аккуратным серёжкам. Подвески каплевидной формы из драгоценного камня глубокого сине-голубого оттенка на золотистых гвоздиках. Просто, но красиво. Хонджун ещё в первую встречу заприметил серьги в ушках Сонхва. Когда же обнаружил его на торгах, их уже не было, но видимо привыкший к наличию украшений Пак иногда задумчиво теребил мочку уха. Как если бы игрался пальцами с подвесками. Капитан Авроры подносит серёжки к Сонхва, аккуратно вдевая сначала одну, а после вторую, замершему от удивления русалу. — Идеально, — кивает сам себе Хонджун. — Сколько просишь за них? — Вообще двести золотых, но вам отдам за сто, — продавец широко улыбается, когда Хонджун лезет в карман штанов, скрытый под рубахой, и выуживает оттуда мешочек. Быстро перебирает монеты в пальцах, отсчитывая нужное количество, и высыпает горсть золотых в небольшую плетёную мисочку на деревянном прилавке. — С вами приятно иметь дело, господин Ким. Удачной торговли! — Взаимно. Хонджун тянет за собой Сонхва, заставляя отойти от лавки, и следовать за ним. Скоро совсем стемнеет, закатные лучи почти полностью исчезли, а они ещё не добрались до места. Хонджуну хочется показать красоту ночного полёта воздушных огней. А для этого, стоит забраться на небольшой пригорок, за торговыми рядами. Сонхва покорно идёт, касаясь пальцами свисающих серёжек. Хонджун сейчас сделал ему подарок? Или попросит потом что-то взамен? В голову русала вновь прокрадываются мысли о слезах, и он кусает губу, чтобы не озвучить их. Не хочет расстраивать капитана, что так уверенно тянет его вперёд. Они садятся прямо на землю, и Хонджун, откинувшись на руки, поднимает взгляд на небо. Ещё полчаса где-то, и небо будет раскрашено огнями. Одна из тех немногих вещей, что так любит капитан. И кажется, в их список теперь добавился один очень красивый русал, что опустился рядом, подогнув под себя ноги. — Волнуешься? — спрашивает внезапно Ким, оборачиваясь на Сонхва. Солнца уже нет, небо накрывают сумерки, но образ Сонхва всё ещё яркий, такой манящий, такой невероятный. Ему не нужны украшения, не нужны драгоценности или золото, чтобы быть таким. Ему достаточно просто быть собой. В этом заключается его самая главная красота. — Я просто… — Сонхва вновь начинает теребить серёжку, перебирая пальцами подвеску на ней. Некая нервозность не укрывается от взгляда Хонджуна. Капитан мягко касается чужой руки, накрывая её своей ладонью, опускает вниз, но пальцев не разжимает — наоборот, переплетает их с чужими. Сонхва удивлён и растерян, переводит взгляд то на Хона, то на их руки, и смущение окрашивает кончики ушей. Надеется, что Хонджун этого не видит за волосами, но Хонджун видит всё. И как участилось дыхание Сонхва, и как тот краснеет, и как закусывает губу. Сонхва, наконец, продолжает говорить. — Мне никогда не делали таких дорогих подарков. — Ты достоин лучшего в мире, Хва, — тут же возражает Хонджун. Его голос не громкий, но звучит уверенно. — Я бы подарил тебе все сокровища мира. Прокричал бы на весь свет, что ты самый красивый из всех. Невероятный русал, мой принц. Сонхва почти пищит, но руки Хонджуна не отпускает, закрывая лицо свободной, а капитану нравится произведённый эффект. Он наклоняется ближе, сталкиваясь глазами с Сонхва, что смотрит сквозь пальцы. Хонджун чуть улыбается, а после, оставляет поцелуй на тыльной стороне ладони, прикрывающей лицо. Сонхва в удивлении раскрывает губы, тут же отнимая конечность от лица, чем и пользуется Хонджун, перехватывая её и держа в своей руке. Мягко скользит по бархатной коже большим пальцем, поглаживая ладонь, а после, поднимает вновь глаза на Сонхва, сталкиваясь с широко раскрытыми глазами. Русала хочется оберегать, хочется спрятать в кармашек от всего мира, чтобы он был только его, принадлежал только Хонджуну, и никто не смог бы навредить Паку. Пират, влюбившийся в русалку — как по-сказочному наивно, глупо. Но так прекрасно, что Хонджун порой забывает дышать, когда смотрит на Сонхва. Он наклоняется чуть вперёд, не разрывая зрительного контакта. Сонхва не отстраняется, лишь крепче сжимает в руках чужие. Расстояние между их лицами сокращается, пока не остаётся ничтожных миллиметров. — Останови меня, Сонхва, — шепчет в губы русала Хонджун. — Останови, если не хочешь. — А если хочу? Сонхва первый подаётся вперёд. Поцелуй неловкий, совсем лёгкий, словно детский. Но этого касания губ хватает, чтобы Хонджуна накрыло. Он отпускает одну руку, чтобы обхватить Сонхва за шею и притянуть к себе ближе, пока русал кладёт свободную тому на плечо. Их поцелуй заканчивается, стоит им услышать громкий звук колокола. Сигнала к началу. Того самого чудного зрелища, что обещал Хонджун. Но теперь, капитан Ким Хонджун совсем не смотрел на небо, чувствуя рядом тепло тела Сонхва. А Пак… Русалу было странно, непривычно, но он доверчиво прижимался к боку Хонджуна, переплетая их пальцы. Сонхва смотрит на небо — тёмное полотно украшают множество летящих огней, лёгких воздушных фонариков, свечей в каркасе, обтянутом тканью или чем-то подобным. Зрелище невероятного масштаба, когда чёрное пространство разрезают огоньки, плывущие среди него словно маленькие путеводные звёзды. И этот свет отражается в глаза морского принца. Сонхва смотрит, раскрыв глаза, приоткрыв рот в удивлении. Парень действительно удивлён. Смотрит, сжимая руку Хонджуна крепче. Ким улыбался — он много раз видел подобное, они раньше частенько с командой были здесь и наблюдали ночь огней. Он уверен, что они где-то здесь, смотрят и наблюдают. Радуются теплу любимого человека рядом, наслаждаются теми моментами счастья и спокойствия, что были так редки в их жизни. И он сам… Он испытывал давно позабытую лёгкость, радость и тепло, что покинули ставшего капитаном парня. Капитан Ким Хонджун, капитан пиратского корабля Аврора, Король пиратов… Прозвищ и званий много, все не упомнить. Но ласковое «Мой капитан» от Сонхва грело душу, заставляло сердце биться чаще, а улыбку трогать губы. Давненько рядом с кем-то ему не было так спокойно. — К нам идут, — вдруг говорит русал. — Я слышу тяжёлые шаги. — Я вижу, — Хонджун чуть кивает, и Сонхва чувствует, как его рука напрягается. Пак хмурится — что-то идёт не так. — Знаменитый Король Пиратов, какая честь, — тянет крупный мужчина, возвышаясь над влюблёнными. — Не могу сказать того же, капитан Ли, — Хонджун поднимается с земли. Сонхва следует за ним. — Просто так подошёл, или снова хочешь мне жизнь испортить? — Ты ещё будешь говорить мне про порчу жизни? — хмыкает капитан Ли. — Я что, должен быть тебе рад? Иди куда шёл, Чонхи, и отстань от меня и Авроры, — шипит Хонджун. Чонхи переводит взгляд на Сонхва, и тот, ёжась от неприятного ощущения, прячется за Хонджуном. — Я смотрю, ты себе нового парнишку в команду нашёл? Или он так, на ночь? — Чонхи усмехается. — Расскажешь, в каком доме снял? Я может тоже хочу поразвлечься. — Иди прочь, Чонхи, — Хонджун смотрит злобно, рычит и скалится, как дикий зверь. Держит Сонхва за руку, за своей спиной, не отпускает. — А что, если я предложу тебе кое-что взамен? Я дам тебе это, — Чонхи раскатывает в руках карту, и Хонджун её узнаёт. Когда-то, он уже видел её. Сокровища русалочьего народа, по легендам, находились на спрятанном за туманом острове, среди подводных скал и рифов, путь сквозь которые могла найти лишь русалка. Когда-то, у Хонджуна не получилось её выкрасть, а после, он и вовсе забыл про карту из-за навалившихся проблем. Чонхи не видит хоть каких-либо эмоций на лице Хонджуна, кроме раздражения, и продолжает. — А взамен, ты даёшь мне этого паренька. — Заманчивое предложение, — тянет Хонджун, отпуская руку Сонхва. У русала сердце рухнуло вниз. Хонджун что, правда его отдаст? После признания? Просто за клочок бумаги? Сонхва только поверил, что нашёл своего человека, половинку своей души, как тут же сталкивается с… этим. Горячие слёзы потекли по лицу, и Сонхва крепко зажмурил глаза, не давая им падать с ресниц и превращаться в жемчуг. Хонджун словно не замечал его, стоит спокойно, спрятав руки в карманах одежды. — Ну так, ты согласен? — Получить карту, за которой я давно охочусь, но при том отдать его? Шутишь? — хмыкает Хонджун. Делает шаг вперёд, ещё один, и Чонхи оказывается под прицелом револьвера. — И как у тебя хватило духу мне это предложить?! Проваливай прочь, Чонхи. Я не собираюсь иметь с тобой ничего общего. Разговор окончен. — Поверь, Хонджун, ты пожалеешь, — Чонхи резко разворачивается, уходя от пары. Хонджун выдыхает сквозь зубы, убирает оружие, оборачивается на Сонхва, и удивление, смешанное с волнением, тут же отражается у него на лице. Он протягивает руки, касаясь мокрых щёк, пальцами аккуратно стирая слёзы и ловя жемчужину. — Ты испугался? — спрашивает он тихо. — Да, — шепчет Сонхва. — Ты так уверенно говорил, что я… — Не думай об этом, мой принц, — Хонджун коротко целует кончик носа. — Я ненавижу Чонхи, у нас с ним старые счёты. Но ни ему, ни кому-либо ещё, я не позволю и пальцем коснуться тебя. Никогда. Веришь мне? — Верю… — Я люблю тебя, правда люблю. И никогда не позволю никому тебя обидеть, мой принц. Что бы кто ни говорил. Я пират, нам свойственно лгать, обманывать, шантажировать. Но с тобой я всегда был и буду искренен, Хва. Слышишь? — Слышу. Хонджун касается губ Сонхва лёгким поцелуем. — Пойдём. Вернёмся на Аврору. Там спокойнее. Сонхва заторможено кивает, следуя вновь за Хонджуном. Он капитан, за ним следует Аврора, команда, и теперь он. Русал, который влюбился в человека. Сонхва принял чувства Хонджуна, открыл свои, но тревожные кошки всё ещё скребли на душе. Насколько Хонджун искренен с ним? Сам же сказал, что он пират. Насколько он честен с Сонхва? Подводному принцу требовалось время. Привыкнуть, обдумать, осмыслить всё и вся, разложив в голове всё по полочкам. И Хонджун, чувствуя тревогу возлюбленного, пообещал себе помочь. Своё сокровище он никому не позволит обидеть.

***

Сонхва, по привычке поджав под себя ноги, сидел на кровати, вертя головой из стороны в сторону. Хонджун ходил от стола к кровати, иногда останавливаясь рядом с некоторыми сундуками. Капитан что-то записывал, делал пометки в картах и был в принципе сосредоточен. — Хонджун? — Сонхва долго пытался придумать, как же ему позвать Кима, но остановился на варианте просто по имени. Капитан дёрнулся, оборачиваясь на русала. Тот слегка улыбнулся со взъерошенного капитана. Тот выглядел немного растерянным и даже раздражённым. И так последние несколько дней. Хонджун отдал приказ готовиться к отплытию, но что-то пока не говорил о курсе, хотя бы примерное направление даже не указал. И Сонхва, вот так беспардонно вырвав того из мыслей, закусил губу, вытягивая ноги и похлопывая по местечку рядом. Хонджун удивлённо смотрит на это, но подходит, садясь рядом. Чувствует руки на плечах, покорно укладываясь русалу на ноги. Сонхва чуть медлит, не зная, будут ли Хонджуну приятны его прикосновения, всё же робко вплетает пальцы в волосы. Распутывает маленькие косички, перебирает отдельные прядки, мягко касаясь кожи головы. Хонджун лежит, закрыв глаза и Сонхва чувствует, как тот расслабляется под незатейливыми ласками, и действует чуть уверенней. — Что тебя беспокоит? — спрашивает он наконец. Хонджун глаз не открывает, переворачивается, утыкаясь носом Сонхва в живот и обнимает одной рукой. — Помнишь ту карту, что предлагал Чонхи? Эта сволочь знает, как сильно я ранее хотел её раздобыть. Сокровища русалок, ещё бы, любой пират, да и не только он, отдаст многое за неё. Потом у меня в команде появился Сан, но цели стали более приземлёнными, — Хонджун почти рычит, стискивая Сонхва в объятиях, сильнее зарываясь лицом в складки рубахи, — Совсем оборзел, предлагать обменять тебя на кусок бумаги. Да я этот путь до тумана наизусть помню, толку-то. Ну приплывём мы к нему, и что дальше? Этой легенде не одна сотня лет, и даже если это не легенда — там всё уже разобрали, иначе бы не было таких красочным описаний тех рифов, что за туманом находятся. Сонхва замирает, и Хонджун это чувствует. Он приподнимается, смотря на Сонхва — как тот поджимает губы, как бегает глазами по каюте, не зная, за что ухватиться, пока не останавливается на лице напротив. Капитан слишком красив для пирата. Командующая верхушка этого корабля в принципе не похожа на пиратов в привычном понимании этого слова, и это ещё в первую встречу удивило Сонхва. И привлекло, в некоторой степени. Но он терзается сомнениями. — Я… Я могу проводить тебя туда. Сонхва сомневается, стоит ли вести в место, где бывали лишь русалки, людей. С другой стороны, он знает, что остров давно заброшен, морской народ нашёл новое место для сокровищницы, оставив старый остров со всеми ценностями, что там были. В тех водах уже нельзя встретить русалку, но вот стоит ли вести туда людей? Кажется, Пак совсем не подумал, прежде чем говорить. Но наблюдать за Хонджуном, что почти постоянно был на взводе, нервный и рассерженный, тоже больше не хотел. — Вообще, я думал, Сан вам уже давно показал этот остров, — продолжает Сонхва спустя некоторое время молчания, — Хотя… Я думаю, он был слишком мал, чтобы помнить путь среди рифов. Однако, его помню я, и думаю, что смогу его показать. Если ты хочешь… — Ты выглядишь не очень уверенным, мой принц, — Хонджун выпрямляется окончательно. — Тот остров давно заброшен, русалки устроили сокровищницу в другом месте, но я почему-то всё равно сомневаюсь. Предчувствие плохое, — подводный принц поднимает взгляд на Хонджуна. — Не знал, что русалки владеют шестым чувством, — улыбается Хонджун. — Ну я серьёзно! — вскрикивает смущённый Сонхва, слегка ударяя ладонью по ноге Кима. — Хорошо-хорошо, серьёзный ты мой, — Хонджун коротко целует Сонхва сквозь собственный смех, — Пойду отдам парочку приказов, и вернусь. Русал остаётся один, не сводит глаз с двери, слыша прикрикивания Хонджуна — кто-то что-то натворил. Разобрать толком не вышло, и Сонхва бросил это занятие. На душе подводного принца было неспокойно. Он не соврал, сказав, что у него плохое предчувствие, Пак был готов поклясться, что что-то идёт не так, совсем не в их сторону судьба поворачивается. Глаза у Хонджуна заблестели неподдельным восторгом, стоило Сонхва сказать про путь до острова, но вот сам русал был обеспокоен. Случится что-то нехорошее. Вопреки внутреннему состоянию Сонхва, вокруг было радостно. Наверно, отчасти благодаря Хонджуну. Капитан резвым ребёнком прыгал по палубе, раздавая приказы направо и налево. Особо нерасторопный пират даже получил слабый толчок в плечо с громким: «Давай живей!». Стоявшие рядом со штурвалом Ёсан, Минги и Чонхо наблюдали, как бегает их капитан из угла в угол, вертя головами. — Стесняюсь спросить, какая муха его укусила? — к ним поднялся Юнхо. — Сонхва? — предположил Минги. — Тоже заметил? — Не заметить зацелованные губы сложно, даже в темноте. Как думаешь, они вместе теперь? — Да, мы вместе, и не дай бог кто-то из вас его тронет. Убью на месте. Голос из-за спин прозвучал достаточно убедительно и грозно, чтобы заставить пиратов резко обернуться и подпрыгнуть. Хонджун, уперев руки в боки, серьёзно глядел на друзей. А те и молчали, лишь кивнув несколько раз для убедительности. Капитан, довольный произведённым эффектом, двинулся по лестнице вниз, спускаясь на палубу и направляясь к каютам, судя по всему. — Миловаться пошёл, — бросил Ёсан. — Я всё слышу! — кричит Хонджун, не оборачиваясь. — А я и не скрываю! — кричит Кан в ответ, за что получает полный непонятных эмоций взгляд от скрывшегося в проходе Кима. — Герой-любовник. А где Усаны кстати? — Да вроде тоже внизу были, — пожимает плечами Чонхо. — У меня нет желания их искать, но надо — у нас приказ отплывать. — Какая прелесть, — тянет Юнхо, закатывая глаза. — Главное закрой глаза, как зайдёшь к ним в каюту. И вообще куда угодно, где они уединились, — напутствует Минги. — Не понял, — оборачивается Чон. — Я думал, ты со мной идёшь. — Я? — Минги удивлённо показывает на себя пальцем. — Нет уж, мне дорога моя жизнь. — А моя, то есть, нет? — Юнхо качает головой, наигранно сокрушаясь, — Минги-Минги, а я то думал, ты меня любишь. — Люблю безумно, но иди сам, — парень посылает Чону воздушный поцелуй и довольно улыбается. Аврора в скором времени была выведена из порта и направлена в открытые воды, плывя по заданному курсу. Её штурман в лице Юнхо благополучно занял своё место рядом со штурвалом. Он сам помнил этот курс, что задал капитан. Помнил до мельчайших деталей и переживал не меньше остальной командующей верхушки, что так удачно столпилась рядом с ним. — Разве мы уже не пытались проплыть туда? Вопрос скорее риторический, и Ёсан это понимает, не ждёт ответов от друзей. А те лишь вздыхают. Каждый из них помнит каждую чёртову попытку проплыть в тумане, когда не видно дальше носа, а корабль идёт полным ходом на скалы. Сколько людей потеряли, сколько раз рисковали жизнями, пока на корабле не появился Сан. Однако… В тот момент, были проблемы посущественней, чем какой-то мифический остров, и эта тема была задвинута в дальний ящик. — Почему капитан решил ещё раз попытаться? — Уён бросает взгляд на Сана, как на старпома. Но тот поджимает губы. Меж бровей залегла складка, а сам парень кажется вообще не здесь. — Сан? — зовёт того Чонхо. — Погоди, дай ему додумать, а то заново начнёт, — фыркает Уён, за что получает тычок в рёбра от собственного парня. — А, так ты тут? — Мне кажется, я знаю, почему наш капитан внезапно решился попытать удачу. В этот раз, наша удача умеет менять ноги на хвост и носит имя Пак Сонхва, — выдыхает Сан. — Я был слишком мал, когда родители последний раз плавали со мной на этот остров. И не помню пути сквозь рифы. Но Сонхва другое дело. Он старший русал, принц. Такие не раз и не два и не двадцать бывали в той сокровищнице и проплыть смогут даже с закрытыми глазами. Мне кажется, — повторяется старпом. — Он решил показать капитану путь. — Забавно, — хмыкает несколько нервно Юнхо. — А если просто ведёт свою игру? — на Ёсана обращаются пять удивлённых взглядов. — Я просто предполагаю. Да, Сонхва дал нам понять, что он милый, прекрасный парень, да и к тому же теперь капитан с ним ну вы сами знаете, — Кан понижает голос, оглядываясь быстро по сторонам, и продолжает. — Но ведь все мы знаем прекрасно, что русалки народ коварный. — Не стоит грести всех под один гребень, — Сан недоволен и несколько раздражён сказанным другом. — Я хоть раз вас подводил? — А я и не говорю про тебя, я говорю про Сонхва. Да, он помогал нам. Да, он твой друг. Да, он хороший, чудесный, адекватный в отличие от многих здесь, но он русал. Тебя я знаю слишком много, чтобы в тебе сомневаться, старший помощник Чхве, но Хва-хён… — Ёсан чуть замолкает, позволяя мыслям догнать друг друга в собственной голове и приготовиться к озвучиванию. — Не кажется ли вам странным, что такой человек, как наш капитан, вот так вот вдруг, внезапно, влюбился по уши в русалку, оставил его на корабле, он того и гляди с места Сана сдвинет. Чего ещё мы не знаем о подводном народе? Может они так подколдовывают. — Следите за языком, боцман Кан Ёсан, — огрызается Сан. — Думаешь, нами так легко быть? Обычный ты, или королевской крови, неважно — весь наш народ подвержен дикости. Знаешь, скольких она выкосила из-за таких, как вы? Из-за людей, из-за вашего стремления завести себе диковинную зверюшку, что не сможет прожить и года в тех условиях, что вы создаёте. Знаешь? А я знаю, чёрт тебя подери! Вы охотитесь на нас, подвергаете таким мучениям, что легче умереть, как только тебя поймали в сеть. Мы вынуждены каждый раз бежать, покидая дома, родных и близких. Когда каждое твоё приближение к поверхности так необходимо, но может быть последним в твоей жизни, ты мне будешь говорить про коварство? — вздувшиеся венки на руках и шее, грозный взгляд и нервно сжимающиеся кулаки. Сан, кажется, готов лезть в драку. — Я потерял родителей из-за этого проклятия, самых близких мне людей. А после появился Хва-хён. Спас меня, научил многому, дал дом и пищу, заботился о маленьком русале, что потерялся в толщине океанских вод. Я думал, что никогда больше не увижу его, а тут его спасает капитан, позволяет остаться здесь, на корабле. Знаешь, почему с русалками бесполезно вступать в рукопашку даже на суше? — Сан нависает над Ёсаном грозной скалой, пока остальные не смеют прерывать его тираду. — Потому что даже на земле, не способные двигаться, пока наш хвост не обсохнет, мы всё ещё остаёмся русалками. Разорвать вас на части не проблема, если знать как. И Сонхва, если бы хотел, давно бы вас всех прикончил без сожаления! Уён напряжён с самого начала, как только перепалка началась. Он смотрит, как возлюбленный сначала недовольно поджимает губы, а после, как начинает всерьёз злиться. Хочет было вклиниться, но не успевает — Сана прорывает. И в какой-то степени, Чон может его понять — он вырос без семьи, скитался, пока не нашёл новую. В лице командующей верхушки Авроры. Но Сан… Сан другое дело. Он не человек, он живёт по своим правилам и законам, словно в своём мире. Уён не знает, что тот чувствовал раньше, но старается, чтобы в будущем такого не было. Но сейчас он боится даже приблизиться к парню. Тот выглядит действительно страшно, с совершенно сумасшедшими глазами. Уён пересиливает себя, кто он вообще, пират или нет, и тянется в сторону Сана, как на его руку кладётся чужая, отводя в сторону. Кок смотрит на Сонхва испуганно, молит взглядом помочь, ведь он не знает как. И Сонхва мягко, мимолётно улыбается ему, поворачиваясь к Сану. Пак в два шага оказывается рядом с Саном и Ёсаном, встаёт между ними, защищая Кана собой. Смотрит на Сана серьёзно, не отрывая взгляда, не моргая. Ёсан выглядывает из-за плеча Хва, смотрит на друга, и только почувствовав себя в безопасности за широкой спиной другого русала, начинает осознавать — он впервые видит старпома настолько взбешённым. Видимо, всё-таки не все предположения нужно озвучивать. Ну, или хотя бы делать это в более мягкой форме. На Сана страшно смотреть, и Ёсан понимает, что ему действительно страшно и ничерта он не в безопасности, когда Сан почти что бросается вперёд, намереваясь обойти Сонхва и достать таки Кана. Хва оказывается быстрее, вновь преграждая тому путь. Сан тушуется под взглядом старшего русала. Сонхва сильнее его, намного сильнее, да ещё и принц. Эти инстинкты в крови у русалок, не важно, выгнали из стаи или нет, знакомы или же просто случайно столкнулись. Сан инстинктивно подчиняется более сильному из своего вида, и это заставляет его остыть и начать осознавать, что только что произошло. — Успокоился? — голос Сонхва безэмоционален, твёрд и холоден. Он смотрит на Сана, пока тот опускает голову и сжимает кулаки. — Пойдём, поговорим. — Да, хён… — шепчет Сан, следуя за Сонхва. Они скрываются в одной из кают, и пока что, никто не хочет их трогать, после увиденного. — И нам с тобой тоже надо переговорить, Ёсан. Голос Хонджуна пугает Кана, но тот резво оборачивается в сторону Капитана Пиратов. Ким со скрещенными на груди руками не очень доволен тем, что он сейчас увидел. Выходят из каюты с Сонхва, хотят рассказать остальным примерный план действий, а видят вместо этого как Сан чуть ли не набрасывается на Ёсана. И пока возлюбленный разговаривает с Саном, Хонджун намерен навести порядок на собственном корабле. — Я надеюсь, теперь ты понимаешь, насколько они от нас отличаются? — Хонджун вопросительно изогнул бровь. — И что не все вокруг будут терпеть твою прямолинейность. Я не говорю, что это плохо, но говорю, что стоит думать, а не только говорить. Сан чуть не набросился на тебя. А если бы Сонхва не смог его утихомирить? Ведь, насколько мы видели, даже на Уёна Сан не очень-то обращал внимания. Ты его задел, и советую извиниться. — капитан тяжело выдыхает. — И вообще, что произошло здесь? Я понял, что Ёс что-то ляпнул, но расскажите мне нормально. А то мне интересно, за что наш боцман чуть не оказался покусан взбесившимся старпомом. — Я озвучил предположение, что Сонхва может вести какую-то свою игру, раз он покажет нам путь через риф, и мы все будет её невольными участниками. А Сан взбесился, — выдохнул Ёсан. Хонджун смерил его недовольным взглядом. — А ты что скажешь, капитан? — Скажу, что Сонхва такого мнения о себе не заслужил. Он предложил мне показать дорогу, это верно. Однако таких мучений в душе я давно не видел. Он сам сомневается в этом, говорит что предчувствие у него нехорошее. Сонхва не заслужил, чтобы ты так о нём думал, — Хонджун обернулся, услышав шаги. Быстро обернувшиеся Сонхва и Сан возвращались к остальным. Чхве выглядел спокойным, тут же притянул к себе Уёна, утыкаясь носом тому в макушку и что-то нашёптывая. Сонхва остановился рядом с капитаном и молча кивнул ему с лёгкой улыбкой на губах. Он сказал Сану то, что нужно. И надеялся, что Хонджун сделал свою часть. Ёсан неуверенно подошёл к обнимающимся Усанам и тронул Сана за плечо, привлекая к себе внимание. Взгляд Сана смягчился, увидев состояние друга, и отпустив Уёна, старпом развернулся полностью к Кану. — Прости, я не должен был так говорить, — произносит наконец Ёсан. — И ты прости, я не должен был срываться, — выдыхает Сан. Он протягивает руку Ёсану, и вновь всем знакомые и всеми любимые ямочки появляются на его щеках от улыбки. И Ёсана отпускает, когда он пожимает протянутую ладонь. — Впредь, если вдруг у вас возникнут недопонимая по русалочьей части, то лучше попытайтесь обсудить всё спокойно, — произносит Сонхва. — Ну, или подходите ко мне. Сан вспыльчивый малый. — Да я не маленький, хён! — вскрикивает Сан, осталось только ножкой ударить, и воспринимать серьёзно старпома точно не смогут. — Да-да, ты самый взрослый и сильный, — кивает с серьёзным видом Сонхва, позволяя младшему обнять себя и повиснуть на плечах. Всё вернулось на круги своя внутри командующей верхушки Авроры.

***

— Какие знакомые виды. Век бы их не вспоминал. И с Чонхо все согласны. Плотная пелена молочно-белого тумана простирается перед Авророй насколько хватает глаз. Они прибыли к месту, где по легенде, скрытая в сердце тумана, находится спрятанная от чужих глаз сокровищница русалок. Их путь, длинною почти в неделю, оказался завершён. Но тревоги, что съедали Сонхва изнутри, росли с каждой милей. Чем ближе они были — тем неспокойнее было парню. На предпоследний и последний день пути Хонджун не отходил от Сонхва. Тот постоянно накручивал себя, из-за чего выглядел не очень — было видно, что думы его утомили, и парень с удовольствием бы отключил голову. Но не сейчас. Когда вся ответственность за этот корабль на нём, Сонхва должен собраться. — Готов? — Хонджун берёт Сонхва за руки, смотрит тому в глаза. За это время некая неловкость прошла, и хотя Сонхва всё ещё смущался, когда капитан позволял себе обнять его при всех или поцеловать, но он чувствовал себя лучше рядом с ним. И хотя Сонхва абсолютно точно не был готов, он всё же кивнул. — Уверен? — спрашивает Ким. — Уверен. Мы проделали этот путь не для того, чтобы развернуться и уплыть. Сан-и, пойдём? — Я? — удивился старпом. — Я же не знаю дороги. — Одному мне корабль не направить, — Сонхва бросил взгляд на Хонджуна. — И мне нужны будут ещё люди. — Они все твои, — хмыкнул капитан, кивая головой назад, где столпились остальные пираты. Сонхва вдохнул и выдохнул несколько раз, а после, отпустил руки Хонджуна, разворачиваясь к пиратам на палубе и становясь чуть ближе к ним. Звучный голос подводного принца разнёсся по кораблю, нарушая тишину среди людей. — Мне нужно, чтобы двое человек свесились с бортов Авроры, около носа, и передавали то, что будем говорить я или Сан из воды. Около бортов должно стоять ещё по человеку, передающих дальше. Это необходимо, так как докричаться будет трудно. — Вы его слышали. Выполнять! — прикрикнул Хонджун для пущей убедительности. Никто возражать и не думал. Обвязанные прочными верёвками, двое матросов свесились за борт, держась за выступы судна, по одному с каждой стороны от носа Авроры. Ещё по одному встали рядом с ним. Юнхо занял своё место за штурвалом, пока Сонхва увёл Сана на другую часть корабля. Оставшаясь часть командующей верхушки, встали рядом с Юнхо. Раздалось два громких всплеска, и спустя несколько секунд, Хонджун, всматривающийся в океанские воды, увидел как всплывает Сонхва. Капитан дал команду поднимать паруса, пока сам занял место рядом с Юнхо и друзьями. — Хён, ты… — Я уверен, Сан-и. Не смотря на то, что всё ещё предчувствую беду, — Сонхва посмотрел на младшего. — Плыви на ту сторону. Твоя задача будет следить, чтобы правый борт не налетел ни на что, пока я веду по левому и в целом веду корабль. Там достаточно узкий проход, и если мы не сможем ровно в него войти — Авроре грозит крушение. — Если бы можно было спустить шлюпки, — Сан покачал головой. — Было бы проще, они меньше и маневренней. — Но на это нет времени, — Сонхва поджал губы. — Вперёд, у нас всё получится. Сан кивает, и Сонхва кричит, чтобы все были наготове, и его слова оперативно, насколько это конечно возможно, передаются наверх. Сонхва слышит звучный удар. Это сабля Хонджуна по тонкому куску металла. Они условились, что как только слова русалов будут достигать палубы, Хон будет давать понять, что их услышали и приняли. Сонхва плывёт вперёд. Аврора, подгоняемая ветром, заходит в туман, поглощаемая его пеленой. Ничего не видно дальше собственного носа, пираты на палубе перешёптываются. Когда ты не видишь противника, ты — лёгкая добыча. А это неприятное чувство было противно всем. И Сан разделял его, ведь не знал, куда Сонхва ведёт их. Морской принц был серьёзен. Он то и дело погружался под воду, на несколько секунд, чтобы проверить курс, а после, всплывал, возвращаясь в поле зрение пирата, что свисал с борта с его стороны. — Мы заходим в зону рифов! Сонхва слышит, как его слова передаются выше, и как удар подтверждает их получение. Ещё один удар, видимо, Сан что-то передал, и Сонхва видит как Аврора едва заметно меняет направление движения, избегая попадания на подводные камни. Старший русал движется уверенно, но вот так не вовремя его одолевают тяжёлые мысли. Хонджун уверил его, что всё будет хорошо, и чтобы там не предчувствовал русал, они со всем справятся. Звучит самоуверенно, но почему-то, Сонхва верит капитану. Ему хочется верить в это. С другой стороны корабля Сан, что немного потерян, что не свойственно ему, но сохраняет спокойствие и ясность ума. Парень беспрекословно доверяет Сонхва, тот точно знает, что делает. Но не только Хонджун замечал, что Сонхва на нервах. Сан тоже это видел, и точно так же пытался разговорить Сонхва. Не вышло. Старший русал, упёртый когда надо и не надо, упорно твердил что всё с ним хорошо, что они зря беспокоятся и он просто накрутил себя. Ещё бы. Ни одна русалка до этого не соглашалась проводить человека в место, где им быть в принципе не положено. И тем более, не предлагала сама проводить его туда. Узнай об этом остальная часть подводного мира и… И лучше даже не представлять, чтобы сделали с Сонхва и Саном. Есть всё-таки свои плюсы в том, что они покинули свои стаи. Удар. Ещё один и ещё. Сонхва и Сан направляют Аврору вместе, не видя друг друга, но работая как слаженный механизм. А на палубе, кусающий от волнения губы Хонджун, то и дело порывается подбежать к борту. Проверить, как Сонхва. Уён полностью разделяет его чувства, но он уже делал попытку, сделал два шага и остановился. Его остановил Ёсан. — Во-первых: ты не увидишь, во-вторых: пока с его стороны приходят передачи — с ним всё хорошо, — быстро проговорил Кан. И это заставило Уёна вернуться на место. — Вижу просвет впереди! — Курс! — кричит пират со стороны Сонхва, повторяя Юнхо слова, что ему передали. Хонджун ударяет по металлу. Впереди действительно виднеется светлая область, достигая которую, Аврора выныривает из тумана, пуская на палубу солнечные лучи. А впереди, виднеется небольшой остров с несколькими невысокими, но крупными скалами, поросшими зеленью. — Подплывём ближе, я найду, где пришвартоваться, — Юнхо всматривается вдаль. Пираты столпились у бортов Авроры, разглядывая таинственный остров, о котором слышали лишь в легендах и слухах. Сокровищница русалок действительно существует, чёрт её побери! И они сейчас видят этот остров собственными глазами. Кому расскажешь не поверят. Хонджуна распирает изнутри, он почти что начинает прыгать по палубе, в последний момент себя одёргивая что он всё ещё капитан и вообще-то они не должны скакать по палубе изображая из себя неразумное нечто. — Поднять остальных на палубу. Мы направляемся к острову. Как только сойдём на сушу, никому не разбредаться, пока не получите приказа. Ясно? — Да, капитан! Хонджун хмыкает. Подбегает пират, что свисал с борта Авроры со стороны Сонхва. Пак просил передать, что они с Саном направятся сразу на остров, и пусть кто-нибудь захватит их одежду с другого конца палубы. Уён, как только это услышал, рванул туда, где по его мнению русалы ныряли, и Хонджун хмыкнул. Даже думать не надо, кого отправить. Желание обнять и зацеловать Сонхва упорно боролось с желанием как можно тщательней исследовать остров и прикинуть, что можно погрузить на Аврору. Капитан пиратского судна и простой парень сражались внутри Хонджуна, и кажется, здравый рассудок Капитана Пиратов уступал его же сердцу. Целовать Сонхва хотелось явно сильнее. Якорь сброшен, Аврора надёжно закреплена, а команда постепенно спускалась на берег, Хонджун в числе первых оказался на суше. Недалеко от места швартовки нашлись оба русала, что лежали на песке в ожидании, пока их хвосты высохнут. Хонджун, наплевав на всё, упал рядом с Сонхва, сгребая того в объятия. А русал только ахнуть успел, почувствовав, как человеческую часть тела поднимают и резко обвивают руками. — Вы справились, — тихо, чтобы услышал только Сонхва, — Ты справился, мой принц. Ты такой молодец. Сонхва смотрит на друзей за спиной капитана, а те лишь улыбаются, и Пак обнимает Хонджуна в ответ. — Капитан, мне так-то одежда нужна, — говорит он некоторое время спустя, когда чувствует, что хвост почти высох. — А не то вся твоя команда меня увидит. — Они не посмеют посягнуть на тебя, — Хонджун протягивает Сонхва его рубашку, и пока тот завязывает шнурки на вырезе, его хвост потихоньку исчезает, сменяясь ногами. Сонхва одевается достаточно оперативно, и встаёт с земли в одно время с Саном, которого одаривает улыбкой. Тот тоже молодец. Не зная дороги, не зная, куда плывёт, справился со своей задачей, проследил за курсом и своей стороной корабля. Впереди предстояла большая работа. Сонхва объяснил, что все ценности, что есть, спрятаны в сети пещер внутри гор, и часть из них находится под водой, так что придётся ждать, пока русалы будут поднимать их, а пираты — переносить на Аврору. Было решено остаться на острове на несколько дней — неизвестные людям земли манили своей красотой, и это было то самое место, где их бы никто и никогда бы не нашёл. Скрытое за туманом, оно было идеальным пристанищем для них. Для их небольшого отпуска. — У той горы вход в сеть пещер. Потеряться сложно, они круговые и почти все ведут так или иначе обратно на выход. Но всё же советую как-то обозначать свой путь, чтобы потом ты людей досчитался, — Сонхва указывает рукой в нужное направление. — Я так думаю, что основная часть сокровищ всё-таки под водой, в карманах. Людей здесь не было, до сегодняшнего дня, но вот русалки, что перепрятывали своё добро — навалом. Боюсь, не много вы здесь найдёте. — Мне много и не нужно. Самое ценное уже рядом со мной, — Хонджун начинает раздавать приказы пиратам, пока его друзья стоят в сторонке. А Сонхва наблюдает, слушает, и внезапно, хмурится. — Ты чего? — подходит Сан. — Помнишь сказки о том, что если русалка влюбится в человека, она навлечёт на себя ужасные беды, чёрную полосу и в конце-концов станет дикой, не справившись с людским коварством? — внезапно спрашивает Сонхва. — Чего это ты вспомнил? Я люблю Уёна, но как видишь, он не русалка, да и я в своём уме, — хмыкает Чхве. — Да так, что-то вспомнилось, — пожимает плечами Сонхва. — Для тебя такое в новинку, я тоже переживал, когда только-только осознал, что меня к нему тянет. Сонхва видел, как меняется взгляд Сана, когда тот смотрит на Уёна. Такой влюблённый, такой счастливый. Наверное, у него такой же, когда капитан рядом. — Чувства к человеку? То, что я с ним в отношениях? Ты прав, — хмыкает Сонхва. — Меня пугает то, насколько счастливо сейчас всё складывается. — Не каркай, — бросает Сан, а после, тянет старшего русала за собой. — Пойдём. Мы направляемся в пещеры. Среди массивных деревьев и множества разнообразной растительности давно не ступала ничья нога. Ни людская, ни русалочья — подводный народ предпочитал передвигаться в своей стихии, не выходя на сушу. Пираты прорубали себе путь вперёд, до пещер, на которые указал Сонхва. Русал шёл рядом с Хонджуном, впереди всех, ведя их. Капитан и его русал… Сонхва казалось несколько странным, но ему нравилось ощущение тёплой ладони на своей. Чувствовать, как пальцы Хонджуна переплетаются с его собственными, и капитану всё равно на чужое мнение, и Сонхва чуть улыбается, пригибаясь и проходя под отодвинутой гибкой ветвью какого-то дерева, что отвёл в сторону Хонджун. Они почти что добрались. Сонхва просит следовать друг за другом, и не отдаляться, когда они заходят в пещеры. Русал отделяется от толпы, отпуская руку Хонджуна, и капитан с неким волнением смотрит, как подводный принц подходит к стене, прикладывая к ней ладони. Россыпь сверкнувших во тьме кристаллов, по обеим стенам и потолку, загораются от этого прикосновения. — Надо же, ещё работают, — удивляется Сонхва. — Эти камни были в этой пещере изначально, и реагируют на русалок вот таким свечением. Помогает ориентироваться, так как естественный свет только в самой сокровищнице. Он ведёт пиратов дальше, позволяя тем тормозить, оглядывая своды. Русалочье до сих пор невиданно людьми, подобные вещи приводят их в восторг и удивление. А кого-то даже к страху перед подводным народом. — Это удивительно, — Хонджун смотрит, широко раскрыв глаза, когда Сонхва объявляет, что они на месте. Солнечный свет попадает в бассейн в центре через огромное отверстие в потолке, откуда свисают некоторые ползучие растения. По всему гроту разбросаны драгоценности, стоят сундуки, некоторые запертые, некоторые открытые. Сонхва указывает рукой на воду, и заглянув глубину, сквозь чистейшую, прозрачную воду капитан, видит как переливаются в солнечном свете драгоценности. — Часть из вас прорубает проход от пляжа до пещеры, а часть осматривает сундуки. Начнём с надводной части, после, уже скорее всего завтра, будем исследовать подводную, — объявил Хонджун. Ближе к вечеру, пираты перетащили на Аврору часть того, что нашли на скалистом берегу того грота. Праздник, устроенный на пляже, под навесами из каких-то тканей, найденных в трюме, показался команде небывалым весельем. Эту ночь, они решили провести здесь, под небом, полным звёзд и под тёплым ветерком. Хонджун остался на корабле. Выглядел несколько уставшим, и ко всеобщему веселью не присоединился, наказав не разбредаться по острову. Сам же, в своей каюте, благополучно скрючился над очередным блокнотом, исписывая уже не первый листок. После короткого стука, заходит Сонхва, держа в руках миску с ягодами тёмного цвета. — Будешь? — спрашивает он, подходя ближе к столу. Хонджун не поднимает головы, кажется, вовсе не замечая пришедшего русала. Сонхва изгибает губы в подобии лёгкой улыбки, беря в тонкие пальцы одну ягодку и поднося её к губам капитана, чуть надавливая. Хонджун смотрит на Сонхва, но плод обхватывает, мягко касаясь губами кожи пальцев. — Сладкая, прямо как тот, кто её дал мне, — говорит он. Ушки Сонхва розовеют. — Хочу ещё. — Так я тебе и принёс, — он ставит миску на стол, напротив Хонджуна и раскиданных им же листов. Однако капитана такой расклад не устраивает, и он тянет Сонхва на себя, заставляя обогнуть стол и с неловким «ох», упасть на колени капитана. — Я хочу, чтобы ты дал мне их. Хонджуну доставляет какое-то странное удовольствие, наблюдать как Сонхва покрывается румянцем, но послушно берёт мисочку в руки, поднося к губам Хонджуна новую ягодку. А тот продолжает свою игру и целует изящные пальчики, прежде чем съесть ягоду. В следующий раз, губами касается кожи, а после, и вовсе прихватывает её чуть-чуть, совсем невесомо, зубами. — Что… ты делаешь? — шепчет Сонхва. — Любуюсь своим парнем, — отвечает Хонджун, смотря русалу в глаза. — Таким красивым, невероятным… Сонхва несколько резко отставляет от себя мисочку, закрывая лицо в смущении. И Хонджун улыбается, мягко касаясь ладонью чужих рук, заставляя их опустить. Поцелуй выходит нежным, приятным, но Хонджун на пробу проводит языком по губам Сонхва, и тот тихо, еле слышно, стонет в поцелуй, позволяя его углубить. И капитану нравится такая реакция. Он обхватывает одной рукой талию, а вторую вплетает в волосы, не позволяя Сонхва отстраниться. И русал сдаётся, обхватывая руками плечи Хонджуна. Капитан перемещает ладони на бёдра Сонхва, подхватывая того и прижав к себе, поднимает со стула, заставляя Пака обхватить свою талию ногами. Не прерывая поцелуев, что набирают обороты, делает несколько шагов в сторону, и валит парня на кровать, нависая сверху. Оторваться от любимых губ сложно, Хонджуну хочется обладать каждым вздохом, каждым звуком. Обладать всем Сонхва. — Что же ты со мной творишь, мой принц, — шепчет капитан, когда через силу отрывается от него. Губы Сонхва припухли, и чуть саднят, ведь под конец, Ким уже не стеснялся пускать в ход зубы, прихватывая поочерёдно то нижнюю, то верхнюю. — То же, что и ты со мной, мой капитан. Сводишь с ума, — новые поцелуи инициирует уже Сонхва. Он обхватывает лицо Хонджуна ладонями, проводя пальцами по скулам и зарываясь в волосы, чуть оттягивая их у корней. Кима ведёт, он облокачивается о кровать одной рукой, другой возясь с узлом на рубахе русала. Тот никак не поддаётся, и капитан с рыком разрывает тонкую полоску, отбрасывая в сторону. Ткань распахивается, оголяя кожу, на которую тут же сыпятся поцелуи и прикосновения. Сонхва закусывает губу, подавляя любые звуки, рвущиеся из горла и лишь шумно дышит, не зная, за что ухватится, куда деть руки. — Не сдерживайся, — шепчет Хонджун, перехватывая запястья Пака. — Я хочу слышать, как тебе хорошо. И вновь припадает к груди, из-за чего слабый стон всё-таки вырывается из Сонхва. Принц запрокидывает голову, давая доступ к шее, и Хонджун на это довольно скалится, как хищник на добычу. Засасывает кожу, касаясь этого места языком, зализывает только что поставленную отметину, и снова атакует губы. Одежда летит в стороны, представший нагим Сонхва выглядит как произведение искусства, не меньше. Нежную, гладкую кожу хочется целовать, кусать, касаться её и оставлять всюду свои метки — Сонхва принадлежит только Хонджуну. И русал не спорит с этим. Хонджун спускается поцелуями ниже, ведёт дорожку до пупка, а после, вновь возвращается к губам, атакуя их. — Перевернись, малыш, — Сонхва смущается, но выполняет. Ложится грудью на кровать, чувствует, как Хонджун давит на поясницу, заставляя прогнуться и раскрыться перед ним. Хонджун оставляет по поцелую на каждой из половинок, чуть прикусывая одну, прежде чем подняться. Сонхва теряет тепло и прикосновения, вздрагивает, оборачивается. Однако капитан уже возвращается к нему, кровать вновь прогибается под весом второго тела, а поглаживания и касания возвращаются на кожу Сонхва, проникая под неё и словно плавя изнутри. — Не тяни, прошу тебя, — проговаривает Сонхва. Хонджун набирает пальцами масла из бутылька, не жалея ни его, ни постель — он хочет причинить возлюбленному как можно меньше боли, осторожно проникая первым пальцем. Сонхва шипит сквозь зубы из-за непривычных ощущений, но Хонджун отвлекает его поцелуями. Вместе со вторым пальцем, проникающим внутрь, ладонь Кима смыкается на члене Сонхва, проводя вверх-вниз. Пак стонет, впервые открыто и громко, его выгибает дугой, русал комкает в руках простынь, не зная, куда себя деть. Хонджун добавляет третий палец, целенаправленно несколько раз проходясь по простате. А Сонхва извивается под ним, подаётся бёдрами назад, стонет и просит. — Джун-и. — тянет Сонхва, плаксиво хныча, — Хочу большего… — Какой нетерпеливый у меня принц. Хонджуну самому трудно держаться, собственный орган неприятно стеснён брюками, от которых хотелось бы избавиться. Сонхва, такой просящий, нуждающийся в нём, что никакая выдержка не поможет. И Хонджун не против пойти на поводу этих желаний. Последняя деталь одежды летит в сторону, Сонхва уже сам призывно прогибается, расставляя ноги. Языком по губам пробегается, смотрит так томно-томно, что Хонджун недоумевает — откуда в нём это. Однако вопросы и выяснение это последнее, что сейчас волнует обоих мужчин. Стон блаженства срывается с губ Хонджуна, сливаясь со стоном облегчения Сонхва, стоило капитану заменить пальцы членом. — Хонджун! — вскрикивает Сонхва, когда тот толкается на всю длину, осыпая поцелуями спину Сонхва, чуть кусает за заднюю сторону шеи, отвлекая подводного принца от боли, оглаживая руками бёдра. Толкается спустя некоторое время, беря размеренный средний темп. Сонхва бормочет что-то непонятное, пытается ухватится хоть за что-нибудь, шарит руками по постели, пока его ладони не перехватывают. — Джун-и, пожалуйста, — Сонхва поворачивает голову, смотрит Хонджуну в глаза из-под мокрой чёлки, облизывает губы. Капитан делает ещё один, особенно глубокий толчок, почти полностью выходит и срывается на быстрый темп. Сонхва распахивает глаза, сладко стонет, лаская слух капитана. По каюте разносятся шлепки влажных тел. Хонджун шумно дышит, то вновь кусаясь, то вцепляясь пальцами в мягкие бёдра так, что на утро обязательно проявятся синяки. Сонхва чувствует нарастающий узел предстоящего оргазма, пытается сам насадиться глубже. Ближе, ещё ближе, раствориться друг в друге, проникнуть под кожу и стать единым целым. Хонджун с рыком выходит, хватает Сонхва за талию и переворачивает их, усаживая того на свои бёдра. Пак хнычет, у него забрали удовольствие, он бездумно ёрзает бёдрами, пытаясь вернуть толчки, что достигают самого центра. — Джун-и, пожалуйста… мне нужно… прошу… Он цепляется взглядом за глаза Хонджуна и высоко, громко стонет, когда чувствует наполненность. Они так идеально подходят друг другу, им так хорошо вместе, Сонхва показывает это всем своим существом. Приподнимается, чтобы вновь насадиться и вскинуть голову. Головка бьёт аккурат по простате, с каждым толчком унося Сонхва в рай. Хонджун позволяет ему двигаться так, как ему хочется, шарит руками по телу, пересчитывает рёбра и накрывает один сосок губами, пуская в ход зубки, пока с другим играется пальцами. — Хонджу-ун! Сонхва падает на грудь капитану, прижимает его голову к себе, обвивая руками, чувствует сильную хватку на бёдрах и восхитительные, сильные толчки. Они стонут в унисон, Сонхва хрипит из-за перенапряжённых связок, и с криком изливается, пачкая и себя, и Хонджуна. Тот перехватывает русала удобнее, разнеженное после оргазма тело валится на него, пока Ким гонится за своим удовольствием. Сонхва тихо вскрикивает и поскуливает, извиваясь из последних сил — стимуляция сокрушительна для него. Он чувствует как член пульсирует внутри него, и Хонджун с рыком кончает, вцепившись зубами между плечом и шеей. — Если ты думаешь, — тяжело выговаривает Хонджун между шумными вдохами и выдохами, — Что мы остановимся на одном раунде — ты ошибаешься. — Ну так, — Сонхва поднимает голову, пробегаясь пальчиками по мощной груди, на которой всё ещё лежал, — Подчини меня себе полностью, мой капитан.

***

Хонджун чувствует приятную тяжесть в теле и на себе. Не шевелится, но глаза открывает, мягко, едва-едва, проводя рукой по волосам Сонхва. Русал мило причмокивает во сне, прижимаясь щекой сильнее к чужой груди. Сонхва забрался на капитана во сне, свешивая ноги и руки с тела. Кажется, Пак был крайне доволен своим положением. Хонджун несколько самодовольно смотрит на усыпанные засосами плечи и спину. Ночка выдалась действительно бурной, они оба словно сорвались с цепи, дорвавшись друг до друга. Хонджун усмехается про себя, вспоминая, насколько страстным оказался подводный принц. — Ты слишком громко думаешь, ты в курсе? — бубнит Сонхва, не открывая глаз, в слепую порыскав рядом с собой и наконец, найдя руку Хонджуна, переплетает пальцы. Ким оставляет поцелуй затерянным в волосах Сонхва, спутанных и взъерошенных, обнимая свободной рукой, на что Пак довольно жмурится. — Я тебя разбудил? — Сам проснулся, но мне так хорошо лежится на тебе, — мурлычет русал, — Лежал бы так весь день. — Нам нужно к остальным вернуться, Хва. Второй день погрузок, а после, завтра утром, думаю, отплывём за туман. Пора вернуться в наши воды, — тихо говорит Хонджун. В залитой солнцем каюте, с прекрасным существом, любимым парнем, так не хочется нарушать ту магию, что творится вокруг. Тихое уединение — то, чего так не хватает в жизни пиратов. И то, что Хонджун нашёл рядом с Сонхва. — Я думал, захочешь вывезти отсюда всё, — Сонхва приподнимает голову, смотря на Хонджуна. — Ты прав, очень хочу. Но, пожалуй, оставлю здесь многое. Мы ещё сможем сюда вернуться, надеюсь. — Я приведу тебя сюда столько раз, сколько захочешь, — Сонхва тянется вперёд, урывая свой утренний поцелуй. Ему совсем не хочется вставать, тело приятно ноет от проведённой вместе ночи, ему спокойно рядом с Хонджуном. Сонхва чувствует себя в безопасности, и ему нравится вот так лежать и просто ощущать тепло человека, любимого человека, рядом с собой. Дверь капитанской каюты тихонько открывается, из-за чего оба парня поднимают головы, смотря на появившийся зазор и возникшую в нём макушку Юнхо. — Оу… — бросает он, смотря на двоих друзей, накрытых по пояс лишь лёгкой простынёй. — Оу… — тянет Чон, замечая метки на коже Сонхва. Дверь с лёгким хлопком закрывается, а из-за неё слышится приглушённый голос. — Вы это… Если хотите есть, то вставайте. Уён почти закончил, так что у вас есть все шансы попасть на завтрак. Капитан и русал слышат, как отдаляются шаги Юнхо, и вновь воцаряется тишина в их каюте. Сонхва не хочется покидать своё место, ему так спокойно в объятиях капитана, мир уходит на второй план. Он чувствует, как его перехватывают под бёдра, и вместе с Хонджуном русал поднимается с кровати, хватаясь за его шею. — Что ты делаешь? — интересуется Сонхва. — Захотелось тебя поднять. А что? — хитро улыбается Хонджун. Пак молчит, кладёт ладонь на щёку Хонджуна, поглаживая скулу большим пальцем, и целует. Нежно, почти невесомо. Они спускаются по трапу, Хонджун вновь подхватывает Сонхва на руки, неся того некоторое время по воде, пока не достигают сухого, горячего пляжного песка. Сонхва присаживается рядом с Саном, принимая из рук друга острый колышек с насаженной на него рыбой. Просто, но Уён умеет вкусно готовить, для пирата даже очень. — Вот это ты помятый, — Сан наклоняется к уху Сонхва, понижая тон голоса. — Залюбил тебя капитан? — Замолчи, — Сонхва зажмуривается, вжимая голову в плечи. Сан смеётся. — Ну а что, если это правда, — хмыкает Чхве. — Признайся, хорошо было? — Я тебя сейчас ударю, — шипит Пак. Сан вновь смеётся, севший рядом Уён вопросительно смотрит на возлюбленного, но тот отмахивается. Сонхва переводит взгляд на капитана и чуть улыбается ему, кивком головы приглашая присесть на место рядом с ним. Хонджун охотно принимает это приглашение, после раздачи мелких приказов, усаживаясь на песок. Он выглядит довольным, и Сонхва успокаивает бешено бьющееся сердце и тревогу в голове. Он не врал, русалки действительно иногда могут предчувствовать что-то, но что именно — истолковать не могут. Всё время до острова и на нём его не покидало это чувство, но Хонджун выглядел спокойным и счастливым, и Сонхва предпочёл довериться настроению капитана. После завтрака их ожидала работа, и сейчас, Сонхва не хотел более загружать себя мыслями и раздумьями. Успеет ещё. Отправив половину команды в пещеры, Хонджун перед этим удостоверился, что Сонхва всё объяснил и пираты всё поняли. Сам же капитан, вместе с командующей верхушкой и ещё частью экипажа остались на пляже. В их задачи входил осмотр Авроры, прежде чем погружать на неё сокровища и выдвигаться в обратный путь. Сонхва хотел было уже начать развязывать пояс, они с Саном хотели нырнуть в подводные туннели, перед этим проверив днище судна, как слух русала зацепился за что-то. Пак кладёт руку на плечо Сана, мотая головой и останавливая того от оголения. Что-то не так. Ищет взглядом капитана, и находит. Вот только не своего. — Хонджун! — кричит Сонхва, но Ким и так видит. Их берут в плотное кольцо неизвестно откуда взявшиеся чужие пираты, перекрывая остаткам команды Авроры путь к кораблю. — Капитан Ким Хонджун собственной персоной! И твой смазливый мальчик здесь! Хонджун действует молниеносно. Вскочить, загородить Сонхва, оценить ситуацию и шансы. Их меньше, они без оружия, они окружены. Плохо. — Чонхи, — рычит Хонджун. — Как ты сюда попал, чёрт тебя возьми? — У меня свои источники. Но впредь, внимательней набирай людей в команду. Твои матросы слишком разговорчивы для плавающих с Королём пиратов, — хмыкает Чонхи. — Поверить только, я в сокровищнице русалок. И кто бы мог подумать, что твой милашка-парень окажется русалочкой. Думаю, я смогу найти ему достойное применение. — Не трогай Сонхва, — Хонджун чувствует, как Сонхва крепче цепляется за его рубашку. — Это только наша с тобой история, Чонхи. И только между нами. — О нет, Хонджун. Я слишком долго ждал момента, чтобы отомстить тебе. За все годы унижения. Я убью тебя и всю твою команду, а Сонхва заберу с собой. Он станет прекрасным дополнением моей каюты. На коленях, — Чонхи мерзко усмехается. — Капитан, что нам делать? Остальные не успеют, мы безоружны, — раздражённо шипит Минги. — Убил бы голыми руками этих подонков. — Не дайте им подобраться к Авроре, — приказывает Ким. — Сонхва, мы пробьём тебе путь. Спрячься на корабле, запрись в нашей каюте. И не высовывайся. — Хонджун взглядом просит послушаться его, не быть безрассудным и делать так, как он говорит. Но Сонхва всё решил. — Заставьте их зайти в воду. Я всё сделаю, — Сонхва видит сомнение в чужих глазах. — Верь мне. Сонхва не ждёт приказов и возможностей, первым кидается вперёд на стоявшего ближе всего пирата. Не ожидавший такой прыти, тот растерялся, позволив себя повалить. Зато другие быстро сориентировавшись, попытались поймать русала. Пак уворачивается, почти падает, поднимается и вновь бежит к берегу. Добежать, нырнуть, обратиться. Сонхва боится собственного плана, но чувство подступающей ярости, гнева в груди, всё нарастают, и ноги сами несут на мелководье. Одежда рвётся под натиском мощного хвоста, Пак срывает рубашку, что тут же всплывает на поверхность бесполезной тряпкой. Русал оседает на дне, смотря на поверхность. Хонджун пытается придумать, что им делать, но в голове как на зло пусто. Почему Сонхва ринулся к воде? Что за план у него? Хон хочет верить, что верно понимает ход мыслей парня. — Давай разберёмся с этим сами. Не втягивая остальных, — Хонджун тянется по привычке к поясу, но оружия нет, он хватается за ремень. — Убить их! Вражеские пираты бросаются на команду Авроры. Хонджуна почти сразу увлекают в сторону, не давая подумать ни о ребятах, ни о Сонхва. Чонхи атакует хладнокровно, не даёт Хонджуну ни секунды на передышку. Без оружия сложно, но возможно — не зря капитан Авроры тренировался в своё время. Уклоняться выходит отлично, но вот невозможно же только на уклонении выиграть бой. — Ты уничтожил мой корабль, увёл мои сокровища и присвоил мою территорию! — Чонхи делает ещё один выпад. — Ну, не всё же тебе да тебе. С остальными тоже надо делиться, — хмыкает Хонджун, отскакивая ближе к своим ребятам. Для начала, воссоединиться с ними, а после, уже вместе одолеть остальных. — Мы пираты, Чонхи. И если ты забыл, это то, что мы делаем. — Вот только ты не пират! — Чонхи делает резкий выпад, проезжается лезвием по боку Хонджуна, на что тот коротко вскрикивает. Неглубоко, но ощутимо. Чёрт. Нужно заканчивать с этой игрой «отбей саблю». Сонхва слышит приказ Чонхи, и кровь в жилах стынет. Высовывается из воды, чуть-чуть, только макушкой. И его глаза расширяются. Его друзья, его возлюбленный, в окружении врагов, отбиваются от оружий голыми руками. Сонхва зажмуривается от страха, скрываясь под водой, приглушённо слышит крики. И слышит, как вскрикивает Хонджун. И это становится финальной точкой для подводного принца. Хонджун зажимает рану, сталкиваясь спиной с Саном. Капитан еле сумел добраться до остальных, до своей команды. Семьи… Пока они сражались за себя, за других и за Аврору, он даже не смог придумать толкового плана. Он капитан, он должен защитить свой корабль и дорогих людей. Защитить Сонхва. Чонхи не должен добраться ни до кого из них. Где-то на задворках сознания теплится мысль, что возлюбленный добрался до воды, что Пак в своей стихии и сможет себя защитить. Но Хонджун, кажется, никогда не сможет себе простить, что Сонхва доверился ему, показал путь в одно из самых таинственных мест своего народа, подарил Хонджуну самое сокровенное — себя. А Хонджун настолько сильно подвёл его. — Капитан, дело дрянь, — Сан стирает кровь с подбородка. Семь человек сталкиваются спинами. Бой короткий, но их измотали, ранили, толком не дали собраться. Хонджун это понимает. Но ещё лучше он знает, что сам поляжет, но даст своим людям уйти. Он видит несколько мёртвых тел, и узнаёт в них своих матросов. Сердце греет лишь то, что среди них были и враги. Но в столь малом соотношений, что за победу, даже самую мизерную, это сложно считать. — Ну что, Хонджун? — Чонхи выходит вперёд. Он доволен собой, на его лице довольная, мерзкая усмешка. Ещё бы. Сам Король Пиратов сейчас перед ним как побитый щенок, не может сделать ничего против него. Это тешит самомнение Чонхи. — Я начну с твоих друзей, после выловлю русалочку. Ты будешь наблюдать, как они умирают, как я превращу милашку в послушную игрушку. И лишь потом, я убью тебя. Сан чувствует странное ощущение в груди. Будто что-то рвётся наружу, просится вырваться. Но это не его собственные чувства, нет. Это кто-то близкий. Но Уён вот он, рядом. Это не может быть он. Только если… Глаза Сана в ужасе распахиваются, он оборачивается на воду, пытаясь что-то там разглядеть. Почти было срывается к морю, но его останавливает нечто внутреннее. Граничащее с собственными желаниями, идущим с ними в противовес. Приказ Сонхва. Чувства русалок слишком обострены, Сан чувствует старшего в иерархии, и не имеет права ослушаться. Ему приказали оставаться на суше. Он вынужден подчиниться. — Оттесняйте их в воду, — говорит Хонджун. — Сонхва всё сделает. Хонджун кидается первым, пытается атаковать, и вроде как у него даже получается. Он слышит звон, видит, как Юнхо выбивает саблю из вражеской руки, сделав удачную подсечку. Чон с успехом теперь отбивается, оттесняя врага к воде. Не понимающие плана вражеские пираты нарушили своё окружение, и получившие способность к манёвру команда Авроры воспользовалась своим шансом. Несколько сабель оказываются добыты Уёном и Минги, а так же одна Хонджуном. Теперь, капитан чувствует себя уверенным, чего не скажешь о Чонхи. Один из пиратов падает в воду, отползая от яростно размахивающим оружием Уёном. Тот не думает останавливаться, пока его враг не доползает до уровня воды по шею. Уён злобно оскаливается, отталкивает одним ударом от себя пирата и сам отскакивает прочь. — Пытаешься утопить пиратов? Чонхи и сам оказывается загнан в воду. Туда, куда его заталкивал точными, быстрыми ударами Хонджун. — Нет. Всего лишь позволю другу поразвлечься, — хмыкает Хонджун и толкает со всей силы Чонхи в воду, заставляет упасть. Чонхи собирается было подняться, как дикий крик раздаётся в стороне. Пирата Чонхи хватают за ноги, и он исчезает под водой, что спустя несколько секунд окрашивается красным. Враг всплывает со вспоротым горлом. — Что-то не так… — шепчет Сан как заведённый. Чисто на автомате он выполняет приказы Хонджуна, позволяет нескольким пиратам поддаться его обманной ленивости и сложности движений, подводя их к берегу и толкая как можно дальше на глубину. Но он чувствует что что-то идёт не так. — Что ты задумал? — шипит Чонхи. — Ох, Чонхи, Чонхи, — Хонджун наигранно качает головой. — Знаешь, что сделало меня королём пиратов? То, что я не скуплюсь на методы. Кстати, смотри — ты остался без помощников. Забавно, правда? — вода смешалась с кровью, тела плавали и тут и там вокруг Чонхи. Его пираты, все до единого, были кем-то убиты. И этот кто-то до сих пор оставался под водой. — Мой друг крайне любит резвиться с такими, как ты. И ещё… Ты знал, что русалки бывают крайне коварны в способах убийства? Рассекая воду, над её поверхностью появился спинной гребень с острыми шипами. Он стремительно приближался к Чонхи, пока пираты Авроры быстро покидали морскую территорию, выбираясь на сушу. Сонхва выпрыгивает из воды, набрасывается на Чонхи, утаскивая того под воду с громким всплеском и криком. Последним, что издал Ли Чонхи. Не стоило связываться с Хонджуном, и не нужно было посягать на то, что ему дорого. Конец один — Король Пиратов не прощает подобного. — Разве у Сонхва был спинной плавник? — спрашивает Ёсан. Парень сам ранен, но первым делом, чисто по привычке, начинает осматривать остальных. — Я не помню, — отзывается Уён. — Сан, у Сонхва… Сан? Чхве стоит белее мела. На негнущихся ногах он подходит ближе к воде, смотрит на пиратов, болтающихся бесполезными мешками с костями на её волнах, и его руки нервно подрагивают. У Сонхва не было спинного плавника. Но он знает, у кого он есть всегда и кому помогает охотиться в водных глубинах — дикие русалки. — С-сонхва… — заикается Сан. Тянет руку вперёд, слышит бултыхание и его глаза встречаются с другими. Ярко-ярко-золотыми, дикими, с узкими зрачками. С тихим шипением, русалка всплывает. — Сонхва! — кричит Сан. Его друзья реагируют быстрее. Минги и Юнхо, как более целые и сильные из всех, бросаются вперёд, хватают друга за руки, оттаскивая от воды. Сан брыкается, бьёт ногами по песку, пытается вырваться из хватки, а у самого слёзы из глаз текут. Сонхва не мог его оставить одного. Не мог! Он же обещал… На Сонхва страшно смотреть — его кожа стала совсем бледной, да так, что было видно вены, словно та совсем прозрачная, заострившиеся зубы и когти на руках, возникший спинной плавник, у основания которого были видны ранки, последствия его первого появления. И последнего. Дикая русалка никогда не возвращалась обратно, никогда не становилась вновь нормальной. Дикость — проклятие русалочьего рода, как помнил Хонджун. Капитан стоял ближе всех к шипевшему русалу, скалившему свои клыки, смотрящему на всех с ненавистью и злобой. Это ли было планом Сонхва? Превратиться в морское чудовище, не способное различить где друг, а где враг? Неуправляемым монстром, убивающим всё, что двигалось. Если да, то Хонджуну хотелось себя убить на месте — он довёл Сонхва до этого, он виноват. Капитан оборачивается, смотрит на Сана, что безвольной куклой повис на руках у друзей. — Сан, — зовёт его Хонджун. — Есть ли способ вернуть дикую русалку в её изначальное состояние? — Хонджун помнит, что ему говорил Сонхва. Помнит всё до мельчайшей детали. Но сейчас нужно отвлечь Сана. Да и самому себе хотя бы внушить маленькую надежду на то, что сегодняшнее утро было не последним в их с Сонхва совместной жизни. — Нет, — тихо отвечает Сан. Минги и Юнхо помогают ему встать с песка, отпускают руки, переглядываясь и готовые в любой момент вновь схватить старпома. Но тот лишь подходит ближе, встаёт рядом с Хонджуном и смотрит на Сонхва. На единственного дорогого представителя своего вида, что у него остался. И которого он сейчас потерял. Сонхва не узнаёт никого, лишь рычит на любое движение в сторону воды. — Совсем? — В легендах о дикости, — выдыхает Сан, — Говорилось, что русалку, ставшую таким монстром, может спасти дорогой её сердцу человек, достучавшись до чувств русалки. Дикость — проклятие русалочьего народа, а легенды о спасении от неё так и остаются лишь легендами. Мифами, сказками, называйте как хотите. Никаких доказательств того, что это хотя бы могло работать. Никаких, понимаешь, капитан? — Сан переводит взгляд на друга. Или же на то, что с ним стало, и не может содержать резкого вздоха. Как будто сдерживает плач. — Ты обещал мне, что не станешь таким. Ты обещал мне, что я не потеряю тебя так же, как и родителей. Ты обещал мне, Сонхва! — кричит Сан, бессильно опускась на песок. — Ты идиот! Русал не понимает его, не знает, что это за человек и что он кричит. Не знает, кто эти люди вокруг и что за бессмертный тянет к нему руку, медленно ступая в воду. Угрожающе рычит, словно предупреждая, что ещё шаг — и будет худо. Но Хонджун не останавливается, ставя вторую ногу в воду. — Не надо, — проговаривает Сан. — Он убьёт тебя, капитан. — Давай сделаем легенды правдой, Сан, — твёрдо отвечает Хонджун, смотря на своего помощника. Хонджун ступает медленно, аккуратно. Его раны болят от морской воды ещё сильнее, а порез на боку не перестаёт кровоточить. И запах этой крови дурманит и без того отключённый разум дикого русала. Инстинкты подсказывают, как сделать лучше, и Сонхва остаётся недвижим — подпускает жертву к себе. Чем ближе — тем лучше, этот странный человек зайдёт глубже в воду, где ему будет труднее двигаться, и он не сможет спасти себя. — Хва-я, — зовёт тихонько Хонджун. Он говорит спокойно, осторожно, как с диким зверем. Вот только этого зверя, каким бы не был исход, он не сможет убить. Даже если это значит смерть для него самого. Эта ипостась русала необузданная, неконтролируемая и мало вменяемая. Ожидать можно чего угодно. — Сонхва, — вновь зовёт Хонджун, делая ещё шаг в сторону русала. — Мой принц, ты меня узнаёшь? Это я, Хонджун. Капитан. Твой капитан. Помнишь, как мы только увидели друг друга? На тех скалах, в море. Ты был такой красивый, словно божество. Я подумал, что мне мерещится. Потому что таких красивых существ не бывает. — угрожающе рычание не стихает не на секунду, Сонхва злится, что этот человек так медлит. Быстрее. Ну быстрее же. Так хочется впиться в него клыками… А Хонджун продолжает, не смотря ни на что. Сан пытается вразумить его, просит вернуться на сушу, но капитан не слушает. Он хотя бы попытается, а там будь что будет. Если суждено быть убитым Сонхва, значит так тому и быть. — А потом я влюбился в тебя, мой принц. Без памяти, как мальчишка, с первого взгляда. И ты открылся мне, полюбил в ответ. Я так виноват перед тобой, Сонхва. Из-за меня ты стал таким. Пожалуйста, услышь меня, пойми что я говорю. Хонджун останавливается перед Сонхва. Руку протяни, да шаг ещё один сделай. Совсем маленький шажочек, и коснёшься бледного, такого не знакомого, но одновременно любимого лица. Хонджун смотрит с мольбой в глазах, а Сонхва шумно носом воздух тянет. Пахнет кровью, что течёт из раны. Она манит, пьянит не хуже алкоголя. Сонхва шипит, издаёт странный звук, означающий лишь одно — дикая русалка поймала добычу. И прежде, чем остальные успевают сделать хотя бы шаг к капитану, Сонхва набрасывается на Хонджуна, впиваясь в плечо клыками. Тёплая жидкость хлынула из множества новых ран, заполняя рот русала. А Хонджун лишь глаза закрывает, мысленно прося прощения у кричащего надрывно Сана, у ринувшегося Юнхо, что хотел откинуть русалку от капитана и вытащить последнего на берег. Просит прощения у Сонхва, что не смог спасти его, и одной рукой обнимает русала, проходясь пальцами по гребню, позвонкам под ним, и наконец, распологая ладонь на талии. А Сонхва упивается вкусом жертвы. Самый вкусный, что ему попадался. Такой сладкий, такой манящий, такой… знакомый? Сонхва… Русал резко отрывается от тела, из-за чего потерявший поддержку Хонджун тут же оседает, погружаясь частично в воду. Сонхва. Пак хватается за голову. Голос набатом бьёт по мозгам, зовёт всё громче, произнося смутно знакомое имя. От его тона становится тепло где-то в груди. Странное чувство распространяется по телу, сердце заходится в бешенном темпе, наровя пробить рёбра. Сонхва! Голос кричит знакомым тембром, голова раскладывается от него. Сонхва хочет избавиться от него, избавиться от боли в груди, словно все кости разом сломали, пронзив насквозь душу. Избавиться от наваждения, что мешает охоте. Ведь его жертва вот она, только добить. Его Хонджун… По пляжу разносится дикий крик. Сонхва корчится, оттягивает волосы, царапая когтями кожу головы, смотрит испуганным, загнанным зверем на Хонджуна. И капитан видит, как его кожа постепенно розовеет, как исчезают плавник и когти, как глаза становится привычными, любимыми Хонджуном. Капитан смотрит, как Сонхва возвращает себе рассудок. — Хон…джун, — с хрипом выговаривает Сонхва. — Я… Сонхва видит след от укуса, и осознание резко ударяет в голову. Он чуть не убил его. Он чуть не убил Хонджуна! Человека, которого любит всем сердцем. Он почти прикончил его, если бы не вера Хонджуна в него и этот голос. Он тоже принадлежал капитану. Сонхва отплывает, ещё и ещё, а после, бросив нечитаемый взгляд на возлюбленного, резко скрывается под водой. Сонхва вернулся, но осознав, что натворил, не смог смотреть Хонджуну в глаза. — Капитан! — Ёсан кидается первый к Хонджуну, за ним всё-таки бежит Юнхо и Сан. Они вытаскивает Хонджуна на берег, кладя на песок. — Чёрт, сильно же тебя… Помогите перенести его на корабль! — Пусть несколько человек отправляться в пещеры за остальными. Пусть вынесут то, что успели собрать, а после все, способные ходить, пусть отправляются на поиски Сонхва. Найдите его. Мы не покинем этот остров, пока Сонхва не будет рядом со мной. Это было последнее, что успел сказать Хонджун, прежде чем сознание покинуло его, увлекая мир перед глазами во тьму.

***

Пробуждение давалось тяжело. Глаза открываться не хотели, но Хонджун упорно пытался вновь и вновь. Он слышал шум воды, чувствовал запах моря и как кто-то размеренно дышит рядом с ним. Сонхва! Хонджун резко подскакивает с кровати, но в глазах темнеет, а голову словно простреливают. Ким чувствует лёгкое давление на плечи, заставляющее опуститься обратно. Лежать нельзя, нужно встать и найти Сонхва. Убедиться, что с ним всё хорошо. Забрать с собой, прижать к себе, расцеловать личико и губы, и никогда больше не отпускать от себя. Раны ноют, Хонджун чувствует повязки на плече и животе. Капитан шумно выдыхает, наконец, открывая полностью глаза. Он жив, и на том спасибо. — Ты пролежал почти сутки, — рядом оказывается Сан. Он сидит, сложив руки в замок на коленях, смотрит на Хонджуна, пока тот пытается понять, что друг ему сказал. Голова отказывается работать. — А… Сонхва? — хрипит Хонджун. — Ищем. Обыскали весь остров, остался вот последний кусочек гор. Думаю там и найдём. Если нет — Сонхва уплыл, — Сан поджимает губы. Самому тяжело, он почти не спал двое суток. Поиски друга, сидение с Хонджуном, постоянно прибегающие пираты, докладывающие, что ничего не нашли. Чхве раздаёт указания о новых районах поисков, и вновь погружается в себя. За это время он, кажется, совсем осунулся. Уён заходит без стука, тихонько закрывая за собой дверь, и видя очнувшегося капитана, облегчённо выдыхает. Садится прямо на его кровать, с краюшку, улыбаясь. — Привет, капитан, — произносит Чон. — Я с новостями. — Надеюсь, хорошими? — Мы нашли Сонхва. В подводной пещере на другом конце острова. Не смогли до него добраться, сверху туда никак не подсунуться. А дышать под водой, как ты знаешь, я не умею, — Уён пожимает плечами. — Докричались вроде до него, но он сказал уходить. Голос, я тебе скажу, вообще никакой. Но он точно там. Если не уплыл, конечно, после нашего ухода. — Сан, — твёрдо говорит Хонджун. Слишком уверенно для человека, очнувшегося десять минут назад. — Помоги мне встать. — Когда Ёсан скажет, что можно, тогда и побежишь, — хмыкает Сан. С его плеч гора упала, когда Хонджун открыл глаза. Теперь, можно было заняться другим, не менее важным человеком для старпома. Точнее, русалом. — Сан, это приказ. — Вот вечно ты так, — в каюту заходит Ёсан. — Как хорошо было, лежал смирно, не пытался удрать никуда. Эх, прекрасные времена, почему вы так быстро закончились. Уён издаёт смешок, даже не пытаясь прикрыть его. Тут же получает слабый удар ногой по спине от Хонджуна, но это имеет прямо противоположный эффект, и кока прорывает на громкий смех. Хонджун ворчит, но сам улыбается — почти всё. Ещё одна деталь, и картина соберётся воедино. В конце концов Хонджун поднимается. Ёсан ворчит конечно, недовольный тем, что капитану не лежится, но отпускает. Им нужно поговорить с Сонхва. Вместе с Саном, что и поможет, и поддержит, если что, они направляются по указанному Уёном месту. В дальней горе, затерянный среди густых зарослей, где ранее уже прорубили тропинку пираты, скрылся вход в подводный тунель, в котором и скрывался Сонхва. По крайней мере, должен был. — Я поплыву туда, разведаю, что да как. Я не могу дать тебе способности дышать под водой, но помочь вытащить Сонхва из пещеры смогу, — Сан скидывает с себя сумку с запасной одеждой, а после, скидывает рубашку. — Надеюсь, он тебя послушает, — Хонджун смотрит в воду не моргая, погружённый в переживания. Слышит, что говорит Сан, и даже способен вести с ним диалог. Но мысли его там, под водой, где во тьме пещеры сидит Сонхва. Его Сонхва. Всплеск, и Сан быстро двигает хвостом, отдаляясь от поверхности воды. Хонджун с тихим охом опускается на землю. Ему остаётся только ждать. И это ожидание убивает. Он должен быть рядом с Сонхва, помочь ему, как тот помог капитану. Сказать, что Сонхва не виноват, что он просто делал то, что велели инстинкты и его дикая ипостась. Вновь ощутить, как доверчиво прижимается к боку, как льнёт теснее, а потом в смущении опускает глаза, когда Хонджун не упускает шанса вновь сказать, какой русал красивый. Киму до дрожи хочется вновь заглянуть в родные глаза и утонуть в них без шанса на спасение. Хонджун надеется, что Сонхва выплывет к нему. Хотя бы на миг, лишь бы убедиться, что с ним всё хорошо. Сан плывёт почти на ощупь, но вдали виднеется просвет, и это вселяет надежду, что не придётся искать Сонхва в слепую. Ведя рукой по стене, русал двигается дальше, вслушиваясь в давящую тишину, нарушаемую лишь движением собственного хвоста. Тунель расширяется к концу, открывая доступ в небольшую пещеру. Сквозь несколько небольших отверстий в её потолке, сюда проникает свет. Мало, но достаточно, чтобы увидеть сгорбившегося русала на дне. Сонхва сидит, обхватив согнутый хвост руками, уперевшись в них лбом, и не шевелится. — Сонхва? — тихонько зовёт Сан, останавливаясь на небольшом расстоянии. — Уходи, — тихо бросает Сонхва. Его голос дрожит, он совсем тихий, и совсем без сил. — Только с тобой, — твёрдо заявляет Сан, всё-таки подплывая ближе. — Пойдём, там капитан ждёт. Сонхва поднимает голову. Даже вода не способна скрыть его слёзы, что видимо долго смешивались с ней. Русал выглядит жалко, его чуть потрясывает от мыслей о Хонджуне и о том, что же он натворил. — Он… жив? — Жив-жив, — кивает быстро Сан. — Очнулся сегодня утром, почти сразу начал порываться к тебе. Ёсан ворчал конечно, что ему не лежится, но… — Сан замолкает, видя, как Сонхва вновь опускает голову. — Он ждёт тебя, Сонхва. Первое, о чём он спросил после пробуждения — так это о тебе. Понимаешь? — Но ведь я… — Сонхва сглатывает, смотря на свои руки. — Я ведь почти убил его. — А за это я готов тебя сам прибить, — Сан кладёт руку на плечо другу. — Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? Ты ведь обещал мне, Хва-хён. Обещал, что я не потеряю тебя, как родителей. Так почему ты это сделал? — Я… я не знаю. Услышал крик Хонджуна и дальше ничего не помню. Лишь как осознал, что укусил Хонджуна, — Сонхва трёт глаза, а после, хватается за голову. — Я правда стал диким, Сан-и? — Правда. И если бы не наш капитан, им бы и остался. Я всегда считал, что легенды могут быть лишь легендами, что от дикости невозможно спастись. Но вы смогли. Ты переборол в себе эту сущность, став собой. А Хонджун вывел тебя из этого состояния, — Сан тяжело выдыхает, пуская пузырьки к поверхности воды. — Он хочет тебя увидеть. Вам действительно нужно это обсудить. — А если я вновь на него наброшусь? Я уже пытался убить его, почему я… не могу снова это сделать? — Потому что то был не ты. Сонхва, которого я знаю, никогда такого не сделает. И никогда не причит вреда никому из тех, кто ему дорог. И этот Сонхва сейчас отказывается плыть со мной, — Сан шутливо, едва-едва стукает старшего по плечу. И на губах Сонхва появляется слабая полуулыбка. Сан протягивает руку, и Сонхва послушно берётся за неё. Два русала направляются обратно. Хонджун не знает, что думать. Проходит слишком много времени. А вдруг Сонхва там нет? А вдруг он вновь стал диким, и Сан сейчас присоединился к тем бесполезным телам, что закопали глубоко в чащах острова? Капитан несколько раз подрывался с места, но русалы всё не показывались. Ожидание становилось совсем невыносимым. — Капитан! Громкий крик оглушает, заставляет дёрнутся от испуга, и быстро, насколько хватает сил, вскочить, почти подползая к краю берега. Из воды показывается Сан, машет рукой, а второй подтягивает Сонхва наверх, заставляя показаться из-под водной глади. — Сонхва… — шепчет Хонджун. Сан тактично оставляет их наедине, а сам, прихватив свои вещи, уплывает на противоположный берег. Ему нужно время обсохнуть, а влюблённым нужно хоть какое-то уединение. Хонджун тянется к Паку, касается его лица рукой, оглаживает щёку и наклоняясь, нежно целует. А Сонхва вновь плачет, подтягиваясь ближе, облокачивается руками на берег и тянется наверх. Их поцелуй полон боли русала и облегчения капитана пиратов. Они вкладывают в него то, что не смогут сказать друг другу, но смогут передать чувствами и касаниями. — Ты живой, — шепчет Сонхва Хонджуну в губы, вновь касаясь тех своими. А Хонджун лишь обнимает русала крепче, пока тот садится на землю, кладя руки капитану на плечи. — Ты вернулся, — отвечает Хонджун, пока касается лбом чужого, прикрыв глаза. — Я так волновался за тебя. — Прости меня, — Сонхва кладёт голову Хонджуну на грудь, обвивая руками талию, стараясь не задеть рану. — Ты спас меня, мой принц. — А ты меня, мой капитан. От дикости нельзя спрятаться, нельзя убежать, она поражает любого из моего вида. И я не стал исключением. Когда услышал, как ты кричишь, ярость завладела мной, и стал монстром, — быстро шепчет Сонхва, не поднимая головы. — Никто раньше не выходил из этого состояния. Но ты смог меня вытянуть. И я знаю, что всегда сможешь. Я так люблю тебя, Хонджун. — И я тебя люблю, моя русалочка.

***

Команда Авроры успешно вернулась из-за тумана, спустя несколько дней пребывания в сокровищнице русалок. Спрятанный в глубине океана остров стал маленьким раем на земле, о котором, теперь, точно никто не узнает. Сонхва учился жить после второго рождения, как обозвали это в командующей верхушке. При всплеске эмоций, особенно сильных и негативных, его глаза становились диким, и русал мог начать рычать зверем, но обычно, быстро успокаивался. Особенно, если рядом был Хонджун. Сонхва учился жить с мыслью о том, что дикость — это его вечный спутник, и что обратившись один раз, он никогда не сможет обещать, что не обратиться и второй. Но надеется, что до этого не дойдёт. Больше этот опыт повторять не хочется. Пережитые приключения требовали отдыха после, и пришвартовавшись около одного из торговых островов, Аврора осталась на несколько дней в порту, пока её команда разбредалась кто куда. — Мне не нравится, как этот парнишка на тебя пялится, — бубнит Сонхва, в который раз замечая красивого паренька, что ходит за ними хвостиком, пока влюблённые ходят меж торговых лавок. — А может он на тебя засматривается. Ты вон какой красивый, — хмыкает Хонджун. Сонхва отвлекается на торговца украшениями, почему-то в нём проснулась странная любовь к разного рода кольцам и серёжкам, и русал подходит ближе, рассматривая украшения. А незнакомый парнишка времени даром не теряет, видя, что интересующий его человек остался один. — Наконец-то, — произносит он, подходя к Хонджуну, — Я думал этот парень никогда не отойдёт. — А что ты хочешь? — Хонджун спокоен, смотрит на парня перед собой. — Какой не смышлёный, — хихикает тот, пальчиками пробегаясь по груди капитана. — Тебя конечно же. Такой статный, красивый капитан, да ещё и сам Король Пиратов. Любой не устоит. — Отошёл от него. Твёрдый голос раздаётся совсем рядом. Сонхва возвышается над незнакомцем грозной тучей, хмуря брови. Отошёл на минутку, а тут на тебе, к его парню уже вовсю пристают. — Капитан, и что ты в нём нашёл, а? Я же куда привлекательней, — парнишка без зазрения совести хватает Хонджуна за заднюю сторону шеи, надавливая и пытаясь наклонить к себе. — Я. Сказал. Отошёл от него, — рычит Сонхва, намереваясь набросится на нахала и разорвать его в клочья. — Мой муж пытается сказать, — Хонджун отцепляет от себя незнакомца, — Что ловить тебе здесь нечего. И беря Сонхва, что уже поблёскивал печально знакомыми золотыми глазами с узким зрачком, за руку, Хонджун уводит того подальше от людей. — Ну и чего ты взбесился? — Хонджун поправляет рубаху, почему-то на Сонхва, пробегается пальцами по основанию шеи, прежде чем поддеть свисающие серьги из светлого металла с какими-то голубыми камнями на концах. — Прости, — произносит он. — Я всё ещё учусь уживаться с дикой стороной. А она защищает то, что принадлежит мне. — Так я принадлежу тебе? Интересный расклад, — смеётся Хонджун. — А я не против. Надо будет осторожней теперь ходить, а то мало ли, посмотрю не так на кого. Сонхва тушуется, и Хонджун со смехом обнимает его, оставляя поцелуй на таких манящих губах. — Люблю тебя, мой принц. — И я тебя, мой капитан.