Снежная Королева

Этот Раскольников скоро его с ума сведёт. В университете завелась своя Снежная Королева! Холодная, высокомерная, недосягаемая. И руки у Королевы, как и подобает, – ледяные. (Разумихина дрожь пробирала при каждом рукопожатии.) Будь Раскольников напыщенным – дело обстояло бы гораздо проще: подобных индюков в ВУЗах было принято недолюбливать, даже презирать. Но этот – другой, с ним ничего не может быть проще. В нём и ум, и оправданное самолюбие, и гордость, и порода. (Что такое "порода" Дмитрий понятия не имел, просто услышанная однажды характеристика крайне подходила одногруппнику.) Родиона все уважали, некоторым он даже внушал благоговейный страх. Прекрасная половина университета, поголовно влюблённая в Раскольникова, отчего-то считала его жутким бабником. (Хотя никто ни разу не видел его с барышней, и никаких сношений с девушками за ним вообще не замечалось.) Разумихин грязным слушкам не верил, но очарованных девчонок прекрасно понимал: Родион был исключительным красавцем. Высокий, стройный, бледнокожий, с правильными чертами лица, с каштановыми волосами и умными тёмно - карими глазами. И осанка, и манеры его восхищённому Разумихину казались необыкновенными. "Ужасный аристократ!" – описывала Раскольникова Настя с филфака. В самом деле, голубая кровь... Он приходил на занятия одним из первых, мало общался с одногруппниками, усердно занимался и удалялся, никогда не прощаясь. Вряд ли кто - то мог сказать, где он живёт и работает, откуда он приехал. Друзей у него почти не было – один Разумихин пробился в товарищи благодаря природной дружелюбности и общительности. Молодые люди быстро сошлись. Характеры, привычки и планы на будущее во многом у них совпадали. Дмитрий считал себя последним мерзавцем и не знал, как долго он сможет дружить с Раскольниковым, подавляя животное желание затащить его в постель. Старательно убеждал себя, что они с Родионом – друзья. Пока что получалось. "Пока что получается" – убеждал себя Разумихин, в заворожённом опьянении глядя на друга. В бар в они отправились отмечать успешно закрытую сессию. У обоих красный диплом не за горами – грех не отпраздновать. – За нас, Димка! – счастливо улыбнувшись, произнёс Родион и осушил бокал. Улыбка шла ему невероятно, делала лицо ещё красивее. Дима молча кивнул и тоже выпил. "Это пиздец, ничего у меня не получается!" – мысленно воскликнул Разумихин, когда Раскольников принялся расстёгивать верхние пуговицы рубашки. Он делал это словно нарочито медленно, аккуратно вынимая каждую пуговицу из петли своими длинными тонкими пальцами. Видел, хитрец, что Разумихин не дышит - не моргает целый вечер, решил его помучить веселья ради. – Я ненадолго, не скучай! – пьяно хихикнул Родион, взмахнул рукой и ушёл в сторону туалета. Такое представление пьяного и взбудораженного Диму не оставило равнодушным. Конечно, скучать после такого он не собирался. Он прекрасно понял намёк и мгновенно принял приглашение, отправившись вслед за другом. Тот стоял и приглаживал волосы рукой, нагнувшись над раковиной. Весь боевой дух Разумихина почему-то мгновенно испарился, и он в нерешительности замер у входа, разглядывая стройный силуэт. Раскольников увидел застывшего на пороге товарища в отражении, кивнул головой, развернулся и зашёл в кабинку. Дмитрий спешно протиснулся за ним. Только - только он задвинул щеколду и с трудом развернулся в тесном пространстве, как Родион налетел на него с мокрыми, голодными поцелуями. Такого бешеного напора Разумихин раньше не встречал. У замкнутого и нелюдимого Раскольникова оказался юркий, влажный язык, острые клыки и абсолютно блядские полустоны. Он нетерпеливо ластился к Диме, запускал пальцы в его волосы, шумно вздыхал, когда тот жадно гладил его горячими руками по пояснице. Когда Разумихин принялся выцеловывать его шею и ключицы, Родион едва не захныкал. Такая нежная и тонкая была там кожа, с таким старательным удовольствием Дмитрий оставлял на ней ярко - красные следы. Его самого вело от плохо сдерживаемых всхлипов и стонов, от контрастного ощущения прохладных рук на своём торсе, от того, как сильно вжимался в него Родион. Кровь шумела в в ушах, стремительно покидала мозг и стекала в низ живота. Ему казалось, он кончит прямо сейчас, не дотерпев до продолжения. Ощущений было слишком, слишком много! Хотелось получить больше, и как можно скорее. Раскольников, решив не медлить, буквально свалился перед Разумихиным на колени и начал дрожащими от возбуждения пальцами расстёгивать чужую ширинку.