Давай попробуем

      — Только помни, что я согласился на это исключительно ради того, чтобы ты понял, какой ты мудак, и перестал говниться, — Кайл сложил руки на груди и холодно сузил зеленые пронзительные глаза. — Серьезно. Ты поймешь, что просто надумал себе очередную глупость и довел эту идею до абсурда.       Стэнли закрыл дверь в спальню и повернул замок, на всякий случай подергал дверь. Он волновался, поэтому ему пришлось поискать в себе силы, чтобы просто сейчас повернуться к лучшему другу детства. Ему показалось, что в спальне слишком светло, поэтому Марш бросился выключать верхний свет и включать лампу на столе и ночник на тумбочке у кровати. Он ещё раз оглядел комнату и неосознанно судорожно сглотнул. Разозлился сам на себя. Он же так долго к этому шел, натворил кучу глупостей. А когда вот оно, желаемое, у его носа, он тушуется и трусит? Ну уж нет.       — Вот серьезно, — голос Брофловски смягчается, он старается заглянуть Стэну в глаза, чтобы найти там хоть каплю осознанности. — Ты же сам понимаешь…       — Кайл, — Стэн мнется, ероша себе волосы, запуская в них пальцы, стараясь не смотреть другу в глаза, не показывать ему свои. — Я серьезно. Я признался тебе. Ты согласился попробовать.       Брофловски трет лицо ладонями, считает до десяти, отвернувшись от Марша к окну с плотно задернутыми шторами. Всё это кажется ему абсурдом. Он обхватывает себя за плечи, пытаясь ещё раз переварить признание Марша и его просьбу. Почему это всё случилось именно сейчас? Боже, как он устал.       Стэн приближается к нему со спины и осторожно кладет руку ему на поясницу. Боится спугнуть?       Кайл не реагирует. Не двигается. Замер, наверное, ждет, что будет дальше.       Стэн помнит, как Кайл его избил. Страх перед болью сидит на уровне подсознания, и он понимает, что либо они будут взаимно согласны, либо просто вновь подерутся. Кайл не девочка, которая поломается и сдастся под настойчивым натиском и каплей физической силы.       Стэн вздыхает.       Кайл вздыхает.       Они смотрят в одну точку на пустой стене, выкрашенной в светло-зеленый цвет.       Мягкий искусственный свет слабо рассеивает полумрак.       Стэну почти физически больно, когда он поднимает глаза и смотрит на профиль Кайла. Чувствует, как щемит сердце, как оно начинает биться в груди чаще, сильнее, болезненнее, как начинает кружиться голова, а воздуха катастрофически не хватает. Он тянется второй рукой к груди Кайла, чтобы заключить в объятья. Да, пожалуй, объятья для начала это хорошо.       Между бровей Кайла пролегает хмурая морщинка, но он кладет одну ладонь на обнимающую его руку на груди.       Стэн сейчас так близко, что может ощутить дыхание своего друга на своей коже. Он прижимается к нему более смело. Чувствует, какой Кайл теплый, как он дышит, как бьется его сердце, как напрягаются его мышцы, когда объятья Стэна становятся крепче, теснее, интимнее. Он чувствует запах Кайла и среди множества побочных и сопутствующих, таких как запах мыла, стирального порошка от вещей, запах ночного воздуха, запутавшегося в темно-рыжих, цвета загустевшей крови волосах, запахов людей и вещей, что прошли мимо Кайла сегодня и оставили свой невидимый след, находит будоражащий запах самого Кайла.       Стэну сложно думать, сложно контролировать свои действия или свое тело. Поэтому ему немного неловко от своей реакции на простое объятье. И Кайл не может не заметить этого.       — Только не говори, что у тебя реально встал, — бормочет Брофловски, ему хочется, чтобы его голос звучал язвительно, но дыхание сбивается и он не может внятно произнести все слова целиком.       Не хочется признаваться, но ему действительно приятно чувствовать живое тепло этого человека рядом. И то, как этот человек реагирует на него, ему тоже нравится.       Стэн старается спрятать пылающее лицо, утыкаясь Кайлу в плечо. Кайл неосознанно млеет при этом. Это его обескураживает. Он чувствует, что тает.       — Прости, — шепчет Стэн, его руки соскальзывают с друга.       Кайл открывает рот, чтобы возразить, но замирает. Стэн поднимает лицо и смотрит ему в глаза. Они, наверное, никогда не были так близко друг к другу. И дело совсем не в физическом контакте.       Кайл натыкается взглядом на начавший проходить синяк под глазом Марша и ему становится необъяснимо горько, хоть он и считал, что Стэн получил тогда от него заслуженно.       Пронзительные неправдоподобно синие глаза Стэна полны шальной нежности, они отчаянно изучают Кайла, стараясь заглянуть в душу и найти там хотя бы немного ответной нежности. Его лицо такое серьезное сейчас, что Кайлу хочется рассмеяться, но он не может. Что-то глубоко внутри него начинает шевелиться, зарождая сомнения, порождая безумное желание поддаться этой щенячьей наивной нежности Стэна.       — Если моя мать узнает об этом, она нас раскатает в два куска фанеры, — зачем-то шепчет Брофловски и едва заметно тянется к лицу Стэна.       Это происходит как-то само собой, никто из них не может сказать наверняка, кто был инициатором, но их губы встречаются в сухом невесомом поцелуе. И кажется, что в повисшей тишине слышно, как касаются их губы. Мимолетное касание, и они отдаляются друг от друга. Но не могут разорвать зрительного контакта. Они ищут друг у друга в глазах ответа на вопрос «Что ты почувствовал?».       — И это всё? — разочарованно спрашивает Кайл.       Стэн не дает ему договорить, он вцепляется ему в одежду, хватает за края незастегнутой толстовки на молнии, тянет на себя, отчаянно, горячо, настойчиво. Ему невозможно сопротивляться. Он впивается Кайлу в губы, больше ни о чем не задумываясь. И на этот раз поцелуй обжигающий, влажный, он порождает волну мурашек, поднимающих волоски на теле дыбом, заставляет сладко ныть низ живота, а кровь приливать в самые неожиданные для Кайла места. Он чувствует, как язык Стэна проталкивается ему в рот, бесстыдно соприкасается с его языком, вынуждая отвечать на это безумство. Он потрясен, что совершенно не считает это противным или недопустимым. Это кажется естественным, когда в твоих венах загорается кровь от зарождающегося возбуждения.       Не зная куда деть руки, Кайл обнимает Стэна, подаваясь вперед всем телом, и тот резко разворачивает его, чтобы толкнуть на кровать спиной, подминает под себя, нависает над ним, его глаза горят, а дыхание тяжелое и горячее. Стэн проталкивает колено между ног Кайла, довольно хмыкая, понимая, что не настолько-то Кайл в итоге оказался и против. Он наклоняется к покрасневшему лицу Кайла, и на этот раз тот опережает его, увлекая в поцелуй первым, обвивая руками его за плечи, вынуждая прижаться к нему, ощутить всем своим телом, как он разгорячен, насколько он был неправ. Они не могут насытиться этим поцелуем, но когда воздух кончается, им приходится прерваться и вновь посмотреть друг другу в глаза. На этот раз никто из них не смеет требовать продолжения, и Стэн просто опускается рядом с Кайлом. Они лежат и смотрят друг на друга, пытаясь осознать то, что произошло. Но в их головах нет ни одной законченной мысли.       Кайл смотрит в лицо Стэну и будто видит в первый раз. Он никогда не замечал, что у Стэна над правой бровью едва заметный небольшой белый шрам. И черт возьми, какие у него невероятные глаза. Таких же просто не бывает.       Он осторожно касается неровных краев синяка под глазом Марша.       — Больно было? — выдыхает он, вспоминая какую злость вкладывал в удары, и не понимая, как мог её вообще испытывать.       Стэн молчит. Он берет руку Кайла и разворачивает её некогда разбитыми о его тело костяшками вверх, целует заживающие следы. И Кайлу кажется, что он его понимает.