Дом на холме

Кассандра

Вдох. Её руки рассекали искусственно созданные ею потоки воды. Выдох. Она чувствовала, как вода, будто шёлковая простыня, нежно окутывает тело. Ещё вдох. Толчок. И снова выдох. Бортик. Поворот. Снова толчок. Скольжение.  Выдох.  Сколько времени уже прошло, в точности она не знала. Может быть, десять или пятнадцать минут, а возможно и целый час. Время здесь текло иначе и, кажется, с каждым движением стрелки часов, с каждой секундой всё больше теряло изначальную ценность.  «Ладно, надо признать, что с часом я явно погорячилась», – подумала Кэсс. — «Минут тридцать, не больше». Девушке казалось, что прошла целая вечность. И ей нравилось это ощущение безграничности времени. Быть здесь и сейчас и в то же время находиться где-то далеко. Снова глубокий вдох. Сильный толчок ногами. Затем плавное скольжение вперёд. Размеренный выдох.  Кэсс, словно морская нимфа, грациозно скользила в прозрачной воде, отделённая от реальности лишь четырьмя периметральными стенами, покрытыми лазурно-голубой плиткой. Как же она могла определять течение времени, будучи с головой погруженной в воду? Ответ на этот вопрос не требовал особой изощрённости. Девушка считала. Точнее её мозг считал. Ну, как минимум, какая-то его часть, ведь на данный момент Кэсс едва ли смогла бы сосредоточиться на чём-либо определённом. Предположительно, подсчётом занималась та часть её ума, которая обычно отвечала за техническую и, возможно, аналитическую способность мыслить. Естественно, эти рассуждения являлись только предположениями самой Кассандры. О работе мозга с биологической точки зрения девушка имела лишь поверхностное представление, поэтому вполне могла ошибаться. Но так как ответ на вышеобозначенный вопрос не имел для неё исключительной важности и искать научное подтверждение своим догадкам Кэсс не собиралась, ей оставалось лишь довериться собственной гипотезе. И подобный расклад вещей её вполне устраивал.  Считала Кассандра, конечно же, не время. Не секунды, а проплытое расстояние, измеряя его отрезками пятидесятиметрового бассейна. И, по её подсчётам, близился уже второй километр. Примерно по своему нынешнему темпу, который явно сильно уступал тем результатам, что Кэсс, пребывая на пике совершенства своей физической формы, показывала в юности, она определяла время нахождения в бассейне. Честно, слово «определять» не совсем точно и в полной мере отражало действительность, ведь, насколько это известно, чтобы полноценно воспринимать что-либо, нужно в этом процессе участвовать. Хотя бы частично. А самосознание Кэсс в настоящее время находилось где-то далеко от реальности. Но метры она считала и была в этом полностью уверена. Всё делалось на автопилоте. Годы практики, так сказать. Тем временем второе полушарие её мозга, то, которое не числилось ответственным за технические и аналитические аспекты её жизни, всё глубже погружалось в это столь неоднозначное и неосознанное состояние, которое с каждым гребком вперёд, словно туман, заволакивало и без того помутненный разум Кэсс, одурманивая всё сильнее. Как называлось это состояние, девушка не знала. И даже если бы знала, всё равно была бы не в силах облечь его в слова.  Это состояние прежде Кэсс испытывала лишь раз. Лет пятнадцать назад, а может, и больше. Тоже во время тренировки. И сколько девушка себя помнила, после того случая ей всегда хотелось вновь пережить те чувства и эмоции, испытанные в нём, снова, хотя бы ещё раз. Как минимум для того, чтобы понять, что именно с ней тогда произошло. А как максимум... Однако все последующие попытки оказаться в этом состоянии осознанно были признаны неудачными. Собственно, такой исход для Кэсс был вполне предсказуем, даже естественен, ведь это состояние нельзя было испытать по принуждению, невозможно было силой заставить себя «войти» в него. Ну, не исключено, что каким-то образом, может, и можно было, но каким именно, Кассандра не понимала. И описать это состояние не представлялось возможным. Это попросту не поддавалось осмыслению разумом, и, казалось, подобное невозможно выразить вербально. Только испытать. Почувствовать.  Всё, на что у Кэсс хватило бы слов и умения — рассказать про ощущения, охватившие её тогда, пятнадцать или чуть больше лет назад. О воспоминаниях того момента. Точнее не совсем о моменте, а о неком отрезке времени. И, наверное, вовсе не о воспоминаниях, скорее об их отсутствии. Да, именно об отсутствии. Ведь тогда, в тот самый миг, сознание Кэсс словно было оторвано от реальности. Для неё перестало существовать время, пространство, элементы окружения — всё, что для человека имело хоть какую-то значимость. Не осталось ничего.  Вы, конечно же, можете попытаться дать название этому состоянию. Как вам будет угодно. Но для Кассандры оно не имело никакого смысла. Значение имело лишь то, что это произошло. Случилось.  Так же, как и сейчас, в тот ничем от других не отличавшийся будний день Кэсс плыла без остановки какое-то длиннющее и труднющее, иначе не выразиться, задание, данное тренером ей и остальным ребятам из команды по плаванию. И плыла девушка уже долго. Дольше, чем сейчас. Намного дольше. Вдох за вдохом, выдох за выдохом, бортик за бортиком, поворот за поворотом. Ребята наматывали круги по уже родному для них бассейну со сколотой и обшарпанной плиткой на боковых краях стен и вечным едким запахом хлорки, что уже и не смывался, сколько бы геля для душа на себя ты ни лил и сколько бы мочалкой ты ни тёрся. Обычно при таких длинных дистанциях, которые по времени могли занять от тридцати минут до целого часа, Кэсс занимала мозг решениями разных задачек по математике, с которыми успевала ознакомиться в учебнике до начала тренировки. В сущности, как бы странно это ни прозвучало, она делала домашнее задание. В уме.  Решала задачи Кэсс в основном для того, чтобы во время тренировки отвлечься от накопившихся в мышцах усталости и боли, которые сильно изматывали и морально, и физически. Таким образом она экономила свободное время. Всё же, когда вечером после тренировки девушка возвращалась домой, ей оставалось всего лишь изложить уже заранее продуманное решение задачи на чистой бумаге.  Что касается свободного времени, то в школьные годы Кассандра его особенно ценила, поскольку всегда испытывала нехватку в отдыхе. Тренировки по плаванию занимали практически все доступные часы, которые не были отданы учёбе. Каждый день по два часа изнурительных тренировок в бассейне, включая три раза в неделю дополнительные занятия по полтора часа в спортивном зале. Вдобавок два раза в неделю утреннее плавание до начала уроков, а ещё нужно было успеть одеться, высушить волосы и добежать до школы, чтобы не опоздать на первый урок и как бонус дополнительно всему этому, — субботние, самые ненавистные и мучительные, утренние тренировки. Примерно так выглядело ежедневное расписание Кэсс. И, пожалуй, вполне очевидным являлся тот факт, что свободного времени для себя и друзей у девушки оставалось крайне мало. Если оно вообще было. Но девушка не имела привычки жаловаться. Даже мысли не возникало. Это был её собственный выбор, её спорт, её место в команде. И со временем Кассандра научилась приспосабливаться к тяжёлой ежедневной рутине с такой же ловкостью, с какой порой дикие животные приспосабливаются к изменчивости времен года. Кэсс нравился такой распорядок дня. Такая жизнь. Да она другой и не знала. И альтернативные варианты времяпрепровождения после школы, которые изредка предлагали одноклассники, не пробуждали в ней особого интереса. Девушка была к ним равнодушна.  Несмотря на все усилия и время, отданное данному спорту, Кэсс не испытывала особых проблем в школьной успеваемости. Училась девушка предельно хорошо, домашние задания сдавала вовремя и обладала должным усердием и искренней любознательностью, поэтому числилась на хорошем счету у преподавателей. Но не потому, что много времени проводила за уроками и занималась «саморазвитием», как любит нынче выражаться молодёжь. Вовсе не поэтому. После изнурительных многочасовых тренировок Кассандре не хватало ни времени, ни сил на подобное. Девушка просто была смышленой. Так сказать, родилась со светлой головой, чему была безгранично рада. Нет, она не являлась вундеркиндом, и, если вы на миг подумали, что Кэсс и вовсе не занималась усердно, осваивая учебные материалы, а и так всё знала и понимала, то я поспешу вас убедить в обратном. Кассандра училась. И, повторюсь, домашние задания выполняла по совести, просто у неё была такая особенность, как и, впрочем, у и многих других ребят её возраста, — она понимала и усваивала полученные знания без особых усилий. Дисциплинированность, выработанная благодаря тяжёлому спорту, и умственные способности, которыми Кэсс обладала с самого детства, дали ей возможность окончить школу с аттестатом, оценки в котором превзошли даже её собственные ожидания. А после — поступить в университет на выбранную специальность. Но вернёмся к тому дню, когда во время очередной тренировки Кэсс вместо того, чтобы находить решения разным задачам, изучаемых по школьной программе, просто расслабилась и позволила хаотичному потоку мыслей бурлить в её голове без конкретной направленности. В тот момент она думала обо всём одновременно и в то же время — ни о чём конкретно. И те ощущения и чувства, что переполняли Кассандру в тот миг, когда журчащий ручеёк мыслей в голове иссяк... Эх, она бы рассказала, коли смогла.  Чувства, что Кэсс испытывала, были поистине неописуемые. Она не побоялась бы определения — неземные. Абсолютная тишина и спокойствие. Освобождение от всего мирского и сущего. Кэсс будто заглянула себе прямо в душу. Там больше не было места для страха, ненависти, горечи потерь и утрат. Не хватало пространства даже для счастья, радости и любви. Лишь покой и умиротворение. Совершенная пустота, не имеющая никакого оттенка. Возможно, именно что-то подобное подразумевают люди, описывая пребывание в медитативном состоянии, или, возможно, это и есть та самая «нирвана», в переводе — «освобождение»? Пусть даже и на мгновение.  Кэсс не знала ответов на эти вопросы. Девушка могла лишь полагаться на свою память о пережитом. Вот только поистине поразительным ей казалось то, что как раз отрезок времени, когда была погружена в это состояние, она не помнила вовсе. Пожалуй, в этом аспекте и заключалась основная загадка её разума, которую Кассандра так и не смогла решить. Даже спустя столько лет.  Очнулась, если так можно выразиться, она только спустя какое-то время. Позже расспросив ребят, узнала, что все они, в том числе и Кэсс, успели проплыть ещё сто метров, которые совершенно не запечатлелись в её памяти. В один момент девушку будто что-то или кто-то бесцеремонным образом вырвал из этого странного состояния. Она, вынырнув из воды, вдруг на миг, буквально на секунду, забыла, где находится, судорожно спохватилась и оперлась обеими руками о бортик своей дорожки. Это было словно пробуждение после долгого сна. Скорее кошмара, когда, просыпаясь, люди подскакивают на кровати. Хотя этот столь любимый множеством режиссеров и сценаристов приём, показанный в безграничном количестве фильмов, когда герои с душераздирающим вскриком резко поднимаются, Кассандру всегда смешил. В реальной жизни пробуждение от кошмаров чаще бывает совсем иным. Но не в этом суть. Ощущения казались очень похожими. Тогда в овладевшем ей состоянии едва ли присутствовала хотя бы искорка самосознания. Но Кэсс продолжала плыть дальше, вдыхая и выдыхая воздух, делая сальто-повороты у бортика бассейна, однако ничего из перечисленного ей не удалось вспомнить. И это пугало. В тот загадочный временной промежуток девушка не была ни «здесь», ни «сейчас». А затерялась где-то в глубине самой себя, на глубинных уровнях того, что нельзя было узреть или почувствовать на ощупь. Абсолютная свобода. Выход из реальности. Непередаваемые ощущения. И неповторимые. Такой вердикт вынесла Кассандра после стольких безуспешных попыток повторно хотя бы раз испытать подобное. По крайней мере, ей так казалось. До этого дня. Точнее до этого момента.  Сейчас, безмятежно плавая в охлаждающей и завораживающей стихии величавого водоема, девушка уже предчувствовала это беспорядочное завихрение потока мыслей в голове, постепенно настигающее её. Кэсс в предвкушении грядущих ощущений отчасти погружалась в хаос обрывистых размышлений, воспоминаний, голосов и прочих обломков, что царил в уме, но неожиданно перед глазами возникло чьё-то до боли знакомое, но одновременно такое чужое и искаженное ненадёжной памятью лицо. Она ощутила на лбу и щеках прикосновения прядей волос цвета чёрной смолы и узрела яркость блеснувших на свету серо-голубых глаз, взгляд обладателя которых проникал до самой глубины её души.  — Ты спишь? — с лёгкой улыбкой, затрагивающей лишь кончики губ, спросил навестивший её друг.  У Кэсс перехватило дыхание. Всё тело словно окаменело. От недавно охватившего разум того особого состояния не осталось и следа. Она снова прозрела. Вернулась обратно в реальность.  Вздрогнув и на миг забыв о том, что находится под водой, Кэсс вобрала в лёгкие приличный глоток воды вместо воздуха. Девушка вынырнула и, ухватившись за ближайший бортик, принялась шумно кашлять. Как только кашель утих, Кассандра услышала чей-то явно сердитый, громкий голос. Сняв плавательные очки, она всмотрелась в ту сторону, откуда доносился звук. — Девушка! — яростно сверкая глазами, воскликнула женщина в розовых тапочках, стоящая с деревянной шваброй в руках у края бассейна. Она обладала весьма внушительным видом и габаритами. — Девушка! — громко повторила она. — Ну, наконец-то! Сколько кричу, а до вас, плавающих, никогда не докричаться! Без голоса скоро уже останусь! Вы время видели? — продолжила женщина, не понизив грозный тембр голоса, и пальцем указала на стрелки висящих на стене часов, что показывали без двадцати минут десять вечера. — Бассейн закрывается через двадцать минут. Вылезайте! Мне ещё тут убрать надо. Так что живо вылезайте!  Последняя фраза прозвучала словно угроза, поэтому Кэсс, недолго думая, быстро прокричала возмущенной уборщице в ответ извинения и с утонченностью выдры поднырнула под дорожку бассейна, чтобы уже через несколько секунд, подхватив в руки свои тапочки и полотенце, скрыться за дверью женской раздевалки. Так сказать — от греха подальше.