Маги, магглы и сквибы

Насвистывая имперский марш из Звездных войн, Рональд вошел в компьютерную. В руке он держал пачку свежеотпечатанных на механической машинке листов, но, против обыкновения, направился с ними не к сканеру, а к обложившейся папками с бумагами Синтии. — Дай угадаю. Грейнджер? — Синди, ты сама, часом, не ведьма? — Нет, просто умею делать выводы из неполной информации. — Колись! — Эмма мне вчера позвонила, договорились с ней сегодня вечером встречаться, обсуждать как у Гермионы и компании дела. Ты свистишь, впервые на моей памяти. Кто еще может тебя так выбесить? Что там? — Подробное и последовательное с тем, что говорил Поттер, изложение событий последнего дня прошлогоднего Турнира за авторством, не поверишь, Скитер, напечатанное, не поверишь, в «Придире». — Хм. Знаешь, если они это переживут, нам такая утечка очень полезна. — Чем? — Джон уже извелся весь и меня издергал. Никак не может придумать, как вызвать магов на разговор, не сдавая наши источники. Боунс на твои письма не ответила, а от аврората и Министра магии общими словами отделаться не получится в любом случае. — И насколько быстро мы можем на них выйти? — Запросить встречу с руководством Аврората и ДМП — четверть часа. У нас же их представители сидят в Скотленд-Ярде, передают от нас запросы в аврорат по необъяснимым случаям и объяснения от обливиаторов ДМП к нам. Насколько быстро они ответят — другой вопрос. С министром, если честно, не знаю. Это уже Эм дела, нам туда лезть не по чину. — Тогда, ведьма, шамань, чтобы они это пережили, и Скитер в том числе. — Ронни, Скитер и не от такого отбрешется, но министерские наверняка на «Пророк» надавят, и знаешь, что будет? — Ее отправят с глаз долой, пока все не уляжется? — Именно! — И она серьезно потеряет в доходах? — Ага. — И у нее будет одновременно время и желание поработать на Блоттса и поковыряться в грязном белье одного бородатого старикашки? — Натурально. — И ты все это считываешь быстрее, чем я успеваю говорить. Завидую. — Да ты сам-то не скромничай, не скромничай. И вообще, заканчивай сегодня пораньше, пойдем по городу гулять. Хоть и февраль, а чувствуется как весна. «Со всеми вытекающими», — добавила Синтия про себя.

***

Гарри Поттер вышел с очередной отработки у Амбридж за пять минут до отбоя. Обмотав кровоточащую кисть левой руки заранее припасенным платком, он заглянул за угол коридора, убедился, что никого не видно и не слышно, скользнул в нишу и там уже накинул на себя отцовскую мантию-невидимку. Дойти до башни Гриффиндора и не попасться патрулирующим старостам и преподавателям он бы смог и так, замок он знал чуть ли не лучше всех, за исключением разве что близнецов Уизли и завхоза Филча, но не было настроения ни прятаться, ни искать обходные пути, но особенно не хотелось ни с кем разговаривать. Кровавое перо выпивало много сил, не столько физических, сколько душевных. Гарри был достаточно силен, чтобы во время экзекуции не порадовать Амбридж ни звуком, ни жестом, но когда он выходил за дверь, нечему было сдерживать туго сжатую внутри пружину гнева, он мог сорваться, а это было совершенно лишним. Жаловаться было бесполезно — Дамблдор продолжал его избегать, а декан МакГонагалл прямо обвиняла в неумении сдерживаться, особенно в присутствии Амбридж, и вместо помощи для пущего эффекта снимала баллы с собственного факультета. В прошлый раз Гарри еле удержался от того, чтобы сунуть ей под нос собственную руку со шрамами, в которых читалось «я не должен лгать». Испугать малолеток сочащейся из-под повязок кровью, периодически капавшей на пол, он не боялся, всё же было уже поздно, но сочувственные взгляды старших могли взбесить. Пройдя полдороги, он наткнулся на ненавистного слизеринца со значком старосты. Гарри собирался тихо обойти его, но Малфой вел себя странно, не так, как он бы ожидал от патрулирующего коридоры. Малфой не топал, распугивая нарушителей, как старосты пофигистично-ленивые, но и не прислушивался и не приглядывался, как желавшие выслужиться или покуражиться над выловленными нарушителями с других факультетов. Малфой спокойно шел по коридору, как будто прогуливаясь для собственного удовольствия, лишь изредка останавливаясь у окон, чтобы посмотреть в ярком свете луны на какой-то небольшой предмет в левом кулаке. Ноги сами несли Поттера вперед, аж пока у очередного окна в руке Малфоя не блеснул знакомый золотой кругляш. Гарри и компания пользовались такими, чтобы назначать очередные встречи своего запрещенного Жабой кружка самообороны. Гермиона зачаровала монеты нагреваться, когда приходило новое сообщение, которое проступало на ребре, и именно надпись на ребре Малфой и пытался прочитать… Малфой зашагал быстрее, поднялся на один этаж, и до чуть отставшего Гарри донеслось негромкое «Староста Малфой», сказанное как раз тем знакомым голосом, который Гарри больше всего боялся и одновременно был рад услышать. — Староста Грейнджер! — Что тебе нужно на этот раз? — Не мне. Вам. На этот раз вы таки взбесили эту жабу, и я слышал, как она поклялась отомстить. — Ты сказал «жабу»? — А кто она, если не жаба? — Но ты же в ее отряде инквизиторов! — Грейнджер, что за детский сад! Была бы ты умнее, сама бы записалась в инквизиторы, и тебе не пришлось бы рассчитывать на меня, чтобы предупредить своих еще более тупых дружков. Послышалось негромкое пыхтение, а потом Гарри услышал голос несколько более звонкий, чем это уместно после отбоя, и уже тем более более звонкий, чем у Гермионы спокойной и уравновешенной. — Ты не хуже меня знаешь, что Амбридж набирает в отряд почти только одних Змей, а из Гриффиндора там нет вообще никого, а еще не помню, чтобы я тебя просила кого-то из нас спасать. И хватит попусту называть их тупыми! — Грейнджер, когда я говорю, что ты могла быть умнее, это почти комплимент. Это значит, что, по моему мнению, ты все же способна к мыслительной деятельности. И могла бы давно найти способ узнавать о ее планах, а ты даже не подумала об этом. Не подумала, кого со стороны можно было бы пристроить в этот отряд, если самой не хочется мараться. А теперь скажи мне, что Поттер или этот твой Уизел об этом подумали и у вас есть там свой агент. Есть или нет? Подумали или тупите, как обычно? Не отвечай. Не выдавай мне свои тайны, я и так их знаю. — Что ты знаешь? — Прямо рассказать всё, что я знаю, задаром? — Малфой, может быть, ты ждешь, что я тебе расскажу, что я знаю? Совсем меня за дуру держишь? Малфой картинно вздохнул. — Не знаю, что с вами летом произошло, но кажется, какое-то просветление в мозгах у вас началось. Рыжего неряху отодвинули, за добреньким дедушкой не бегаете как собачки, Поттер учиться наконец начал, даже оделся почти как человек. Но иногда вы меня все равно поражаете. Сейчас, например, рискуете остаться без головы, а зачем? Что изменится из-за этой дурацкой статьи в газетёнке для фриков? Кому надо, и так всё знают, а идиотам разжуй и в рот положи, и всё равно они понятия не имеют, что делать, только и способны, что метаться и кривляться. — И с чего это ты вдруг из нашего врага лезешь в друзья? — Грейнджер, не расстраивай меня еще больше. Когда это я был вашим врагом? Поттер мне вообще родственник. Это он решил быть мне врагом, а я ему не один раз дружить предлагал. Остальное — нормальное соперничество двух факультетов. Традиционное, можно сказать. Ну и больно же смотреть на полное отсутствие самоиронии и самокритики. Вас добрый дедушка явно чем-то опаивал. Вы уже не раз должны были убиться, и каждый раз за чужие интересы. Лес на первом курсе забыла уже? — Нет. — А я тем более не забыл. Ты хоть с этим тупым великаном была, а я — с его бесполезной собакой и Поттером. Послышались какие-то странные звуки, в которых Гарри не без труда, в первую очередь потому, что сам себе не мог поверить, опознал хихиканье. — А ты, значит, умный, а сам даже Хагрида не раскусил, раз считаешь его тупым. — Хм. Знаешь, Грейнджер, считай, на этот раз я от тебя уже получил достаточно ценный кусок. Слушай ты теперь. Жаба насчет нескольких человек уверена, что они в вашей банде, и ищет к ним подходы. Не сомневайся, она тоже не такая тупая, как кажется, не тупее Хагрида. У нее получится, и вас всех переловят как котят. Я вам даю несколько недель от силы, так что думайте, как аккуратно всё свернуть и следы замести. И хватит уже работать на старого паука. Он и так всю Британию под себя подмял. Только на Лорда и надежда… Как Гарри и предполагал, Гермиона начала кричать. Неожиданным было, что Малфой был к этому готов и наложил «Силенцио». — Придешь в себя — кивни… Молодец. Умеешь шепотом? Что сказать хотела? — Что ты идиот! — Тише. — Что ты идиот. Лорд твой уже несколько раз чуть Гарри не убил, а меня и вовсе за человека не считает. — Лорд убивает врагов. Пора перестать тупить, послать к Мордреду директора и перестать враждовать с Лордом. Все равно вам его не победить, но главное, что Лорд видит перспективу. Маглов Лорд не любит потому, что они вечно между собой воюют и ведут мир к гибели. Они мало и плохо живут, и не ценят ни красоту, ни саму жизнь, особенно чужую. Знаешь, что они целые города за один раз сжигали в огромном взрыве? У них тормозов вообще нет. Они всю планету могут уничтожить! Маглов НАДО остановить. А Дамблдор вместо этого занят уничтожением магического сообщества. Еще немного, и в Британии ни одного толкового мага не останется. Дамблдор и школьную программу все время урезает, сделал свою любимую и бесполезную трансфигурацию главным предметом, а ни сильных, ни тонких магических искусств тут давно не преподают. Зелья, за счет нашего декана, еще как-то держатся, а остальное — смех один. На чарах какие-то ананасы танцующие… Но главное — он стравливает факультеты между собой, и с Хогвартса еще начиная, все идут против всех, не соперничество, а настоящая война. — А ты такой умный, что прямо не участвуешь в этих драках! — Сейчас опять «Силенцио» наложу, если будешь орать. На себя посмотри. До сих пор не можешь себя контролировать. Дамблдор все три факультета на нас одних постоянно натравливает, любыми средствами пользуется. Мы отбиваемся как можем, но еще раз говорю — посмотри на себя. Мы уже четвертый раз разговариваем, а ты до сих пор вместо того. чтобы рассуждать, орешь на меня. И Поттер такой же, глух к доводам разума. Не спорь, сама знаешь, что я прав, а про Уизела твоего и говорить нечего… Малфой затих, молчала и Гермиона, и Гарри услышал звук шагов. Ночные звуки Хогвартса он знал неплохо. Не МакГонагалл, не Снейп, не Филч, не Дамблдор… студент, старшекурсник, несколько неуклюжий… да, вот опять обо что-то зацепился и ругается очень знакомым голосом. Только вспомнили — и вот он, Рональд Уизли собственной персоной, спускается к ним по лестнице. В который уже раз Гарри отреагировал быстрее, чем успел подумать. Сорвав с себя мантию, он легонько подтолкнул Малфоя в спину, набросил мантию поверх него и Гермионы, а сам громко закашлял и стал разматывать повязку. — Гарри? — Рон? — Что ты тут делаешь? — А ты? — Гермиону ищу. — Патрулировать вместе будете? — Эх, хорошо бы слизеринцев поймать, да они так высоко не заходят. Нет, Гермиона опять пропала, как когда с этим подлецом Малфоем встречалась. Ты, может, её видел? — Нет. Получилось вполне убедительно. Действительно, Гермиона ждала Малфоя не выходя из тени, Гарри её так и не увидел, хотя и знал, где она стоит. Уже не совсем правда, но еще не ложь. — А сам-то что делаешь? — Не видишь, руку перематываю. — Покажи! Да, сука эта Амбридж. Болит? — Мля, Рон, ты дебил? — Не, ну чё, я понимаю. Терпеть можешь? — А я что делаю, по-твоему?! Намотать поможешь? — Э-э-э, не, знаешь, руки у меня того, грязные. Я пойду лучше кухню проведаю, а ты смотри, не попадайся. Мне-то можно ночью ходить, я староста, а ты-то это, того. На этот раз Рон не таясь зажег «Люмос» на конце палочки и потопал вниз. Когда затих шум его шагов, Гарри закончил перевязку и прислушался. Ничего. — Пойду-ка я спать, — произнес он вслух и пошел в гриффиндорскую башню, не слишком, впрочем, надеясь, уснуть. Ему было о чем подумать.