Пока не настало утро

— Попробуй ещё раз, но быстрей. Грэм упрямо старается не обращать внимания на боль в глазах. Ночной ветер успел полностью их высушить, пока он пытался раз за разом покорить мотоцикл Блэка, потому что для того каждая его попытка была недостаточно хороша, недостаточно быстра. Его щека чешется, но он не может даже прикоснуться к ней — шлем мешает. Этот зуд давно бы свел его с ума, если бы он не был так сосредоточен на дороге. На руках Блэка, лежащих на его бедрах. На его дыхании, щекочущем шею, когда он снова приказывает ускориться. — Я не уверен, что готов, — говорит Грэм. Он больше чувствует, чем слышит мягкий смех Блэка. — Ты и не должен, — он выдыхает в ухо парня, и от близости теплых губ по спине Грэма проходят мурашки. — Просто сделай это. Бесит, что с его слов это всё кажется таким легким, хотя желудок Грэма скручивается морскими узлами, а его самого трясет от страха и будто бы вибрирующего под кожей возбуждения, пока он пытается собрать в себе всю храбрость, что у него есть. Но Блэк всегда был таким. Так что Грэм давит на газ. Ветер начинает жалить кожу ещё сильней, и Блэк восторженно кричит. — Чувствуешь? — слова Блэка едва пробиваются сквозь свист в ушах, а его руки обвиваются вокруг талии Грэма, слегка её сжимая, прежде чем остановится на месте. Грэм смеётся. О да, он чувствует это. Он чувствует всё. # Когда он в первый раз увидел Блэка, в его глазах горел огонь. Сейчас Грэм снова смотрит на него. Он уже слез с мотоцикла и снял шлем. Темные пряди падают на лоб, закрывая глаза, и парень пытается смахнуть их. Когда их взгляды встречаются, сердце Грэма замирает. Пламя в этих глазах никогда не тухло. # — Думаю, я всё понял, — говорит он Блэку. В этот час парковка пустует. Небо начинает понемногу светлеть, а звезды — растворяться в свете восходящего солнца. Грэм сидит посреди этой заасфальтированной пустыни и вдыхает дым едва горящей сигареты. Между ними на земле валяется смятая опустевшая пачка. — Понял что? — переспрашивает Блэк. Сейчас он выглядит расслабленно — сидит, вытянув ноги перед собой и опираясь на руки, и смотрит на рассветное небо. Выдыхает изо рта серые клубы сигаретного дыма, и они причудливо закручиваются, прежде чем раствориться в прохладном воздухе. Грэм с усилием отводит взгляд. — Почему тебе это так нравится, — вдумчиво отвечает он. — Правда? — Угу. Тебе начинает казаться, будто бы весь мир в твоих руках. — Значит, так ты думал, когда ехал на полной скорости? — А ты разве нет? Не это обычно чувствуешь? — Я ощущаю, что могу контролировать свою судьбу. Блэк делает последнюю затяжку и выбрасывает догорающий окурок. Грэм прослеживает глазами, как последние искры гаснут на холодной земле, и этот образ отзывается глубоко в его душе чем-то одиноким и тоскливым. Он чувствует, что начинает замерзать в не прогретом солнцем воздухе, и хочет прижаться к телу Блэка и украсть немного его тепла. Это было бы очень странно? — Когда ты ведешь байк, — размеренно продолжает Блэк, — существуешь только ты и дорога перед тобой. Никто не может остановить тебя, некому говорить, куда тебе нужно ехать и как туда добраться. Только ты, дорога и ветер. Грэм улыбается ему: — Это свобода. Блэк согласно хмыкает. — Свобода — это кислород души, — он говорит по-английски, и то, как его голос слегка меняется во время произнесения иностранных слов, заставляет Грэма чувствовать что-то странное. В его желудке будто зажигаются искры, от которых по всему телу проходится приятное тепло, похожее на чувство опьянения от пары шотов. — Свобода — это кислород души, — он повторяет едва слышно, будто пробуя, как эти слова будут ощущаться на языке. Они такие же сладкие, как легкий утренний бриз. — Спасибо, что показал мне это. Блэк пожимает плечами, будто не сделал ничего особенного. — Теперь осталось только найти тебе мотоцикл для тренировок, и всё, — он произносит с улыбкой, которая превращается в предвкушающую ухмылку через пару секунд. — А потом мы сможем устраивать гонки. Готовься глотать пыль от моих шин. Грэм откидывает голову назад, расхохотавшись. — С чего бы тебе так этим гордиться? Я только научился хоть немного контролировать этого монстра! А ты будто был рожден на байке… Черт, это будет даже не борьба, а избиение какое-то! — Оправдания — для слабаков, Грэм. У тебя будет время потренироваться. — Да что ты говоришь? Тогда, может быть, одолжишь свой мотоцикл для благого дела? Блэк усмехается: — Даже не думай. — Это так несправедливо, — жалуется Грэм. — Как и всё в этой жизни. Грэм фыркает от смеха и качает головой, будто не веря тому, что услышал. Он оглядывается вокруг, вбирая в себя образ пустующей парковки, утопающей в сумраке. Едва светлеющего неба над головой. Он думает, как же странно, что до этой ночи он даже не смотрел в сторону мотоциклов, но сейчас он до сих пор чувствует, как гул мотора отдается во всем его теле, будто бы забравшись под кожу. И это всё благодаря Блэку. Блэку, который всегда толкает дальше и дальше, и никогда не принимает слова «нет». Благодаря которому все страхи Грэма испаряются. Грэм вздыхает. Он ложится на землю, подкладывая под голову ладонь. Блэк непонимающе его оглядывает, и парень улыбается. — Хэй, я собираюсь сказать кое-что очень слащавое, — неожиданно для самого себя произносит он. Теплая волна предвкушения захлестывает его. Блэк кривит лицо. — И что же? Улыбка Грэма становится ещё шире. — Ты даришь мне храбрость, — произносит он по-английски, и краснеет от того, как неловко эти слова звучат, стоит произнести их вслух. Его должна ужасать одна мысль о том, чтобы показать любому эту уязвимую часть его мыслей, но он не может найти в себе ни капли волнения. Всё это ощущается как поездка на мотоцикле Блэка — страх и возбуждение бурлят в желудке, даря чувство опьянения и силы, чтобы контролировать весь мир вокруг. — Отвратительно, — бормочет Блэк, отведя взгляд. Грэм закрывает глаза и улыбается небу. # Блэк встает и отряхивает штаны от пыли. — Поднимай свою задницу и поехали домой, — говорит он и бросает что-то в сторону Грэма. Тот ловит предмет на подлёте и внимательно рассматривает его в тусклом свете занимающегося рассвета. Ключи от мотоцикла Блэка. Грэм качает головой в отрицании. — Давай лучше ты, я совсем устал. — Серьезно? С чего это ты начал говорить, как какой-то старикан? Грэм фыркает. — Старикан из нас двоих — ты, — говорит он, поднимаясь на ноги. — Постоянно жалуешься о том, как же дерьмова жизнь, и всё такое. Типичный дед. — Ещё хоть слово — и отхватишь дедовских пиздюлей. Грэм в ответ только смеётся, следуя за Блэком к припаркованному неподалеку мотоциклу. Если быть до конца откровенным, он лишь пытается найти причину прикоснуться к парню, пусть даже ненадолго. Но Блэку знать об этом совсем необязательно. Да и время для таких признаний сейчас неподходящее. Некоторые слова можно произнести, только пока не настало утро. # Когда они добираются домой, солнце уже высоко. Грэм чуть сжимает руки вокруг талии Блэка, прежде чем отпустить.