***
Болит, болит, болит. Везде болит, всё болит. Пэнси хнычет себе под нос всего на секундочку позволяя раскиснуть. То, с какой стойкостью она терпит боль заслуживает как минимум похвалы. Ей по нескольку раз на день говорят о том, чтоб она радовалась тому, в какой семьей рождена. Была бы её кровь не мерзки чиста — всё было бы в разы хуже. Но она слабо себе представляет, что ещё могло бы быть. Разве, что её не насилуют, спасибо и на этом. У Паркинсон сломаны обе руки. Выгнуты под неестественным углом, она уже несколько раз теряла из-за этого сознание. Везде синяки и содрана кожа. Её калечат в основном маггловскими методами, чтобы нечаянно не повредить сознание. Пэнси нужна им живой и относительно невредимой. По этой же причине раз в пару дней к ней приходит кто-то, кто залечивает по возможности всё, что можно. Пугает, с какой легкость её избивают, зная, что всё это можно будет исправить парой взмахов волшебной палочки. Или парой капель какого-то зелья или мази. Стираются границы дозволенного. Ведь можно всё, что можно исправить или починить. Она никогда не была трусихой. Трусость вытравливают в чистокровных семьях с самого младенчества. Или учат её маскировать. Последнее у Паркинсон отлично получается последнее время. Пэнси понятия не имеет сколько она уже здесь. Ей даже не у кого спросить. Те, кто приходят на её вопросы не отвечают, газет у неё нет и в камере она одна. Её поместили отдельно, слишком уж по-особенному. Пэнси бы прикинулась дурочкой, которой никогда не являлась, да только сейчас ей это не поможет. Она прекрасно понимает почему она здесь, зачем её забрали, почему её периодически лечат и не позволяют смертельно ранить. Потому что Гарри Поттер за ней придёт.***
Найди, найди, найди меня. Гарри подскакивает с кровати, пугаясь собственной тени. Он не спал нормально последние полторы недели. Вообще последние два года, но сейчас всё стало в разы хуже. Как только Поттер переставал что-то делать перед глазами тут же возникали картины. Одна была страшнее другой, но суть была одна и та же. Пэнси кричала. Кричала от боли, задыхалась от количества ударов и падала из-за количества потерянной крови. Она умирала. И он никак не мог ей помочь. Её забрали. Забрали прям из Хогвратса, ничего не боясь и не церемонясь. Он знал, что виноват в том, что был неосторожен. Пожиратели смогли вычислить то, как дорога ему она. Гарри прекрасно понимает, что это ловушка и только по этой причине не бросился прямиком к Волдеморту сразу, как только узнал, что Пэнси у них. Ладно, ещё потому что он даже не знал где она точно. Все силы были пущены на то, чтобы разузнать это. Он был безмерно благодарен Гермионе, когда спустя время она смогла узнать, что все пленники находятся в Малфой Мэноре. Гарри было всё равно откуда она это узнала, главным было то, что теперь они знают куда им идти. Естественно его никуда не пустили. Идти в ловушку добровольно и без плана было практически самоубийством. Не факт, что его хваленная удача бы помогла. Мэнор был огромен, они даже не знали где именно искать. Гарри срывался всё время, что никак не помогало ситуации. Но всё решила случайность. Они не успели убежать. Их схватили егеря Волдеморта, так что пришлось полагаться на случай.***
Тихо, тихо, тихо. Пэнси считала количество трещин на потолке, чтобы отвлечься от боли. Пару часов назад к ней приходили. Но исцеление никогда не было абсолютным. У неё все ещё болел каждый сантиметр тела. А ещё было жутко жарко. Слишком жарко для человека почти без одежды в подвале. Она просто надеялась, что не умирала. Проиграть сейчас было бы так глупо. Ещё не было звуков. Такое ощущение, словно все вымерли и забыли её тут. Тишина отвратительна. В тишине мысли слишком громкие, кричащие. Паркинсон ненавидела оставаться одна. Ей всегда необходимы кто-то или что-то создающие звук. Гарри однажды подарил ей маггловские наушники, чтобы ей стало легче. Жаль, что ей не дали собрать вещи перед поездкой в плен. Шум, шум, шум. Что-то случилось. Что-то совершенно точно происходило прямо сейчас. Пэнси понятия не имела что и ненавидела это. Чувствовать то, что она не понимает и не может влиять на ситуацию поднимало в животе тревогу. Она слышала девичий крик, слишком знакомый. Паркинсон надеялась, что Волдеморт не решил проведать их. Пусть переполох будет вызван чем угодно, кроме этого. — Алохомора. Пэнси подорвалась с пола слишком резко. В глазах тут же поплыло, из-за чего пришлось сесть обратно и на несколько секунд зажмуриться. Она слишком хорошо знала чей это голос. Ей нужно было убедиться, что у неё не галлюцинации. — Блять, что они с тобой делали. Её за плечи поднимают и всего на секунду прижимают к груди. — Ничего из того, что я не смогла бы пережить, ты же знаешь, я справлюсь, — только после этих слов Пэнси открывает глаза. Он забирает её. — Я знаю, конечно же знаю. Нам нужно идти.***
Блять, блять, блять. У Гарри с детства были проблемы с агрессией, но то, что творилось внутри сейчас ни шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Он был готов сравнять с землей весь чёртов Мэнор. Пэнси была сильной всегда. Иногда даже гораздо сильнее самого Гарри. И то, насколько беззащитной она казалась, никак не хотело укладываться в голове. Она дрожала, была практически голая. Поттер понятия не имел, что с ней делали. Самое главное то, что они выбрались. Не без потерь, к сожалению. Пока он плакал над Добби, Пэнси прижималась к нему сбоку. Сейчас она была в тепле, безопасности и рядом. Гарри сидел около её кровати, пока она восстанавливалась во сне. На ней не было смертельных ран. Эти ублюдки лечили её, чтобы она оставалась жива до момента его прихода. Но он видел столько новых шрамов на теле, пока помогал ей одеваться. Пожиратели повеселились на славу. — Прекрати рассматривать меня как чёртов экспонат, — Пэнси пробормотала это в подушку и перевернулась на бок, чтобы лучше видеть Поттера. — Не могу, — Гарри снял ботинки и лег к ней на кровать. — Как ты себя чувствуешь? — Я не верю, что я в безопасности. Мне кажется, что я сейчас проснусь и снова буду там. — Не будешь. Ты останешься у Билла и Флёр. — А ты понесёшься спасать мир? — естественно Пэнси понимала, что он не задержится тут надолго. — Я заберу тебя, как только всё закончится. — Гарри поднял руку девушки, увидев, как она трясётся. — Тебе ломали руки? — Я сбилась со счета сколько раз. — Пэнси смотрела на неунимающийся тремор и молилась, чтобы это было временно. — Не смотри, все в порядке, — Гарри прячет её руки в своих. — Ох, уж ты, неисправимый оптимист. Мы останемся поломанными уже навсегда. — Я знаю, Пэнс, я знаю.