В ловушке чужой мечты

      Экипаж уже направлялся на станцию, как вдруг по рации с ними связался Лука: — Ребята, еще один вызов. Поедете? Это поселок в районе. — У нас нет выбора, диктуй адрес, — строго заявил Жан. — Село Елист, старый мукомольный завод. Заявитель сообщает, что там произошел обвал и под завалами несколько человек, — Лука говорил быстро, но четко. Его дикция буквально была создана для данной работы. — Понял тебя! Если что, ведите нас по навигатору. Мы в том селе ни разу не были, — произнес Жан и жестом показал водителю разворачиваться. Тот явно был не рад такому повороту событий. По его недовольному взгляду было понятно, что он планировал уже вернуться в штаб и до конца ночи продежурить на диванчике в комнате ожидания. — Что там? — спросил Август. Он уже не балагурил как обычно, а приобрел некую серьезность. — Едем на обвал, — коротко ответил Жан. — Ура! Будем хрустиков доставать, — Август улыбнулся так, словно он обезумел. Эта улыбка была какой-то демонической и вызывала лёгкую дрожь у всех, кто ее видел впервые. Жан же привык к такому поведению брата. Знал, что тот любит поприкалываться даже в столь серьезных ситуациях. — Вот тебе и спокойная ночка, — Жан посмотрел на брата, сидящего в салоне автомобиля через стекло. Сам Жан всегда сидел в кабине водителя, такое расположение было не случайным. Каждый занимал то место, с которого он сможет более оперативно сработать. Августу, до приезда, ещё нужно было подготовить всё необходимое оборудование. Илларион должен был готовить страховки и тому подобное. Жан же отвечал за связь с диспетчером и с самим заявителем напрямую. Он был капитаном экипажа. — У нас, что, других экипажей нет? Почему именно мы должны кататься всю ночь по району? — возмущался водитель. Он вовсе не торопился, несмотря на срочность вызова. Этот мужчина даже не удосужился включить световое сопровождение и прибавить скорость. Да, сирену можно было и не включать в ночное время ради уважения к людям. Но световое сопровождение должно было быть в любом случае, чтобы избежать аварийной ситуации. — Так… как ваше имя? — строго обратился к водителю Жан. Таких людей он, мягко говоря, недолюбливал, и терпеть подобные выходки не собирался. — Генри… — неохотно ответил мужчина. — Послушайте, Генри, вы, наверное, не совсем понимаете, в какой сфере работаете. В нашей работе всё зависит от нашей слаженности и оперативности. Сейчас вы должны были не возмущаться, а включить световое сопровождение и прибавить скорость. До села езды около двадцати минут, а у нас каждая секунда на счету, если мы ещё будем тратить драгоценное время на то, чтобы проявлять своё недовольство, то мы станем не спасателями, а убийцами, — мышцы лица парня были напряжены до предела, но он старался сохранить спокойствие до последнего. Надеяться оставалось лишь на то, что этот человек одумается, и будет исполнять свою прямую обязанность уже более ответственно. — Если там произошло обрушение, то мы, скорее всего, достанем трупы, так что спеши, не спеши – исход один, — водитель даже не изменился в лице, лишь безразлично кивнул. — Вы что, сам бог? Мы не можем отодвигать надежду до последнего. — Слушай, парень! Если ты такой умный, то давай ты сам сядешь за руль! — Генри резко дал по тормозам, остановив машину. От такого резкого торможения в салоне даже попадали инструменты. — Выметайтесь из машины! Живо! — суровая команда Жана ввела весь экипаж в небольшой ступор. Но Генри, казалось, только этого и ждал. Он тут же выпрыгнул с машины, звонко хлопнув дверцей. Жан снял перчатки с рук и быстро перепрыгнул на водительское место. — Жан! Ты что творишь?! — воскликнул изумлённо Август. — Видимо, теперь выполняю чужую работу, — ответил Жан и включил мигалки, постепенно вдавливая педаль газа в пол, разгоняя машину до её максимума.       Весь экипаж замер, переглядываясь между собой. Такое происшествие у них было впервые, но Жан неплохо справлялся и с ролью водителя. Это было не удивительно, так как он из отряда «Наст», а этих ребят подготовили к любым событиям. При великой нужде они и самолёт в воздух поднять сумеют.       Как только команда выехала за город, дорога преобразилась новыми красками. Она больше не была освещена придорожными фонарями, и казалось мрачной, хмурой, пугающей. В ночи всё казалось совершенно другим, а воображение порой строило из обычных теней магические картинка. Жан больше всего любил ночные дежурства именно из-за этого. Но сейчас расслабляться точно нельзя было, у экипажа важное дело. По небу мчались дымчатые облака, периодически заволакивая ночное светило. На протяжении всего пути дорогу окружали лишь необъятные поля, засеянные разными культурами. Некоторые из них уже успели убрать и оставили под пары. Порой проскальзывало одиноко стоящее дерево, оно, как правило, выглядело словно заблудившийся молчаливый странник. Всё вокруг дремало, но только быстро мчащийся автомобиль спасателей словно сообщал всему живому о том, что не всё так спокойно, как кажется. И вот в темноте виднелся указатель «Елист», а это означало лишь то, что команда почти прибыла на объект. Оставалось найти лишь мукомольный завод, но и это не составило труда. Самое высокое и большое здание неподалеку от самого села просто нельзя было не заметить. Жан не искал дорог, ведущих к заводу, он поехал напрямик через поле. Это был самый короткий путь.       Вдруг с экипажем связался Лука. — Жан? Что у вас там произошло? Мне только что позвонил ваш водитель и сказал, что ты его доводишь, что с тобой он работать больше не собирается. Вы что там за детский сад устроили? — Когда вернусь в отделение, мы поговорим на эту тему. Мне есть, что доложить. И кстати, у нас смена экипажа, ваш Генри остался в городе. Я сейчас за водителя у своего экипажа. — Что?! Почему ваш экипаж вечно куда-то встревает? Вы не можете спокойно отдежурить свою смену? — уже женский голос кричал в рацию. Это была та девушка диспетчер. — Так… нам некогда, мы прибыли на место. До связи, — Жан откинул рацию в сторону.       Вскоре машина остановилась прямо у главных ворот. Сами ворота были огромными, старыми и полностью проржавевшими от времени, которое не щадило ничего. — Ну что, парни? За дело, — сказал Жан и вышел из машины, направляясь к этим воротам. Парню пришлось приложить усилия, чтобы их открыть. Ворота со скрипом, режущим, словно по сердцу, раскрылись, впуская на территорию завода непрошеных гостей. Их первоначальной задачей было осмотреть место и понять, как лучше действовать. К воротам вскоре подъехала и карета скорой помощи.       Заброшенное здание действительно поражало своими масштабами. Буквально двадцать лет назад этот завод работал без перебоев и остановок даже на отдых. Тут всегда было много людей, к которым, казалось, само здание привыкло, а вот за их отсутствием горевало и увядало на глазах. Сам по себе вид этого завода при тусклом свете луны вызывал смешанные чувства, одними из которых являлись любопытство и тревога. Но раз это место давно покинуто людьми, кто же пришел сюда, да ещё и ночью? По округе была полнейшая тишина, на удивление не было ни заявителя, который звонил в спецслужбы, ни зевак. Неужели это был ложный вызов?       Жан осторожно приоткрыл деревянную дверь, которая являлась основным входом в здание. До этой дверцы было страшно дотрагиваться, казалось, что она рассыпется прямо на глазах. Доски, из которых она состояла, прогнили на сквозь и уже не внушали доверия. Всё тут пришло в упадок без человеческого надзора. — Жан, будь аккуратнее, — произнес Август, идущий позади брата.       Перед Жаном сразу же предстал огромный, пустой зал. На бетонном полу было полно битого стекла, окурков и осыпавшейся штукатурки. В помещении было темно, и лишь лунный свет пробивался сквозь заколоченные досками окна. Здание на первый взгляд не выглядело так, словно тут что-то произошло. Обычно после обрушения все сразу характерно, а тут царил полный покой. Всё было крайне подозрительно. — Здесь кто-нибудь есть?! — спросил громко Жан. Его слова отразились эхом от пустых, безжизненных стен. И после этого снова воцарилась угнетающая темнота. — Ну и где же мои любимые хрустики? — Август осмотрелся по сторонам. — Думаю, нам стоит разделиться, чтобы побыстрее осмотреть здание, — произнес Илларион. — Вам не кажется это странным? Здание старое, конечно, но не аварийное. Видно же, что так просто не обрушится, — Джованни внимательно смотрел на толстые кирпичные стены. — Да… ты прав. Тут всё не так гладко. Да и кому вообще придёт в голову лезть в подобное место посреди ночи? — Жан посмотрел вперёд на лестницу. — Давайте разделимся тогда, рация у каждого при себе? Парни лишь положительно кивнули. — Тогда расходимся, — Жан пошёл в одну сторону здания, а остальные спасатели разбрелись по другим крыльям. Это здание не было таким уж пугающим, как большинство заброшек. Единственное, что периодически заставляло вздрагивать, так это завывание ветра в пустых цехах. Под ногами хрустели осколки, создавая ощущение того, что за тобой по пятам кто-то следует. С каждым малейшим шорохом хотелось обернуться назад и оглядеться. — У меня чисто, — сообщил по рации товарищам Илларион. — У меня тоже тишина, — доложил Джованни. — Ребята, кажется, я нашёл наших хрустиков. Идите все в левое крыло здания ведущему к цистернам для хранения. Вы сейчас посмеётесь, конечно, — в голосе Августа слышалась издевка.       Весь экипаж оперативно побежал к этим цистернам, которые служили неплохим ориентиром из-за своего размера. Когда-то в них хранилась мука до расфасовки, также всегда одна цистерна выделялась под стратегический запас. Уже в главном холле парни встретились, направляясь к месту все вместе. Узкий длинный коридор, в конце которого уже виднелся силуэт Августа. Он не торопился приступать к своей работе, что настораживало ещё больше. Как только Жан подошёл ближе, то перед ним открылась дивная картина. В бывшем фасовочном цеху до сих пор сохранилась толстая железная дверь, закрывающая проход к самим цистернам. Так вот сейчас на полу лежала та самая железная, толстая дверь, а под ней двое мужчин. На полу были раскиданы инструменты, с коими они сюда заявились. Эти люди были лишь очередными охотниками за лёгкими деньгами. По их пропитому виду сразу можно было понять, для чего им так срочно понадобились деньги. — Что, ребята? Погода шепчет: займи, но выпей? — с усмешкой спросил Жан. — Да мы не… мы просто… — мужчины старались придумать себе отговорки, но ничего не приходило в голову. Да тут и так сразу было понятно, что пробрались они сюда ночью только для того, чтобы срезать весь метал, который сохранился на заводе и всё это сдать. План, конечно, был не плохим, но только они немного не рассчитали свои собственные силы. Эта дверь была специально выполнена из неподъёмного металла, чтобы она не проржавела. Её делали двойной или тройной, в таком случае её вес мог достигать полутоны. Эти умельцы умудрились её как-то срезать, а вот удержать не смогли, и она рухнула на них. Теперь они оказались в затруднительном положении. От ужасного запаха перегара накатывала тошнота. Казалось, что двое этих мужчин уже насквозь проспиртовали своё тело и зловонный запах алкоголя уже что-то обыденное. Наверняка, сами они его не замечали уже давно.       Как так можно относиться к своей жизни? Она ведь дана им одна, запасной, увы, на полке дома не лежит. Так почему же они тратят её на алкоголь? Хотят ещё больше сократить и так короткие человеческие дни? Жан не понимал таких людей и, можно сказать, презирал их за такое отношение к самим себе. Август был того же мнения и на подобных адресах вёл себя немного грубо. Он считал, что помогать таким отродьям и вовсе не стоит. Что они сами выбрали себе такую жизнь, их никто не заставлял. Никто не стоял с пистолетом у виска, приказывая им глотать рюмку за рюмкой. Во всех своих бедах виноваты лишь они сами. Хоть человек и имеет слабость перед такими соблазнами, как алкоголь или наркотики, но многие проживают же всю свою жизнь, так и попробовав ни разу ничего из этого. Ещё ни разу не видел человека, который сожалел бы о своей прекрасной жизни без каких-либо зависимостей. А это означало лишь то, что у всех равные шансы на эту жизнь. Только одни выбирают легкий и манящий путь, а другие идут по трудному и зернистому. Терпят боль, сквозь пот и слезы добиваются своих целей, и их жизнь приобретает совсем другие оттенки. Отчасти Август был прав, у него всегда перед глазами был живой пример. Он знал, какой путь пришлось пройти Жану, чтобы стать тем, кем он сейчас является, знал, сколько боли в нём жило и, несмотря на это, он продолжал идти к своей цели. Это как раз таки тот человек, что выбрал трудный и зернистый путь, хотя мог сдаться и пойти по накатанной дорожке прямиком в ад. Именно поэтому Август старался как можно быстрее закончить выполнение работы в таких случаях и покинуть того человека, от которого возникало дикое отвращение. — Кто звонил нам? — спросил Август. — Я, смог кое-как набрать, — отозвался один из мужчин. — Слушай, поехали отсюда. Эти сами себе приключений на задницу нашли. У нас есть адреса и поважнее, чем с всякими алкашами возиться, — грубо произнес Август и отвернулся. — Нет, парни, не бросайте нас здесь. Клянусь, мы бросим пить и сюда больше не вернёмся, — глаза мужчины напугано бегали. — Свежо предание, верится с трудом, — буркнул Август. — Ладно, пошли спасать.       Спасатели встали под определенным углом двери, рассчитав всё. Их глаз уже был набит на такое, и они с одного взгляда могли сказать, как стоит действовать. Надев перчатки на руки, Жан начал отсчёт. — Раз!...Два!...Три! — как только была произнесена последняя цифра, спасатели резко всем экипажем налегли на эту дверь и, казалось, без особых затруднений подняли её, откинув на другую сторону.       Один из мужчин сразу же вскочил, он даже толком на ногах стоять не мог. Его мотало из стороны в сторону. — Что? Землю шатают? Ну ничего…бывает, — посмеялся Жан. — Были бы трезвые, их бы этой дверью насмерть пришибло, — заметил Илларион, — а так на нём ни царапинки.       Второй же был не столь резвым. Его пропитая ряха скривилась от боли, как только спасатели подняли дверь. Похоже, что тот все-таки сломал себе парочку рёбер. Мужчина был в старой, потрёпанной, но явно не от работы, одежде. Его тело было не в самой лучшей физической форме. — Зови медиков, скорее, — сказал Жан, смотря на Джованни.       Тот побежал к карете скорой помощи. Жан же присел возле пострадавшего и быстро пробежался по его телу изучающим взглядом. — Ну всё, товарищ, допрыгался ты. У тебя, похоже, сломаны рёбра, а по синдрому очков ещё, наверное, и сотресняк схлопотал. Ну, врачи сейчас тебе скажут точный диагноз. Видимо, меньше своего дружка ты выпил вчера, ушло от тебя твое пьяное везение, — Жан не решился прикоснуться к мужчине, хоть и был в перчатках. В этом плане он был достаточно брезглив.       Находясь радом с ним, и так приходилось подавлять постоянно возникающее желание блевануть. В такие моменты Жану было жаль медиков. Им приходилось работать в адских условиях и порой лезть в такое дерьмо. Давая клятву Гиппократу, они явно думали о том, что будут сидеть где-нибудь в кабинетике, в чистом, белом халатике и принимать больных строго по времени. Только вот и их жизнь не пощадила. Работникам скорой приходилось мотыляться по всей области, как кочевникам, без права даже на малейший отдых во время дежурства. Бригад всегда не хватало, и работать им приходилось на износ. Жан всегда удивлялся, когда хрупкая, молоденькая фельдшер, казалось, без малейшего страха заходила в дом, где за дверью ее уже могли поджидать с ножом в руках. На них ведь очень часто нападают те самые наркоманы из-за ампул адреналина в спасительном чемоданчике. Когда всё той же хрупкой девице приходилось поднимать больных, лезть по колено в грязь, и при поломке машины, идти через всё поле пешком в деревушку, таща на себе все необходимое оборудование. Вот они самые настоящие герои, спасающие жизни. Белые халаты лишь больше делают их походящими на ангелов.       И вот в очередной раз в помещение забежала девушка в форме и с оранжевым чемоданчиком в руках. Она сразу же подбежала к больному, упав рядом с ним на колени, она без капельки сомнения стала его сматривать, щупать, смотреть. Это все было необходимо для того, чтобы помочь человеку и поставить точный диагноз. Она видела в этом пропитом хряке в первую очередь больного, которого должна спасти. После недолгого осмотра она поднялась и посмотрела на спасателей. — Ребята, тут госпитализация нужна. Не поможете погрузить его в машину? — голос девушки был нежным. Под маской, к сожалению, не было видно ее прекрасной улыбки, но по глазам можно было понять, что она сейчас улыбается. — Поможем, — сразу вызвался Август, на него это было не похоже. Остальной экипаж без сомнений его поддержал.       Джованни сходил за носилками, на которые парни осторожно погрузили больного и с лёгкостью донесли его до кареты скорой. Для этих крепких ребят такой пустяк не составил сложности.       Бригада скорой помощи торопилась, хоть больной был и не экстренным, но доставить в больницу его нужно было как можно скорее, так как переломы ребер были серьезными, и в любой момент сломанные кости могли впиться во внутренние органы, а это уже будет плохим известием. Как только больного загрузили, девушка прыгнула в салон вместе с ним, но не забыла поблагодарить спасателей. В этот раз он приспустила маску со своего лица и мило улыбнулась перед тем, как закрыть дверь скорой. Сердце Августа затрепетало от этой улыбки, на щеках появился лёгкий румянец. Он проводил взглядом уезжающую машину и забыл даже посмотреть их бортовой номер. — Ну что, парни? Пора возвращаться, — Жан потянулся и потёр глаза, которые так и желали скрыться под тяжёлыми веками, чтобы отдохнуть от внешнего напряжения. Время уже близилось к рассвету, с ночными покатушками дежурство пролетело незаметно. К тому моменту, когда экипаж вернётся, будет оставаться буквально час до пересменки. Но только эта смена не окончится так легко, как обычно. Жана ещё будут ждать разборки с начальником из-за произошедшего инцидента. Не самое хорошее завершение рабочей смены, но от этого уже никуда не деться.       Дорога, по которой двигался спецавтомобиль спасателей, начала оживать. Ночь постепенно отступала со своим мраком и холодом, отдавая свои владения солнцу, которое медленно наступало, как бы согревая мир. Это последние деньки, когда солнце столь яркое, очень скоро оно постоянно станет прятаться за тучами, перестанет будить нас по утрам и дарить хорошее настроение целыми днями. Осень всё равно возьмёт своё. Солнышко совсем скоро сменят яркие листья деревьев. Они окрасятся в различные цвета и будут пестреть сначала на деревьях, а после под ногами, напоминая о том, что и их пора будет недолгой.                   Казалось, что в осени именно золотая пора самая прекрасная и запоминающаяся. Говорят, что в каждом времени года есть что-то своё. Возможно, это и, правда, ведь совсем скоро настанут те редкие минуты осеннего безмолвия. То время, когда ты можешь остаться наедине со своими мыслями и порой даже отпустить всё то, что наболело, выплёскивая это через слёзы, которые сможет скрыть холодный дождь. Именно таким было наступающее время года в понимании Жана.       Загнав машину в бокс, весь экипаж собирался идти в комнату для ожидания. Жан же сразу пошел на четвертый этаж в кабинет к начальнику смены. Нужно было решить все возникшие вопросы. По пути Жан столкнулся с Лукой — Доброе утро, ты к Дейману? Не ходи пока что, он не в духе, — предупредил Лука. — Доброе… Ну, ничего страшного. Мне хочется уйти с работы вовремя, так что я лучше наведаюсь к нему сейчас, — Жан устало улыбнулся и пошагал по лестнице дальше. Лука лишь проводил его взглядом и тяжело вздохнул.       Направляясь к кабинету с нужным номером, парень предвещал, насколько неприятный разговор его ждёт. Жан недолюбливал Деймана за его характер, но все-таки этот человек явно занимал свое место в жизни. Если бы на месте этого мужчины был бы более мягкий и добрый человек, то в отделе творился бы полнейший хаос. Такой человек просто бы не смог держать людей в узде, но с этой задачей отлично справлялся Дейман. Казалось, что это было его предназначение по жизни. Этот человек всегда был строг, угрюм и хладнокровен, самое то, для такой собачьей работы.       Жан постучал в дверь и вошел в кабинет. За своим рабочим столом сидел сам Дейман, а на стуле прямо напротив него сидел насупившийся Генри. От этих людей исходила омерзительная энергетика, но Жан лишь мило улыбнулся и подошел ближе к столу. — Может быть, объяснишься? — хриплый голос начальника раздражал. — Мне кажется, в данной ситуации объясняться и оправдываться должен совсем не я, — Жан был оптимистично настроен даже в такой ситуации, он не позволял себе унывать. — Ты повёл себя неподобающе, — обиженно, даже по-детски высказал Генри. — Да вы что? А кто нехотя исполняет свою работу? Мне кажется, водитель должен оперативно реагировать, от него зависит, успеет ли экипаж вовремя приступить к своей работе. А этот человек явно не планировал никуда спешить. По-моему, это не тот, кто может работать в подобном месте, если он не может работать ночами.       В ходе долгого и неприятного диалога все же решили, что за Генри теперь будет повышенный контроль, а Жану лучше всего работать только со своим экипажем. Те ребята уже привыкли к его характеру. Экипаж Жана напоминает единый организм. Всё выполняется без слов, они понимают друг друга просто по взгляду, по жестам, интуитивно. Каждый из этих ребят — участник того самого эксперимента правительства. Сильнейшие из сильнейших, и Жан рад, что именно они стали его экипажем. Это его маленькая семья, которую он ни на что не променяет.       После пересменки Жана подбросил до дома Август. Всю дорогу он зевал, и казалось, что вот-вот уснёт прямо за рулём. За всю дорогу парни не проронили ни слова. Так было всегда, когда они возвращались с дежурства. Парни чувствовали себя совершенно разбитыми физически, и моральная усталость только нарастала. Ночью человеку не свойственно работать и организм каждый раз активно напоминал об этом. Но кто-то ведь должен делать это, верно?       Август остановил прямо у ворот дома Жана. — Не забудь про звонок. Она наверняка будет рада тому, что ты ей позвонишь. Старушке больше ничего и не нужно ведь,— в голосе парня слышались нотки укора, такого, словно Жан был одним из тех, кто вечно забывал про важные мероприятия или вовсе на них не появлялся. Это лишь больше раздражало парня. — Я помню, спасибо, что подбросил — Жан вышел из машины и направился к дверям своего дома, еле волоча ноги. Утренние разборки вымотали его больше, чем вся работа.       Он протянул свою руку к дверной ручке, но дверь в тот же миг распахнулась перед ним. Его уже ждала Эля. Это было крайне непривычно, и Жан немного опешил, смотря на девушку. — Привет, — на лице Эли появилась милая улыбка. Солнечные утренние лучики, проникающие в дом через открытую входную дверь, окутывали нежные черты лица девушки. Сердце Жана стало биться в разы быстрее, он и сам не понимал, почему это происходит. — Привет, а ты чего не спишь? Рано ведь ещё, — уголки губ парня подернулись и расплылись в улыбке. Жан прошёл в дом, скинув со своих ног кроссовки, которые были в пыли. Он отшвырнул обувь к стенке, как и делал это всегда. Но стоило лишь поднять взгляд и Жану на секунду показалось, что он ошибся домом. Все кругом было начисто прибрано, не осталось и малейшей пылинки. Эля умудрилась за эту ночь отмыть весь дом, вдохнуть в него некую жизнь. Дом действительно смотрелся уже совсем по-другому. С красивых люстр была снята пленка, которая раньше скрывала их от людских глаз. На кухне теперь царил полный порядок. Каждый предмет обрёл свое место, и вид самой комнаты поменялся до неузнаваемости. — Эля… хозяюшка, ты когда всё это успела? — парень даже не знал, что сказать, у него просто не было слов. Он впервые возвращался в дом, где его ждали, где в доме царила жизнь. Не было больше гуляющей по дому грусти, печали и отзывающегося эхом одиночества. От этого в груди парня разлилось тепло, так, словно его давно застывшее во льдах сердце стало оттаивать. — Ну, я просто решила немного отвлечь себя от дурных мыслей и вот. Я подумала, что как раз и тебе помогу, и сама делом буду занята. — За ночь ты столько сделала, нельзя же так себя утомлять, — Жан слегка растрепал свои густые, чёрные как ночь волосы. — Если бы я устала, то оставила бы всё и пошла бы отдыхать, я так и сделала. Так что не переживай. Ты иди, завтракай, только кофе я не стала тебе делать, после ночной смены вредно.       Жан быстро снял с себя грязную, рабочую форму и, накинув на себя халат, прошел в столовую. Девушка уже ожидала его там за накрытым столом. Аромат только что приготовленного завтрака разносился по дому. Неужели так действительно бывает? Это люди называют простым счастьем? Порой человеку достаточно того, что ему кто-то улыбнется. Не надо многого, достаточно знать, что тебя кто-то ждёт в этом мире. Для Жана ощущение счастья было далёким, казалось, что он никогда так и не испытывал его. Зато вкус боли ему был хорошо знаком. Может ли он так же рассчитывать на счастье? Может ли его существование смениться жизнью и наконец-то приобрести яркие краски?       Жан пришел к девушке и почти всё время за завтраком витал в своих мыслях, смотря на Элю. — Что-то не так? — спросила Эля, встретившись взглядом с Жаном. — Нет, все хорошо. Спасибо тебе большое за всё это. На лице девушки снова появилась та милая улыбка. — Я, кстати, сегодня планировала работу поискать… — Даже не думай! — Жан не дал девушке договорить, — Начнёшь сейчас искать работу, тебя сразу же поймают. Отсидись тихо хотя бы месяц. — Ну, я же не могу сидеть у тебя на шее, — Эля мило надула щёчки. —Так, а кто сказал, что ты сидишь у меня на шее? Ты у меня работаешь. — Что ты имеешь в виду? — девушка удивленно вскинула бровь. — Я буду платить тебе за уборку, готовку, столько, сколько ты потребуешь. Устроит такой договор? — Нет, с тебя брать деньги за такую мелочь я не смогу. — Тогда просто прошу, оставайся тут этот месяц, оставайся тут столько, сколько будет нужно, — Жан опустил взгляд вниз и запустил пальцы в свои волосы, слегка сжав их. — Возможно я говорю как последний эгоист, но благодаря тебе я почувствовал себя живым, а это для меня величайшая ценность. — У меня есть предложение, давай ты сейчас отдохнешь после дежурства, а вечером мы сядем и спокойно поговорим, — девушка действительно хотела поговорить с ним в спокойной обстановке. И сегодняшний вечер предвещал стать очень подходящим под этот моментом.       Жан лишь кивнул и, поблагодарив Элю ещё раз за все её старания, пошёл в свою комнату, где буквально рухнул на свою кровать. Его организм жаждал отдыха после бессонной ночи.