We were Born to die

Никита помнит всё, все мелочи. Он помнит, как они целуются в курилках и туалетах, как прячутся в укромных полутёмных уголках парка, чтобы в универе никто не узнал. Первый поцелуй на вечеринке, где они оба явно перепили. Первое свидание в парке аттракционов, где два часа подряд играли в тир. А первый секс страстный, чувственный и такой чудесный. И даже первые блинчики подгоревшие, но вкусные на совместно снятой квартире. То, как Тима обнимал со спины. Их милые посиделки и поцелуи в щеку за просмотром фильма. Ночные прогулки по крышам небоскрёбов, бег по утрам, совместные выходные в кофейнях, походы в книжный магазин, где Зверев мог ходить часами. Как сонный Тима улыбался и смотрел так нежно, что хотелось остановить время и раствориться в этих чувствах. Он помнил каждый взгляд, каждый намёк, помнил серо-голубые глаза, которые обожал. Это был его парень, Тимофей Зверев, это всё он. Именно Тима заставлял его жить. Это был его лучик света и счастья, без которого не было бы смысла существовать. Единственное, о чем не помнил Никита, так это об опасности вокруг них. Забыл, что за ними охотятся все, абсолютно все. И что его парень порвёт любого, кто посмеет угрожать жизни Легостаева. Зверев готов был умереть за него. В тот злосчастный день, когда пуля пронзила грудь Тимофея, а Штерн безумно хохотал и бредил, Никита понял то, насколько сильно он привязался к парню, и его охватило такое отчаяние, что ничего не будет как прежде. Но уже через миг он накинулся на Штерна, и в голове звучало только ”Это я его убил или ты, это из-за меня, я его убил, я ничтожество”. Никита бил и царапал, пока не почувствовал что его кто-то крепко берет, уводит. А он не хочет, брыкается, царапается, отчаянно пытается вырваться и чем-то помочь двум мертвецам. Он не хотел думать, что теперь не будет его солнца. Он не хочет терять свой лучик счастья. Не хочет, нет, нет.. Никита не слушал Гордея, он не хотел вообще никого слышать. За окном все также шумели машины, гуляли люди, но его нет, не будет теперь этих глаз.. Его нет, Тима мёртв. Никите все ещё казалось это чем-то бредовым, как так-то. У них же все хорошо было, завтра они должны были пойти в книжный как обычно, ходить там.. Но больше этого никогда не будет. Выбравшись из машины, ни проронив и слова, еле как добрел до своего жилья. Он понимал, что это не его квартира, а их. Тут все напоминало ему о том времени, когда было спокойно и был смысл жить. Он бился в истерике, почти не ел, не спал, ни с кем не общался, не выходил на улицу, много курил, хоть и постоянно ругал Тиму за эту привычку. Он физически не мог находится в этом мире. Он много думал о том, как в очередной раз всех подвёл и подверг во второй раз опасности любимого и дорогого человека. Думает о том, что он чудовище, монстр, убийца.. Это клеймо висело на нем. Думает о похоронах, которые состоятся завтра, и никто там не знает, что это он, Никита, единственный, кто виноват в смерти Зверева. Ещё думал, что раз он такое чудовище, что он делает все только хуже, что он принёс слишком много смертей в этот мир, то пока он не навредил кому-то ещё, он должен умереть. Это его обязанность, такие ублюдки, как он, не могут существовать. Никита в полном отчаянии открывает входную дверь, чтобы его тело нашли и дверь не выломали, пишет Гордею одно единственное сообщение за неделю: «Прости, я так не могу больше, это невыносимо, извини за всё». Идёт в ванную, чтобы не забрызгать кровью их квартиру, чтобы оставить все как было. Ему даже лезвие не нужно, он обнажает когти и царапает, не думая вообще ни о чем, он хочет всё прекратить, унять эту звенящую пустоту в груди. Он долго это делает, все таки способность к регенерации не всегда полезна. Никита мучается, он не выносит этого.. Он просто хочет умереть. И вот Никита Легостаев лежит при смерти, и он помнит все моменты, все мелочи когда он был счастлив, он был счастлив там с Тимофеем Зверевым. “Feet don’t

fail me now Take me to your finish line Oh, my heart it breaks every step that I take But I’m hoping that the gates, they’ll tell me that you’re mine. Cause you and I, we were born to die We were born to die We were born to die.”

Lana del ray- born to die