Острые шипы твоей любви

      Утро Элизы началось со звона будильника в шесть утра. Обычно она не вставала так рано, но сегодня она твёрдо решила, что этот день будет особенным. Она наконец-то возьмёт судьбу в свои руки и сдвинется с мёртвой точки. Больше она не будет казаться тенью, жмущейся к стенке и боящейся заговорить с человеком. Сегодня родилась новая Элиза — Элиза, которая уверена в себе на все сто, которая ни перед чем не остановится ради достижения цели, а её целью был ОН. Тот, ради кого она держится все эти четыре года, о ком постоянно думает, ради кого ходит на учёбу…       Но сейчас не о нём.       Элиза быстро приняла душ, высушила волосы и, стоя в одном нижнем белье, посмотрела в зеркало. Она рассматривала свое отражение так, будто видит себя впервые. Всё казалось ей знакомым и в то же время чужим: русые волосы до лопаток, курносый, слишком широкий, как ей казалось, нос, родимое пятно на рёбрах и эти серые, с зелёными вкраплениями, вечно испуганные огромные глаза. Сегодня в них была видна решимость. Девушка сделала глубокий вдох и протянула руку к косметичке, подаренной Маргарет — приёмной матерью — на прошлый день рождения. Элиза никогда не красилась до этого дня, так что понятия не имела о предназначении половины тюбиков и бутылочек, обнаруженных внутри. Один из них она опознала как тушь и умудрилась более-менее сносно накрасить ресницы. Дальше в ход пошла помада. Девушка поморщилась при виде ярко-красного оттенка, но всё же нанесла немного на палец и вбила в губы. Следующим её шагом стал выбор одежды. У стенки шкафа одиноко болтались пара бесформенных свитеров и толстовок, а на полке в углу лежали её единственные джинсы, которым недавно исполнилось два года. Увиденное не особо обрадовало девушку, но не убавило в ней уверенности, и она быстро надела джинсы и футболку с изображением какой-то металл группы, которую даже не слушала, и, подпрыгивая от нетерпения, сбежала вниз по лестнице. Завтракать ей не хотелось. Отчасти от волнения, отчасти потому, что она не хотела встречаться с Маргарет. Последние четыре года их отношения мягко говоря не ладились. Всё началось после того… После того, как… Нет, об этом думать сейчас Элизабет не была намерена. Сейчас она быстрым шагом выйдет из дома и уверенно направиться в сторону Klevlend High — единственной старшей школы в этом захолустном городке.       Чем ближе были ворота в школу, тем меньше уверенности оставалось у девушки, и она чуть ли не бегом прошла до двери, быстро очутилась у своего шкафчика и прямо рядом с ним случилось это — её захлестнула паника и чувство, что мир как будто отдаляется, что ком подступает к горлу, что становится тяжело дышать, что на глаза наворачиваются слёзы, и ты не слышишь ничего, кроме бешено стучащего в висках сердца. К сожалению, Элиза слишком хорошо знала это чувство и, сидя в последней кабинке школьного туалета, задыхаясь от рыданий и царапая собственную кожу, проклинала себя за свою слабость.       Дверь класса немного приоткрылась, и маленькая юркая тень прошмыгнула за заднюю парту у стены. — Выглядишь ты не очень. — с лёгкой язвительностью заметила остроносая брюнетка, сидящая на соседнем ряду.        Это была Меган, единственная подруга Элизабет в этой школе, да и во всем городе. Мег заприметила Элизу сразу после того, как она перевелась и решила наладить контакт. Единственной причиной тому был исключительный нарциссизм девушки. Она считала, что слишком умна, чтобы общаться с популярными девушками, но не считала себя ботанкой, потому не общалась с теми, кто слишком помешан на учёбе. Парни её тоже не интересовали. До этого лета. Оно чуть не разрушило дружбу двух одиноких девушек, но осенью Мег дала понять, что не забыла старую подругу, и честно старалась поддерживать контакт. — Можно и повежлевее — пробурчала тень и уставилась в открытый учебник. — А ты, я смотрю, всё ещё убиваешься по мистеру Мерфи? — это было скорее утверждение, чем вопрос, и оно заставило девушку густо покраснеть. — Он просто хороший преподаватель, и я люблю историю, вот и все. — Да брось, ты до сих пор дёргаешься, когда он заходит в класс, и это уже не первый год. Сколько он здесь работает? — Три года. — Элиза продолжала безуспешно перечитывать одну и ту же строчку — Ну ты-то точно знаешь. — Мег самодовольно улыбнулась. — Слушай, а может пригласишь его куда-нибудь? Мне кажется, он к тебе тоже небезразличен, если ты понимаешь, о чем я. Так пялится на тебя, особенно в тот раз, когда ты наклонилась за мелом… — Да иди ты. — Да ладно, я же шучу. — Меган добродушно расхохоталась. — И вообще, начала бы ты проявлять внимание к тем, кто с тобой в одной возрастной категории. — Прямо как ты? — фраза получилась, пожалуй, слишком резкой, девушка явно не ожидала от себя такого. — Ты всё ещё злишься из-за того, что было летом? Да ладно тебе. Ты не можешь обижаться на то, что у меня есть другие друзья. — И Эндрю. — Ну да, а что такого? Вы с ним ещё поладите, вот увидишь. Пошли с нами на вечеринку ДжейДжея? — от взгляда Мег не ускользнуло, как незаметно вздрогнула её подруга от одного упоминания этого имени. — Не горю желанием, к тому же мне там будут не рады — Это ты из-за того случая в шестом классе так решила? Слушай, нельзя жить прошлым, надо двигаться дальше. Пойдём, я познакомлю тебя с ребятами, ну пожа-а-луйста. Давай ты пойдешь, а если тебе не понравится, то мы сразу же уйдем оттуда, идёт? — Элиза не знала, что движет подругой: чувство вины или искреннее желание помочь — но времени на раздумья у нее не было, так как на пороге появился ОН. Как всегда, в своей белой рубашке и в галстуке, за три минуты до звонка, с охапкой бумаг и классным журналом в руке.       Эзра Мерфи, учитель истории старших классов, человек, который проявил к ней доброту и заботу, заметил ее одну из всех учениц и заставил чувствовать себя особенной. Он отсутствовал весь сентябрь, так как был на раскопках по работе, так что Элиза видела его впервые в этом учебном году и он, казалось, выглядел даже лучше, чем в прошлом. Тёмно-русые густые кудри, пронзительные зелёные глаза и эти мужественные руки, с выпирающими венами. Эти пальцы (интересно, что он умеет этими пальцами?). От одной мысли об этом девушке становилось неловко, как будто он мог узнать, в каких ситуациях она представляет себя с ним, как часто думает о нём, чем занимается, когда остаётся одна… Нет! Даже подумать об этом стыдно, но, если бы он узнал, что бы он сделал?.. Да, наверное, ничего. Просто обозначил бы границы, в конце концов он учитель и на десять лет старше. Но ведь бываю пары и с бо́льшей разницей в возрасте, и вообще, она уже не ребёнок, возраст согласия в Америке 16 лет, всё законно. Элизабет прекрасно знала, что всё это просто мечты и что она никогда не удостоится ничем кроме дружеского похлопывания по плечу, но в глубине души она надеялась и жаждала гораздо большего.       День прошёл в печальных размышлениях. С одной стороны, Элиза снова увидела Его, но с другой, он ведь даже не посмотрел в ее сторону. Неужели он забыл о ней? Может, у него появилась девушка? И ведь невозможно это проверить, он не ведёт соцсети. Остаётся только сидеть и накручивать себя. Так себе занятие, но Элизабет привыкла. Она как раз складывала учебники в шкафчик, когда услышала голос, от которого ее сердце пропустило один удар — Элизабет! Элизабет Майерс!       Это был он. Девушка стремительно развернулась лицом в сторону крика. — Лиз. Вот ты где, наконец-то нашёл тебя. — явно запыхавшийся мистер Мерфми поправил очки на переносице. — Мне ведь ещё можно называть тебя Лиз? — его губы озарила улыбка. Девушка утвердительно кивнула. — Ты прости, что не поговорил с тобой после уроков, столько работы навалилось, тут без меня чёрти что. Надеюсь, я смогу загладить свою вину чашкой чая и разговором о великой депрессии в моем кабинете? — вот оно. То, чего она ждала всё лето. Девушка улыбнулась, стараясь не выдать дрожь. — Я не откажусь — Отлично! Тогда в пятницу после уроков, и не опаздывать. — подмигнув напоследок, он исчез так же стремительно, как и появился. Сидя вечером за столом напротив Маргарет, девушка не могла сдержать улыбки, но хорошее настроение начало потихоньку пропадать при виде недоверчивого взгляда матери. Наконец, та подала голос. — Ты сегодня ушла раньше обычного. Что-то случилось. — Нет, просто захотелось встать пораньше. — сказала девушка, сохраняя как можно более невозмутимое выражение лица. — Вот как. Я волновалась. — Всё хорошо, мам, просто сегодня мне правда лучше, чем обычно. — П-правда? — голос женщины задрожал. — Ты сейчас назвала меня мамой. Впервые за все это время. — из карих глаз потекли слезы, смывая черную тушь.       Элизабет было действительно стыдно, за то, что она была так строга с Марго. Всё-таки она заменила ей мать, но не винить ее было сложно. — С тех пор как ушел Мартин… С тех пор ты зовешь меня только по имени… А мне так больно это слышать. Прости меня, прости, что закрылась от тебя, что мы переехали, но ведь ты тоже закрылась от меня! Я хотела тебе помочь, понимаешь? Прости… — весь монолог сопровождался безутешными рыданиями. Девушка встала из-за стола и обняла мать. — Всё хорошо, мам, всё хорошо. Отвести тебя в твою комнату? — Да, пожалуй. Ты прости за это. — Да ничего, всё теперь будет хорошо, правда…       Отведя женщину в комнату и сделав уроки, Элиза отправилась спать, зная, что чем быстрее она заснёт, тем ближе будет пятница, а там… Кто знает? С этими мыслями она погрузилась в сон.